Под звездами

23 Джорджия

Раньше я никогда не была поклонницей минета. Избегала его всеми возможными способами… но только не сегодня. Мне это понравилось, и в голове это никак не укладывалось.

За последние двадцать четыре часа я поняла одну вещь: доставлять удовольствие Мэддоксу Ланкастеру — это что-то невероятно возбуждающее. То, как он стонал, как резко двигался, как полностью терял над собой контроль, — на это стоило смотреть.

Это заставляло меня чувствовать себя сильной, желанной и до безумия сексуальной.

И вот теперь я стояла под душем с этим красивым мужчиной, который только что вернул мне услугу, опустившись на колени и зарывшись лицом между моих бёдер до тех пор, пока я не закричала его имя и едва держалась на ногах. А потом он ещё и вымыл мне волосы.

Ни один мужчина прежде не мыл мне голову.

Он мягко массировал кожу головы, и я тихонько стонала, пока он осторожно смывал шампунь, следя, чтобы ни капли мыла не попало мне в глаза.

Я намылила руки и принялась осторожно мыть его тело, пока он стоял, скрестив руки на своём мощном торсе, и смотрел на меня.

Флирт или не флирт — всё это превосходило любые ожидания.

Если бы всё закончилось завтра и ни один мужчина больше ко мне не прикоснулся, я бы не жаловалась.

— Если продолжишь покрывать мой член пеной, заставлю тебя снова опуститься на колени и трахну твой сладкий ротик, — его голос был хриплым, взгляд тяжёлым, он не отводил глаз.

Я усмехнулась, ополоснула руки и выключила воду.

Он обернул меня полотенцем, потом сделал то же самое с собой, и следующие сорок пять минут мы провели, собираясь.

Вместе.

Мы разговаривали, смеялись, и он никуда не ушёл, даже когда закончил — остался в ванной, наблюдая, как я наношу макияж и сушу волосы феном.

А вскоре мы уже выходили за дверь.

Беговые лыжи, держитесь.

— Мы едем слишком быстро! — закричала я, пока он вёл меня вниз по склону. Его ноги обхватывали мои с обеих сторон, руки крепко держали меня за талию, и если бы не белый лыжный комбинезон и куртка в тон, я бы чувствовала, как его возбуждение давит мне в поясницу ещё сильнее.

Я настояла, чтобы мы закрыли лица практически полностью — мало ли кто из офиса окажется здесь. С беговыми лыжами всё было куда проще: весь день мы катались в полном одиночестве, никто не попадался.

Но курорты были переполнены, так что пришлось импровизировать. К тому же, учитывая лютый холод, кутаться в одежду было совсем не проблемой.

— Не ной. Мы еле ползём, — проворчал он у меня у самого уха, прикрытого любимой белой шапкой с огромным помпоном.

Последние пять ночей я проводила у него дома. За это время я уходила всего один раз — посмотреть дом, который только что появился в аренде, пока Мэддокс догонял работу. Заодно заехала к себе, чтобы прихватить лыжную одежду.

Самое удивительное — мне не было скучно, я не раздражалась и совсем не хотела уходить.

Я всё ждала, когда он скажет, что всё кончено, но этого не случалось. Мы так и не обсуждали это. Зато у нас было бесконечное количество секса, мы ели все приёмы пищи вместе, пересмотрели кучу фильмов и дважды выбирались кататься на лыжах — сначала на равнине, потом на горе.

Скоро нам предстояло вернуться в офис, и я понятия не имела, что это будет значить. Мы просто снова станем начальником и подчинённой?

Таков был план, и я не собиралась с ним спорить. Этот флирт сделал для моей уверенности в себе больше, чем я могла представить. Теперь я точно знала, чего хочу от отношений, и больше не собиралась соглашаться на эгоистичных придурков, которые заботятся только о собственном удовольствии или угоняют мою машину. Так что жалеть я ни о чём не буду, даже если всё это продлится недолго.

