Мост висельников

ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА ПОСЛЕ ЭТОГО…

Похороны Мейбл были тихими, но все равно идеальными. Мы все впятером стояли вокруг ее гроба, когда его опускали в землю, и рассказывали наши любимые истории о ней. Она была единственным взрослым, который проявлял ко мне любовь в детстве, и я нуждалась в этом и ценила это больше, чем она когда-либо могла себе представить.

Мы смеялись, рыдали и напивались в ее честь, поднимая тосты за ее загробную жизнь, где, как мы надеялись, она поднимет настоящий шум и изобилие скандалов.

Нам потребовалось время, чтобы справиться с этим горем и залечить раны, полученные в ночь, когда мы схватились с Шоном, но, как и боль от ее смерти, мои синяки исчезли, и теперь я могла вспоминать лучшие времена с радостью, а не с горем, окрашивающим их слишком мрачно. Я любила ее, и я хотела, чтобы эта любовь продолжалась, а не была отброшена в сторону моей неспособностью осознать ее уход.

Мои волосы были свежевыкрашены в яркие пастельные тона и уложены до совершенства, и я надела свое платье с радужными блестками и пару смехотворно высоких кроссовок на платформе, чтобы завершить образ, прежде чем накрасить губы в нежно-розовый цвет и улыбнуться себе в зеркало.

Моя кожа была безупречна, на лице больше не было пятнистых синяков, и боль от сломанных ребер тоже прошла. У меня было несколько новых шрамов на бедре и плече, но с ними я уже свыклась. Слово «Арлекин» теперь было выведено чернилами поверх шрама, оставленного пулевым ранением на моем бедре, за буквами цвели пять роз, в центре каждой из которых был крошечный череп, символизирующий каждого из нас.

На моем плече, куда Шон ударил меня ножом, была изображена пара танцоров, сцепившихся в объятиях, нога женщины обвилась вокруг бедер мужчины, когда он наклонил ее назад, изображение сопровождалось стилизованным символом туза пик, так что я включила в него двух моих последних мальчиков, а это значит, что теперь у меня есть татуировка для них всех.

Раздался стук в дверь, и, обернувшись, я обнаружила, что Джонни Джеймс ждет меня с дьявольской улыбкой на лице, которая обещала все самое плохое и заставляла мой пульс биться быстрее, как всегда.

— Ты уверена насчет этого, красотка? — спросил он, протягивая руку, и я взглянула на его белую футболку и темно-синие шорты, оценив, как они облегают его тело.

— Пора, — твердо сказала я, беря его за руку и позволяя увести себя вниз по лестнице. — Я готова начать нашу жизнь сначала.

— Ну, по этому поводу ты не получишь от меня никаких жалоб.

— Остальные встретят нас там? — Спросила я, когда мы спустились вниз и я обнаружила, что дом пуст, ночная тьма рассеялась за окнами, когда Джонни Джеймс повел меня к задней двери.

— Да. Ты же знаешь Рика; он хотел повеселиться напоследок, пока еще мог.

Я фыркнула, удерживая свое воображение подальше от этого конкретного направления мыслей, потому что мне не нужны были мысленные образы, и на цыпочках подошла, чтобы украсть поцелуй у Джей-Джея.

Он мгновенно притянул меня ближе, застонав мне в рот и прижимая к стене у двери, его рука скользнула вверх по моему бедру, заставляя меня задуматься, есть ли у нас в запасе еще несколько минут.

— Я уверена, они не будут возражать, если мы немного опоздаем, — выдохнула я, мысли о его порочном рте на моей плоти заставили меня забыть о наших планах на ночь в пользу чего-то еще более соблазнительного.

— Я бы хотел, чтобы мы могли побыть вместе, красотка, — простонал он, неохотно отстраняясь от меня и качая головой. — Но мне только что позвонил Фокс и попросил поторопиться. Мы можем пропустить это, если не поедем сейчас.

Я поняла, что он имел в виду, и фыркнула, злясь на других за то, что они оказывали на нас давление, чрезмерно увлекаясь своими играми. Без сомнения, они превратились в пещерных людей и начали соревноваться друг с другом, и теперь нам должно было повезти, если мы доберемся туда вовремя.

— Меня так и подмывает вообще не идти, — пробормотала я, и Джей-Джей рассмеялся.

