Под звездами

20 Мэддокс

Я занёс её в дом, не отрываясь губами от её губ, и прямо так пошёл в спальню. Опустил её на кровать, волосы рассыпались по подушке, как у чёртового ангела. И, чёрт возьми, стоило мне оторваться от её губ — я уже скучал.

Её брови сдвинулись, будто она задумалась о чём-то.

— Эй, здесь нет никакого давления. Ты передумала? — спросил я, ожидая, когда её взгляд встретится с моим.

— Конечно, нет. Но мне нужно спросить тебя кое о чём.

— Спрашивай, — сказал я твёрдо.

— Ты переспал с Хэзер в тот вечер? — её голос был ровным, но глаза внимательно следили за мной.

— Чёрта с два. Я сразу же после ужина отправил её восвояси. Меня бесило, как она с тобой обошлась, — я замолчал на секунду. — Но это не значит то, что тебе бы хотелось.

— А что бы мне хотелось, Босс? — спросила она, слегка прищурив глаза.

— Что я тот самый парень, который достоин всей твоей доброты.

— Почему ты думаешь, что не достоин доброты? — она подняла руку и провела пальцами по щетине на моей челюсти.

— Поверь, у меня есть всё, что мне нужно. Но ты… ты заслуживаешь человека, который сможет дать тебе всё, чего ты хочешь. Всё, что ты заслуживаешь.

Я был всего лишь эгоистичным ублюдком, который хотел её, несмотря ни на что. Зная, что из этого ничего не выйдет. Зная, что всё, скорее всего, закончится катастрофой. Но я всё равно хотел её так сильно, что остановиться уже не мог.

Если только она не скажет, что хочет остановиться.

— Ты опять всё усложняешь. Это просто интрижка, так что держим всё легко и без заморочек.

— А что входит в понятие «интрижка»? — мои губы скользнули к её шее, и я начал целовать и посасывать кожу под самым ухом, облизывая её, и она застонала. Член чуть ли не рвался наружу, давя на молнию джинсов, умоляя об освобождении.

— Ну, я думаю, секс — основа хорошей интрижки, да? Я не знаю. Это больше по твоей части. — Дышала она уже тяжело, прерывисто.

Я продолжил опускаться ниже, к ключице, шепча ей на кожу:

— Верно, Динь-Динь. Много секса.

Она потянула меня за голову, заставляя взглянуть ей в глаза.

— Но есть и правила, Босс.

Её тёплое дыхание щекотало мне щёку.

— Слушаю.

— Ну, я вообще живу по принципу YOLO, — она замолчала, заметив мою непонимающую гримасу. — You only live once. Живём один раз.

— Какого чёрта это вообще значит? — пробормотал я, снова проводя языком по её шее. — И вообще, никогда в жизни столько не разговаривал перед сексом.

Но она снова потянула меня вверх, положив ладони по обе стороны моего лица.

— Я говорю, что живу по принципу YOLO, но… правила всё равно есть.

— Говори, — поднял я бровь, уже теряя терпение.

— Если мы спим друг с другом, то только друг с другом. И когда всё закончится — тогда уже можем делать что захотим.

Я задумался.

— Я никогда не жил по чужим правилам, но с тех пор, как ты зашла в мой офис и стала самой большой занозой в моей жизни, я ни с кем не спал. И, к слову, я не хочу, чтобы ты сейчас была с кем-то ещё. Так что выходит, твоя киска принадлежит мне. Пока что. Ты вся моя, Джорджия Рейнольдс.

— О-о-о… Нравится, как собственнически ты относишься к нашей интрижке. Приятный сюрприз, — протянула она.

Я зарычал, сжал её бёдра и прижал свой напрягшийся член к её центру, стоя между её раздвинутыми ногами.

— Смотри на меня, — велел я.

Её глаза встретились с моими, дыхание стало громче, и я продолжил тереться о неё, говоря:

— Много секса. Только друг с другом. Всё держим в секрете. В офисе — полная профессиональная дистанция. И когда надоест — всё заканчиваем, без обид. Ты уверена, что тебя это устраивает?

— Не обижай меня. Я, как правило, довольно быстро скучаю. Думаю, справлюсь с тем, чтобы по обоюдному согласию переспать пару раз, а потом разойтись. Подозреваю, у этой не-отношений срок годности как у йогурта. Дам неделю. А потом снова будем коллегами, которые бесят друг друга.

— От моего члена за неделю ещё никто не уставал, Динь-Динь. Стоит тебе только попробовать и ты будешь умолять о продолжении.

