Мост висельников

— Я пытаюсь понять, почему ты сейчас тратишь мое время впустую, Лютер Арлекин, — раздался голос Кармен из видеочата, который папа вел с ней, расхаживая по моему офису в клубе «Оазис». — Ты должен быть здесь, рядом со мной и выполнять данное мне обещание, а не в Сансет-Коув проверять своих маленьких вундеркиндов. Они могут справиться с одним человеком; им не нужен весь картель в их распоряжении. А если они не могут с ним справиться, то, возможно, это гораздо более серьезная проблема, которую тебе следует решить.

Папа вернулся на выходные после того, как бросил нас с Риком, и ушел выполнять работу для Кармен, в то время как я в кои-то веки почувствовал себя обеспокоенным родителем. Он по-прежнему не рассказывал мне ни о чем из того, чем занимался, и мне было чертовски тяжело просто верить в него и не пытаться вытянуть из него ответы. Но я должен был доверять ему. Мой отец был чертовски сильным человеком, и я знал, что он может постоять за себя, но я думаю, что я всего лишь человек.

Шон залег на дно, и после истории с Рози мы вернулись к погоне за тенями и следованию догадкам, которые всегда приводили в тупик. Папа просил Кармен о дополнительной помощи, но не похоже, что он ее получит.

— Это не просто человек, — прорычал папа. — Шон Маккензи — гребаное чудовище, и он предпринял еще одну попытку похитить девушку моего мальчика.

— Да, и, судя по тому, что ты мне рассказал, дитя радуги всадила пулю этому человеку между глаз и обрекла его на вечные муки в аду, так что, возможно, тебе следует просить о помощи ее, а не меня.

— Она та, за кем охотится этот ублюдок, — усмехнулся папа, а я скрестил руки на груди, наблюдая за ним с хмурым видом.

В его чертах появилось напряжение, которого не было до того, как он покинул Сансет-Коув, и я испугался того, во что она его втянула, чтобы он выплатил свой долг перед ней. Меня бесило, что меня не посвятили в то, что она заставляла его делать, но отец явно не собирался позволять мне помочь ему.

Я лишь надеялась, что он не ввязывается в то, с чем не сможет справиться. Хотя не было такого испытания, с которым бы не справился великий Лютер Арлекин. В детстве я боготворил его за это, а теперь, став взрослым, я уважал это качество. И все же я не мог перестать беспокоиться о нем после того, как он попал в лапы Картеля, лишь изредка совершая видеозвонки домой, на которых были видны тени под глазами, а иногда и свежие раны на его теле. Я надеялся, что, во что бы Кармен его ни втянула, он скоро выпутается, потому что когти Картеля вонзились глубоко, и я хотел, чтобы мой отец выбрался из них как можно скорее.

— Именно, — ответила Кармен, и затем издала тихий стон, который заставил моего отца напрячься, а его взгляд устремится на экран.

— Что происходит? — потребовал он опасным тоном, от которого у меня закипела кровь.

Какого черта он так с ней разговаривает? Как будто у него было какое-то право подвергать сомнению ее доводы в чем бы то ни было. Насколько я слышал, она убивала людей и за меньшее.

— Пепито делает мне массаж ног, chico tonto. Поверь мне, если бы это было что-то более интригующее, я бы не стала тратить время на разговоры с тобой, — ответила Кармен. — А теперь, если ты перестал вести себя как пещерный человек во время лесного пожара, я вернусь к своим делам. — Она снова тихо застонала, и Лютер оттянул воротник на шее, чтобы было чем дышать. Я не был уверен, что когда-либо видел, чтобы мой отец отвлекался на женщину, но даже на него подействовала сила Кармен Ортеги.

— Если твои люди услышат что-нибудь о местонахождении Шона… — начал папа, но властность в его тоне слегка дрогнула, когда он пристально посмотрел на Кармен на экране.

— Да, да, я уже согласилась на это. И если ты заставишь меня сделать это еще раз, я буду вынуждена пересмотреть свое предложение, Лютер. А еще я дала тебе совет, которым советую воспользоваться, если ты хочешь добиться успеха в поисках пиявки.

— Какой совет? — Папа усмехнулся. — Ты ничего не говорила.

