Под звездами

31 Джорджия

Всё вокруг гудело, люди сновали туда-сюда, пока я пыталась осознать, что вообще происходит.

Доктор Прюитт, мои родители, братья и сестра — все наперебой рассказывали, что случилось за последние два дня.

Все, кроме моего парня, который так и сидел молча в кресле, наблюдая, как люди приходят и уходят из палаты.

Я слышала его, пока спала. Или, как они это называли, пока была в коме.

Я слышала, как все вокруг меня говорили.

Но голос Мэддокса звучал бесконечно. Я улавливала отрывки воспоминаний — как он держал меня на руках в машине по дороге в больницу, как рыдал. Не помнила точных слов, но ощущала всё: боль, отчаяние, с которым он звал меня.

И здесь, в больнице, я слышала их тоже.

Как сильно он меня нуждался.

Но я не собиралась оставлять Мэддокса. Меня не так просто сломать — ванна со льдом и сотрясение недостаточно, чтобы оторвать меня от этого мужчины. Я просто отдыхала. Просто устала.

Но я знала, что пора проснуться, потому что его боль сотрясала меня изнутри.

Я ненавидела, что ему так плохо.

Он плакал, когда я открыла глаза. Целовал каждую черточку моего лица, выскочил за доктором, а следом вбежала мама.

И с того момента в палате постоянно было слишком много людей. Мы так и не остались вдвоём. Но стоило мне перевести взгляд на него — он смотрел на меня.

Молчаливо наблюдал.

Он выглядел выжатым до последней капли.

Тёмные круги под глазами, цвета синяков. Щетина наросла, на нём был худи Хью и пара спортивных штанов.

Мама рассказала, что он вообще не покидал больницу. Ни чтобы поесть. Ни чтобы поехать домой, поспать, переодеться или принять душ. Он отказывался уходить. Но при этом почти не говорил со мной, пока утром после того, как я очнулась, вся моя семья толпилась вокруг.

— Эй, я дам тебе побыть с родными, ладно? Пойду. — Он поцеловал меня в лоб, и когда отстранился, а наши взгляды встретились, я сразу поняла — что-то не так.

Он выглядел… грустным. Отстранённым. Потерянным.

Может, это была просто усталость, я не знала.

— Да. Конечно. Я в порядке. Спасибо за… — глаза заслезились, и я отвела взгляд. Все уже не раз пересказывали мне, что произошло, и какие-то обрывки я помнила сама, но знала наверняка: Мэддокс спас мне жизнь. — За то, что вытащил меня, за то, что дышал за меня… за то, что остался со мной.

Никаких слов не хватит, чтобы выразить благодарность. Мысли путались, и, хоть я проспала два дня, я была вымотана.

Он приложил палец к моим губам:

— Это ты сама себя спасла, Динь-Динь. Ты чуть не проломила тот лёд изнутри. Ты сильнее, чем думаешь. Отдыхай.

Его рука скользнула из моей, и мне тут же стало её не хватать.

Почему-то это ощущалось как прощание.

Я боролась, чтобы вернуться к нему. А теперь казалось, что он сам отдаляется от меня.

Кейдж

Каково это — быть дома? Тебе что-нибудь нужно? Ты нормально одна, справляешься?

Бринкли

Она дома всего пять минут. Может, подождёшь хоть немного, прежде чем закидывать её вопросами?

Финн

Мама сказала, что ты не захотела, чтобы она осталась у тебя сегодня. Ты точно уверена, что тебе нормально быть одной?

Хью

Мы с Лайлой можем привезти тебе ужин сегодня?

Всё нормально, ребята. Я не была одна уже несколько дней. Хочу просто немного тишины, принять ванну и лечь спать пораньше.

Слон в комнате был очевиден: мой парень ушёл из больницы три дня назад, и с тех пор я от него ничего не слышала. Я звонила, писала — он не отвечал. И все боялись спросить об этом, потому что никто не хотел меня расстраивать. Но всем было ясно, что его отсутствие заметили.