Она шумно втянула воздух, и мне чертовски нравилось, как она реагировала на мои грязные слова.

— Ты только языком молоть мастак, Босс. Почему бы тебе не доказать это на деле?

— А что, если я приложу свой рот к твоей киске? — наклонился я к её уху, усмехнулся и слегка прикусил чувствительную кожу.

— Ты прямо отличник по части грязных разговоров, да? — прошептала она, голос дрожал, в нём слышалась явная потребность, пока я выпрямился, нависая над ней.

— Я стараюсь быть лучшим в любом деле, Динь-Динь.

— А что, если мы сделаем это один раз и нам не понравится? — спросила она. Обычно меня бесила бы вся эта болтовня перед делом, но в её случае мне нравилось, что она озвучивает каждую мысль вслух.

— Ты ставишь не на ту лошадь. И под лошадью я имею в виду, что у меня, как у жеребца. Я никогда не оставлял женщину неудовлетворённой, — ухмыльнулся я, потянувшись к подолу её свитера. На ней было слишком много одежды.

— Такой самоуверенный, — поддразнила она.

— Я ставлю «член» в слово «самоуверенность», Динь-Динь.

Она рассмеялась и приподнялась, чтобы я мог стянуть с неё одежду.

— Ну что, хвастун, давай посмотрим, на что ты способен.

Я скинул её свитер и тонкую кофту, что была под ним, прямо на пол. На ней был кружевной персиковый бюстгальтер, и при виде её грудей у меня буквально пересохло во рту.

— Чёрт. Эти сиськи мне по ночам снятся, — пробормотал я, ловко расстёгивая застёжку на спине одной рукой, и она тут же откинулась на кровать. Я накрыл её упругие груди своими ладонями — идеально ложились в руки, будто для меня созданы.

Я медленно провёл пальцами по её коже, дразня затвердевшие соски.

— Серьёзно? Ничего особенного, — прошептала она, и я в тот момент понял — она болтает, потому что нервничает. Никто раньше не заставлял её чувствовать себя желанной. Но этой ночью я собирался это исправить. Так, чтобы она никогда не забыла.

— Это, чёрт возьми, произведение искусства, — прорычал я и прикрыл губами одну грудь.

Она тут же резко втянула воздух. Вторую я ласкал рукой, пока языком и губами баловал первую, и она выгибалась, почти отрываясь от кровати. Я не торопился, переходя от одной к другой, а затем ладонь скользнула к поясу её штанов. Я запустил руку под резинку, пробрался между её бёдер, отодвинул ненужную ткань и сразу почувствовал, насколько она мокрая.

Блядь.

Я никогда в жизни не был так возбуждён.

— Такая чертовски мокрая, Динь-Динь. Это однозначно твоё, — усмехнулся я, прижимаясь губами к её груди, пока её пальцы запутывались в моих волосах.

Я отстранился, убрав руку и рот с её тела, и это почти физически болело — так не хотелось терять контакт. Её взгляд метался, глаза горели, а ладонь легла ей на грудь, будто она пыталась успокоить бешеное дыхание.

— Слишком много одежды. Мне нужно, чтобы ты была голой. Я больше не могу ждать, — пробормотал я, сжимая пояс её штанов и стягивая их вниз, медленно проводя пальцами по её длинным, подтянутым бёдрам, прежде чем швырнуть штаны на пол.

Под ними ждали персиковые трусики в тон бюстгальтеру, и я не был из тех, кто славится терпением. Я опустился лицом к её бедрам, вдохнув её аромат. Потом отстранился и медленно стянул трусики вниз по её ногам, с трудом сдерживая желание просто разорвать их.

Она подняла руку, дотянулась до меня:

— Я тоже хочу, чтобы ты был голым.

Я стянул через голову свитер и бросил его на пол рядом с её одеждой. Она приподнялась, опираясь на локти, и провела языком по губам, медленно скользя взглядом по моей груди и животу.

— Впечатляет. Снимай штаны, Босс.

Я смотрел на неё, потому что обычно любил контролировать ситуацию. Но чёрт возьми, как же заводило, что она сама говорит, чего хочет.

Я скинул обувь, потом расстегнул пуговицу и молнию на джинсах, стянул их вместе с трусами и отбросил в сторону. Встал перед ней, мой член стоял, налитый и напряжённый, готовый к бою.

— Вау. Ты как вырезанный из мрамора бог, Мэддокс Ланкастер, — выдохнула она, и мой член тут же, будто по команде, налился ещё сильнее, если это вообще возможно.

