Под звездами

26 Мэддокс

Отношения недооценивали. Я серьёзно многое упускал. Хотя вряд ли это имело бы значение — раньше в мире просто не было женщины, с которой мне бы хотелось пройти через всё это. Жизнь умеет удивлять. Умеет подсовывать тебе именно то, что тебе нужно.

А мне нужна была Джорджия Рейнольдс.

Мы встречались официально уже две недели, и у меня не было ни одной жалобы. Всю жизнь я чувствовал себя словно в ловушке рядом с женщинами, с которыми проводил время. Пары свиданий мне всегда хватало.

Но с Джорджией… моего аппетита явно было не утолить.

И сегодняшний вечер был лишним доказательством того, насколько я по ней с ума схожу. Потому что я согласился прийти в дом Хью Рейнольдса на покерную вечеринку, которую он устроил.

Совсем не моё занятие.

Я не особо любил «мужские» вечера и бессмысленные разговоры.

Но тусовка с братьями Джорджии и их друзьями оказалась не такой уж плохой, как я ожидал. Мы с ней уже дважды ужинали с её родителями, а ещё я успел побывать на двух семейных ужинах после того, как мы стали парой. Её братья только посмеивались, потому что, видимо, знали, что мы вместе, задолго до того, как мы сами это признали.

Я сидел за овальным покерным столом, покрытым зелёным сукном, между лучшими друзьями Хью — Браксом и Трэвисом. Напротив меня сидел Финн, между Хью и Кейджем. Мы уже закончили играть и просто болтали, пили, расслаблялись, пока Трэвис ворчал о том, что Финн обобрал нас всех.

— Забираешь наши деньги и ещё смеешь весь вечер в телефоне торчать? — недовольно бурчал Трэвис.

Этот парень рядом со мной казался просто лучиком солнца. Трэвис был братом Лайлы и сам себя называл мрачным ублюдком. Впрочем, он всё валил на то, что у него недавно родился сын, который совсем не давал ему спать.

— Это Риз, — сказал Финн, не отрываясь от телефона. — Мы не так много говорим сейчас, у неё другой часовой пояс.

Я понятия не имел, о чём речь, но Хью, похоже, уловил мой вопросительный взгляд.

— Риз — лучшая подруга Финна. А ещё она дочь лучшей подруги нашей мамы. Мы все вместе росли. Она последние полгода в Лондоне, и эти двое не могут долго не болтать.

— Как две грёбаные школьницы, — фыркнул Кейдж. — Почему бы тебе просто не начать с ней встречаться?

Финн резко поднял голову, смерив его взглядом, от которого мороз по коже. Я хоть и знал их не так давно, но сразу понял — черту тот перешёл. И Кейдж явно это знал.

— Это, мать твою, Риз, идиот. Она моя лучшая подруга. К тому же, на минуточку, она была помолвлена.

— Была — ключевое слово. Сейчас-то не помолвлена, — пожал Кейдж плечами и потянулся за пивом.

Финн молча показал ему средний палец и снова уткнулся в телефон.

— Он бы никогда не рискнул всё испортить, — наконец сказал Хью, потянувшись за пиццей и закинув кусочек себе в рот.

— А ты как, брат? — повернулся ко мне Бракс. — Ты с Джорджией теперь официально, да? И как у вас на работе?

Прекрасно у нас на работе. Мы вместе буквально каждую минуту. Трахаемся и в офисе, и дома. Но, естественно, я этого говорить не стал.

— Она больше не моя ассистентка. Теперь она креативный директор. И в работе справляется просто отлично. Так что всё нормально.

— Он знает, что если сделает ей больно, его найдут и медленно замучают, — подмигнул Кейдж, усмехаясь.

— Я вас, ублюдков, не боюсь. Но Бринкли меня реально пугает. Каждый раз, как встречаю её, она что-то угрожающее шепчет мне на ухо, а потом улыбается и прощается как ни в чём не бывало.

