Мост висельников

Звук выстрела из моего пистолета вызвал выброс адреналина в кровь, когда моя пуля снесла еще одну консервную банку с бревна в лесу передо мной.

— Уже пять подряд. Плати, старик. — Я протянул руку, когда Лютер подошел ближе ко мне, достал двадцатидолларовую купюру и сунул ее мне в ладонь.

— Ты вернешь мне ее, когда я собью больше пяти, — настаивал он. — И перестань называть меня старым. Мне еще и пятидесяти нет. И знаешь, что дали мне эти дополнительные годы разницы с тобой?

— Что же? — Спросил я с ухмылкой, пока Фокси снова расставлял банки в ряд на бревне.

— Чистое мастерство. — Лютер выстрелил, когда Фокс убрался с дороги, сбив одну банку, а затем еще и еще. Ублюдок сбил восемь штук, прежде чем промахнулся по одной, и я выругался, возвращая ему двадцатку.

— Тебе повезло, — сказал я, когда Фокс рассмеялся надо мной, выходя вперед, чтобы попробовать свои силы.

— В этой жизни удача приходит к тем, кто практикуется. Если достаточно долго работать над чем-то, станешь самым удачливым человеком в этом деле, — сказал Лютер, усаживаясь на одно из походных сидений, которые мы привезли с собой.

Задняя дверца его синего пикапа была опущена, и там у него был мини-холодильник, полный пива и закусок. Он взял банку пива, вскрыл ее и сделал долгий глоток, пока я усаживался рядом на сиденье, прихватив и себе баночку. Мы наблюдали, как Фокс методично сбивает консервные банки, будто они лично оскорбили его член.

— У тебя болят колени? — спросил я отца, и он бросил на меня сухой взгляд поверх своего пива.

— Ты напрашиваешься на неприятности, малыш, — предупредил он. — Я надеру тебе задницу, если ты продолжишь меня подначивать.

Я тихо рассмеялся и сделал глоток холодного пива, положив пистолет на колено.

— Как дела с Кармен? — Спросил Фокс, когда, наконец, попал в банку, по которой промахнулся три раза, подошел к нам и плюхнулся на свое место.

— С чего ты взял, что между мной и Кармен что-то происходит? — быстро выпалил Лютер, и я выгнул бровь, глядя на него, а Фокс закашлялся от смеха.

— Потому что она заставляет тебя помогать ей в уплату за спасение моей задницы… — Сказал Фокс, и Лютер моргнул, прежде чем выдавить из себя смешок.

— Точно. Да. Конечно, ты имел в виду это. — Лютер передал ему пиво, почесывая затылок и чертовски долго не решаясь продолжить. Он был взволнован? Неужели старик запал на ледяную королеву Картеля? Трахни меня. — Ну… отчасти поэтому я и пригласил вас сюда, ребята.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил Фокс, и между его глазами образовалась складка.

Я поерзал на своем месте, пристально глядя на Лютера, чувствуя, что мне не понравится то, что он собирался сказать.

— Мне нужно ненадолго уехать из города, — сказал он.

— Куда? — Немедленно потребовал ответа Фокс.

— Из города, — повторил Лютер, и я наклонился к нему со своего места.

— Куда? — Я повторил за Фоксом, не позволяя ему уклониться от ответа.

— Не могу сказать. И это ненадолго. Я вернусь домой, когда смогу, но… Я не знаю, сколько времени это займет в целом, — сказал Лютер, делая большой глоток пива, пока мы с Фоксом переглядывались.

— Сколько времени это займет? — Я нажал.

— Вы знаете, я не собираюсь втягивать вас, мальчики, в это, я вам говорил, — твердо сказал он, и я вздохнул, зная, что он не уступит.

— Мне это не нравится, — сказал Фокс, прикусив внутреннюю сторону щеки и пристально глядя на нашего отца. — Она заставляет тебя делать что-то опасное.

