Мост висельников

Я мчалась по дороге в своем красном джипе с опущенным верхом, и мои радужные волосы развевались на ветру, когда я убегала. Мой верный напарник радостно залаял с сиденья рядом со мной, пока я распевала «Seaside» от Diane Warren, Rita Ora и Sofia Reyes, во все горло.

Скорее всего, за это меня отшлепают, но мне было все равно. А может, мне было не все равно, и я хотела, чтобы меня отшлепали. Так или иначе, я сбежала, как в старые добрые времена, когда только вернулась сюда, а Барсук пытался запереть меня, чтобы удержать, и мне было чертовски приятно оказаться на свободе.

Не то чтобы я так уж сильно возражала против нянек, особенно когда смеялась или занималась с ними серфингом, или они заставляли меня кончать так сильно, что я теряла сознание, но мне также нужно было, чтобы они помнили, что я не трусиха и могу вырваться на свободу, когда мне это нужно.

Я не была идиоткой. Я не забыла, что за мной охотятся люди Шона. Именно поэтому у меня к бедру был пристегнут нож, дробовик лежал на переднем сиденье, и еще по пистолету хранилось в бардачке и в дверце машины. Но они мне не понадобятся, когда я окажусь там, куда направляюсь. В «Храме» было так же безопасно, как и в «Доме-Арлекинов», если не больше, а мне нужно было устроить девичник с Татум.

Позади меня раздался гудок, и я рассмеялась, заметив в зеркале заднего вида ярко-оранжевую машину Джей-Джея с Чейзом на пассажирском сиденье, мчащуюся за мной.

У него определенно было больше лошадиных сил, чем у меня, но у меня было преимущество в том, что они не подвергнут меня риску, поэтому, когда он попытался обогнать меня, я просто начала петлять по дороге, пока они снова не отстали.

Нажав на кнопку громкой связи, я позвонила Татум, пока мчалась по дороге, ведущей к ее особняку, и она ответила, заливаясь смехом.

— Сейнт сходит с ума из-за «хулиганов гоняющих по району», — сказала она. — Мы можем видеть вас из окна спальни.

— Вот что происходит, когда общаешься с людьми низкого происхождения, — прорычал Сейнт на заднем плане, и я рассмеялась.

— Ты можешь открыть ворота? — Спросила я, когда мы устремились к ним.

— Уже открыто, — ответила она, и я улыбнулась шире.

— Скоро увидимся. — Я отключила звонок и проехала остаток пути до их дома, свернув на подъездную дорожку и ударив по тормозам в тот момент, когда пересекла ворота.

Я отстегнула ремень безопасности и встала на сиденье, чтобы оглянуться на Чейза и Джей-Джея, которые были вынуждены остановиться на дороге за воротами, которые теперь снова начали закрываться.

— Не ждите меня! — Крикнула я, мило помахав рукой, когда они оба вышли из машины и направились ко мне.

— Ты же знаешь, что Фокс выйдет из себя из-за этого, красотка, — предупредил Джей-Джей.

— А Рик накажет тебя за это, — добавил Чейз.

— Я рассчитываю на это, — ответила я, одарив их грязной ухмылкой как раз перед тем, как ворота между нами закрылись, и я спокойно отправилась на свой девичник. Я имею в виду, да, они, вероятно, собирались разбить там лагерь, как маленькие сторожевые псы, но меня это устраивало. Это Сейнта Мемфиса они могли этим разозлить, если поставят палатку, которая будет оскорблять его взор.

Я выскочила из машины, схватив оружие и взяв его с собой на всякий случай, а Татс распахнул передо мной дверь, когда я подошла к ней.

— Привет, маленькая чертовка, — сказал он с широкой улыбкой, протягивая руку, чтобы взять у меня дробовик, и осмотрел его, пока я входила внутрь. Его темные волосы были собраны в узел на макушке, а белая майка открывала чертовски много татуировок на его теле, включая кальмара, обернутого вокруг предплечья.

— Привет, большое исчадье ада, — весело ответила я.

— Ты же понимаешь, что нет необходимости устраивать такие театральные представления во всех аспектах своей жизни? — Голос Сейнта привлек мое внимание к лестнице, и я взволнованно взвизгнула, пробегая мимо него, чтобы обнять Татум, а Дворняга бежал за мной по пятам. — О, здорово. Ты привела собаку без спроса, — добавил он, но в его голосе не было ни капли веселья.

Татум крепко сжала меня, отступила назад и потянула меня в сторону кухни. — Не обращай на него внимания, он не в духе из-за каких-то волшебных денег, в которых никто из нас не разбирается.

— Биткоин — это не волшебные деньги, и угроза, которую может представлять его использование в онлайн…

— Эй, Сейнт, не хочешь пойти и помочь навести порядок в моем шкафу? — прервал его Татс, прежде чем он успел разразиться тирадой, которая, как я уже поняла, прошла бы мимо моих ушей. — Я попробовал создать новую систему, но, думаю, она не работает.

— Это потому что твоя система — это просто куча вещей на полу, которые я постоянно раскладываю, — раздраженно сказал Сейнт, но все равно направился к лестнице, явно намереваясь это сделать.

— Вообще-то, — позвала я, прежде чем он успел уйти. — Я надеялась, ты сможешь мне кое в чем помочь. Кое в чем, что я думала, мы могли бы пока скрыть от моих мальчиков.

— А я-то думал, что девушка с глаголом вместо имени не способна меня заинтриговать, — сказал Сейнт, выгибая бровь, на что я в ответ пожала плечами.

— Все лучше, чем неприличное существительное.

Между нами повисла тишина, а затем Сейнт неожиданно рассмеялся, поманив меня за собой, когда начал подниматься по лестнице.

— Давай обсудим это в моем кабинете, прежде чем Татум начнет разливать напитки. Всегда лучше вести дела до опьянения.

— Именно так я и думаю, — согласилась я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица и следуя за ним. Этот человек был очень серьезным, но я начинала думать, что, возможно, я ему все таки нравлюсь.

— Но когда ты вернешься сюда, ты будешь полностью моей, — крикнула Татум, пока я поднималась вслед за Сейнтом по лестнице. — В последнее время мы недостаточно общались.

— Согласна, — пообещала я ей, следуя за Сейнтом в его смехотворно вычурный кабинет.

Я точно планировала надраться сегодня до потери сознания, а потом позвонить своим парням, чтобы они подняли меня с пола и отвезли домой. Просто сначала мне нужно было кое с чем разобраться на случай, если все это полетит к чертям. Потому что если я и знала что-то о Шоне Маккензи, так это то, что мы никогда не должны его недооценивать. И если мы собирались сразиться с ним, я должна была предусмотреть все возможные варианты. Даже если это включало мою смерть.

***

— Ты действительно думаешь, что это сработает? — Спросила я Рика, слезая с заднего сиденья его байка, снимая шлем и стараясь не стянуть парик вместе с ним. Наконец-то наступил рыночный день, и мы охотились на ублюдка-садиста.

Рубиново-рыжие кудри рассыпались по моим плечам благодаря сценическому реквизиту Лайлы, и я подняла руку, чтобы еще раз проверить линию роста волос, когда Маверик забрал у меня шлем и повесил его на руль мотоцикла. На мне было нежно-голубое макси-платье в белый цветочек, которое развевалось вокруг ног от прохладного морского бриза. Образ был немного не похож на мой обычный стиль, так что это делало маскировку более убедительной.