— О, chico tonto, — цокнула она на него, как на ребенка. — Наверное, у Бога закончился интеллект в тот день, когда он тебя создавал, поэтому он дал тебе дополнительную силу и красоту, чтобы компенсировать это. До свидания, Лютер.

— Подожди, — прорычал папа, но Кармен уже повесила трубку, и он сжал телефон в кулаке, запустив руку в свои светлые волосы, а его бицепс вздулся от напряжения.

— Красоту? — пробормотал он, ошарашенный, и я рассмеялся, заставив его повернуться ко мне, когда он вспомнил, что я все еще нахожусь в комнате. Он сунул телефон в карман, прочистил горло и, прищурившись, посмотрел на меня. — О чем она говорила? Какой совет она мне дала?

— Использовать Роуг, — медленно произнес я, нахмурившись.

— Мы не подвергаем ее риску, — сказал он, и я кивнул в знак полного согласия с этим.

— Никогда, — сказал я. — Но Роуг знает Шона, и, возможно, она наш лучший вариант, чтобы разгадать его следующий шаг.

— Она член банды. Она может приходить на собрания команды в любое время, — сказал папа.

— Она говорит, что они скучны, неэффективны и лишены закусок, — сказал я, и на последнем слове мои губы тронула усмешка.

— Что ж, тут она не ошибается, — вздохнул папа, откидываясь на спинку стула и проводя ладонью по лицу. Он выглядел усталым, на самом деле измученным, и я подумал, не работал ли он прошлой ночью снова на Кармен.

— Как дела с Картелем? — спросил я осторожно спросил, надеясь, что на этот раз смогу вытянуть из него больше, хотя и не рассчитывал на это.

На мгновение по его лицу пробежала тень, прежде чем он сморгнул ее и тепло улыбнулся мне, такой улыбкой отец одаривает своего ребенка, когда не хочет, чтобы тот знал, что что-то не так. Но я больше не был ребенком, ослепленным фальшивыми улыбками. Я видел правду, и она меня беспокоила.

— Все в порядке, — сказал он.

— Папа… — начал я, отчаянно желая получить от него больше информации, настоять на том, чтобы поехать с ним на любую работу, которую Кармен поручит ему.

— Я сказал, что все в порядке, — свирепо прорычал он, полностью перейдя в режим Лютера Арлекина.

Мои плечи опустились, когда я сдался, увидев непроницаемую стену в его глазах, которую было невозможно преодолеть.

— Просто будь в безопасности, — сказал я.

Он кивнул, шагнул вперед и, схватив меня за плечо, развернул к двери. — Уже поздно, иди домой и повидайся со своей девушкой. Сегодня мы больше ничего не можем сделать, поскольку мужчины снова ушли на охоту. Я могу держать оборону здесь и позвоню тебе, если появятся какие-нибудь зацепки.

— Хорошо, — сказал я, задержавшись рядом с ним на мгновение. В последнее время каждый раз, когда я прощался с ним, у меня возникало ужасное чувство, что, возможно, это происходит в последний раз. Потому что, что бы Кармен ни заставляла его делать, я был уверен в одном: это не сбор ромашек на лугу.

— Люблю тебя, — тихо сказал я, и он широко и искренне улыбнулся мне.

— Я тоже тебя люблю, малыш. — Он хлопнул меня по спине, и я отправился в путь, оставив здание клуба позади и сев в свой грузовик, поехал в «Дом-Арлекинов».

Когда я вернулся домой, внутри было тихо. Мисс Мейбл дремала, а все остальные были на пляже. Я воспользовался случаем, чтобы навести порядок, прежде чем присоединиться к ним. Я погрузился в привычную рутину, слушая доносившийся снаружи смех. Мое сердце переполнялось от этого звука, зная, что они в безопасности и счастливы. На свете не было чувства прекраснее.

Я отнес корзину с бельем наверх, переходя из комнаты в комнату, и раскладывая одежду каждого, но в конце концов оказался в комнате Роуг, где я зашел в ее гардероб и повесил несколько футболок и платьев. Пространство было довольно маленьким, но она успела заполнить его множеством нарядов с тех пор, как приехала сюда. Все вещи так явно говорили о ее вкусе в одежде: от кричащих до диких, а затем до безумно сексуальных. Хотя Роуг могла бы надеть старый мешок из-под картошки, а я все равно был бы чертовски тверд из-за нее.