Даже если будет больно. А я знала, что будет.

Но это я оставлю при себе. Я сама согласилась на такие условия и собиралась наслаждаться каждым моментом, пока они есть, а разбираться с последствиями позже.

У Мэддокса не было ни одного кошмара с той самой первой ночи, и каждое утро он первым делом спрашивал меня об этом.

Мы остановились внизу склона, и он повернулся ко мне, снимая очки.

— В этот раз у тебя лучше получилось. Если не считать бесконечных жалоб на скорость. — Его тёмные глаза внимательно искали мой взгляд за линзами очков.

Я чуть приподняла их, чтобы он мог увидеть меня.

— Отлично. Нам пора ехать.

Я снова опустила очки на лицо, и он усмехнулся. За последние несколько дней он смеялся больше, чем за все те недели, что мы были знакомы. И это делало меня счастливой.

По крайней мере, мы были друзьями.

Вот только я влюбилась в своего друга.

В недосягаемого, хмурого, упрямого и до безумия красивого друга.

— Слушай, если мой брат начнёт к тебе подкатывать, будь с ним построже, — напомнил он, когда мы отстегнули лыжи и сдали их в домик, переобувшись в обычную обувь и направляясь к парковке.

Он открыл для меня пассажирскую дверь, помог сесть, а потом аккуратно пристегнул ремнём безопасности. Я даже не пыталась его остановить. Уже поняла, что вот так Мэддокс проявляет заботу: волнуясь о моей машине, пристёгивая ремень, даря мне больше оргазмов, чем любая женщина заслуживает, или уговаривая попробовать спуск с горы, даже если это не моё. У меня замёрзли руки, он сел за руль и тут же включил обогрев. Я зубами стянула перчатки, когда почувствовала, как телефон завибрировал в кармане.

— Разве он не собирался прийти с девушкой? — спросила я.

— Понятия не имею. Он тот ещё скрытный тип.

— Хмм… Похоже, это у вас семейное, — пробормотала я и открыла телефон, а потом радостно вскрикнула, прочитав письмо от управляющего недвижимостью. — Я получила дом! Могу заехать уже на выходных. Буду жить одна до того, как мы вернёмся на работу.

Мэддокс молча смотрел вперёд, поворачивая на нужную улицу, а потом въехал в длинный проезд к своему дому. Когда он заглушил мотор в гараже, так и не сказал ни слова.

— Эй? Ты слышал меня?

Он обернулся ко мне. Его лицо… было напряжённым.

Расстроенным.

Разочарованным, может?

Или мне показалось?

— Поздравляю. Рад за тебя.

— Это всё? Никакого энтузиазма?

— Я думал, ты останешься со мной до выхода на работу. А что, если я найму кого-то, кто перевезёт твои вещи, чтобы тебе не пришлось уезжать?

У меня челюсть отвисла. Для человека, который якобы ограничивается флиртом, он уже успел удивить меня столько раз, что я со счёту сбилась. Он был внимательным, заботливым, мы разговаривали о вещах, о которых я раньше ни с кем из мужчин не говорила.

Ему было важно, что мне нравится в постели, а нравилось мне буквально всё, что касается Мэддокса Ланкастера. Какие у него мечты. Какой был любимый предмет в школе. Любимый фильм.

Я, конечно, не профессионал в этих делах, но даже в своих годичных отношениях я не погружалась в подобные разговоры так глубоко.

— Честно говоря, у меня особо и мебели нет, — пожала я плечами. — Так что и перевозить особо нечего. Посуда, кухонные принадлежности, какие-то симпатичные украшения, картины на стены. Много времени не займёт.

— А спать ты на чём собираешься?

— Наверное, заберу свою кровать из дома родителей.

— Это безумие, — процедил он сквозь зубы.

Я сняла очки, теперь, когда мы уже были в гараже.

— Это не безумие. Так люди живут, Мэддокс. Сначала снимают или покупают дом, потом постепенно обставляют его. Вот я дом нашла — теперь займусь мебелью.