— Ты бы разозлилась, если бы пропустила это.

— Прекрасно, — фыркнула я, следуя за ним, когда он открыл заднюю дверь и направился по частному пляжу к причалу, где на покачивающихся волнах нас ждал скоростной катер.

Лунный свет окрасил серебром поверхность океана, когда мы приближались к нему, и я вздохнула, упиваясь красотой этого места, зная в глубине души, что нигде в этом мире я не хотела бы быть, чем прямо здесь.

Джей-Джей запрыгнул в лодку, взяв меня за руку, чтобы помочь подняться, и я встала к штурвалу, пока он отвязывал нас от причала.

Я развернула лодку в океан и завела двигатель, направляясь в сторону «Острова Мертвецов» вдалеке и «Могиле Моряка» к северу от него.

Джей-Джей встал рядом со мной, когда я вела нас по волнам, нежно массируя мою шею, чтобы расслабить меня, пока мы плыли, и опустил рот, чтобы поцеловать меня за ухом, заставляя все мое тело гудеть от желания.

Однако я подавила свое желание к нему, сосредоточившись на том, что нам нужно было закончить, когда заметила впереди старую рыбацкую лодку.

— Эта она? — Я крикнула, перекрикивая шум двигателя, и Джей-Джей проверил свой телефон, прежде чем кивнуть, подтверждая местонахождение остальных.

Я направилась к рыбацкой лодке, сбавляя скорость по мере приближения к ней, и улыбнулась, заметив Фокса, Рика и Чейза, которые втроем стояли в задней части лодки, где были закреплены лески и вдоль палубы выстроились ведра с кетой.

Чейз помахал рукой, и я помахала в ответ, подводя свою лодку ближе, когда они втроем двинулись нам навстречу.

— Веселитесь? — Спросила я, когда моя лодка столкнулась с их лодкой, и Фокс с Джей-Джеем подошли, чтобы связать их вместе.

— Теперь, когда ты здесь, еще больше, — спокойно ответил Маверик, предлагая мне руку, когда я забиралась в рыбацкую лодку.

Он притянул меня к себе, отвечая на поцелуй с грубым жаром, который дал мне понять, насколько бурлит его кровь, что подсказало мне, чем они занимались до того, как мы пришли сюда.

Я неохотно отстранилась, глядя на свою руку, когда он отпустил меня, и хмурясь при виде крови, которая теперь была на ней.

— Прелестно, — сухо сказала я, заставив его рассмеяться, и Чейз протянул мне тряпку, чтобы я вытерла ее.

— Возможно, мы немного переборщили, колибри, — признался Фокс, подходя ближе, чтобы тоже поцеловать меня, и я заметила брызги крови на его щеке.

— Похоже, мы чуть не пропустили все, — сказала я, и Чейз ухмыльнулся.

— Мы подлатали его достаточно, чтобы выиграть нам еще несколько часов — в зависимости от того, сколько еще ты хочешь, чтобы это продолжалось? — Ответил Чейз.

Я поджала губы, неуверенная в ответе на этот вопрос, и отошла от них в сторону задней части лодки.

Запах смерти и резни наполнил воздух, несмотря на морской бриз, когда я приблизилась к разгадке причины этой поездки в середину океана. Я склонила голову набок, рассматривая фигуру, которая лежала связанная с кляпом во рту на полу, и от отвращения скривила губы.

Шон был лишь оболочкой того человека, которым он когда-то был. Он был изможденным, с ввалившимися щеками, бесчисленные раны, которые мои мальчики нанесли ему своими различными формами пыток, оставили его тело изломанным, не подлежащим восстановлению, каждая крупица высокомерия и ложной харизмы была стерта, пока от него не осталось ничего. Именно так все и должно было быть.

Сейчас он был таким же жалким снаружи, каким всегда был внутри, и последние несколько раз, когда я навещала его, только подтвердили мне, что каждая частичка злобного, извращенного злодея, которая когда-то так сильно присутствовала в нем, была раздавлена.

Он больше был никем. Не гангстером и не язычником, не грешником и не насильником. Просто забытая душа со сломленным духом, у которой больше не осталось ничего, кроме как страданий за свои грехи.

На палубе было много крови, и терпкий запах горелой кожи показал мне, где они прижгли рану, которая могла убить его до моего прибытия.