На лестнице раздался звук шагов, и хриплый смех Роуг превратился в стон, когда несколько тел врезались в стену рядом.

Я замер, прислушиваясь, и мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я понял, что происходит.

— Черт, ты уже такая мокрая для нас, — прорычал Джей-Джей.

— Дай мне это почувствовать, — мрачно попросил Чейз, и Роуг застонала громче секундой позже.

Мой член начал пульсировать в шортах, и я стиснул зубы, когда к их голосам присоединился голос Маверика.

— В твою комнату, — скомандовал он, и дверь с грохотом распахнулась прежде, чем я успел что-либо предпринять со своим положением в шкафу.

К счастью, они не могли меня видеть, так как дверь за мной прикрылась, но когда до меня донесся звук нескольких тел, двигающихся на кровати, я понял, что у меня неприятности. Большие, блядь, неприятности.

— На колени, малышка, — сказал Рик, и я переместился ближе к двери, прижавшись спиной к полкам и заглядывая в щель, через которую можно было видеть комнату.

Роуг встала на колени на кровати в своих маленьких льняных шортиках и синем топе от бикини, а ее радужные волосы рассыпались по плечам, когда она оглянулась на мужчин, стоявших на коленях позади нее, прикусив губу так соблазнительно, что я возбудился еще сильнее.

Чейз взялся за ее шорты, стягивая их с ее загорелых ног вместе с плавками от бикини, а Маверик и Джей-Джей схватили ее за бедра, раздвигая их шире, пока Чейз бросал ее одежду на пол.

Джей-Джей провел ладонью по идеальному изгибу ее задницы, и я облизал губы, наблюдая за этим, пока ревность и похоть превращались во что-то мощное и дикое в моей груди.

Он провел ладонью по изгибу ее позвоночника, и она выгнулась навстречу его прикосновениям, как кошка, и все трое восхитились тем, как она загорелась для него, прежде чем он умело развязал верх ее бикини. Оно упало на кровать, обнажив ее идеальные сиськи и тугие бутоны сосков, сделав мой член таким твердым, что он заныл.

— Что теперь? — хрипло спросила она их, играя на голодных взглядах в их глазах. — Вы собираетесь продолжать пялиться или собираетесь сделать что-нибудь полезное?

Маверик злобно усмехнулся, протягивая руку между ее бедер, одновременно поглаживая толщину своего члена через шорты, а затем его пальцы скользнули в ее киску и заставили ее ахнуть.

— Боже, ты так хорошо выглядишь, — простонал Чейз, сжимая головку своего члена в штанах, в то время как Джей-Джей подвинулся на кровати, запустил пальцы в ее волосы и запечатлел грязный поцелуй у нее на губах.

Он стянул шорты, пока их рты были соединены, и мой пульс участился, а глаза не мигали, поскольку мой взгляд был прикован к этому действу. Оно завораживало меня больше, чем все те гребаные видео, которые Рик присылал мне, где они занимались этим, потому что это было реально, происходило прямо передо мной, и я не знал, что я чувствую по этому поводу, только то, что я должен был продолжать смотреть.

Джей-Джей приподнялся на коленях, прерывая поцелуй и предлагая ей вместо этого головку своего члена. Она взяла его между губами с жадным стоном, от которого мой собственный член натянул шорты, а рука опустилась, чтобы попытаться выдавить из него жизнь, потому что я не был в восторге от этого. Я не хотел видеть, как мои друзья прикасаются к ней, не хотел видеть их рты на ее коже или их члены, входящие в ее тело, но пока Джей-Джей входил все глубже между ее губ, а Маверик вводил в нее свои пальцы в дразнящем ритме, заставляя ее подаваться задницей навстречу его движениям, я потерял всякое самообладание и засунул руку в шорты, начав дрочить себе в такт их темпу.

Чейз терпеливо наблюдал за происходящим, но потом его выдержка иссякла, и он лег на кровать боком, пододвинулся под нее и начал ласкать ее клитор языком, чтобы довести ее до оргазма.