Никто не заметил этого острее, чем я.

И это чертовски больно.

Бринкли

Ты точно не хочешь переночевать сегодня у мамы с папой?

Хью

У тебя есть и комната в моём доме. Тебе совсем не обязательно быть одной.

Я знаю, что вы все переживаете, потому что Мэддокс пропал и не выходит на связь. Но я взрослый человек. Мне не нужно ночевать у мамы с папой или у Хью дома. Я умею быть одна. Со мной всё в порядке. Я дома.

Хью

Он переваривает всё, Джорджи. Это было слишком. Он винит себя в том, что случилось. Парень был в полном раздрае.

Кейдж

В том, что он тебя любит, нет никаких сомнений. Дай ему время. Он придёт в себя.

Финн

Это было страшно. Мы думали, что потеряли тебя, Джорджи. Каждый справляется с такими вещами по-своему.

Бринкли

Ага. Я, блядь, не собираюсь проявлять понимание к тому, кто делает больно моей сестре. Так что если он быстро не возьмёт себя в руки, пусть катится к чёрту. Всё, я сказала.

Финн

Иногда мне кажется, что Бринкс куда больше подошла бы роль мафиози, чем спортивного журналиста.

Хью

Точно. Сейчас от неё конкретно веет гангстерскими вибрациями. Ты меня порой пугаешь, Бринкс.

Кейдж

Обычно я бы с тобой согласился, Бринкс. Но я видел его. Видел это мучение и боль. Он делал ей, чёрт возьми, массаж сердца и вернул её к жизни. Думаю, ему можно дать передышку, пока он разбирается со своими демонами.

Бринкли

Туше. Пожалуй, он действительно заслуживает должное за то, что вытащил тебя из ледяной воды, вернул тебе дыхание и мчался в больницу как угорелый. Даже мафиози иногда могут делать поблажки.

Вы вообще в курсе, что я тоже в этом чате, да? Я знаю, что он сделал, и я благодарна. Я не злюсь на Мэддокса за то, что он сбежал. Ему страшно, и я это понимаю. Я просто надеюсь, что он найдёт дорогу обратно ко мне.

Финн

Думаешь, тебе стоит пойти его найти?

Нет. Он прекрасно знает, как я к нему отношусь. Я не загадка ни в каком виде. Я всегда была с ним честна. Так что он должен вернуться сам, иначе это будет происходить каждый раз, когда ему станет страшно.

Хью

Блядь. Вот это сильно, девочка.

Кейдж

Ты поражаешь меня, Джорджи. Я не даю тебе достаточно должного за то, как ты повзрослела. Я горжусь тобой.

Финн

Кто-то стащил телефон Кейджа?

Кейдж

🖕

Бринкли

Ладно. Пусть ублюдок живёт. Пока. Но лучше бы ему побыстрее разобраться со своим дерьмом.

Хью

Или что? Лошадиная голова в постели?

Кейдж

Давайте без разговоров о мёртвых животных, ладно? Я взял пару дней отпуска, чтобы быть в больнице, а миссис Ремингтон просто взорвала мой телефон сообщениями о том, что мистер Вигглстайн всё ещё холост. Угадайте что? Я тоже всё ещё холост. Этот мопс ничем не отличается от любого другого парня, который просто пытается выжить.

Финн

Тот факт, что ты ставишь себя в один ряд с мопсом, уже о многом говорит. Ты сам выбираешь быть холостым, брат. Очередь женщин, которые не отказались бы стать миссис Доктор Рейнольдс, у дверей стоит.

Бринкли

Погоди. Если выходишь замуж за врача, разве тебе тоже не дают титул «доктор» в обращении?

Хью

Да ну нахрен. Если выходишь замуж за футболиста, это же не значит, что тебя можно называть квотербеком.

Кейдж

Какого чёрта вы вообще несёте? Вы пьяные, что ли?

