Под звездами

14 Мэддокс

Её губы были мягкими, и в ту же секунду я проклял тот факт, что мы находимся на улице — между нами было слишком много одежды.

Один раз и хватит. Этого больше не повторится. Но, чёрт возьми, если это не был лучший поцелуй в моей жизни.

Я сдёрнул с неё шапку — мне нужно было запустить пальцы в её шелковистые волосы. Она тёрлась обо меня, и мой член налился так, что я всерьёз подумал, будто он прорвёт молнию на джинсах. С её губ вырвался тихий стон, и я продолжал исследовать её рот языком, жаждая большего. Желая большего. Хотел ли я когда-нибудь женщину так, как хотел её?

Это было опасно. Безрассудно. Она работала на меня.

Мысли о моём отце вспыхнули в голове, и я резко отстранился. Этот человек был ходячим клише. Я уже сбился со счёта, сколько помощниц за эти годы он перешёл черту с ними.

Я положил ладони ей на щёки и отстранил.

Её глаза были дикими, губы распухли от моих поцелуев. Я слегка прикусил её нижнюю губу напоследок.

— Всё. Один раз. Выпустили пар.

Её взгляд скользнул по моему лицу, и я увидел там всё. Боль. Непонимание. Но она быстро взяла себя в руки, лицо стало жёстким.

— Ага. И вообще, ничего особенного.

Она соскользнула с моих колен, а я потянулся за её шапкой. Я не стал её переубеждать — оба знали, что она врёт. Да и сам я делал то же самое.

Этого дерьма не будет. Я не такой человек.

Я поднялся, выключил огонь в очаге. Она помогла собрать десерты, и я, краем глаза, заметил, как она в последний раз подняла голову к звёздам.

И, чёрт подери, у меня в груди всё сжалось.

Вот от чего я всегда держался подальше. Сегодня я капитально облажался. Слишком много рассказал. Перешёл черту. Тяга к ней была слишком сильной. И это до чертиков меня пугало.

Мы вернулись в дом, она поставила контейнеры, что принесла, и потянулась за сумкой и ключами.

— Спасибо за ужин.

— Ага. Завтра важный день. Не опаздывай.

Она задержала взгляд на мне, затем кивнула:

— Никогда. Увидимся утром.

Я проводил её до двери и ждал, пока она не сядет в машину, прежде чем вернуться внутрь. Думал обо всём, что мы сегодня сказали друг другу.

Мне понравилось слушать про её семью, и если уж быть честным — было приятно говорить о матери с кем-то, кому не нужно опасаться, что всё это завтра окажется в прессе. Журналисты только и ждали, чтобы выкопать новый кусочек грязи про мою семью. Последние месяцы мы ограждали маму от внимания, и хотя все знали, что она проиграла борьбу с БАС, никто не имел понятия, через что ей пришлось пройти.

Посмотрим, насколько надёжна Джорджия Рейнольдс. Потому что ничего из того, что я ей рассказал, не было публичным.

Про звёзды знали только Уайл и я.

Я взял телефон. Прошло слишком много времени. Меня бесило, что между мной и братом выросла такая стена. И ещё сильнее я ненавидел отца. Его разрушительное поведение обошлось нам всем слишком дорого.

Привет. Как ты?

Я ждал. Обычно он не отвечал сразу, но три маленькие точки мигали на экране — значит, что-то печатал.

Уайл

Вообще-то, у меня всё нормально, брат. Жду не дождусь, когда увижу тебя на Рождество.

Мы всегда отмечали Рождество в доме у бабушки с дедушкой. Но с тех пор как не стало мамы, всё было уже не так. Найти собственную мать без пульса в канун Рождества — такое, знаешь ли, меняет настроение праздника. Но бабушка с дедушкой всегда старались изо всех сил, чтобы это всё-таки было праздником. Они ведь тоже были очень близки с мамой, и каждый год в это время мы все тяжело переживали её потерю.

Кроме отца. Для него это был просто ещё один день, когда можно открыть подарки и поесть чего-нибудь дорогого. У этого человека и сердца-то не было.

Я тоже. Почему бы тебе не приехать ко мне в Коттонвуд-Коув на несколько дней после праздников? Думаю, тебе здесь понравится.