Роуг застонала вокруг члена Джей-Джея, и от этого звука мой собственный член дернулся, когда я представил, как она обхватывает его губами, точно так же, как делала это с его членом. В моей голове царил бардак, и я был в полном смятении, но я продолжал поглаживать свой член, такой твердый и чертовски горячий из-за этого, что не мог ничего делать, кроме как не отрывать от них взгляда.

Роуг выпустила член Джей-Джея из своих губ, когда кончила, ее голова откинулась назад, пока она продолжила насаживаться своей киской на каждое движение руки Рика и языка Чейза, а ее спина выгнулась так красиво, что я застонал.

Я проглотил звук, поднеся кулак ко рту и прикусив его, а большим пальцем другой руки провел по капельке влаги на головке моего члена, от чего удовольствие прокатилось рябью по всей длине.

Черт, что я делал?

Они могут поймать меня здесь. Они могут обнаружить, что я прячусь, подглядывая за ними.

Но никто из них, казалось, не заметил моего стона: все они были слишком заняты, принимая разные позы, чтобы заявить права на нашу девушку, и сбрасывая с себя одежду.

Джей-Джей взял с тумбочки Роуг бутылочку со смазкой и смочил ей свой член, после чего лег на кровать и притянул Роуг к себе, прижав ее спиной к своей груди. Он мастерски раздвинул ее ноги, и она приподняла бедра, когда он прижал свой член к ее заднице, медленно и глубоко входя в нее, пока она извивалась на нем, лапая свои сиськи.

Жар проложил дорожку вверх по моему позвоночнику, когда я оперся одной рукой о стену рядом с дверью и начал дрочить себе сильнее, прикусив язык, чтобы не издавать никаких звуков.

Чейз занял позицию сверху, его толстый член глубоко вошел в ее киску, когда он раздвинул ее ноги еще шире, зацепив ее колени за сгибы своих локтей. Маверик наблюдал, как Джей-Джей и Чейз вошли в один ритм, трахая ее вместе, пока она была зажата между их телами, а ее стоны о большем заставляли меня хотеть ворваться туда и дать ей то, в чем она нуждалась. Но как она могла хотеть большего? Она уже была так полна, неужели ей этого было недостаточно?

Рик подвинулся к краю кровати, и Джей-Джей отвел голову в сторону, чтобы Роуг могла откинуться назад, свесившись с края.

Маверик немедленно воспользовался ситуацией, проведя пальцами по всей длине ее горла, а она открыла рот для него.

Он скользнул своим татуированным членом между ее губ, и она одобрительно мычала, пока он входил дюйм за дюймом, так что мышцы его живота напряглись, когда с его языка сорвалось пьянящее ругательство. Когда он полностью вошел в нее, то начал двигаться медленными, глубокими толчками, которые она принимала с очевидной легкостью. Чейз двигал бедрами, глубока трахая ее, и стоны, которые она издавала, сводили меня с ума, а мой член был таким твердым в моей хватке, что казался железным.

Я собирался кончить, и, судя по звукам, которые издавали все в той комнате, они тоже собирались кончить.

Я не мог остановиться. Я был в мчащемся поезде, и остановить его было невозможно. Я трахал свою руку со всей силой, с которой хотел трахнуть ее, сдерживая звук своего прерывистого дыхания, срывающийся с моих губ.

Я мог выдать себя, если не прекращу это безумие, но сейчас я не мог. Я был потерян, слишком глубоко увяз в этом преступлении, чтобы остановиться. И когда Роуг закричала от очередного оргазма, и остальные один за другим тоже кончили с мужскими стонами и рычанием, я тоже кончил, схватив одну из футболок Роуг и изливаясь в нее с диким звуком, который не мог сдержать.

Наслаждение пронзило меня, когда я опустошил себя в эту футболку, а затем сжал ее в кулаке, пытаясь перевести дыхание и не издавать больше ни звука.

К счастью, меня они не услышали, потому что были поглощены собственной страстью, и я наблюдал, как они все рухнули кучей на кровать, покрывая ее кожу поцелуями и ласками, продолжая осыпать ее вниманием, даже когда пытались прийти в себя.

