Правило Шестьдесят на Сорок

Глава 16

Тео

— Эй, босс, что-то начинает дымиться.

Не могу сказать, сколько времени стою здесь, скорее всего, с довольно глупым выражением лица. Но судя по черному маслу, пузырящемуся на сковороде передо мной, явно слишком долго.

Игнорируя настороженный взгляд Фина, я перетаскиваю сковороду на столик позади себя. Наклоняюсь, чтобы достать новую из-под рабочего места, и поворачиваю ручку плиты, уменьшая огонь.

Чудеса случаются: Джуди неожиданно решила заглянуть, когда мы с Фином, шеф-поваром ресторана, будем пытаться завершить меню перед первым вечером обслуживания. Она удивила тем, что вспомнила об этом предложении. Мы не обсуждали его с тех пор, как на прошлой неделе я впервые заговорил о кулинарных сессиях. Однако, несмотря на то, что мы занимаемся этим уже целый час, ее до сих пор нет.

Прошедшая неделя казалась сном. Я чудесно избегал встреч и смог сосредоточиться на работе на кухне вместе с Джуди. Да, заметил, как она сначала с недовольством наблюдала за тем, как я устраиваюсь напротив. Наверное, полагала, что я здесь лишь для того, чтобы следить за процессом, а не потому, что каждое утро просыпался с жаждой видеть ее рядом. Но прошла неделя, и стало очевидно, что между нами есть нечто большее.

Так или иначе, Джуди и я стали друзьями. И хоть это не совсем то, чего хочу, слово «друзья» кажется разрушительным, медленно убивая изнутри. На данный момент я готов принять все, что могу заполучить, лишь бы не потерять ее присутствие.

Скользя ножом по палочке масла, я нарезаю его на кубики и бросаю в чистую сковороду. Масло начинает пузыриться быстрее, чем должно, и я вновь поворачиваю ручку плиты.

Единственным недостатком этой ситуации является то, что, честно говоря, я никогда не испытывал столь сильного напряжения.

Можно было бы подумать, что чувства к Джуди должны были притупиться. Ее улыбка, кажется, не должна была больше превращать меня в прах. Или то, как она собирает волосы, когда проявляет дерзость, не должно было вызывать головокружительного желания. Но, похоже, я все глубже погружаюсь в водоворот постоянного волнения. Непрерывные сомнения терзают, каждое действие кажется ошибочным, а ее поступки становятся предметом многократного анализа.

Джуди сказала, что хочет сохранить все на профессиональном уровне. Ясный сигнал, что я ей не интересен, верно?

Но потом находит любой повод прикоснуться ко мне. Как сегодня. Она дотронулась до меня целых тридцать один раз. Совершенно непринужденно. Легко подтолкнула или игриво толкнула. Но… может, Джуди все-таки испытывает симпатию?

И тут меня словно молнией пронзает: я на самом деле веду счет каждому ее прикосновению, и хотелось бы, чтобы кто-то просто избавил меня от этого мучительного наваждения.

Все это так выбивает из колеи, что даже команда замечает. Вчера Бренда позвонила и прошептала, что ходят слухи, будто я отвлекаюсь, потому что, похоже, подхватил какую-то смертельную заразу.

— Не занять ли твое место?

Черт. Может, отменить рецепт соуса из поджаренного масла? Похоже, это все, на что я сейчас способен. Я отправляю в мусорное ведро вторую сгоревшую сковороду. Когда разворачиваюсь, Фин приподнимает бровь, глядя на меня с кривой усмешкой.

— Осторожнее, босс. Кто-то может увидеть и решить, что ты человек.

— Замолчи, — отвечаю я, с трудом сдерживая раздражение, клокочущее внутри.

Фин справляется с меню на удивление хорошо. Я переманил его из «Бруквуда», где тот работал под моим началом пару лет, прежде чем занять место шеф-повара после ухода в «Ниволи». Он неплохой парень, если закрыть глаза на бесконечный оптимизм и безмятежный нрав. В данный момент он увлеченно потрошит морского окуня, чьи внутренности неэстетично свисают с края доски, вызывая желание швырнуть тряпку и рявкнуть, чтобы он взял себя в руки. Но я прекрасно знаю, как работает Фин: в какой-то момент смотришь на него и думаешь, как вообще выберется из этого хаоса, а через несколько минут поворачиваешься, и на кухне уже царит идеальный порядок, а рыба разделана с хирургической точностью.