Хью как раз сделал глоток пива и тут же закашлялся так сильно, что Кейджу пришлось похлопать его по спине.

— Всё нормально, — усмехнулся Хью. — Чёртова Бринкли. Она самая страшная из всех Рейнольдсов. Джорджия — сплошные радуги и единороги. А Бринкли — та ещё штучка. Так что не облажайся, братец, — Хью криво ухмыльнулся.

— Поверь, вероятность облажаться у меня очень даже велика. Для меня всё это в новинку, — признался я, потому что они, в целом, были нормальные ребята.

— Слушай, если эти двое справились, у тебя тем более получится, — Трэвис кивнул в сторону Хью и Бракса.

— Когда понимаешь, понимаешь, — хмыкнул Хью. — Я вообще с ума сошёл, когда Лайла прошлым летом вернулась домой.

— Он был таким подкаблучником, я это сразу заметил, задолго до того, как эти идиоты что-то поняли, — вставил Бракс.

— Не произноси слово «подкаблучник» и имя моей сестры в одном предложении при мне. Я этого слышать не хочу. И, к слову о подкаблучниках, глянь в зеркало, умник, — огрызнулся Хью.

Потом они начали рассказывать, как Бракс по уши влип в свою девушку Фрэнни. Теперь они жили вместе, и он всерьёз задумывался о предложении.

У меня внутри всё сжалось. Чёрт, я понятия не имел, что вообще делаю… Но знал точно одно: я без ума от неё.

Я так и не сказал ей, что люблю её. Слабак. Потому что это правда. Но я знал — стоит только произнести эти слова, пути назад уже не будет.

— Слушай, не накручивай себя. У каждого свой темп. Я сам сопротивлялся до последнего, — Хью внимательно посмотрел на меня.

— Пока всё идёт хорошо, — кивнул я.

— Что-нибудь особенное планируешь на её день рождения? — спросил Кейдж. — Она обожает свой день рождения. Отмечает его весь месяц. Так что готовься, разговоров будет море.

У меня сжалось в груди. Я не знал, когда у неё день рождения. Мы говорили обо всём, но это как-то не всплыло. Чёрт, я мог бы хотя бы глянуть её анкету в личном деле. Такие вещи я должен знать.

Я прочистил горло:

— Когда у неё день рождения? Она ещё не упоминала.

Финн громко рассмеялся, отложив телефон:

— Её второе имя тебе должно дать подсказку. Джорджана Валентина Рейнольдс.

— У неё день рождения, блядь, на День святого Валентина?! — я выругался. Конечно. Это же так в её духе — родиться прямо в праздник.

Все засмеялись.

— Точно, — усмехнулся Кейдж, покачав головой.

— Выглядишь напряжённым. Не переживай, до него ещё две недели. Успеешь что-нибудь придумать, — подмигнул Хью.

Я кивнул.

— Но это должно быть что-то особенное, верно? Не просто её день рождения, а ещё и День святого Валентина. Люди в отношениях отмечают его с размахом. Блядь… Может, отвезти её куда-нибудь? — я задумался. Она как-то упоминала, что хотела бы побывать в Париже. Но тут я вспомнил про пятнадцатое число. — Блядь. Не выйдет. У Джорджии на следующий день встреча с клиенткой. Писательницей, которой она восхищается, и она уверена, что нам стоит подписать с ней контракт. График у неё плотный, и это был единственный день, когда она смогла прилететь в Коттонвуд-Коув. Динь-Динь в восторге от этой встречи, так что я не могу попросить её что-то переносить.

— Динь-Динь? — Трэвис приподнял бровь и усмехнулся.

Блядь. Я что, вслух это сказал?

— Говорит парень, который называет жену «шмупи», — Хью тут же его поддел и снова посмотрел на меня. — Тебе никуда её везти не нужно. Она вся про сентиментальные штуки. Чёрт, Лайле больше всего нравится бухта. Это наше место. Найди какое-нибудь особенное место, возьми еду, вино, цветы, — он пожал плечами.

— Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким романтичным засранцем, — Кейдж покачал головой. — Но соглашусь. Женщины обожают всю эту романтику. А Джорджия — вообще мягкосердечная. Она будет в восторге.

Я знал, что хочу выбрать что-то под открытым небом. Чтобы можно было сидеть под звёздами. Но у нас с ней не было такого «места». Только мой задний двор.

— А как насчёт того большого пруда, где она вечно каталась на коньках? — предложил Финн. — Придётся немного проехать в горы, но там почти всегда пусто. Джорджия вечно таскала меня туда, чтобы показать, как хорошо умеет кататься.

— Она упоминала это место. Ей там нравится, да? Наверное, лучше, чем лыжи, — усмехнулся я.

— Я рад, что теперь с ней ты, потому что в последний раз, когда она затащила меня кататься, мы провели на трассе семь часов. Я задницу себе отморозил, — покачал головой Хью.

Я рассмеялся:

— Знаю, о чём ты. День был долгий. И скучный до смерти. А вот посмотреть, как она катается, звучит куда лучше. Пруд ещё будет замёрзший в феврале?

Теперь все громко рассмеялись.

— Добро пожаловать в Коттонвуд-Коув, брат. У нас до конца марта тепло и не думает становиться, — ухмыльнулся Бракс, жуя пиццу.

Итак, у меня был план. Я отвезу её туда ночью. Под звёздами. Пикник. Куплю ей новые коньки. Может, поеду днём пораньше и всё подготовлю. Я мог это провернуть.

Возможно, я не такой уж и плохой в этой паре, как думал.

Я не боялся. Я с нетерпением ждал момента, чтобы удивить её.

— Ты справишься, — сказал Финн, подняв бутылку в знак поддержки. — И она же едет с тобой в город на выходных? На приём по случаю свадьбы твоего отца с его новой женой?

В груди неприятно сжалось. Вот чего я действительно не ждал — так это вечера в компании отца и подруги детства, которая теперь беременна от него и связана с ним на всю жизнь. Они устраивали приём в отеле — такая вечеринка после клятв. Всё ради публики, ведь СМИ уже неделю на ушах стоят. Дед решил, что лучше показать всем единый фронт поддержки новобрачных.

— Ага. На выходные поедем, — прочистил я горло.

— Да расслабься ты, брат. Джорджия всех обожает, — отмахнулся Хью.

В этом я не сомневался ни на секунду. Она увидит в нём хорошее. Я даже с нетерпением ждал, когда она познакомится с моей бабушкой, а дед с Уайлом ей точно понравятся. Но сама мысль о том, что отец будет рядом с Джорджией, мне не нравилась.

И ещё меньше нравилась мысль о том, что пресса узнает о нас и к чему это может привести для неё.

Я всегда держал личную жизнь подальше от чужих глаз — это было просто, потому что у меня раньше и не было ничего ценного.

Но теперь она попадёт в кадр — мы уже согласились выйти на красную дорожку и сделать видимость шоу для прессы. Раньше меня фотографировали с женщинами. Но я с ними не встречался. А когда узнают, что мы работаем вместе и она проводит выходные со мной, это станет новостью. Пусть и ненадолго.

И я боялся, что всё это её спугнёт.

— Да, всё будет нормально, — сказал я, стараясь убедить не только их, но и себя.

Надеюсь, после выходных с Ланкастерами она не сбежит куда подальше.

Мы прилетели в город на вертолёте после работы, и вот уже час как были в отеле. Сейчас переодевались к приёму, и я налил себе щедрый бокал виски, устроившись на кровати. Джорджия несколько дней назад съездила со своей сестрой за платьем, ещё в Коттонвуд-Коув, и до сих пор не показывала его мне. Она выставила меня из ванной, чтобы переодеться, — хотела сделать сюрприз.

Мероприятие было с дресс-кодом «чёрный галстук», и на мне был идеально сидящий чёрный смокинг.

Телефон завибрировал, и я бросил взгляд вниз — сообщение от брата.