Уайл

А красивые женщины там есть?

Я подумал о Джорджии и тихо зарычал, хотя сидел один. Мой брат всегда был тем ещё бабником, и уж её бы точно не оставил в покое. Придётся проследить, чтобы этого не случилось.

Да, здесь полно красивых женщин.🙄

Уайли

Отец звонил мне, но я не отвечал. Ты его в последнее время видел?

Я был в городе пару недель назад, мы с ним пообедали. Всё та же хрень, день сурка. Да, я тоже несколько звонков проигнорировал, но скоро мы этого ублюдка увидим.

Уайл

Скучаю, брат. Скоро увидимся.

Это было больше, чем я слышал от Уайла за последнее время. Весь прошлый год он был где-то в разъездах, и я надеялся, что в итоге он вернётся в город. Может, даже согласится работать со мной здесь или с отцом в его агентстве недвижимости.

Я направился в ванную и включил душ. Телефон пикнул, и я опустил глаза — сообщение от Джорджии.

Динь-Динь

Спасибо, что доверился мне и рассказал про свою маму. Я рада, что мы с тобой друзья, Босс.

Я подумал, не упомянуть ли про тот поцелуй. Спросить, понравилось ли ей так же, как мне. Но играть с огнём я не собирался. Уже обжигался слишком много раз в жизни.

Я тоже. Спокойной ночи, Динь-Динь.

Следующие несколько дней прошли в бешеном ритме — у нас было полно дел с Марой Скай. Я только что закончил Zoom-звонок с Paramount и Артуром Хоббсом, и там тоже всё двигалось вперёд. Помимо того, что мои редакторы разбирали присланные рукописи, их читала ещё и моя личная помощница. Та самая, которая теперь называла себя моей «лучшей подружкой» и заодно была главной героиней каждой, мать её, фантазии, что вертелась у меня в голове.

Я спустился вниз на праздничную вечеринку, которую Джорджия устроила для офиса. Был день перед Сочельником, и офис закрывался до самого начала января. Обычно мы просто заказывали обед, но, разумеется, моя помощница не могла обойтись без украшений — она превратила всё это в полноценный праздник.

Лично я к Рождеству относился, мягко говоря, паршиво. Оно напоминало мне о грусти, тьме и смерти. Сомневаюсь, что Hallmark напечатает такую открытку, но так уж я себя чувствовал. Однако, стоило мне спуститься и увидеть Джорджию в обтягивающем зелёном платье, в колготках в красно-белую полоску и с зелёной шапкой на голове, как вся моя ненависть к праздникам куда-то улетучилась.

— Это ещё что за цирк? — спросил я, останавливаясь перед ней и скользнув взглядом по её шикарной фигуре. До этого на ней был совсем другой наряд.

— Я хозяйка, так что переоделась в костюм эльфа.

Если она эльф, то я готов обнимать это чёртово Рождество за все возможные места, потому что сексуальнее праздничного настроения я в жизни не видел.

— С каких это пор эльфы выглядят так хорошо? — наклонился я к её уху, прежде чем успел себя остановить. Я ведь старался держать дистанцию после того поцелуя, от которого до сих пор плавился, но стоило мне увидеть её в этом зелёном платьице — и мозги напрочь отключились.

— Ты что, правда в хорошем настроении? — промурлыкала она. — Может, попробуешь выбить меня из чемпионата по пинг-понгу? Никого больше нет, кто бы мог меня обыграть.

— Уверена, что хочешь рисковать? Сейчас ты на вершине.

— Я была бы не против, если бы ты оказался сверху, — подмигнула она, и как, чёрт побери, разговор снова скатился к сексу?

Тяга к ней была чертовски сильной. Я выматывался, стараясь бороться с этим почти каждый день.

— Вы будете бросать ей вызов, босс? — подошёл Фредди с бокалом вина.

— Конечно. Я готов принять вызов.

Джорджия подпрыгнула, покрутилась, сделала какой-то смешной пируэт, и все засмеялись, пока она шла к своему краю стола. Я потер руки, взял ракетку и пару раз постучал ею по столу.

— Не поддавайся мне, Босс, — сказала она, пока все вокруг стояли, перекусывали едой из Рейнольдс, которую она заказала, и потягивали коктейли. Из колонок играла рождественская музыка, и я посмотрел на неё.