Я вытираю пальцы о фартук и достаю телефон. Семь тридцать девять.

— Это уже пятьдесят первый раз, когда ты пялишься в телефон за последний час. Мне становится любопытно, босс.

Я торопливо прячу мобильный в задний карман.

— Не суй нос не в свое дело, — отрезаю я. — И перестань так меня называть.

Фин хихикает, отправляя рыбьи внутренности в мусорное ведро. У него есть еще одно достоинство: он так же привык к моим перепадам настроения, как я к его неизменному оптимизму.

Я копаюсь под стойкой, выуживая третью сковороду, когда слышу, как двери кухни распахиваются. Двигаюсь так стремительно, что ударяюсь головой о край столешницы, поднимаясь на ноги. Боль почти не ощущается.

Каждый раз, видя ее в том красном платье, что носила во время поездки, долго не могу прийти в себя. Но на самом деле Джуди, которую я хочу, — это та, что стоит передо мной сейчас. В рваных джинсах, на коленях которых видны следы времени, в потрепанных кроссовках и топе, облегающем каждый изгиб тела. С растрепанными волосами.

Как может существовать такая девушка? Ее пленительная сексуальность дополнена острым умом и той трогательной добротой, заставляющей желать унести ее с собой, спрятав в кармане, чтобы в любой момент достать и прижать к себе. Хотя, конечно, мы никогда не обнимались — это лишь мимолетная мечта. Джуди стоит у двери, немного смущенная, словно не провела последнюю неделю, работая на кухне. Кажется, она изо всех сил пытается придумать, как бы поскорее исчезнуть.

— Привет, — произношу я прежде, чем она успевает уйти. — Ты пришла.

Джуди переводит взгляд с меня на Фина, а затем обратно на меня.

— Ты уверен, что можно здесь находиться?

— Да, — отвечаю я слишком торопливо, откашливаясь. — Ты здесь нужна. Нам необходима подопытная морская свинка.

Джуди колеблется, но потом решительно обходит импровизированный стол и ставит на него сумку.

— Я бы предпочла название «подопытный кролик». Мягкий и пушистый.

Определенно мягкий. И, наверняка, прекрасно умеющий обниматься. Хотя, мне этого никогда не узнать.

— Нет, ты скорее как белка. Маленькая и озорная.

Что?

Я только что назвал ее белкой?

Спасибо за смех, иначе я готов был провалиться сквозь землю.

— А кто тогда ты, если такой колючий и гигантский? — с легкой улыбкой спрашивает она, прежде чем повернуться к Фину. — Извини, он не умеет себя вести. Я Джуди.

Фин поднимает руку.

— Фин. Я бы пожал тебе руку, но не думаю, что пришла сюда, чтобы покрыться рыбьими внутренностями. Вы двое…

Я прерываю его настойчивым взглядом, недвусмысленно давая понять: замолчи или проваливай с кухни.

— Она дизайнер. Работает над… этим местом. Здесь.

Боже, как я себя ненавижу.

Джуди смотрит на меня с недоумением, притягивая к себе табурет, в то время как Фин ухмыляется.

— Замолчи, — ворчу себе под нос.

Джуди садится и складывает руки на столешнице, словно ее назначили судьей на кулинарном конкурсе.

— Итак, для чего я, собственно, здесь, в роли подопытного кролика?

— Да, вот так, положи ладонь сюда. И проведи пальцами, как… вот так. И если наклонишь их достаточно… да, вот здесь. Чувствуешь?

Если бы взгляды могли убивать… что ж, я бы сейчас просто наслаждался своей участью.

Фин прижимает руку Джуди к распотрошенной рыбе, лежащей перед ней, и становится сзади, направляя нож вдоль позвоночника. С того места, где я стою на другом конце рабочей станции, слышится неровное скрежетание костей. Не идеально, но сам факт, что она с первого раза попадает в кость — это довольно впечатляюще. Жаль только, что Фин не убирает свои руки.

Мы работаем над этим уже пару часов. Придумываем соус за соусом, отчаянно отказываясь от одного и выбирая другой, пока не остаемся с двумя, которыми я теперь щедро поливаю морского окуня, чтобы наконец выбрать один. Джуди все это время в основном наблюдает, а Фин взял на себя роль комментатора наших действий. В основном потому, что никогда не умел сосредотачиваться ни на чем, кроме кулинарии, когда я увлечен. И еще потому, что мои голосовые связки постоянно отказывают, стоит лишь увидеть ее.