Финн

Я уже в хлам. Это была шутка, алло. У вас, похоже, чувство юмора вообще на нуле.

Хью

Ты сейчас серьёзно сказал «алло»? Это слово давно умерло. Чёрт, его и в твои-то годы уже никто не использовал.

Бринкли

Давайте вернёмся к делу. Ты с нами, Джорджи?

Да. Наслаждаюсь захватывающей беседой. Иду в ванну. Люблю вас, ребята.

Кейдж

Напиши нам, когда выйдешь, пожалуйста. У тебя было серьёзное сотрясение, и я знаю, что ты хочешь, чтобы мы все называли кому «долгим сном», но по факту — это была кома.

Финн

Вау. Ты и правда доктор. Впечатляющий совет, доктор Рейнольдс.

Хью

Ну, даже если это был просто долгий сон, всё равно дай знать, когда выйдешь из ванны. Ты ведь сильно ударилась головой. Не нужно быть доктором, чтобы понимать, что это опасно.

Бринкли

Я у твоей двери, Джорджи. Открывай. Я остаюсь у тебя ночевать.

Финн

Ну, это тоже подход. Она сказала, что хочет побыть одна, так почему бы не поехать к ней и настоять, чтобы впустила? 😂

Бринкли

🖕

Я босиком подошла к двери и открыла её, увидев, как моя сестра стоит с пакетом из кафе Коттонвуд.

— Я взяла тебе макароны с сыром. Знаю, они твои любимые, — сказала она, проходя внутрь и ставя пакет на столешницу, а затем обняла меня.

Слёзы хлынули сами собой. И впервые с момента аварии я позволила себе разойтись по-настоящему. Я плакала из-за всего, что случилось, и того, через какой стресс пришлось пройти всем вокруг. Плакала от того, что моё любимое место теперь связано с этим ужасным несчастьем. Но больше всего я плакала из-за того, что мужчина, которого я люблю, страдает, а я не могу ему помочь.

— Ты в порядке, Джорджи, — прошептала Бринкли, и голос её дрогнул, когда она произнесла моё имя.

Я отстранилась, вытирая лицо.

— Вау. Ты даже была готова терпеть миссис Ранитер, лишь бы принести мне любимую пасту?

— Такова участь старшей сестры. Но сегодня она обо мне не спрашивала. Только про тебя говорила. — Она подошла к пакету и достала два контейнера, расставив их на кухонной стойке возле барных стульев.

— Правда? Это на неё не похоже.

— Ну, начала она с того, в порядке ли ты. А потом пошли вопросы про тебя и горячего миллиардера. Интересовалась, переспали ли вы. Отметила его рост. Его руки. Сказала, что у него, похоже, большие ступни. И что его угрюмый вид наверняка говорит о том, что он как лев в постели.

Моя челюсть отвисла, и слёзы сменились смехом.

— Она просто невероятна.

Бринкли протянула мне вилку и села рядом, попробовав макароны.

— Да, чёрт возьми, оно того стоило. Ради такого можно потерпеть неловкий разговор.

Я застонала от удовольствия, когда тёплый сыр растёкся во мне.

— Я понимаю её увлечение этим мужчиной. Честно, сама с первой встречи не могла отвести глаз.

— Ты его любишь, да?

— Да.

— Ты ему говорила?

— Говорила. Мы оба это сказали. И я слышала, как он говорил это, когда… — я сделала воздушные кавычки пальцами, — «долго спала». Я знаю, что он меня любит. Я это уже давно знаю.

— Чёрт. Это даже как-то горячо.

— Что? — я улыбнулась и всмотрелась в её лицо.

— Что он сидел возле тебя всё время в больнице и признавался в любви. А потом сбежал, когда ты очнулась, потому что боль почти потерять тебя оказалась слишком сильной. Это как сюжет для какого-нибудь крутого любовного романа.