Рик тоже был одет как настоящий турист: его белая льняная рубашка облегала фигуру, а брюки в тон подчеркивали задницу. Образ завершали щегольские темно-синие туфли, которые одновременно делали его похожим на полного придурка и пробуждали во мне желание устроить романтическую ролевую игру, в который он был бы миллиардером.

Может быть, я могла бы сыграть русалочку для прекрасного принца, нуждающуюся в магическом исцелении от потери голоса, которое можно было найти только под слоями льна, который он носил как щит, чтобы защитить свое бедное «меня-усыновили-поэтому-я-стал-миллиардером-чтобы-справиться-со-своими-проблемами-с-папочкой» сердце. Кажется, я перепутала любовные истории, но меня это полностью устраивало.

— Я пессимист, красавица, поэтому я полностью готов к тому, что все пойдет максимально наперекосяк, но это не значит, что ты тоже должна терять надежду, — сказал Маверик, открывая отсек для хранения в мотоцикле, и доставая соломенную шляпу, чтобы надеть ее на голову, прежде чем передать мне огромные солнцезащитные очки. Наша маскировка была довольно очевидной, но мы не стремились получить за нее какие-то призы, нам просто нужно было казаться достаточно непохожими на себя, чтобы никто не узнал нас, если случайно бросит взгляд в нашу сторону.

Я закатила глаза, шепнув его по руке, и повернулась в сторону звуков и запахов рынка к востоку от нас, но он поймал меня за запястье, снова потянув к себе.

Рик впился в мои губы, притянув меня к себе, а другой рукой обхватил мой затылок, прижав меня к себе, его язык ворвался в мой рот, и я растаяла в жаре его желания.

— Как бы ни прошел сегодняшний день, я могу гарантировать, чем закончится сегодняшний вечер, — пророкотал он мне в губы. — Ты будешь стонать мое имя, пока я буду целовать тебя в пять раз грязнее, чем сейчас, и в место гораздо ниже на твоем теле.

— Надеюсь, пока моя кожа все еще покрыта кровью Шона, — яростно ответила я. Животное в нем всегда взывало к зверю во мне. Маверик позволял мне легко и без извинений проявлять самую дикую часть себя, и тьма в нем процветала от этого так же, как и тьма во мне. И я перестала извиняться за все это. Такова была я, таковы были мы — жестокими, кровожадными существами, жаждущими мести и не знающими сдержанности. Даже когда я убила того ублюдочного копа — я не потеряла из-за этого ни секунды сна.

Отец Джей-Джея помог нам, скрыв преступление так гладко, словно его и не было. Мне действительно нужно было послать ему в благодарность подарочную корзину, полную шикарного мыла, или изысканного вина, или еще чего-то, чем любят наслаждаться чопорные и правильные копы, когда они не на службе.

Джей-Джей сказал, что мне нельзя к нему приближаться, потому что он был «слишком Гванистым» — что бы, блядь, это ни значило. Я знала, что Джонни Джеймс оказался перед дилеммой из-за своего новообретенного отца, но по тому, каким он стал застенчивым и неразговорчивым, когда вернулся со встречи со своим отцом, сказало мне, что он потеплел к этому парню. И я тоже. Гван серьезно подставился ради нас, и да, его звали Гван, но, по крайней мере, не Твиддлкок или что-то в этом роде.

— Блядь, мне нравится, когда ты говоришь со мной как психопатка, — прорычал Маверик, и его рот переместился к моему горлу, где его зубы вонзились в мою плоть, и он всосал ее достаточно сильно, чтобы оставить на мне след.

Я ахнула и выгнулась навстречу ему, схватившись за мощные выпуклости его бицепсов так, что мои ногти оставили на нем отметину в ответ, прежде чем мы отпрянули друг от друга, словно оба знали, что если не заставим себя разойтись, то в конце концов трахнемся в этом чертовом переулке. Было что-то особенное в энергии, которую излучал Маверик Стоун: это был неистовый, плотский жар, из-за которого каждая секунда казалась такой бесконечно быстротечной, словно он знал, что скоро наступит конец света, и был полон решимости поглотить все до последней капли, пока все не закончилось.

Я бросила на него разгоряченный взгляд, прежде чем развернуться и зашагать дальше по переулку.

Я не знала Эпплбрук так хорошо, как Сансет-Коув, но в юности бывала здесь достаточно часто, чтобы помнить, как пробиралась по закоулкам, избегая туристов. В детстве мы довольно регулярно приходили на этот рынок, обчищали карманы и крали конфеты или другие угощения у занятых продавцов, прежде чем уезжали на автобусе домой, или забирались в грузовик Фокса, когда стали постарше.

— Пойдемте, — крикнула я, оглядываясь через плечо, пока прокладывала себе путь в толпе, а мои четверо мальчиков смотрели мне вслед с тем диким выражением в глазах, которое всегда сулило самые большие неприятности. — Это охота за сокровищами. Последний, кто вернется к фонтану на городской площади, будет сброшен туда.

Я ухмыльнулась им, и они обменялись соревновательными взглядами, прежде чем повернуться и поспешить прочь, в толпу, чтобы поохотиться за моим призом. Мы уже обчистили достаточно карманов, чтобы удовлетворить нашу жажду наживы на сегодня, так что теперь нам нужно было завершить все это пиршеством. И я собиралась раздобыть самое вкусное из всех блюд — буррито.

Я петляла между телами, проскальзывая туда-сюда между туристами, которые не спеша осматривали каждую попавшуюся им на глаза мелочь, направляясь прямо к своему призу в конце следующей улицы.

Я поспешила мимо толпы людей, не обращая ни на кого внимания, пока мчалась к своей цели, зная, что мои мальчики тоже будут бежать так быстро, как только смогут, а я была полна решимости вернуться к фонтану раньше них.

Я заметила впереди фургончик с мексиканской едой и побежала к нему, толкнув нескольких прохожих и игнорируя их сердитые окрики, которые преследовали меня на ходу.

Когда я добралась, в очереди к фургону уже стояло несколько человек, но я непринужденно проскользнула за спину старушки, которая делала заказ, пока семья за ее спиной спорила о том, чего они хотят.

— Эй! — взвизгнула женщина, но я уже подошла к парню, который обслуживал клиентов, с милой улыбкой на лице и пятидесятидолларовой купюрой в кулаке, как будто собиралась заплатить.

— Можно мне, пожалуйста, пять буррито с фасолью и сыром? — Спросила я с широкой улыбкой, игнорируя возмущенную женщину, в то время как ее муж шикнул на нее.

Мужчины, работавшие в фургоне, начали готовить мой заказ, в то время когда старушка получила свой, а я непринужденно сунула свой полтинник в задний карман коротких шорт, прежде чем потянуться за бутылкой острого соуса, оставленной для использования покупателями.

Я напевала про себя, откручивая крышку, когда эта болтливая стерва не совсем случайно толкнула меня плечом, расчищая себе место рядом со мной.

Это заставило меня чувствовать себя намного менее виноватой за свой план, когда я снова поставила бутылку прямо перед ней, как раз в тот момент, когда чувак протянул мне бумажный пакет из фургона, наполненный вкуснятиной.