Но на этот раз Джуди несколько раз смотрела на меня. Я поймал ее взгляд, когда нарезал лук, и снова, когда принял у Фина эстафету по разделке рыбы. Она так увлеклась наблюдением за тем, как я справляюсь с морским окунем, что Фин предложил попробовать сделать это, когда закончим готовку. Внутри бушуют противоречивые чувства: я одновременно зол на себя за то, что не предложил ей этого первым, видя, как улыбка расплывается от идеи, и еще больше раздражен тем, что не могу найти повода стоять рядом с ней так близко, как это делает Фин.

Я протираю чистой тряпкой края шести тарелок с морским окунем, которые мы будем тестировать. Победившая версия попадет в меню, это последнее свободное место перед тем, как окончательно его утвердим и начнем обучать остальной персонал кухни.

— Немного кривовато, но в целом неплохо, — говорит Фин о филе Джуди, когда она аккуратно его срезает. — Неплохо для первого раза, Кролик.

— Не могу поверить, что я это сделала, — говорит Джуди, протягивая кусок рыбы, словно это олимпийское золото, и я не могу не улыбнуться открывшейся картине — это, наверное, самое трогательное зрелище, которое я когда-либо видел.

Внутри поднимается жгучее чувство гордости, несмотря на раздражение.

— Вторая сторона всегда сложнее. Хочешь попробовать?

— Мы сейчас будем есть. Эти готовы.

Голос звучит громко и злобно. Да, я не имею на нее никаких прав. Но в голове Джуди заключена в хрупкий стеклянный пузырь. Обречена на поклонение издали, а не на непринужденное общение с моим вскоре бывшим шеф-поваром, который так настойчиво окружает ее вниманием.

Джуди бросает на меня взгляд, полный веселья, и толкает бедром, направляясь к раковинам в задней части кухни, выставив перед собой грязные руки.

Тридцать два.

Фин сбрасывает обрезки рыбы в мусорное ведро.

— Слушай, у тебя явно все плохо, — смеется он, как только Джуди удаляется на достаточное расстояние. — Сколько способов ты уже придумал, чтобы меня убить?

— Несколько.

Он пожимает плечами.

— Я делаю тебе одолжение.

— Какое одолжение? Ласкаешь ее руку прямо у меня перед глазами?

Он смотрит на меня с напускным недоумением.

— Эй, расслабься. Это всего лишь рука. Ты же хочешь узнать, нравишься ли ей, разве нет? Я не в курсе, что у вас там происходит, но с этим нужно что-то делать. Я, как бы, предоставляю свои самые лучшие шансы.

— Что за чушь ты несешь? — я складываю грязные кастрюли и сковородки на стол за собой и вытираю достаточно места на поверхности, чтобы мы втроем могли поесть.

— Ты сам все прекрасно понимаешь, — Фин демонстрирует глупую улыбку и играет бровями. — Вот это. И не только.

Я отстраняюсь.

— Это твой лучший ход? Повезло, что ты хоть немного привлекателен.

Он смеется, совершенно не обращая внимания на раздражение.

— Ты же не моя целевая аудитория. Ты же видел успех, верно? Если она не попадется на это, тогда ты точно все узнаешь.

Он — самодовольный идиот, но не ошибся: я действительно видел успех. Фин имел довольно скандальную репутацию в «Бруквуде» за флирт с девушками из обслуживающего персонала. Не было ни одной, которую он не мог бы повести за собой, как только взгляд останавливался на ней. Этому, безусловно, способствовала харизматичная личность, как у золотистого ретривера. И, как однажды сказала Пэн, любой, кто хоть немного разбирается в людях, мог оценить его внешность. Но настоящее искусство заключалось в том, что репутация среди команды никогда не страдала. Ни одного неловкого момента между Фином и девушками, с которыми тот спал.

Я откидываю волосы со лба, наблюдая, как он распускает завязки фартука. Последнее, что нужно — это чтобы Джуди запала на моего друга. Мне потребуются месяцы терапии, чтобы справиться с тем, как буду вести себя рядом с ними.

— Это должно немедленно прекратиться, — говорю я. — Ты меня слышишь?

— Тебе нужно всяческое содействие, приятель. Ты в полном беспорядке.