— Я пришла посмотреть, как умирает монстр, — сказала я, заставив Шона вздрогнуть, когда он узнал мой голос, его голова повернулась в мою сторону, и та жуткая преданность, которая слишком часто появлялась в последнее время, осветила его голубые глаза. — Но все, что я здесь вижу, — это собаку, которую слишком много раз пинали. Хотя, возможно, это оскорбление для собаки.

Шон попытался заговорить сквозь кляп, и Чейз посмотрел на меня, ожидая одобрения, чтобы вытащить его, на что я мягко кивнула.

— Ты пришла, чтобы положить конец моим страданиям, сладенькая? — Шон захрипел, и Рик сделал целенаправленный шаг к нему, который я остановила, положив руку ему на грудь и покачав головой.

— Он не имеет права называть тебя так, — прорычал Рик, но я просто пожала плечами.

— Это просто прозвище. Прозвище, произнесенное злым ветром, которое скоро будет забыто, когда солнце вернется, чтобы прогнать его.

— Я ничего такого не имел в виду, — пробормотал Шон, вздрагивая, когда посмотрел на Маверика. И хотя раньше его страх приносил мне какое-то удовлетворение, теперь я чувствовала лишь пустоту, глядя на него.

— Я устала, — объявила я, переводя взгляд между моими мальчиками и позволяя им увидеть правду об этом. — И, насколько я понимаю, это продолжается более чем достаточно долго.

— Я согласен, — мгновенно сказал Джей-Джей, и Фокс кивнул, хотя я могла сказать, что он никогда бы не остановился, если бы я хотела, чтобы эти страдания были бесконечными, но с меня хватит, и я просто хотела жить дальше.

— Рик? — Тихо спросила я, игнорируя Шона, когда он начал хныкать, подползая ко мне на коленях, как будто он всерьез думал, что я могу спасти его сейчас.

Глаза Маверика потемнели, и я поняла, что он снова оказался в той тюремной камере, ощущая каждое мгновение страданий, которые ему пришлось пережить там благодаря вмешательству Шона в его заключение. Возможно, я была удовлетворена тем, через что прошло это чудовище, до сих пор, но я была не единственной из нас, кому причиталась месть.

— Единственное место, где я хочу быть, — это на солнце с тобой, красавица. И остальные эти придурки тоже, я думаю, — грубо сказал он, и я кивнула, зная, что, несмотря на пытки, которыми он наслаждался, подвергая Шона с тех пор, как мы схватили его, он тоже был готов двигаться дальше. Он уже потерял годы своей жизни в одной тюрьме, и теперь ему не нужно было попадать в ловушку в другой, запертый в этом вечном цикле попыток уничтожить своих демонов, уничтожив человека, ответственного за них.

— Эйс? — Спросила я, глядя на него.

Теперь у него не было повязки на глазу. На самом деле, я не могла вспомнить, когда он надевал ее в последний раз, и вид его великолепного лица, отливающего серебром в лунном свете, заставил меня снова почувствовать себя безнадежной маленькой девочкой, бесконечно влюбленной в мальчиков, которые ее окружали, и не знающей, что делать с такими сильными чувствами.

— Да, — сказал он наконец, глядя на Шона с насмешкой. — Мне тоже надоело тратить время на него.

Я улыбнулась ему, твердо кивнув, и он наклонился, чтобы поднять ведро кеты, прежде чем выбросить его в море за кормой лодки. Мелькнувший плавник дал мне понять, что сегодня вечером на охоте были не только мы, но и другие существа, готовые взять свою добычу.

— Пожалуйста, — прохрипел Шон, стоя передо мной на коленях, и я вздрогнула, когда он потянулся к моей ноге, отступая в сторону, чтобы он не дотронулся до меня.

— Что? — Спросила я, даже не взглянув на него сверху вниз, а просто бесстрастно наблюдая. Я даже больше не чувствовала к нему ненависти. Я только что закончила. И он тоже скоро закончит.

— Скажи мне, что я что-то значил, сладенькая. Скажи мне, что ты забрала мою силу себе.

Я сделала паузу, обдумывая его слова, и покачала головой Рику, когда он снова попытался подойти ближе.