Я молчал, следя глазами за блаженным выражением ее лица, пока она проводила руками по каждому из мужчин, окружавших ее, и легкая боль в груди заставляла меня хотеть подойти к ней и принять участие в этом. Но это было безумием. Я не мог этого сделать. Если бы я даже попытался принять в этом участие, мне захотелось бы оторвать их всех от нее и присвоить ее себе. И все же я не мог отрицать того, что только что сделал, и в чем молча признался самому себе. Потому что от этого мне было чертовски хорошо, даже если сейчас я испытывал противоречия, натягивая шорты и сжимая в кулаке футболку.

Черт…

Дворняга влетел в комнату, а постукивание его когтей по половицам было знакомым предупреждением о его прибытии. Маленький пес начал лаять, и мой желудок сжался, когда я понял, что он стоит у двери шкафа и смотрит на меня через щель.

Срань господня — нет!

— Иди сюда, Дворняга, — позвала Роуг, и я молился, чтобы маленький засранец послушался, но вместо этого он одарил меня тем, что, я мог бы поклясться, было ухмылкой, прежде чем снова залаять и просунуть нос в щель, пытаясь расширить ее достаточно, чтобы пролезть.

Я попытался подтолкнуть его обратно носком ботинка, но он забрался внутрь и продолжал лаять.

Я мысленно проклинал пса всеми известными мне жестокими словами, пытаясь развернуть его и отправить обратно тем же путем, каким он пришел, но, прежде чем я успел хотя бы попытаться исправить ситуацию, дверь распахнулась.

Маверик стоял там, натягивая шорты, а его брови поползли к линии роста волос, и мне захотелось врезать ему прямо по лицу.

Я покачал головой, глазами умоляя его не рассказывать остальным, в то время как его взгляд переместился на футболку в моем кулаке, а затем вернулся к моему лицу, когда все встало на свои места, и выражение его лица сменилось дразнящей ухмылкой.

— Ну, смотрите-ка, что я нашел. Лиса в кроличьей норе. — Он схватил меня за руку, вытаскивая из шкафа и показывая остальным.

Я вырвал свою руку из его хватки, краска залила мои щеки, когда я стоял там, как гребаный мудак, и отказывался смотреть на трех других людей в комнате, вместо этого мой взгляд остановился на полу. Отлично, теперь я еще и слабак.

Я заставил себя поднять взгляд и увидел, что они натягивают одежду, а глаза Роуг устремлены на меня, когда она поспешно слезла с кровати в майке Чейза и потянулась ко мне.

Я отступил назад, подняв руку, чтобы остановить ее, но так получилось, что это была рука, державшая футболку, наполненную спермой, так что это было просто охуенно здорово.

— Фокс, подожди, — сказала она, предугадывая мой следующий шаг, но я уже уходил, швырнув гребаную футболку на пол между нами, и широкими шагами вышел из комнаты со слишком большим количеством тестостерона, ярости и смущения, бушующими во мне, чтобы мыслить здраво.

— Это моя футболка с дельфином? — услышал я негромкий вопрос Роуг, и внутри у меня все оборвалось.

Вслед за этим раздался раскатистый смех Маверика, и я ускорил шаг, наполовину сбегая по лестнице, когда за мной поспешили босые ноги Роуг.

— Фокс! — Она поймала меня за руку, когда я вошел в кухню, и я резко развернулся к ней: в моей плоти бурлил гнев, требуя выхода. И я взорвался, не в силах сдержаться.

— Что?! — Я заорал на нее, но вместо того, чтобы отпрянуть от меня, она облачилась в свои гребаные доспехи и нанесла ответный удар.

— Не смей кричать на меня, — отрезала она. — Это ты прятался в моей спальне.

— Прятался? — Я усмехнулся. — Я раскладывал чертову одежду после стирки и застрял там, когда вы решили устроить гребаную оргию!

— Ты мог выйти оттуда до того, как мы начали, — сказал Рик, появляясь позади нее и прислоняясь плечом к дверному проему, бросив на меня веселый взгляд.

— Не вмешивайся, — рявкнул я, но, конечно же, блядь, он этого не сделал. Мало того, за его спиной появились Джей-Джей и Чейз.