— Моя работа всегда опасна, — сказал он, хотя от меня не ускользнула темнота в его глазах, говорившая о том, что это была одна из самых рискованных вещей, которые он делал в своей жизни. И мне это совсем не понравилось.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — Спросил я, и Лютер перевел взгляд между нами, взвешивая свои следующие слова.

— На самом деле да, — сказал он.

— Все, что угодно, — сказал Фокс.

— О да? Это обещание? — Спросил Лютер, и Фокс нахмурился, в то время как я, прищурившись, посмотрел на нашего отца.

— Что нужно сделать? — Прорычал я, прежде чем Фокси успел подписать нас на то, о чем я не просил.

— Мне нужно, чтобы вы двое сделали шаг вперед и взяли на себя ведущие роли в «Команде Арлекина», — сказал Лютер.

Я не часто терял дар речи, обычно я мог придумать какую-нибудь неуместную шутку, независимо от ситуации, но сейчас у меня не было ничего, шок украл все мои слова.

— Что? — Фокс ахнул. — Почему?

— Я же сказал, мне нужно уехать из города. И, честно говоря, вы, ребята, уже несколько недель прекрасно управляете «Командой». Фокс, ты все равно управлял ей вместе со мной на протяжении многих лет. Рик, ты тоже руководил своей бандой, ты справишься. Если, конечно, ты этого хочешь. — Лютер перевел взгляд между нами, и я откинулся на спинку стула, допивая пиво, в то время как Фокс в шоке уставился на нашего отца.

— Я же сказал тебе, что ухожу, — сказал Фокс, хотя в его словах уже не было той убежденности, что раньше.

— Это потому, что ты все еще хочешь уйти, или потому, что ты упрямый засранец? — Спросил его Лютер, и Фокс поджал губы, но было похоже, что он обдумывает свой ответ.

— Ты вот так просто вручаешь нам ключи от королевства? — Спросил я, и мой отец кивнул, а его глаза засияли и были полны той непоколебимой веры, которую он питал к нам. Я не знал, как ему это удавалось. Однажды даже я сам разуверился в себе, но он почему-то не терял надежды, всегда ждал моего возвращения, будто знал, что я найду дорогу домой.

— Ну что ж, я в деле, — легко сказал я, пожимая плечами, а вот челюсть Фокса отвисла, и он уставился на меня со вспышкой ярости в глазах. — Полагаю, это делает меня королем «Арлекинов». Хочешь быть моим мальчиком на побегушках, Фокси?

— Пошел ты, — рявкнул Фокс.

— Фокс, — прорычал Лютер, и мой брат тяжело вздохнул, когда посмотрел на него.

— Я сказал, что ухожу. Я не хочу снова быть тем человеком, — сказал Фокс, и в его зеленых глазах вспыхнула боль. — Почему ты требуешь от меня того, чего я поклялся никогда не делать ради своей семьи?

Он вскочил на ноги, швырнув наполовину полную банку пива в траву, прежде чем скрыться за деревьями, как маленький разъяренный тигренок. Лютер печально вздохнул, глядя ему вслед с болью на лице.

Я закатил глаза от всей этой драмы, допивая остатки пива и сминая банку в руке, прежде чем бросить ее в кузов грузовика.

— Ты у меня в долгу за это, папа. — Я вскочил на ноги, собираясь последовать за Фоксом, но Лютер окликнул меня.

— Как ты меня назвал?

Черт.

Я остановился в нерешительности, прежде чем оглянуться на него и пожать плечами. — Это то, кем ты являешься, не так ли?

— Правда? — спросил он, как отчаявшийся маленький дронт, которым он и был.

— Да, — выдохнул я. — Только это имеет значение.

Из его глаз буквально исходили солнечные лучи, и я отмахнулся от него, прежде чем он смог попытаться меня обнять или еще что-то в этом роде, двинувшись за братом в лес.

Фокс прошел весь путь по тропе, ведущей к Карнавал-Хилл, и теперь стоял на траве, глядя на город и сверкающий океан за ним. Солнце садилось над водой, окрашивая небо в потоки глубокого золотого и оранжевого света, который словно окутывал Фокса сиянием.