Он долго смотрел на меня, и я уже привыкла к этой его привычке — изучать, будто пытаясь что-то разгадать.

— У меня есть вещи на складе. Почему бы мне не отправить их тебе?

— Какие вещи? — Я прищурилась, потому что это было совсем неожиданно.

— Кровать. Диван. Стол и стулья. Я не смог их использовать.

— Не смог использовать… в своём особняке? — уточнила я, приподняв бровь. Всё это казалось подозрительным.

— Именно так. Мы, ненормальные люди, иногда покупаем слишком много всего, и не всё помещается. — Он вышел из машины и обошёл, чтобы открыть мне дверь, но я уже сама вылезла.

— Просто странно, что у тебя как раз есть всё, что мне нужно, — сказала я, следуя за ним в дом.

Он резко обернулся, и я буквально врезалась в его грудь.

— У меня есть лишняя мебель, Джорджия. А тебе нужна мебель. Перестань усложнять то, что можно решить просто.

— Ладно. Тогда я заплачу тебе за неё, — сказала я, и наши взгляды сцепились.

Он застонал:

— Ты правда хочешь, чтобы я это сказал?

— Сказать что?

— У меня денег больше, чем я могу потратить. Мне не нужно, чтобы ты платила за мебель, которой я всё равно не пользуюсь. Разве не для этого друзья существуют? — Он ухмыльнулся.

Мои плечи расслабились.

— Пожалуй. Значит, мы и правда друзья, да?

— Ну, если бы ты была хорошей подругой, позволила бы мне отвести тебя в спальню и заняться тобой, пока мой брат не приехал.

— С этим я как-нибудь справлюсь, — хихикнула я.

— Вот и отлично, — он скинул обувь и бросил куртку на диван. — И не вздумай просить кровать у родителей. У меня есть, и я всё организую.

— Боже, ты такой сексуальный, когда говоришь о мебели и переезде, — засмеялась я. Он тут же подхватил меня на руки и закинул на плечо.

— Сейчас я покажу тебе, что такое «сексуальный», Джорджия Рейнольдс.

Он отнёс меня в спальню и бросил на кровать. Наклонился и снял с меня сапоги один за другим, отправляя их на пол. Затем стал стягивать с меня одежду — вещь за вещью.

— Сколько, чёрт побери, слоёв одежды может быть на одной женщине? — проворчал он, а я засмеялась и покачала головой.

— На улице было холодно.

Когда он снял с меня последнюю вещь, его взгляд скользнул по моему телу.

— Да? Ну тогда давай я тебя согрею, детка.

У меня сжалось в груди. Я не знала, что сильнее — то, как он смотрел на меня, или то, что он только что назвал меня «деткой».

Я судорожно втянула воздух и кивнула. Он стянул через голову свой свитер, спустил джинсы вместе с бельём. И я поняла, что никогда не устану смотреть на этого мужчину обнажённым.

Он наклонился надо мной, его рот впился в мои губы.

А потом поцеловал меня в шею, грудь, его руки были повсюду.

— Я обожаю твоё тело, Динь-Динь. Хочу оставить на тебе свои метки. Хочу, чтобы ты была вся моя.

Флирт. Просто флирт. Это не по-настоящему.

— Я хочу тебя, — прошептала я.

Он устроился между моими бёдрами и посмотрел на меня с самой озорной ухмылкой, прежде чем зарыться туда, куда я его хотела. Он не спешил. Дразнил, облизывал, подводил к краю и отступал.

— Пожалуйста, Мэддокс…

Он замер, его взгляд встретился с моим. Его губы блестели от моего желания, и я заёрзала под ним. Он медленно ввёл в меня палец… потом второй… и его рот снова закрылся на моём клиторе.

Этого было достаточно. Я сорвалась в бездну, как это всегда случалось с ним.

Я старалась не думать о том, что скоро всё это закончится.

Потому что сейчас… это казалось вечностью.