— Рик прав, — сказал Джей-Джей, ободряюще улыбаясь мне. — Я думаю, тебе понравилось.

— Пошел ты, — огрызнулась я, чувствуя себя загнанным в угол, так как все они внимательно изучали меня. Как будто я не знал своей собственной правды, но я знал, что они просто заблуждались, думая, что я могу быть таким же, как они, что я могу делать все то дерьмо, которым они только что занимались.

— У меня есть сексуальное чутье на такие вещи, — загадочно сказал Джей-Джей, и Чейз серьезно кивнул, как будто действительно считал Джей-Джея каким-то секс-волшебником.

— Ну твое чутье ошибаешься на мой счет, — прошипел я. — Я ничем таким не увлекаюсь, я просто оказался в ловушке.

— Тогда почему ты кончил прямо на футболку Роуг, чувак? — Спросил Чейз тихим голосом, как будто я был единственным, кто мог его слышать.

Ярость рикошетом пронеслась по всей моей груди, и я протолкнулся сквозь них, направляясь к гаражу и распахивая дверь. Мне нужно было выбраться отсюда. Это была полная чушь. Они ни черта не знали о моих чувствах по этому поводу, а вся эта история с футболкой была просто конфузом. Это не означало, что я хотел трахать свою девушку вместе со своими друзьями.

Я протер глаза, сбился с шага и, спотыкаясь, спустился в гараж, схватил ключи от своего грузовика и запрыгнул в него.

Но прежде чем я успел завести двигатель, появился Маверик, плавно опустился на пассажирское сиденье в своих шортах и футболке и бросил на меня взгляд, который говорил, что мне придется попытаться выбросить его оттуда, если я хочу, чтобы он ушел.

— Убирайся, чувак, — прорычал я.

— Заставь меня, — сказал он, небрежно пристегивая ремень безопасности.

— Ты мудак, — прошипел я.

— И тебя это удивляет? Мило. — Он ухмыльнулся, и я выругался, после чего нажал на педаль газа и открыл дверь гаража, увозя с собой этого ублюдка, просто чтобы не оставаться в этом доме под обвиняющими взглядами остальных.

Потому что да, меня поймали, и я ни черта не знал, как теперь себя вести. Я был вынужден обороняться и не собирался отступать от своей позиции. Я кончил один раз в одном шкафу, и что, блядь, с того? Это ничего не значило. Это ничего не меняло. Может, я дрочил там до их появления — они не знали, так это или нет. Точно так же, как они ни хрена не знали о том, что меня заводит и в чем мне интересно участвовать, а в чем нет. Да пошли они.

Маверик подключил свой телефон к приборной панели и начала играть «It Wasn’t Me» от Shaggy, бросив на меня провоцирующий взгляд.

— Серьезно? — Спросил я с невозмутимым видом, когда он начал одними губами повторять слова, адресуя их мне, и я шумно выдохнул. Но когда он продолжил и начал пританцовывать на своем месте, как гребаный идиот, я прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать улыбку.

Он ударил меня кулаком прямо в грудь, и я закашлялся. — Какого хрена? — Я огрызнулся, и он начал смеяться.

— Это за то, что ты гордый ублюдок. А теперь забудь об этом и признай чертову правду, Фокси.

— Здесь нет правды, которую можно было бы признать, — сказал я сквозь зубы, и Рик драматично вздохнул, как будто устал от моей лжи. И, черт возьми, это была ложь. Потому что в глубине души я знал правду. Ее было невозможно отрицать, особенно когда в спальне Роуг в качестве доказательства валялась футболка с дельфином, испачканная спермой.

— Блядь, — выдохнул я.

— Вот оно, — удовлетворенно произнес Маверик, откидываясь на спинку сиденья и по-мужски раздвигая ноги. — Наконец-то.

— Я ни черта не сказал, — пробормотал я.

— Ты собираешься это сделать, — сказал он. — Потому что ты прижат спиной к стене, тебя поймали за руку, и ты больше не можешь это отрицать. Так что давай, скажи это. Скажи, что я был прав, скажи, что ты дрочил над каждым видео, которое я тебе присылал, и теперь, увидев живое исполнение, ты знаешь, что никогда не испытаешь настоящего удовольствия, пока не трахнешь ее вместе со всеми нами.