Я усмехнулась:

— Да, но именно поэтому любовные романы — это выдумка. В жизни всё не так очаровательно. Никто не хочет проходить через ад, чтобы быть вместе, понимаешь? Хотя надо будет сказать Эшлан — она точно может взять такой сюжет для своей следующей книги.

В дверь постучали, и я вздрогнула.

— Думаешь, Боссман прислал ещё цветов? — усмехнулась Бринкли, оглядывая мою квартиру, заваленную букетами, которые он присылал с тех пор, как покинул больницу и пропал.

Я вскочила и пошла к двери. Когда открыла её, у меня глаза полезли на лоб. Дилан, Эверли, Эшлан, Шарлотта и Вивиан стояли там, а Вивиан держала в руках большую розовую коробку из пекарни.

— Что происходит?! — воскликнула я, и они по очереди бросились обнимать меня.

После объятий с каждой и с Бринкли, они сняли пальто, а Вивиан протянула мне коробку с выпечкой.

— Мы подумали, что тебе могут пригодиться кексы после больницы, — она поцеловала меня в щёку.

Эверли ткнула пальцем в Дилан:

— Нам надо было убедиться, что ты в порядке. А тут у нас мешок с деньгами — она уговорила мужа отправить за нами вертолёт, мы по пути прихватили Шарлотту в городе, и вот мы тут.

— Мы знаем, что ты устала. Мы только на пару часов. Посидим, кексов поедим, посмеёмся, как в старые времена, — Эшлан обняла меня за плечи и уткнулась головой.

— Ты знала, да? — хихикнула я, посмотрев на сестру.

— Джорджи, я репортёр, я знаю всё. Конечно, знала. Плюс, кому-то нужно было сказать им, где теперь твоя новая квартира. Так что мы решили, что я сначала накормлю тебя нормальной едой, а потом перейдём к кексам от Виви. — Она перенесла коробку на кофейный столик, и мы все устроились на диване, сбившись в кучу.

— Не могу поверить, что вы все здесь, — сказала я, и подбородок задрожал. Слёзы прорвались, и остановить их я уже не смогла.

Но я чувствовала всю любовь, которая заполнила эту комнату, и это было именно то, что мне нужно.

— Я знаю, ты пережила серьёзную травму, — сказала Шарлотта, — но Бринкс уже успела вкратце рассказать нам, что происходит с Мэддоксом. Парни бывают такими чертовски тупыми. Клянусь, они всегда таскают нас через ад, прежде чем подхватят и закружат.

Эверли взяла салфетку с кофейного столика и вытерла слёзы с моего лица.

— Всё будет хорошо, Джорджи. Каждый справляется с травмой по-своему. Поверь, я могу это подтвердить. Я и сама раньше убегала. Иногда страх потерять кого-то настолько всё затмевает, что разум отказывается работать.

— Но никто не бежит вечно. Он разберётся, — сказала Виви, протягивая мне шоколадный кекс с розовой глазурью, аккуратно оформленной в виде цветка. — Я знаю, что эти твои любимые.

— Кексы делают всё лучше, разве нет? — заметила Эшлан, вытаскивая ванильную булочку из коробки.

— Сто процентов, — Бринкли откусила приличный кусок розовой сахарной глазури и застонала. — Отличное временное средство.

— Ну так расскажи нам про Мэддокса Ланкастера, — сказала Дилан, устроившись поудобнее. — Вульф его знает, говорит, он умный парень и ему он нравится. — Она поморщилась. — Или мы теперь его ненавидим? Потому что я могу распечатать его фото, достать дротики, и мы можем как следует отыграться, если хочешь.

Я одновременно и смеялась, и плакала.

Хотя моё тело всё ещё восстанавливалось, и сердце болело… семья всегда всё облегчала.

И даже если моё сердце навсегда разбито, я не одна.

Но эта мысль снова заставила грудь сжаться.

Потому что я подумала: а не один ли Мэддокс сейчас?

Сидит ли он где-то, мучаясь в одиночку?

И сама мысль о том, что ему больно, заставляла болеть всё моё тело.