Уайл

Моя спутница уже начинает меня бесить.

Неудивительно. Кто она?

Уайл

Помнишь Бренди? Ту девчонку, с которой я учился в подготовительной школе? Она до сих пор живёт в городе, сама написала и предложила пойти со мной в качестве плюс один.

Та самая, которая преследовала тебя перед тем, как ты уехал в колледж?

Уайл

Преследовала — это, пожалуй, слишком громко сказано.

А я думал, ты даже подавал на ограничительный ордер.

Уайл

Я тогда был в старших классах. Просто перегнул палку. Со временем понял, что она просто... страстная натура.

А сейчас-то она тебя чем раздражает, если такая уж она замечательная?

Уайл

Потому что она не перестаёт делать сэлфи с нами и выкладывать их. А ты же знаешь, как я отношусь к фотографиям. Оказалась каким-то там инфлюенсером.

Удачи тебе с этим, брат. Увидимся внизу через двадцать минут.

Дверь в ванную распахнулась, и на пороге появилась самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. Впрочем, это я уже давно понял, но сейчас… это был совершенно другой уровень.

На ней было чёрное бархатное платье без бретелек, идеально облегающее её фигуру. По ноге шёл разрез, открывая бедро и позволяя ей свободно двигаться. На изящных щиколотках — нюдовые, чертовски сексуальные туфли на ремешках. Она остановилась передо мной. Волосы убраны в элегантный пучок на затылке, и мне стоило огромных усилий не прижать её прямо здесь к стене и не вонзиться в неё.

Я поднялся, руки нашли её ладони, наши пальцы переплелись.

— Ты чертовски красивая, — выдохнул я.

— Ты сам ничего так, Босс, — прошептала она.

— Ты уверена, что всё это тебе сегодня по силам? Ты же знаешь, пресса обязательно сделает снимки, и завтра твоё лицо будет везде в интернете.

Она улыбнулась и, слегка наклонив голову, пожала плечом:

— Я хочу быть с тобой. Так что если это часть твоей жизни, значит, станет и частью моей.

Такая верная.

Такая честная.

Такая готовая отдать себя мне.

Скажи это, придурок. Хватит быть трусом.

Я обхватил её шею, пальцы скользнули по её прекрасной щеке.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Словно ком застрял в горле, слова не шли. Не потому, что я не чувствовал этого — всё было как раз наоборот.

Я чувствовал абсолютно всё.

Слишком много, с каждым разом всё больше. И это не имело ни малейшего смысла.

Любить кого-то никогда не входило в мои планы.

Но я зашёл слишком далеко. Пути назад не было.

— Скажи, — её взгляд был полон беспокойства, она вглядывалась в мои глаза. — Всё в порядке? Ты можешь рассказать мне всё.

Вот о чём я и говорю.

Обратного пути нет.

— Я... — я замолчал, прочистил горло. — Я люблю тебя, Джорджия.

Эти слова я раньше говорил только двум женщинам — матери и бабушке. И теперь я сказал их. И, чёрт возьми, не было ни малейшего желания бежать. Хотя сердце колотилось, будто я пересёк какую-то невидимую черту, став уязвимым.

Но меня это не пугало.

Я хотел, чтобы она знала, как я чувствую.

Мне нужно было, чтобы она знала.

Она резко вдохнула, её губы разошлись, образовав идеальную букву «О». Словно она никогда не думала, что я это скажу.

Впрочем, я тоже так думал. Но вот мы здесь.

— Я люблю тебя уже давно, — прошептала она, пару раз моргнув, пока две слезинки не скатились по её щеке. Я провёл большим пальцем по её лицу, стирая их.

— Я тоже. Просто мне нужно было время, чтобы к этому прийти.

— Неважно, как мы сюда пришли. Важно, что мы уже здесь, — сказала она тихо.

Она была права.

Теперь нам оставалось только найти наш новый ритм.

И я только надеялся, что после вечера с Ланкастерами ей не захочется сбежать куда подальше.