Все это выглядело чертовски драматично, и я цокнул языком, подойдя к брату. Но, черт возьми, невозможно было не оценить этот вид. Даже руины «Игровой Площадки Грешников» выглядели волшебно в этом свете, последние ее обломки выступали из воды, словно призрак былого величия. Я все еще чувствовал потерю этого места каждый день; часть нашего дома была вырвана из нас и обращена в прах, и ничто не могло ее заменить.

— Ты бы вернулся в прошлое? — Спросил я Фокса, сам размышляя над этим вопросом. — Променял бы ты сегодняшний день на все те идеальные дни, которые были у нас когда-то?

Молчание затянулось, и я подумал, что вообще не ответит, но в конце концов он заговорил.

— Нет, — сказал он. — Раньше я так чертовски сильно этого желал. Я так часто мечтал об этом, что реальная жизнь казалась мне кошмаром наяву.

— Так и было, — буркнул я, и он кивнул, бросив в мою сторону печальный взгляд. — А сейчас?

Его губы растянулись в улыбке. — Предполагаю, если я буду и дальше думать о том, что могло бы быть, то упущу то, что есть. Хотел бы я забрать всю ту боль, через которую прошли мы все? Да, черт возьми. Но я не могу. Раньше я думал, что смогу предотвратить самое худшее, если просто заверну всех, кого люблю, в вату, но вместо этого я стал именно тем, кто причинял им боль.

— Я кое-чему научился, пока был в тюрьме в руках монстра, — сказал я низким, напряженным голосом. И хотя я чувствовал на себе пристальный взгляд Фокса, я не отрывал глаз от захватывающего дух горизонта. — Я понял, что контроль — это иллюзия. Что в этом мире нет порядка, нет великих планов, разработанных кем-то более могущественным, чем мы. Жизнь — это анархия, и в тот момент, когда ты сдаешься ей, ты становишься свободным. Свободным от правил и требований общества. Свободным от вины, от сожалений. Конечно, это нелегко, но как только ты отпустишь… — Я глубоко вдохнул носом и медленно выдохнул ртом. — Это умиротворяет, брат. Именно так и должно быть. Нам не нужно владеть силой океана; нам нужно лишь поймать волну и наслаждаться поездкой.

— Ты прав, — сказал Фокс, запуская пальцы в волосы. — Черт возьми, ты совершенно прав.

— Как всегда, — сказал я, вернув свой дразнящий тон на место, и он рассмеялся, толкнув меня в плечо, так что я слегка отступил в сторону. — Ну и что? Что ты собираешься делать? Океан посылает в твою сторону большую волну, Фокси, ты поймаешь ее вместе со мной?

— Черт, мы точно готовы к этому? — спросил он.

— Мы справимся, — сказал я. — И если дурь снова начнет бить тебе в голову, я поставлю тебя в известность.

Он ухмыльнулся, и эта улыбка стала еще шире.

— Я знал, что ты хочешь вернуть свою корону, — усмехнулся я. — Ты уверен, что на этот раз твоя большая голова влезет в нее?

— Пошел ты, — протянул он, и я обнял его за плечи, глядя на город, которым мы официально собирались править бок о бок. — Это наш момент из «Короля Льва»?

— Да, Фокси. Кумбайя.

— Ты имеешь в виду Хакуна Матата? — пробормотал он.

— Именно это, — фыркнул я.

Я почувствовал, как Лютер подошел к нам сзади, заключил нас в объятия и просунул голову между нашими головами, любуясь открывшимся видом.

— Что скажешь, Фокс? — спросил он. — Ты будешь править вместе со своим братом?

— Да… Я уверен, что так всегда и должно было быть, — сказал он.

— Короли Сансет-Коув, — сказал я, и мне понравилось, как это прозвучало.

Я оторвался от остальных, запрокинул голову к небу и завыл по-волчьи, и этот звук эхом разнесся по холму. Фокс присоединился следующим, и Лютер рассмеялся, прежде чем тоже завыть, а моя кровь Арлекина закипела и сказала мне, что я именно там, где и должен быть.