— Заткнись, — процедил я сквозь зубы, мои плечи напряглись, а хватка на руле усилилась.

— Почему тебе так трудно это признать? Никто тебя не осуждает. Это то, чего хочет Роуг. Это сделало бы ее чертовски счастливой, так почему бы тебе просто не сказать, что ты тоже этого хочешь, и не попробовать?

— Потому что, может быть, я и могу смотреть, Рик, но это не то же самое, что делать это. Не то же самое, что быть прямо там, участвовать в этом, пока мои друзья трахают мою девушку. Я сорвусь, попытаюсь отнять ее у всех вас, а я никогда, никогда больше не хочу быть таким человеком.

Он нахмурился, глядя на меня, когда с моих губ сорвалась правда — жестокая, грубая и абсолютно искренняя. Вот оно. Мой страх был раскрыт. И я отказался смотреть на него, пока он обдумывал это, и между нами воцарилась тишина.

— Знаешь… как бы меня ни убивало это признавать, на самом деле ты не такой засранец, каким себя считаешь.

Я цокнул языком, ожидая услышать от него дальше какую-нибудь шутку, но когда этого не произошло, я посмотрел на него и обнаружил, что он смотрит в ответ без всякой чепухи на лице.

— Ты хочешь этого, Фокс. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, но твоя проблема в том, что ты всегда боялся того, что случится, если ты потеряешь контроль. Но я знаю, что ты не попытаешься забрать ее у нас, потому что ты видел, какой счастливой мы делаем ее, а это все, чего ты когда-либо действительно хотел. Остальное дерьмо было лишь кучей защитных механизмов, которые ты встроил в себя после того, как она ушла. Но теперь она здесь и больше не уйдет.

— Она может уйти, — тихо сказал я. — Может, не вы трое, но она может бросить меня.

Честность разорвала мне грудь изнутри, и я почувствовал, как весь этот страх выплескивается наружу и окружает меня. Потому что именно к этому все и сводилось на самом деле. Я прогнал Роуг, когда был ребенком, а потом сделал это снова, когда она вернулась, пытаясь держаться за нее слишком крепко. Другого шанса у меня не будет, это была моя последняя попытка. И если я все испорчу, то никогда себе этого не прощу.

— Я не могу потерять ее, — прошептал я. — И ревность, которую я чувствую, когда вижу вас всех с ней вот так…Я не уверен, что она когда-нибудь пройдет. Поэтому я должен держаться на расстоянии, когда вы все вместе, потому что иначе однажды я могу…

— Ты не сделаешь этого, — сказал он, прежде чем я успела закончить фразу. Я даже не был уверен, что именно я хотел сказать. Что я могу напасть на остальных? Что попытаюсь забрать Роуг? Я уже делал это раньше; эти самые руки наносили удары моим братьям из-за нее. Они также связывали ее в кузове моего грузовика и бесчисленное количество раз запирали ее в моем доме. Я не хотел больше быть тем человеком, человеком, который контролировал своих друзей и не позволял им думать самостоятельно.

— Я хочу быть тем, кого она заслуживает, — произнес я, чувствуя, как во мне сгущается тьма. — Но я боюсь того, как сильно я ее люблю. Это не что-то сладкое или чистое, — это чувство развращает меня до безумия. Нет ничего, чего бы я не сделал для нее, нет такого круга ада, в который я бы не отправился ради нее. Быть злодеем слишком просто, если это позволит мне удержать ее рядом еще хотя бы на день. А теперь, когда она моя, я не могу повернуть назад. Я не могу отдать ее ни тебе, ни кому-либо другому.

— Но ты можешь поделиться ею, — прорычал Рик, и я понял, что он был прав, потому что я уже делал именно это всеми способами, кроме одного. — Ты разделишь ее с тремя грешниками, которые управляют этой извращенной игровой площадкой. — Он посмотрел на раскинувшийся вокруг нас город, и я кивнул, понимая, что это правда до глубины души. — Потому что она — тот идол, которому мы рождены были поклоняться, и пусть наша любовь к ней порочна, но в ней она в безопасности. Эта любовь построена на фундаменте мучений, но именно в ней мы можем найти свой путь к нирване.