Я потянулась к нему с широкой улыбкой, взяла в руки и, о боже, совершенно случайно смахнула им бутылку с острым соусом.

Женщина взвизгнула, когда я опрокинула ее, крышка отлетела, и ярко-красный соус забрызгал ее с головы до ног, в то время как я проворно отпрыгнула в сторону со своим призом в руке, и крик фальшивого ужаса сорвался с моих губ.

— О, мне так жаль! — Воскликнула я, когда все мужчины из фургона поспешили ей на помощь, а она громко завопила о том, что соус попал ей в глаза.

В тот момент, когда все внимание было приковано к ней, я поджала хвост и побежала.

Я снова влилась в толпу и помчался со скоростью спринтера, зажав в кулаке пакет с едой, сладко пахнущей победной.

У меня вырвался смех, пока я неслась прочь, но мой торжествующий трепет быстро угас из-за того, что чувак из фудтрака закричал, чтобы я остановилась, а его тяжелые шаги раздались на улице позади меня и заставили мое сердце подпрыгнуть.

Я выругалась, нырнула между двумя рыночными прилавками и побежала по узкому переулку, который вел к океану, и прочь от фонтана, где мне нужно было встретиться со своими мальчиками.

Ветер запутал мои волосы в колтуны, пока я бежала вперед, а мои ноги несли меня так быстро, что все вокруг проносилось мимо меня размытым пятном.

Парень снова крикнул мне, чтобы я остановилась, как только я добралась до конца переулка, и я оглянулась через плечо, заметив, что он догоняет меня, хотя то, как он тяжело дышал, уже говорило мне, что победа у меня в кармане.

Я одарила его широкой улыбкой, затем бросилась влево, выходя из переулка, промчалась по тротуару, прежде чем перейти улицу и свернуть в другой переулок, который дальше изгибался вниз по склону и снова поворачивал направо.

Я сделала несколько поворотов, прежде чем нырнуть в глубокий дверной проем, переводя дыхание в тени и прислушиваясь, чтобы проверить, оторвалась ли я от него.

Я подождала пару минут, чтобы убедиться, затем поднесла пакет с буррито к лицу, вдыхая аромат победы с низким, голодным стоном, когда мой желудок заурчал от голода. Этим утром Мэри-Бет снова запретила мне завтракать в наказание за мои постоянные сбегания поздно ночью, но она могла пойти к черту, если действительно думала, что сможет помешать мне проводить все мое время с моими мальчиками. Они были для меня всем. И даже ее наказания голодом не заставили бы меня уступить ее диктатуре.

Я вынырнула из своего укрытия и бросилась прочь, а мой желудок скрутило узлом уже совсем по другой причине, когда я снова перешла на бег, огибая толпу на рынке и направляясь в дальний конец города, где меня ждал фонтан.

Я бежала всю дорогу туда, пока солнце палило на меня, мои ноги горели, а сердце гулко стучало, так как мысль о том, что я окажусь последней, пробудила во мне маленького зверька-соперника, заставляя меня скрежетать зубами.

Но когда впереди показался фонтан, и я заметила только две фигуры, сидящие на низкой стене, окружавшей его, у меня вырвался смешок.

— Ах-ха! — Воскликнула я, подбегая прямо к Чейзу и Джей-Джею, держа в руках пакет с буррито и одновременно разглядывая два гигантских замороженных коктейля, пакет с пончиками, бутылку рома и сетку апельсинов, которые лежали на полу в тени рядом с ними. — Подождите… — Я подсчитала количество призов и развернулась как раз в тот момент, когда Рик и Фокс приблизились ко мне сзади, демонически ухмыляясь.

— Похоже, ты проиграла, красавица, — угрожающе сказал Рик, и я взвизгнула, повернувшись, чтобы убежать от них, обнаружив, что остальные уже на ногах позади меня, заключают меня в клетку и хватают за руки, чтобы я не смогла убежать.

— Подождите, — взмолилась я, когда Чейз забрал у меня буррито, и я неохотно отпустила пакет, зная, что должна спасти их от своей участи, хотя и пыталась придумать выход из положения. — Вы не понимаете, — умоляла я, но пощады не было — никогда не было никакой пощады.

Фокс поднял меня, и я закричала, пытаясь бороться с ним, а трое других помогали удерживать мои дергающиеся руки и ноги, но всего пять секунд, прежде чем он швырнул меня прямо в ледяную воду фонтана. Мои крики превратились в поток пузырьков, в то время пока я опускалась на дно, как брошенная монетка с загаданным желанием.

Моя задница ударилась о плитку, и я приподнялась, чтобы сесть, стряхивая воду с промокших волос и задыхаясь от возмущения. Я свирепо уставилась на них четверых, пока они хохотали до упаду.

— Вы — ублюдки, — рявкнула я, поднимаясь на ноги и отжимая воду с белой футболки, а затем потопала обратно к ним с громким урчанием в животе, требующим буррито.

Их смех стих, все четверо внезапно уставились на меня так, что у меня волосы встали дыбом по всему телу, когда интенсивность этих взглядов пронзила меня насквозь.

— Что? — Спросила я, заметив, что их взгляды оторвались от моего лица. Посмотрев вниз, я обнаружила, что мои твердые соски очень хорошо видны сквозь мокрую и теперь прозрачную футболку. — О, к черту мою жизнь.

Я сердито скрестила руки на груди, хмуро глядя на них всех, и тут они, казалось, поняли, что пялятся на меня.

Щеки Джей-Джея покрылись ярко-красным румянцем, Чейз отвернулся, проведя рукой по затылку, а Рик пробормотал: — Господи, — бросив взгляд через площадь на церковь, стоящую там, как будто мог появиться Мессия, чтобы спасти всех нас от унизительной реальности того, что у меня есть сиськи.

— Вот. — Фокс стянул через голову свою собственную черную майку и протянул ее мне, пока я, кряхтя, пыталась перелезть через край фонтана, прикрывая при этом свои соски.

Теперь на нас смотрело множество людей, и мой собственный румянец залил меня так сильно, что я могла только смотреть в землю и желать, чтобы она поглотила меня.

— Переодевайся, красавица, или Эйс в конце концов выколет кому-нибудь глаз своей штукой, — сказал Рик.

— О, да, блядь, не тебе говорить об этом, — огрызнулся в ответ Чейз, когда они вчетвером двинулись, чтобы окружить меня, и я выхватила майку из пальцев Фокса.

Они все повернулись ко мне спиной, пряча меня от всего мира, и я быстро стянула с себя мокрую футболку, прежде чем натянуть вместо нее майку Фокса, его запах окутал меня, и ощущение, что это он касается моих затвердевших сосков, заставило меня покраснеть еще сильнее.

— Я вас всех ненавижу, — проворчала я, вытаскивая мокрые волосы из-под новой майки, а затем пытаясь отжать хоть немного воды и с джинсовых шорт, прежде чем смириться с неизбежным натиранием, которое ожидало меня теперь.

— Ты все еще будешь ненавидеть нас, если мы позволим тебе выбрать добычу первой? — Спросил Джей-Джей, стоя ко мне спиной, а вот Рик и близко не был таким джентльменом, потому что я поймала его на попытке бросить взгляд через плечо.