***

Лютер покинул город сразу после полуночи: отвез нас с Фоксом домой на своем грузовике, а затем отправился навстречу неизвестной судьбе. Тревога охватила мое сердце, когда у меня появилось неприятное чувство, что он может не вернуться с этого задания, но я отогнал ее, поверив в него и в силу, которой он обладал.

Я упал на кровать, где Роуг свернулась калачиком с Чейзом, Джей-Джеем и Дворнягой, в то время как Фокс занял место с другой стороны от них. Я не думал, что смогу уснуть в такой куче тел без кондиционера, обеспечивающего нам прохладу, и, честно говоря, если мы продолжим в том же духе, нам понадобится кровать побольше.

Сон пришел ко мне быстро, как это часто случалось в их компании, унося меня в темноту, и в одно из моих самых сладких воспоминаний, возвращенных к жизни их близостью.

— Вы бы предпочли иметь восемь щупалец вместо ног или огромные крабьи клешни вместо рук? — окликнула нас Роуг, ведя нас по каменистому пляжу у подножия утесов. Был отлив, что означало, что пока мы могли гулять здесь, но пройдет совсем немного времени, и этот пляж снова целиком поглотит океан.

Джей-Джей поправил на плечах рюкзак «ботаника», в котором были все виды снаряжения для выживания, которые нам не понадобятся. За исключением брауни, которые он стащил с маминой кухни, а вот все остальное барахло, громоздившееся там, просто заставляло его напрягаться без всякой причины.

— Клешни краба, — легко ответил Чейз, идя рядом со мной, сегодня на его челюсти красовался свежий синяк, хотя он и словом не обмолвился о человеке, который, очевидно, поставил его туда. — Какая польза от гребаных ног-щупалец? А вот гигантскими крабьими клешнями я мог бы отрезать кому-нибудь голову.

— Черт возьми, да, — согласился Джей-Джей, и мы с Фоксом кивнули.

Джей-Джей поскользнулся на скользком камне, и я успел схватить его за руку, прежде чем он упал лицом вниз, спасая его вместе с его рюкзаком, который громыхнул так, будто внутри него перевернулся целый склад.

— Что у тебя там, Джей? — усмехнулся я. — Набор посуды для чаепития?

— У меня там куча всяких вещей для выживания, придурок, — огрызнулся он. — И ты еще поблагодаришь меня, если что-то пойдет не так.

Я рассмеялся, покачав головой.

— И что ты собираешься делать? Вытащишь свой швейцарский нож и вырежешь свисток, если нас здесь застанет беда?

— Заткнись, чувак, — рявкнул Джей-Джей, а я только пожал плечами и побежал вперед, чтобы догнать Роуг, которая шла впереди нашей группы.

— Что бы ты выбрала: быть лысой или иметь мохнатую задницу? — спросил я, и она рассмеялась для меня так, что этот звук озарил меня изнутри.

— По шкале от единицы до йети, насколько мохнатая была бы моя задница? — спросила она, поглаживая свои длинные темные волосы с защитным видом.

— Полностью йети, — сказал я, усмехнувшись, когда она поморщила нос, раздумывая над этим.

— Мохнатую задницу, — вздохнула она. — Я просто не могу отказаться от своих волос.

Я расхохотался, отклонившись назад, чтобы посмотреть на ее задницу и представить волосы, выбивающиеся из-под ее шорт. Но мой смех затих, когда мой взгляд зацепился за движение ее задницы в обтягивающей джинсе, за ее идеальную округлость и то, как она слегка покачивалась при каждом ее шаге. Черт…

— Рик, — рявкнул на меня Фокс.

Я поднял глаза, выходя из оцепенения, и пожал плечами, когда он бросил на меня убийственный взгляд.

— Мы на месте! — взволнованно закричала Роуг, и я понял, что она была права, когда мы заметили пещеру, которую видели вчера с лодки. Тогда прилив был слишком высок, чтобы мы могли подойти к ней, но сейчас мы могли войти прямо в нее.