— Что-то значил? — Недоверчиво спросила я его, когда Джей-Джей и Фокс тоже бросили ведра кеты в воду, и море забурлило от движения, поскольку на их пиршество было вызвано еще больше хищников. — Я уже забыла тебя, Шон. Ты всего лишь пятно на платье, которое я больше не надену, и в момент твоей смерти я брошу эту поношенную одежду в огненную яму и выдохну остатки тебя, как дым из моих легких. Мои мысли никогда больше не направятся в твою сторону. Ни один из нас не обратит на тебя даже мимолетной мысли. Мы будем цельными, удовлетворенными и любимыми, в то время как мир забудет, что ты когда-либо был здесь, чтобы пометить это место пятном своей нечестивой души. Так что пока я буду наслаждаться твоими криками, а потом, когда ты закончишь истекать кровью, я отпраздную твою кончину с четырьмя мужчинами, которые любят меня больше самой жизни. Завтра взойдет солнце, и мы будем смотреть на него все вместе, забыв, что ты когда-либо был здесь, чтобы затемнить яркость нашего мира. Мы все будем свободны от тебя и всего, что связано с тобой, навсегда. Ты ничто. Ты всегда был никем, и теперь пришло время наконец признать этот факт.

Лицо Шона побледнело, когда он уставился на меня, не находя в моем взгляде ни жалости, ни сострадания. На самом деле, во мне вообще ничего не осталось для него, кроме желания видеть, как он умирает, и знать, что это свершилось.

— Десять долгих лет назад наша девочка убила человека, который пытался причинить ей боль, — сказал Фокс, вставая между мной и Шоном, обматывая веревкой его запястья и туго связывая их, в то время как человек, который когда-то доминировал в моих кошмарах, просто дрожал под ним, в нем больше не осталось сил бороться. — Мы вчетвером помогли ей это скрыть. Мы приплыли сюда, к этому самому участку воды, на лодке, не так уж и отличающейся от этой, и бросили его на съедение акулам.

— Проблема была в том, — добавил Рик, протягивая руку, чтобы ухватиться за крюк, который свисал с небольшого крана над нашими головами, и зацепив им веревки на запястьях Шона, заставляя его поднять руки над головой, и у него вырвался тихий стон. — Тогда мы не понимали, что это не так просто, как просто выбросить тело в океан.

— Ты должен создать безумие кормления, — согласился Джей-Джей, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления, который управлял краном, поднимающим Шона, когда крюк был втянут, и его дикий взгляд встретился с моим, когда его подняли на ноги, а потом оторвали их от пола, по его коже текла кровь от многочисленных травм, которые нанесли ему мои мальчики.

— Нужно убедиться, что они почувствуют запах крови в воде, — согласился Чейз, забирая пульт от крана у Джей-Джея и заставляя кран подниматься над водой, так что Шон остался висеть там, а его ноги касались кончиков волн, когда он дрожал от страха.

Казалось, ему наконец нечего было сказать, больше никаких монологов, никакой ерунды, никаких ядовитых слов. Ничего. Просто его кровь стекает в море и предлагает кружащим хищникам отведать грядущего пиршества.

— Извини, сладенький, — холодно сказала я, когда Чейз передавал мне пульт, а Рик выплеснул последнее ведро кеты в воду, чем привел акул в неистовство. — В этом нет ничего личного.

Я нажала на кнопку, и Шон закричал, когда кран начал опускать его в воду, испуганные крики превратились в вопли чистой агонии, когда акулы атаковали, и я смотрела, как он умолял и выкрикивал мое имя, темная вода окрасилась в красный цвет, поскольку их пиршество продолжалось, и я ни разу не подумала изменить своего решения.

Я не отводила глаз до тех пор, пока акулы не насытились и его крики давно не прекратились, каждый кусочек плоти был съеден, и каждый шепоток яда, который он когда-либо извергал, умер вместе с ним, смытый в море, которое я всегда так нежно любила. И с его смертью наши души очистились от скверны, которую он оставил на нас, навсегда освободив всех нас от него.

— Если завтра взойдет солнце, мы будем смотреть на него вместе, — сказала я, когда мои мальчики сомкнулись вокруг меня, тяжесть нашей победы сильно давила на нас, их руки обвились вокруг меня и друг друга, мы впятером были связаны так, как всегда должны были быть. — И на следующий день, и на следующий день, и на следующий…