— Никакой пощады, Динь-Динь.

Да, я назвал её по прозвищу прямо при всём офисе. Всем было очевидно, что мои отношения с Джорджией немного отличаются, но она ведь моя личная помощница, так что мы работали бок о бок. Никто не выглядел удивлённым, и мне было плевать, даже если бы это кого-то напрягло.

Она запрокинула голову, засмеялась, отбила мячик через сетку, и мы начали.

Я был удивлён, насколько хорошо она играет. Но я с детства играл во всё подряд, так что с мячами и ракетками у меня всегда проблем не было. Все вокруг то и дело ахали, пока мы отбивали мячик туда-сюда, и казалось, что этот матч длится вечность для обычной партии в пинг-понг. Тогда я немного ускорился и набрал пару очков, она сделала то же самое. Счёт сравнялся, и все вокруг были чересчур вовлечены, но я понимал — дело скорее в том, что у них начинался отпуск, настроение было отличное, все хотели немного развлечься.

Матчбол.

Я быстро раскусил её стиль игры. Левая сторона у неё слабее. Каждый раз, когда мне нужно было взять очко, я бил туда, и она промахивалась.

Её улыбка сияла, а в глазах плясали озорные огоньки.

— Матчбол, Босс. Один из нас победитель, другой — нет. Готов?

Выноси её. Бей в левую сторону, придурок.

Но когда я в последний раз поднял глаза и встретился с ней взглядом, в котором сияли сапфировые глаза, мне стало наплевать на победу. Я просто хотел увидеть её улыбку. Это ведь был всего лишь чёртов матч по пинг-понгу. В своей жизни я выигрывал уже достаточно.

Так что я послал мяч на правую сторону, и она тут же отбила. Я сделал вид, что стараюсь дотянуться, но специально промахнулся в последний момент, когда мячик отскочил.

В комнате раздались аплодисменты, а я посмотрел на неё — она внимательно наблюдала за мной, пока ставила ракетку на стол.

Я обошёл стол и протянул руку:

— Хорошая игра, Динь-Динь. Ты чемпион.

Она кивнула, её маленькая ладонь скользнула в мою, и она шепнула:

— Ты сейчас дал мне победу?

— Я похож на человека, который станет нарочно проигрывать хоть в чём-то?

Она внимательно посмотрела на меня, но тут кто-то уже позвал её разрезать торт. Я остался в углу и окинул взглядом всё вокруг. Казалось, будто Санта с миссис Клаус устроили здесь разгром: всюду красное, зелёное, мишура. Но все улыбались, веселились — и это было главным.

— Она пошла этому месту на пользу, — раздалось рядом, и я увидел Хелену Роузвуд.

— Да. Думаю, ты права.

— Может, и тебе она на пользу. Приятно хоть иногда видеть улыбку на твоём лице, Мэддокс, — сказала она.

Эта женщина знала меня и до смерти матери, и после. Я был почти уверен, что она догадывается — та тяжесть, что я несу с тех пор, так и не ушла.

— Это не улыбка, а усмешка, — ответил я, и она хихикнула, обняв меня на прощание.

— С Рождеством. Увидимся после праздников. — Она развернулась и ушла.

Народ стал расходиться, все прощались. Джорджия собирала мусор вместе с Вирджинией, у которой на голове была нелепая красно-зелёная повязка с пружинками и шариками на концах. Смотрелось дико, но меня почему-то это тронуло. Я знал, кто её на это уговорил.

Я поднялся обратно в кабинет, чтобы закончить пару писем, прежде чем завершить день. Внизу стало совсем тихо, я решил, что все уже разошлись, но знал — Динь-Динь никогда бы не ушла, не попрощавшись. Подарок для неё я приготовил, но вручать его при всех не собирался.

Зазвонил офисный телефон, и я услышал её голос прямо за дверью. Она звучала без особого энтузиазма — я подумал, что, наверное, это кто-то впаривает нам что-то. Она поставила звонящего на удержание и появилась в дверях.

— Эй. Это твой отец. Говорит, звонил тебе на мобильный несколько раз, не может дозвониться. Сказал, дело срочное.