— Фонарики, — объявил Джей-Джей, доставая из рюкзака пять штук и протягивая их нам.

Ладно, возможно, они были в некотором роде полезны, но я мог поспорить, что все остальное, что у него там было, было ненужным.

Фокс взял инициативу на себя, и я не бросился за ним, чтобы попытаться идти первым, только потому, что Роуг взяла меня под руку и бросила на меня взгляд, от которого мое сердце учащенно забилось. Неужели она хотела, чтобы я, большой и злой, защитил ее там?

Моя грудь выпятилась, хотя и немного сдулась, когда я понял, что она просто использовала меня для поддержки, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях, устилающих пол пещеры, пока мы пробирались внутрь. Тем не менее, она выбрала именно меня для поддержки, так что это должно было что-то значить.

— Вау, — выдохнул Чейз, будто само место заставляло говорить тише, пока мы углублялись в темноту.

Луч фонариков открывал мутно-зеленый оттенок свода пещеры и блестящие минералы в сталактитах, свисающих с него. Было очевидно, что при приливе вся эта пещера заполняется морской водой, но сейчас это было наше секретное место для исследования.

— Как думаете, может, пираты прятали здесь сокровища? — задумчиво произнес Чейз.

— Пираты не прятали сокровища, это миф, — возразил Джей-Джей.

— Кто это сказал? — парировал Чейз.

— Миссис Питерсон, — ответил Джей-Джей.

— О-о-о, миссис Питерсон, — передразнил я, вспомнив нашу учительницу истории. Она всегда носила обтягивающие платья с наполовину вывалившейся грудью, и больше половины придурков в нашем классе сходили по ней с ума. Хотя меня ее наряды больше пугали, чем возбуждали.

— Чувак, — скривился Джей-Джей. — Мне не нравится миссис Питерсон.

— Ты уверен? — с легкой резкостью спросила Роуг, пристально посмотрев на него.

— Для меня есть только одна девушка, и это ты, красотка, — сказал он с дразнящей ноткой в голосе, но я подозрительно прищурился, зная, что за этим кроется нечто большее.

— Заткнись, Джей, — рассмеялась она.

— Эй, смотрите! — Откуда-то впереди позвал Фокс, и мы побежали догонять его, а от прохладного воздуха в этом месте у меня по рукам побежали мурашки.

— Там сокровища? — Взволнованно спросил Чейз.

— Я же говорил, — пиратских сокровищ не существует, — настаивал Джей-Джей.

— Еще как существуют, — вмешалась Роуг.

— Зачем пирату прятать свои сокровища и не возвращаться за ними? Это же не логично, — сказал Джей-Джей.

— Потому что он умер после того, как убил всех, кто знал о нем, — сказала Роуг.

— Это просто сказки, — возразил Джей-Джей, когда я протащил Роуг мимо него, чтобы догнать Фокса, и обнаружил его за крутым поворотом системы пещер, указывающего фонариком на какие-то слова, вырезанные на поверхности скалы.

M.R. & L.O. Мы — дикость во тьме.

— Как думаете, кто они такие? — Прошептал Фокс, и Роуг склонила голову набок, разглядывая зазубренное сердечко, вырезанное рядом со словами.

— Не знаю, но я думаю, что они прожили хорошую жизнь. — Она провела пальцами по отметинам. — Может быть, они все еще где-то там, живут.

— Нам следует добавить наши имена, — сказал Джей-Джей, доставая швейцарский армейский нож, который, как я только что узнал, он тайком нес в своем рюкзаке для ботаников.

Роуг забрала у него рюкзак, достав брауни, в то время как Джей-Джей начал вырезать все наши инициалы под этой надписью. Я тоже взял себе брауни, когда мы устроились на камнях, а капли воды со звоном падали с потолка на влажный пол пещеры.

Учитывая вкус сахара во рту и компанию вокруг, я был почти уверен, что это еще один идеальный день, который можно добавить в мою коллекцию. И когда Джей-Джей отступил, чтобы показать нам готовый результат, я ухмыльнулся словам, которые он вырезал под нашими именами.