Я встал между её ног, плавно опуская её обратно на кровать, провёл ладонью по её щеке.

— Нравится, что видишь, Динь-Динь?

— Да. А тебе?

— Если мой член станет твёрже, он взорвётся к чертям. Ты такая чёртова красавица, — сказал я и накрыл её губы своими.

Я никогда не был любителем разговоров во время секса. Или тем более — засыпать женщину комплиментами. Конечно, мог бросить что-то вроде «ты красивая», но с ней… мне казалось, я не могу наговориться. Она была совершенна в таком виде, какого я раньше не встречал.

И я хотел её больше, чем когда-либо хотел что-либо или кого-либо.

Мой язык скользил в её рот и снова выходил, прежде чем я прикусил её нижнюю губу и начал опускаться ниже, к шее, задерживаясь на каждой груди.

Обеим я уделил одинаковое внимание, а рука в это время медленно скользила между её ног. Она застонала.

Я целовал её ниже, вдоль плоского живота, и заметил, как по золотистой коже пробежали мурашки.

Я дразнил её, водя рукой туда-сюда, чувствуя, как она стала ещё влажнее. Палец нащупал её вход, слегка надавил, и я замер — какая же она узкая. Я убрал руку, а потом втянул палец в рот и тихо простонал:

— Такая чертовски сладкая, Динь-Динь.

Её глаза распахнулись, губы приоткрылись, и она смотрела на меня с удивлением.

— Спасибо, — прошептала она.

Чёрт. Неужели у неё и правда никогда не было мужчины, который хотел бы её так, как я?

Я ухмыльнулся:

— Ты точно уверена, что хочешь этого?

Она судорожно кивнула, и я усмехнулся. Медленно подтянул её к краю кровати и раздвинул ноги ещё шире, прежде чем опуститься на колени перед ней. Осторожно поднял каждую её ногу и перекинул через своё плечо, глядя ей в глаза в последний раз.

— Расслабься. Я с тобой, понялa? Сейчас будет чертовски хорошо.

— Хорошо, — выдохнула она дрожащим голосом.

Я не спешил. Провёл языком по её складкам, дразня, балуя, пока она не начала извиваться. Её пальцы вцепились в мои волосы, когда мой рот нашёл её клитор, и я сильно втянул его, одновременно заменяя язык пальцами.

Я осторожно начал её ласкать, давая ей время поймать свой ритм.

Её дыхание сбилось напрочь, а я продолжал сосать её клитор, играя кончиком языка по краям, пока она не начала выгибаться, прижимаясь ко мне. Я наблюдал за ней, когда ввёл один палец внутрь — сначала она напряглась, а потом расслабилась. Такая чертовски узкая. Я понятия не имел, как мой член вообще туда поместится.

Я двигался в ней, медленно вводя и выводя палец, прежде чем добавить второй. Чувствовал, как она сжимается вокруг меня.

— Мэддокс… — прошипела она, голос дрожал.

Её тело двигалось всё быстрее. Я подстраивался под её ритм, погружая пальцы глубже, а язык и губы повторяли тот же темп, без устали лаская её клитор.

Те тихие звуки, что вырывались из её сладкого рта, сводили меня с ума — я был так твёрд, что едва мог соображать.

Её бёдра подрагивали всё чаще, сильнее.

Нетерпеливая, жадная.

Она задыхалась, ловила воздух.

И я почувствовал это раньше, чем понял. Как её внутренние мышцы сжались на моих пальцах, как её пальцы впились в мои волосы, как её голос срывается, выкрикивая моё имя, пока она не разрывается прямо подо мной. Я остался там, не останавливаясь, давая ей насладиться каждым последним мгновением.

Её дыхание постепенно выровнялось.

— О боже… — прошептала она. — Ничего себе.

Я поднялся, чтобы посмотреть на неё, пока её грудь всё ещё быстро вздымалась и опускалась.

— Ты никогда раньше не кончала, Динь-Динь? — спросил я, забираясь на кровать и подтягивая её к себе, чтобы она устроилась у меня на груди.

— Я знаю, как доставить себе удовольствие, — её голос был низкий, хрипловатый, до дрожи сексуальный, — но ты первый мужчина, который подарил мне оргазм.

Я не знал, почему это чертовски радует меня так сильно. Но это было именно так.

Я хотел быть её первым.

Хотел оставить на ней свой след навсегда.

Сделать её своей во всех смыслах.

Моей.