— Я закончила, — твердо сказала я, позволяя им всем разойтись и снова повернуться ко мне лицом. Я схватила с земли свою насквозь промокшую футболку и швырнула ее прямо в лицо Маверику. — Это за то, что ты пытался подглядывать, придурок.

— Я ничего не могу поделать, если хочу увидеть твои…

Фокс ударил его кулаком в живот достаточно сильно, чтобы вышибить воздух из его легких, и Чейз тоже прыгнул на него, они втроем мгновенно ввязались в драку, что, без сомнения, еще больше шокировало окружающих зрителей.

Джей-Джей обошел их, когда они упали на землю, схватил один из коктейлей и передал его мне, прежде чем снять крышку с рома и налить в него большую порцию.

— Так лучше? — спросил он, делая большой глоток алкоголя, но по-прежнему избегая смотреть мне в глаза.

— Я хочу буррито, — раздраженно пробормотала я, наклонив голову, чтобы отхлебнуть из своего напитка и наслаждаясь обжигающим вкусом алкоголя и льда, когда он проник в мое горло.

— Готово. — Джей-Джей достал один из украденного мной пакета, а затем протянул мне еще и пончик. Я приняла и то, и другое, неловко держа все в руках и разрывая зубами бумагу буррито, а затем выплюнула ее в сторону и откусила кусочек он настоящего обеда.

Я застонала от удовольствия, запрокинув голову и забыв о своем смущении, чтобы насладиться едой.

— Фокс украл апельсины? — Спросила я с набитым ртом, и Джей-Джей фыркнул.

— Ты же знаешь, что да.

— Мы все должны есть больше фруктов, — проворчал Фокс, защищаясь, продолжая кататься по земле с Риком и Чейзом.

— Если только они идут после алкоголя, сахара и жирного фастфуда, я полностью за, — согласилась я, и раздраженное фырканье Фокса только рассмешило меня. — Завязывайте, придурки, мне надоело стоять здесь и устраивать шоу. Может, мы просто уединимся где-нибудь? — спросила я, когда показалось, что их драка будет продолжаться еще какое-то время.

— Да, — согласился Рик, толкая Чейза достаточно сильно, чтобы повалить его на задницу, прежде чем подняться на ноги и выхватить ром у Джей-Джея. — Давай останемся наедине.

Я оглянулась на огромного мужчину, который всегда понимал, что единственное уединение, которое имело значение, — это то, что включало нас пятерых, и улыбнулась, ведя его мимо того самого фонтана, а изгиб его губ дал мне понять, что он вспоминает то же самое.

— Я месяцами дрочил при мысли о тебе в той мокрой прозрачной футболке, — смело сказал он, легко догоняя меня своим более широким шагом. — Это стоило каждого удара, который Фокс нанес мне, и даже больше.

— Я все еще ненавижу тебя, — сказала я, ощущая, как под кожей разливается воспоминание о том, насколько унижена я была тогда, хотя с тех пор он видел и делал с моим телом куда больше.

— Да, но секс на почве ненависти того стоит, не так ли, красавица? — Он шлепнул меня по заднице, и я шлепнула его в ответ. Льняные брюки позволили мне нанести достаточно хороший удар, чтобы я подумала, что у него мог остаться отпечаток руки.

Рик надел солнцезащитные очки, чтобы завершить свою маскировку, затем обнял меня за талию, притягивая ближе к себе, когда мы завернули за угол и оказались на окраине рыночной площади.

Мы слились с толпой, и я направилась к киоску, торгующему фруктами и овощами, демонстративно что-то выбирая, пока Рик осматривал толпу вокруг нас в поисках каких-либо признаков Шона или его мамы.

Мою кожу покалывало, как будто муравьи ползали по всему телу, по мне струился адреналин и искал выхода, который я не могла ему дать.

— Эйс в тени уличного оркестра, — пробормотал Маверик, когда я выбрала корзинку с крупной клубникой и протянула деньги за нее, как порядочная женщина, задаваясь вопросом, платила ли я когда-нибудь за что-нибудь на этом рынке до этого момента.

Продавец передал мне клубнику вместе с моей сдачей, и я взяла одну ягодку из лотка, когда мы отошли от его прилавка, надкусила ее и тихо застонала от сладкого вкуса, а затем поднесла ее к губам Рика, чтобы он тоже мог откусить.

Его губы коснулись моего большого пальца, когда он кусал клубнику, и я улыбнулась ему, ощущая, как простота нашего притворства облегчила тяжесть в груди.

— Тебе это нравится, — обвинил он, пока мы двигались сквозь толпу.

— Что именно? — невинно спросила я.

— Мы. Все это. Парочка, гуляющая вместе, словно мы… нормальные. — От этого слова он сморщил нос и одновременно улыбнулся уголками губ, а я фыркнула.

— Время от времени мы можем поиграть в «нормальных», — сказала я. — В этом нет ничего плохого. Это не значит, что мне вдруг захочется вернуться домой, в наш дом с четырьмя кроватями и изгородью, и заняться ванильным сексом в течение пяти минут, прежде чем отправиться спать в разумное время.

— Это звучит как совершенно особый вид ада, — согласился он, беря клубнику из лотка и поднося ее к моим губам. — Гораздо лучше будет, если я отвезу тебя обратно в наше логово, привяжу к своей кровати и мы по очереди будем трахать тебя с остальными язычниками, соревнуясь, кто из нас быстрее вымотает тебя.

— Удачи с этим, — сказала я, слизывая красный сок с губ и наслаждаясь тем, как он наблюдает, как я это делаю. — Мы должны сосредоточиться на текущей работе, — добавила я.

— То, что ты тяжело дышишь рядом со мной, еще не значит, что я забыл, красавица. Я только что заметил Джонни Джеймса, пьющего эспрессо у фургончика бариста в стиле «Ла-ди-да» (Прим. Сленг. Это своего рода саркастическая характеристика, применяемая к вещам или людям, которые пытаются произвести впечатление излишней утонченности или изысканности, но выглядят немного нелепо или чрезмерно.) и напускающего на себя претенциозный вид придурка, как будто он был рожден для этого.

Я оглянулась, чтобы убедиться в этом, и меня охватило веселье, когда я увидела, что Джей-Джей одет в шорты-карго и мокасины, а также в плоскую кепку, которая делала его похожим на полного придурка так, что он не был похож на того человека, которого я знала до глубины души.

— Не могу дождаться, когда сниму с вас всех эту одежду, — пробормотала я, снова обводя взглядом толпу, пока мы с Риком шли по улице, и я указала на ювелира, торгующего изделиями ручной работы с резными деревянными бусинами и подвесками из граненого стекла.

Я с интересом начала разглядывать безделушки, давая Рику возможность еще раз осмотреть окрестности, и каждая секунда, которая проходила без того, чтобы мы заметили Шона, ощущалась как надвигающаяся беда, все ближе и ближе подбирающаяся к нам.

Мой телефон запищал у меня в заднем кармане точно так же, как и у Рика, и я оглянулась на него, когда он вытащил свой, чтобы проверить сообщение, — его лицо осветила демоническая улыбка, которая могла означать только одно.

— Похоже, Фокси напал на след, — пробормотал он, заставив мое сердце подпрыгнуть от смеси возбуждения и предвкушения. Наконец-то что-то шло как следует. — Пошли.