Мы — тьма в дикости.

Я ни хрена не понимал, что это значит, но мне это нравилось. На самом деле, я думаю, что, возможно, однажды мне это понравится настолько, что я нанесу это чернилами на свою плоть.

Я пошевелился на простынях, пытаясь удержаться за это воспоминание, но в голову закралось более настойчивое, которое обрушилось на меня, как что-то разъедающее мою кожу.

Я ощущал, как его руки обвились вокруг моего тела, заставляя меня чувствовать себя таким чертовски маленьким, когда я подчинялся его воле. Укол боли заставил меня вздрогнуть, и я боролся с ним, пытаясь освободиться, но он был слишком силен. Всегда такой чертовски сильный.

Я метался, чувствуя, как он овладевает моим телом, подчиняет меня, оскверняет. Желудок сжался от тошноты, желчь поднялась по горлу, обжигая все на своем пути.

Меня схватили руки, пытаясь придавить еще сильнее, но я с рыком оттолкнул их, распахнув глаза и обнаружив, что на меня смотрит мягкий оттенок карих радужек.

Я отшвырнул мужчину прочь с диким рыком, но тут маленькая собачка бросилась мне на грудь вместе с девушкой, чьи волосы переливались всеми красками заката. Я увидел ее и мгновенно вернулся в реальность, тяжело дыша, пока кошмар все еще пытался удержать меня, но она коснулась моих щек, не давая мне снова утонуть.

— Я здесь, все в порядке, — пообещала она, и я не осмелился даже моргнуть, боясь, что она исчезнет, и я никогда больше ее не найду.

Дворняга прижался ко мне всем телом, и бешеное биение его маленького сердечка помогло мне прийти в себя. Я поднял руку, поглаживая его, и нашел умиротворение в этих движениях, когда Чейз снова придвинулся ближе, оказавшись на периферии моего внимания, в то время как Фокс и Джей-Джей выглянули из-за плеча Роуг, чтобы проверить как я.

— Все в порядке, — отрезал я. — Хватит пялиться.

Я сбросил с себя простыни, не выпуская Дворнягу из рук, и выскользнул из комнаты, понимая, что дрожу.

Я почувствовал, что Роуг следует за мной, когда вошел в спальню Фокса и вышел прямо на его балкон подышать свежим воздухом.

Как только кислород наполнил мои легкие, оковы прошлого еще сильнее ослабли, и я снова ощутил, как меня охватывает чувство безопасности. Роуг обняла меня сзади, прижимаясь щекой к моей спине, и я наслаждался ее близостью, пока Дворняга лизал татуировку на моем бицепсе, там, где теперь были наколоты слова из моего сна.

— Я с тобой, — прошептала Роуг, прижимаясь губами к моей спине, и темнота рассеялась быстрее, чем обычно.

Я опустил голову, радуясь, что не впал в один из худших эпизодов, когда только насилие могло вывести меня из этого состояния.

— Я люблю тебя, — сказал я ей, и она сжала меня крепче.

— Я тоже тебя люблю, — ответила она.

Я улыбнулся, поглаживая Дворнягу по голове, радуясь его присутствию, когда он посмотрел на меня с тихим поскуливанием.

— Я поклялся, что превзойду письмо Фокса, — сказал я со вздохом. — Я хотел написать, как сильно я тебя люблю, но у меня чертовски плохо получается выразить это на бумаге.

Я повернулся к ней, и она нахмурилась, сморщив носик в знакомой манере. — Тебе не нужно этого делать. Я знаю, что ты чувствуешь.

— Хотел бы я уметь сказать это лучше, — прорычал я. — Хотел бы я сказать, что люблю тебя так же катастрофически, как потеря тебя разрушила меня. Что такого рода разрушение — гораздо более сладкая участь, и что я никогда не выбрал бы никакого другого падения, кроме этого.

Она покачала головой и мило улыбнулась.

— Ты только что сказал это, Маверик.