Лёд страха пробежал по венам — я сразу подумал о бабушке с дедушкой, но с бабушкой я говорил утром, и всё было нормально. Однако отец никогда так настойчиво не пытался со мной связаться.

Я кивнул:

— Понял. Можешь закрывать дверь и ехать домой. С Рождеством, Динь-Динь.

Она приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но потом кивнула и прикрыла дверь.

— Что там у тебя срочного? — спросил я, поднимая трубку, голос мой был абсолютно ровным.

— С Рождеством и тебе. Я несколько дней пытаюсь до тебя и Уайла дозвониться. Не судьба перезвонить?

— Был занят.

Я никогда не перезванивал ему в это время года. Лишнее напоминание, насколько я его презирал. И слушать про его роскошные поездки по Европе или прочее дерьмо желания не было.

— Ну, я тоже был занят, Мэддокс. Но новости есть.

— Дай угадаю. Кто-то наконец понял, кто ты есть на самом деле, и теперь тебе нужно, чтобы я врал за тебя?

Он усмехнулся:

— Ты смешной. Нет, сынок. Я женился. И она ждёт ребёнка. У тебя будет новый братик или сестрёнка. Если это не лучшая новость для праздников — тогда я не знаю, что ею может быть.

— Ты, блядь, издеваешься? Ты бросил свою первую жену, когда она умирала. Думаешь, брак — это вообще хорошая идея для тебя? — отец ничуть не изменился с тех пор, как умерла мама. Это не стало для него ни звонком к пробуждению, ни точкой невозврата — он просто продолжил своё, меняя женщин как перчатки, раздавая обещания, которых никогда не сдерживал, и закидывая деньгами любую неприятную ситуацию, чтобы та исчезла.

— Повтори это ещё раз, и я заставлю твоего деда лишить тебя всех титулов, что он тебе дал, ты, надменный ублюдок. У тебя та жизнь, что есть, потому что ты мой сын. Ты понятия не имеешь, каково это — смотреть, как умирает женщина, которую ты любишь, прямо у тебя на глазах. Ты слышишь меня?

— Ты орёшь, так что да, слышу, — прорычал я. — И я прекрасно знаю, каково это — смотреть, как умирает тот, кого ты любишь, потому что я, чёрт возьми, был там. Уайл был там. А ты был где? С кем? Бог знает где и с кем.

— Мы не будем это обсуждать сейчас. Завтра мы будем на рождественском ужине, и там будет фотограф, чтобы сделать семейные снимки. Мы хотим оформить всё официально до того, как новость о ребёнке просочится в прессу. В Новый год устроим приём. Небольшое мероприятие в отеле. Будет красная дорожка и фотографы, так что убедись, что и ты, и Уайл там будете. И завтра вечером у тебя будет дружелюбное лицо. Понял?

— У тебя вообще хоть капля раскаяния есть за всё дерьмо, что ты натворил?

— Мэддокс, ты мой сын. Я тебя люблю. Понимаю, что ты злишься. Да, я совершил много ошибок в своей жизни. Но твоя мать не умерла потому, что я мудак. Она умерла, потому что у неё была ужасная болезнь, и она забрала её у нас. Когда ты и Уайл, наконец, перестанете винить меня и признаете это, может, мы все сможем двигаться дальше. Завтра увидимся. Я ожидаю, что ты там будешь. И твои бабушка с дедушкой тоже. Будет как раньше. Семейный ужин, и ты будешь вежлив с моей женой, и сфотографируешься, и всё прочее дерьмо, которое мы уже миллион раз делали. Так что хватит дуться и включайся.

Меня всегда поражало, сколько дерьма мои бабушка с дедушкой терпели от отца. Но он был их единственным ребёнком, и, несмотря на то, что они не одобряли, как он живёт, они любили его безусловно.

Как и должен любить родитель. Так, как мама любила меня и Уайла.

Я завершил звонок и написал сообщение Уайлу, а потом увидел групповую переписку от деда — он сообщил, что нас обоих ждут завтра вечером и в Новый год.

Послание было ясным. Наша семья будет поддерживать моего отца и его жену. И мы с Уайлом не исключение.

Я подошёл к мини-бару, взял бутылку виски, налил двойную и залпом выпил, чувствуя, как холодный алкоголь обжигает горло.

Потом налил снова. И снова.