Он потянул меня за собой, но, когда я сделала движение, чтобы отвернуться от прилавка, у которого мы стояли, я заметила кожаный браслет. В нем было пять нитей, переплетенных между собой, с золотыми вкраплениями и маленькой застежкой в виде черепа. Я тут же подумала о Чейзе, не в силах отвести от него взгляд, хотя нам нужно было двигаться дальше.

— Подожди, — потребовала я, хватая браслет с витрины и привлекая внимание торговки, которая начала бормотать что-то о том, какое это красивое изделие и какой у меня потрясающий вкус.

— Я возьму его, — перебила я ее, засовывая пальцы в карман Рика и вытаскивая из его бумажника полтинник еще до того, как он заметил, что я его обкрадываю. Я надела браслет на запястье, отмахнулась от ее предложения подарить мне коробочку и сказала оставить сдачу себе, после чего отвернулась и позволила Рику увести меня обратно в толпу.

— Где? — Спросила я, обшаривая взглядом всех, кто нас окружал.

— Сразу за цветочным киоском, — ответил он, ускоряя шаг, пока я, приподнявшись на цыпочки, оглядывала толпу и искала ларек в дальнем конце улицы. — И теперь ты должна Фокси пятьдесят долларов, красавица.

— Фоксу? — Я нахмурилась.

— Да, я вытащил их из его бумажника сегодня утром. — Он громко рассмеялся, а я фыркнула. Засранец. Хотя думаю, что я тоже та еще засранка, так что такова жизнь.

Мое внимание привлекло движение слева, моя инстинктивная связь с моими мальчиками заставила меня обернуться и увидеть Чейза, пробирающегося сквозь толпу, прижимая телефон к уху и делая вид, что разговаривает с кем-то, двигаясь быстрее всех вокруг и направляясь туда, куда указал Фокс.

Его яркая гавайская рубашка и темные солнцезащитные очки прекрасно сочетались с пучком на макушке, в который я умудрилась уложить его кудри, чтобы придать ему маскировку, и хотя никто из нас не был полностью неузнаваем, я была уверена, что мы сделали достаточно, чтобы не дать кому-либо быстро понять, кто мы такие.

Наши телефоны снова запищали, и на этот раз я взяла у Рика телефон, чтобы прочитать сообщение, отправленное Фоксом.

Фокс:

Они направляются на соседнюю улицу.

Я крепко схватилась за Маверика, когда мы увеличили скорость, стиснув зубы от досады, поскольку мы были вынуждены сохранять размеренный темп, чтобы не привлекать внимания, но осознание того, что мы были так близко, заставляло меня нервничать. Мои пальцы коснулись пистолета, который был спрятан под тканью его рубашки, и осознание его присутствия успокоило меня, даже когда он переплел свои пальцы с моими и отвел их от оружия.

— Это крайняя мера, малышка, — напомнил он мне. — Я хочу почувствовать, как его кости хрустнут под силой моих кулаков задолго до того, как он получит милосердие в виде пули.

Мысленный образ этого помог мне немного успокоиться, мои пальцы сжали его, когда я кивнула.

— Не могу дождаться, когда он увидит, что такое настоящая сила, — прорычала я, уводя нас от толпы.

Я заметила переулок, по которому мы могли бы срезать путь к следующей дороге, где было больше уличных торговцев, художников и туристических киосков.

Яркий солнечный свет ударил мне в глаза, когда мы вышли между рыбным и молочным прилавками. Огромная толпа местных жителей, ожидавших возможности приобрести свежие продукты, вынудила нас замедлить шаг, пока мы пробирались сквозь нее.

Я заметила Фокса слева от нас — его характерная походка хищника привлекла мое внимание, несмотря на выцветшую черную краску в волосах и яркую футболку «Зеленого Могучего Рейнджера», которую я ему одолжила. Ему повезло, что я купила ее в мужском размере, чтобы я могла в ней утонуть.

Но как раз в тот момент, когда мысли о ЗМР угрожали отвлечь меня от моей цели, мой взгляд упал на куда менее приятное зрелище, и я застыла, оступившись, пока Рик продолжал тянуть меня за собой. Я вцепилась в него, чтобы не упасть.

— Вот они, — прошипела я, кивнув подбородком в сторону ларька с надувными игрушками для бассейна, за которым только что скрылись Шон и его мать.

— Где? — спросил Рик, но я уже снова двигалась, потянув его за собой, чтобы догнать ублюдка, который так много у нас отнял. Жажда мести пылала в моих жилах.

— Помни, нам нужно просто следить за ним, — голос Фокса чуть не заставил меня вскрикнуть, когда он подкрался сзади. Я и не заметила, как он оказался по другую сторону от меня.

— Ты напугал меня до чертиков, — огрызнулась я, шлепнув его по груди, чтобы отчитать, и продолжая спешить к тому месту, где я заметила нашу добычу.

— Ты выглядишь как женщина на охоте, — проворчал он, легко поспевая за мной. — Но мы не можем просто схватить его на рынке, полном свидетелей, на глазах у его мамы. Нам нужно действовать разумно, следить за ним, помнишь?

— Да, я помню, — прорычала я, пытаясь вспомнить, кто из них должен был оставить машину в этой части города. — Чейз пошел к своему байку?

— Да, — ответил он. — Если Шон попытается сбежать, мы готовы.

Я кивнула, снова сосредоточившись на охоте на ублюдка, когда мы обогнули прилавок с надувными изделиями и оказались в окружении прилавков с одеждой, которые расходились от нас в трех направлениях.

— Разделимся, — прошипела я.

— Ни за что, блядь, — мгновенно ответил Рик, обнимая меня крепче.

— Мы не знаем, куда он пошел, — отрезала я. — И если здесь слишком много народу, чтобы мы могли его схватить, то он столкнется с той же проблемой, что и мы. Нам нужно найти его, чтобы сообщить Чейзу, где он должен быть, так что перестаньте относиться ко мне так, будто я не такая же способная, как все вы, ублюдки, и приступайте к работе.

Я толкнула Маверика, чтобы заставить его отпустить меня, затем пошла по правой дорожке между прилавками с одеждой, не дав никому из них возможности возразить.

Я оглянулась через плечо на них, когда они заколебались и были вынуждены уступить тому, что нужно было сделать, свернув на другие маршруты, которыми мог бы воспользоваться Шон.

Я сунула руку в карман струящегося платья, которое было на мне, нащупывая складной нож, который я спрятала там, и на всякий случай обхватила его пальцами.

Улица уходила вверх на холм, и у меня начали гореть бедра, пока я быстро поднималась по ней. Надежда таяла с каждой секундой, в то время как я разглядывала ряды одежды, пока не заметила длинные белые простыни и полотенца, свисающие с прилавков торговцев впереди.

Шон мог быть прямо там, за одним из кусков ткани, или же он мог пойти другим путем, следуя прихотям своей матери, делающей покупки.

Мой телефон запищал, и я достала его, просматривая сообщение от Рика, в котором говорилось, что он видел их, как раз в тот момент, когда пришло сообщение от Чейза, который подъезжал на мотоцикле ближе к их позиции.