Едва успев отдышаться, я увидела, как он бросил взгляд на часы и напомнил, что его брат вот-вот приедет. Так что мы оба поспешили в ванную, чтобы быстро принять душ, и там я опустилась на колени и вернула долг. Вода струилась по его мускулистой груди, когда он нашёл своё облегчение, и из его груди вырвался хриплый, первобытный звук. Это было самое сексуальное, что я когда-либо видела.

Потом мы наскоро вытерлись, оба всё ещё на подъёме от того, что только что произошло.

— Ты точно хочешь, чтобы я была здесь, когда приедет Уайл? — спросила я, когда мы вышли на кухню, уже одетые.

— Конечно. Мы друзья. Почему бы мне не захотеть, чтобы ты познакомилась с моим братом? Я ведь познакомился с твоей семьёй.

Я пожала плечами.

— Это правда. И я с нетерпением жду встречи с ним.

Раздался звонок в дверь. Мэддокс налил мне бокал вина и направился к двери.

— Я думал, ты кого-то приведёшь, — услышала я голос Мэддокса, а в ответ раздался смешок, очень похожий на его.

— Не срослось. Оказалась липучкой пятого уровня, — ответил мужчина. Когда они обошли угол, взгляд Уайла Ланкастера скользнул по мне.

Он действительно напоминал Мэддокса: такие же тёмные глаза, тот же пристальный взгляд, но волосы были светлее. Может, на пару сантиметров ниже и не такой сухощавый, как старший брат. Но тоже подтянутый, красивый и однозначно унаследовал фирменную внешность Ланкастеров.

— А кто у нас тут?

— Я же говорил, что зову друга. Это Джорджия Рейнольдс. Она работает в Lancaster Press, — Мэддокс прочистил горло и обошёл барную стойку, чтобы налить брату бокал вина.

— Ах вот как… А чем ты занимаешься в компании, Джорджия? — мурлыкнул он, его манеры сразу выдали флирта. Он не был таким мрачным и сдержанным, как его брат. Он потянулся к моей руке и поцеловал её.

Но прежде чем я успела ответить, Мэддокс отшлёпал его по руке, и мы оба рассмеялись.

— Она моя административная помощница. Не перегибай.

Уайл широко ухмыльнулся и кивнул:

— Понял. Ты его помощница, и вы вместе ужинаете вне офиса? Это вообще разрешено?

Ну, если учесть, что полчаса назад он держал голову между моих бёдер, подозреваю, мы уже нарушили целый ряд правил.

— Мы работали, — отозвался Мэддокс, передавая ему бокал и глядя на меня. — Не слушай его, он просто издевается. Этот парень никогда в жизни правил не соблюдал.

— Это правда. Но мой брат обычно свои правила чётко соблюдает. Так что это… приятный сюрприз, — он чокнулся со мной бокалами как раз в тот момент, когда снова раздался звонок в дверь.

— Ненавижу сюрпризы, — бросил Мэддокс и пошёл открывать — судя по всему, это была еда, которую он заказал для нас.

— Так какие же правила твой брат обычно соблюдает? — спросила я, пока мы с Уайлом остались вдвоём.

— Ну, Джорджия, может, это тебя удивит, но мой брат, как правило, не устраивает ужины с женщинами из офиса, когда тот закрыт, — он подмигнул, наклонился чуть ближе. — И уж точно не зовёт женщин на непринуждённый семейный ужин с братом. На мероприятия — да. Но ужин у себя дома? Это не мероприятие, верно?

Я сделала глоток вина, обдумывая, что ответить.

— Это не свидание. Мы просто друзья.

— У Мэддокса нет подруг-женщин. Если не считать нашу новую мачеху, — он скользнул взглядом в сторону двери, а потом снова посмотрел на меня, понизив голос. — У меня такое чувство, что ты для него особенная.

Я особенная?

Останусь ли я особенной на следующей неделе, когда всё вернётся в обычное русло?

Очень хотелось бы.