Я повернулась, намереваясь вернуться и присоединиться к Рику, но в этот момент движение между белыми простынями, висящими слева от меня, заставило меня отпрянуть в сторону.

Шон бросился ко мне, его рука схватила меня за запястье и дернула к себе, а свисающие простыни означали, что мы были почти невидимы для окружающих посетителей рынка, но я знала, что мне нужно только закричать, чтобы изменить это.

— Ищешь меня, сладенькая? — промурлыкал он, переведя взгляд поверх моего плеча и оглядываясь по сторонам в поисках признаков того, что мои парни идут мне на помощь. Но это была его ошибка, потому что я не была гребаной девицей в беде.

Свободной рукой я достала из кармана складной нож, даже не потрудившись ответить ему, и со свирепым рыком полоснула им по нему.

Шон громко выругался, когда мой клинок скользнул по его предплечью, заставляя его отпустить меня, а его кровь забрызгала белые простыни рядом с нами.

— Сука, — прорычал он.

— Лучше беги, Шон, — ответила я, угрожающе держа нож между нами, давая понять, что мне плевать, есть вокруг свидетели или нет. Он выглядел измотанным, глаза были немного запавшими, будто сон ускользал от него, а бинты, выглядывающие между расстегнутыми пуговицами воротника его рубашки, говорили о том, что он все еще восстанавливается после пули, которую всадил в него Трэвис. — Акулы вышли на охоту, и теперь в воде появилась кровь.

— У нас с тобой назначено свидание с Дьяволом, пудинг, — предупредил он меня, отступая на шаг и заставляя меня нахмуриться от такой внезапной капитуляции. — Он скоро за тобой придет. Мы с ним настроили кучу планов, а сегодня у меня было настоящее прозрение насчет того, что я буду делать с тобой, когда ты снова станешь моей. Это будет стоить ожидания, сладкая, обещаю тебе.

Он сорвал простыню со стойки рядом со мной, швырнул ее мне в лицо, повернулся и проскользнул между другими простынями, висевшими у него за спиной, убегая, в то время как я была вынуждена убрать свой окровавленный клинок, когда меня стало видно людям позади меня.

Я быстро набрала группу и помчалась за ним, теряясь в мире белого хлопка, прежде чем вырваться с другой стороны.

— Он здесь, — сказала я, когда звонок соединился, Фокс и Чейз были на линии, в то время как от остальных все еще не было ответа. — Направляется вверх по холму в сторону Баньян-Стрит.

— Он тебя видел? — Спросил Чейз, и рев его байка дал мне понять, что я разговариваю с ним через наушники в его шлеме.

— Да, — прорычала я, злясь на себя за то, что позволила этому случиться.

— Он прикоснулся к тебе? — Фокс рявкнул.

— Он схватил меня, но я ударила его, после чего он просто убежал, — сказала я, чертовски сбитая с толку этим. — Я преследую его, но не могу… Подожди, нет, я вижу его, он все еще направляется в сторону Баньян, и с ним теперь его мама.

— Не подходи, — прорычал Фокс. — Дальше дело за Чейзом, пусть думает, что оторвался от тебя.

— Мне нужно убедиться, что он все еще идет в ту сторону, — возразила я, проталкиваясь между толпой тел, борясь с желанием сорваться на бег.

Рик подключился к разговору прежде, чем кто-либо успел ответить, и его хрипловатый тембр зазвучал из динамика. — Черт, я ошибся, это был не он, я…

— Роуг нашла его, — перебил Фокс. — Она гонится за ним в сторону Баньян-Стрит, хотя я просил ее остановиться.

— Мы не можем просто позволить ему уйти, Фокс, — прорычала я, протискиваясь между парой туристов, которые сердито закричали на меня.

Я перестала пытаться быть незаметной и сорвалась с места, переходя на бег.

— Я уже иду туда. Я заберу ее, — сказал Рик так, будто я вообще не участвовала в разговоре, и повесил трубку, прежде чем я успела отчитать его за мачо-чушь.

— Я приближаюсь к Баньян, — сказал Чейз, перекрикивая звук двигателя своего мотоцикла. — Если он сядет в машину, я готов последовать за ним.

— Предоставь это ему, Роуг, — потребовал Фокс, и резкие вдохи, вырывающиеся из его легких, дали мне понять, что теперь он тоже бежит, скорее всего, преследуя меня.

— Я знаю план, — огрызнулась я, сжимая в кулаке юбку платья, которая путалась у меня под ногами. Я пыталась не потерять Шона из виду в густой толпе, но он скрылся за прилавком с кормами для животных, и я больше не смогла видеть ни его, ни его мать.

Проталкиваясь между людьми, я добралась до прилавка и закружилась на месте, но так и не смогла его заметить.

— Что происходит? — Голос Джей-Джея, наконец, присоединился к разговору, но я проигнорировала их болтавню, пока Чейз объяснял, что мог.

— Я не знаю, направляется ли он все еще по Баньян, — перебила я их. — Сейчас я его не вижу, так что, возможно, он направился в сторону Фенуэй.

— Моя машина припаркована на Фенуэй, я могу быть там через две минуты, — сказал Джей-Джей, имея в виду ничем не примечательный седан, в котором он приехал для этой цели.

— Может, мне тоже туда подъехать? — спросил Чейз, но я не знала, что ему ответить: моя голова моталась туда-сюда, пока я пыталась отыскать хоть какие-то признаки скользкого ублюдка.

— Я не знаю, — призналась я, злясь на себя за то, что потеряла его, и продолжая оглядываться по сторонам в поисках хоть каких-то признаков человека, на которого мы охотились.

Я заметила огромную фигуру, бегущую по дороге в мою сторону, и смесь раздражения и облегчения охватила меня, когда мой взгляд встретился со взглядом Рика, но не успел он приблизиться, как Фокс налетел на меня, едва не сбив, блядь, с ног, и практически отнес меня на обочину улицы, где у нас было больше укрытия.

— Куда он делся? — потребовал он, а у меня даже не было сил на раздражение, так что я лишь безнадежно покачала головой, оглядывая толпу в поисках хоть каких-то признаков его присутствия.

— Я у машины, но ничего не вижу, — сказал Джей-Джей, и моя хватка на телефоне стала настолько крепкой, что на пальцах точно останутся синяки.

— У меня тоже ничего, — согласился Чейз, и я громко выругалась.

— Он сбежал, — с горечью сказала я.

— Это еще не конец, — возразил Рик, когда он подошел к нам и поднял руку, указывая вверх по холму на дальний конец рынка, и у меня перехватило дыхание, когда я наконец заметила Шона и его мать.

— Пойдемте, — прорычала я, мгновенно срываясь с места и отдавая приказ Чейзу и Джей-Джею направиться к Терранс-Стрит.

Это была просто тупиковая улица, которой никто не пользовался, и Шон явно не понимал, что мы вот-вот загоним его в угол. Волна торжества охватила мою грудь, когда я устремилась вперед, чувствуя жажду мести при мысли о том, как наконец увижу, как Шон умирает, как заставлю его страдать и кричать за все, что он сделал со мной и моими мальчиками.

Мы продолжали преследовать их, и у Фокса с Мавериком не было другого выбора, кроме как отпустить меня, иначе это бы замедлило нас, а я так крепко сжала нож в кармане, что он оставил отпечаток на моей ладони.

Шон бросил взгляд через плечо в нашу сторону, возбужденно взвыв, когда понял, сколько людей все еще отделяет нас от него, делая невозможным для нас как-либо добраться до него.

— Пошел он к черту, — прошипела я.

— Он бежит прямо в ловушку, колибри, Чейз и Джей-Джей готовы, — напомнил мне Фокс, и я кивнула, хотя и не сбавила скорость.

— Я жду прямо на Терренс-Стрит, — подтвердил Чейз по телефону.

— И я тоже буду там через тридцать секунд, — ответил Джей-Джей.

Я кивнула, потеряв Шона из виду, когда он потащил свою маму за ряд рыночных прилавков и исчез из виду.

— Где он? — Прорычала я, взбегая на холм, и пот катился по моему позвоночнику.

— У нас все получится, красотка, — пообещал Джей-Джей, но мне было трудно в это поверить.

— Доверься им, — настаивал Фокс, но я не замедлилась.

— Я доверяю им. Я не доверяю гребаному Шону.

Они не могли с этим спорить, поэтому просто не отставали от меня, и мы втроем помчались вверх по холму, высматривая слева и справа признаки мудака, который убегал от нас.

Я посмотрела в ту сторону, где только что был Шон, и выругалась, увидев, как он затаскивает свою маму в черный внедорожник, а затем его взгляд встретился с моим со злобной усмешкой, которая обещала, что это еще не конец.

— Он садится в машину на Блэкторн-Стрит, — выдохнула я в телефон, который все еще был прижат к уху, понимая, что это означало, что Джей-Джею придется развернуться, а Чейзу возвращаться обратно.

— Не могу дождаться, когда оторву ему рожу и скормлю ее Дворняге, — прорычал Рик, набирая скорость и обгоняя меня, пытаясь добраться до машины.

Фокс выругался и тоже бросился за ним, не в силах устоять перед возможностью посоперничать с Риком. И теперь, когда он в значительной степени оправился от своих травм, он снова смог стать полноценным барсуком.

— Я в пути, малышка, он никуда не денется, — сказал Чейз по телефону, и теперь я могла слышать его мотоцикл, двигатель которого рычал, приближаясь, готовый к погоне.

— Я тоже, я прямо за тобой, Эйс, — отозвался Джей-Джей, и я попыталась утешиться этим, но знала, что мне не станет легче, пока я не буду уверена, что Шон у нас в руках и с ним наконец-то покончено.

Рик и Фокс приблизились к внедорожнику, но двигатель взревел прежде, чем они успели добраться до него, и он рванул прочь от них, а из открытого окна донесся возбужденный возглас Шона.

Однако я не позволила своей надежде угаснуть: мой взгляд упал на мотоцикл, припаркованный в переулке слева от нас, черный шлем свисал с руля, просто умоляя меня взять его.

— Я поеду с тобой, Эйс, — сказала я, поворачиваясь к мотоциклу и слыша рев двигателя, приближающегося к концу дороги мотоцикла, по которой мы все еще бежали. — Забери меня.

— Не смей, блядь, — рявкнул Фокс, его голова повернулась в мою сторону, а зеленые глаза вспыхнули яростью. — Ты не сядешь на заднее сиденье гребаного мотоцикла, пока он будет преследовать этого ублюдка.

— Не тебе решать, — огрызнулась я, хватая шлем с припаркованного мотоцикла и натягивая его на голову, одновременно убирая телефон обратно в карман.

Фокс выкрикнул мое имя, повернулся и побежал ко мне, но Чейз резко остановился передо мной, прежде чем он или Маверик смогли приблизиться.

— Давай, малышка, нам нужно отомстить, — прорычал Чейз, тоже заметив их.

Я уже запрыгнула на заднее сиденье мотоцикла, мои бедра обняли его, а руки обвились вокруг его талии, так что у них не было шансов остановить меня, если только он не откажется ехать.

— Ты готов посмотреть, как он истекает кровью? — взволнованно спросила я, в то время как Фокс прорычал еще одну команду слезть с мотоцикла, а черный внедорожник понесся дальше от нас по улице, заставляя Чейза заколебаться, но он не хуже меня знал, что мы обязаны отомстить, и даже приказы великого Фокса Арлекина не смогут лишить нас этого. — Шон уйдет, если мы будем и дальше терять время.

— Тогда давай убедимся, что он этого не сделает. — Чейз обменялся со мной пылким взглядом, в котором пылала наша общая жажда мести, прежде чем развернуться. Я крепче ухватилась за него. Он дал газу, и мы рванули вперед, от чего у меня засосало под ложечкой, прямо перед тем как мотоцикл набрал бешеную скорость.

Я повернулась на своем сиденье и увидела, как Фокс в ярости выкрикивает мое имя, в то время как Рик повернулся к машине, в которой только что подъехал Джонни Джеймс. Они вдвоем запрыгнули в машину вместе, Фокс устроился сзади, а я переключила свое внимание на дорогу, пока Чейз разгонял мотоцикл до предела, мчась за человеком, который причинил нам обоим сильную боль.

На дорогах было оживленное движение, и Шону удалось вырваться вперед, но мотоцикл с легкостью лавировал между автомобилями, грузовиками и автобусами — хотя мое сердце не раз замирало от страха, когда мы проносились через слишком узкие промежутки.

У Чейза была та же потребность, что и у меня, то же отчаянное желание пролить кровь нашего врага и заставить его заплатить за все, что он с нами сделал.

Я безоговорочно доверяла ему, пока он гнал байк на пределе его возможностей.

Мне нужно было увидеть, как свет угаснет в глазах Шона Маккензи, как он покинет этот мир в мучениях и агонии, и убедиться без тени сомнения, что он больше никогда не омрачит мой дом или мои мысли своим липким, удушающим присутствием.

Джей-Джей на своей машине не мог за нами угнаться, и вскоре я потеряла их из виду позади себя, сосредоточив все свое внимание на подонке впереди и жгучем желании увидеть, как он истекает кровью.

Шон выехал из города, направляясь к горам и прочь от побережья, в то время как я цеплялась за Чейза и чувствовала тяжелое биение его сердца под своей рукой с каждым дюймом, который приближал нас к цели.

По мере того как мы углублялись в материк, дороги начали пустеть, давая Чейзу возможность выжать газ до упора. Мы мчались за нашей добычей с острым чувством облегчения, зная, что теперь он от нас не уйдет.

— Держись крепче, малышка! — крикнул Чейз сквозь рев двигателя, и я обхватила его руками, чувствуя, как адреналин заполняет меня, пока ветер трепал тонкую ткань моего голубого платья и длинные пряди рыжего парика, которые выбивались из-под шлема.

Грузовик пронесся мимо нас по другой стороне дороги, расчищая путь впереди. Чейз вывернул руль и добавил газу, заставляя нас вырваться из потока машин, обгоняя машины, отделяющие нас от Шона, одну за другой, так что их цвета сливались воедино, заставляя меня сосредоточить свое внимание только на черном внедорожнике.

Как только мы приблизились к нему, Шон резко повернул машину, сворачивая с главной дороги на грунтовую, которая вела в деревья и исчезала среди них.

Я закричала, когда Чейз на высокой скорости вписался в крутой поворот, потому что мотоцикл сильно накренился, а мои пальцы впились в его грудь, когда заднее колесо занесло.

Я зажмурилась, ожидая падения, но должна была знать, что с Чейзом это маловероятно. Он хрипло рассмеялся, когда мотоцикл снова выровнялся, громко заревев двигателем, пока мы продолжали гнаться по тропе, не желая позволить Шону уйти.

Пыль взметнулась вокруг нас, заставляя кашлять и блокируя вид на черный внедорожник, пока мы преследовали его, и Чейз выругался, когда мотоцикл забуксовал на неровной местности, его колеса были не приспособлены к такому, вызывая занос задней части сильнее, чем ему хотелось, когда мы на скорости проходили повороты.

Но мы продолжали ехать, не отступая, преследуя облако пыли впереди и щурясь, чтобы хоть что-то разглядеть, пока мчались дальше. Шон поднимал столько пыли своими колесами, что мои глаза слезились, а горло обжигал ее горький привкус.

Лесная дорога впереди сделала крутой поворот, и к пыли в воздухе добавился гравий, когда Шон на высокой скорости вписался в поворот. Я вздрогнула от атаки крошечных снарядов, которые отскакивали от моей обнаженной кожи, оставляя резкие полосы крови и свежие синяки.

Чейз закашлялся, следуя за ним, достал пистолет из-за пояса и начал беспорядочно стрелять в облако пыли. Но прежде чем он успел сделать третий выстрел, впереди нас в облаке появилась тень, и крик разорвал мое горло, когда я заметила там машину, остановившуюся прямо посреди дороги — ловушку, готовую прикончить нас.

Чейз резко дернул мотоцикл в сторону, и смерть промелькнула перед моими глазами, когда столкновение казалось неизбежным. Боль от удара о заднюю часть машины словно коснулась моей кожи еще до того, как это произошло.

Но каким-то чудом этого не произошло. Мотоцикл занесло на грязи, и еще больше пыли взметнулось вокруг нас, когда мы резко отклонились в сторону, но вместо того чтобы врезаться в машину, мы потеряли управление и упали.

Меня вышвырнуло с мотоцикла на большой скорости, и я начала кувыркаться по грязи и камням в деревья рядом с дорогой, скатилась по небольшому холму и тяжело приземлилась на спину. Я задыхалась, как рыба, выброшенная на берег, пытаясь восстановить дыхание.

Боль разлилась по всему телу, но через пару секунд я поняла, что опасных для жизни травм я не получила — я ощущала лишь последствия падения на каждый камень, корень и кочку, на которые наткнулась по пути. А шлем спас меня от травм головы.

Я поднялась на четвереньки как раз в тот момент, когда Чейз начал стрелять из-за дерева слева от меня. Наши глаза встретились, и он поманил меня к себе. По его плечу стекала кровь, окрашивая рубашку вокруг виднеющейся дыры в ткани, но рана, похоже, был не слишком глубокой.

— Сегодня не тот день, сладенькая, — крикнул Шон, и откуда-то издалека донеслись испуганные крики его мамы.

Я рискнула выглянуть из-за дерева, за которым пряталась, чтобы поискать его, но ничего не смогла разглядеть за облаком медленно оседающей пыли.

— Мы перенесем воссоединение на день, когда я буду чувствовать себя более уверенно. Но не волнуйся — у меня для тебя запланированы всевозможные развлечения, когда придет время! — Крикнул Шон.

Раздались два выстрела, и я отпрянула за дерево. Рука Чейза нашла мою, и наши глаза встретились, когда мы посмотрели друг на друга через визоры шлемов.

Я поняла, о чем он думает, по тому, как крепко он сжал мою руку и как он с намерением поднял пистолет. Я вцепилась в него крепче, качая головой.

— Подожди, — прошипела я, зная, что Шон что-то замышляет, и опасаясь того, что произойдет, если мы рискнем выйти из укрытия хотя бы на мгновение.

Но прежде чем я успела еще больше накрутить себя мыслями о том, что, черт возьми, задумал этот ублюдок, до нас донесся звук закрывающейся дверцы машины, за которым быстро последовал рев двигателя, прежде чем черный внедорожник выехал на дорогу и умчался прочь.

Я втянула воздух, и мы с Чейзом осторожно выглянули, чтобы подтвердить то, что уже знали, и медленно поднялись на ноги, рискуя снова двинутся к дороге.

Когда мы выбрались на трассу, там не было ничего, кроме мотоцикла Чейза, лежащего в грязи. Обе шины были прострелены и безжизненно свисали с колес, давая понять, что нам не на чем будет уехать отсюда, не говоря уже о продолжении погони.

— Блядь, — выругалась я, срывая шлем и в отчаянии швыряя его в деревья, пока звук двигателя внедорожника затих вдали.

Чейз тоже отбросил свой шлем в сторону, позволив ему упасть на землю и откатиться в сторону, прежде чем он обхватил мое лицо руками и крепко поцеловал, требуя всего моего внимания.

Его прикосновения помогли мне отвлечься от яростного разочарования тем, что я была так близка к тому, чтобы покончить с этим, но все сорвалось так быстро.

— Это была наша единственная зацепка, — сказала я, и мой голос дрогнул, поскольку наша неудача грозила мне слезами, которые я яростно смахнула. Я не буду плакать из-за Шона Маккензи. Никогда.

— Неважно, — грубо сказал Чейз. — Ничто из этого не имеет значения, кроме этого. — Он снова поцеловал меня, и на этот раз я полностью отдалась ему, вцепившись руками в его теперь уже грязную гавайскую рубашку, в то время как он запутался пальцами в рыжем парике и стянул его с меня.

Моя радуга рассыпалась вокруг нас, пряди были спутанными и влажными от пота, но Чейза, казалось, это совсем не волновало, так как он запустил в них пальцы и поцеловал меня глубже.

В этом поцелуе был целый океан, запятнанный всем тем, что мы пережили до этого момента, и в то же время наполненный жизнью, надеждой и красотой. Его язык был приливом, который разбивался о мой, а сила этого поцелуя была грубой и неудержимой, бесконечной и беспощадной.

— Я люблю тебя, Чейз Коэн, — прошептала я ему в губы, желая, чтобы он почувствовал вкус этих слов на моих губах и ощутил их истинность, впитывая каждое из них.

Моя рука скользнула по его щеке, лаская шрамы, которые он носил как плату за то, что любил меня в ответ. Тьма внутри меня становилась глубже, желание восстановить равновесие и положить конец этим мучениям, проникая в мои вены и за их пределы.

— Я не заслуживаю твоей любви, — выдохнул он, хотя то, как он цеплялся за меня, ясно давало понять, что он явно не собирается от нее отказываться. — Но я заслужу. Я буду заслуживать ее каждый оставшийся мне день и сделаю себя достойным тебя, даже если это будет последним, что я сделаю.

— Прекрати, — запротестовала я, ненавидя, когда он говорил о себе так, словно имел меньшую ценность, чем на самом деле, но он только покачал головой.

— «The Last Time» Taylor Swift и Gary Lightbody, — сказал он, приблизив губы к моему уху и заставив меня вздрогнуть, когда слова песни всплыли в моей памяти и заставили все мое тело содрогнуться от удовольствия. — И я тоже тебя люблю.