— А ты сам не в беспорядке?

Джуди садится на табурет и смотрит на меня с любопытством. Возможно, с легким волнением, словно внимательно слушает Финна, а заодно, как всегда, и меня, когда на лице появляется хоть намек на тревогу. Я чувствую, как в груди нарастает волнение. Она не должна видеть меня таким.

— Я в порядке, — произношу я, но голос звучит абсолютно неуверенно.

— Да, — отвечает она медленно, явно не веря ни единому моему слову. Но, когда бросает взгляд на Фина, я понимаю, что единственная причина, по которой она оставляет это без внимания, — его присутствие. Похоже, Джуди предпочла бы обсудить все наедине. Мысль о том, что есть хотя бы одно дело, которое ей хотелось бы обсудить с глазу на глаз, поднимает настроение. — Что у нас на ужин, шеф Джордан?

Мы берем по две тарелки, взвешивая варианты. Но едва я успеваю ощутить вкус того, что передо мной, пока большую часть времени изучаю ее реакцию. Утешая себя тем, что Джуди — именно тот клиент, ради которого стоит работать, и что я не собираюсь выбирать ее любимое блюдо только потому, что схожу с ума.

— Ну, я определенно склоняюсь к гибискусу.

— Гибискусу? Ты правда так думаешь? — Фин пристально следит за ней, опираясь локтями на стойку.

Хочется схватить его за шиворот и выкинуть в мусорную яму. Вместо этого я прислоняюсь к стойке бедром, крепко скрестив руки на груди, чтобы не поддаться желанию трясти его, когда тот так на нее смотрит.

Джуди бросает на Фина притворно досадливый взгляд.

— Ты не должен давать предпочтение подопытному! Ты тем самым искажаешь результаты!

— Я ничего не искажаю! Это всего лишь вопрос.

— Финли, — строго отвечает она.

— Подопытная, — парирует он, оставляя ту же интонацию.

На его лице расплывается глупая улыбка, и Джуди улыбается в ответ. Внутри разгорается отвратительная ревность — я ненавижу, что она не дарит такие взгляды мне.

Недели. Нам потребовались недели, чтобы она начала вести себя со мной так свободно и игриво. Ему понадобилось всего полсекунды, чтобы добиться того же. Да, Фин не пытался ее уволить, но есть ли в нем что-то, что ей действительно нужно?

Я точно знаю, что Джуди испытывает ко мне влечение. Но что толку? Мне не нужны мимолетные увлечения.

Так это ее тип? Тот парень, с которым хотелось бы быть? Счастливый, симпатичный блондин? В том ресторане отеля Джуди упоминала, что ей нравятся «милые» парни, не так ли?

Не помню, чтобы кто-то когда-либо говорил, что я милый. Хотя в те времена это и не особо было важно — когда альтернатива, предлагаемая девушками, казалась гораздо более притягательной.

Милый. Что это вообще значит?

Как… Как стать милым? Может, стоит подстричься? Или… Черт. Что со мной, черт возьми?

Остальные на кухне абсолютно не замечают моего внутреннего срыва. Джуди пробует второй вариант — лимонно-эвкалиптовый соус, и закатывает глаза.

— Видишь? Теперь мне это нравится, — произносит она с легкой ухмылкой, глядя на тарелку.

— Дай-ка я попробую, — говорит Фин, выхватывая вилку прямо из ее рук.

Он ловко насаживает кусочек картофеля, немного рыбы и соуса, умело дополняя маленький шедевр.

Если Фин ее этим накормит, я тут же его уволю. Но вместо этого он протягивает вилку, и Джуди отвечает очередной искренней улыбкой, прежде чем проглотить.

— Ух ты, невероятно! — вздыхает она, наслаждаясь.

Фин оборачивается ко мне, дурацкая ухмылка медленно тает, когда ловит мой испепеляющий взгляд.

— Ну, думаю, на этом все, босс. Эвкалипт победил.

— Не думаю.

Боже, я завидую до чертиков.

Но Джуди смотрит на меня, словно разыгрываю какую-то забавную комедию.

— Ты сегодня такой угрюмый, Тео. Знаешь, я чуть не потеряла надежду на это блюдо после того, как третий соус оказался таким… каким он оказался.

Она смотрит на меня с безмятежным выражением лица, но в глазах все же проскальзывает искорка веселья. Я провел большую часть месяца, изучая каждую ее черточку, и ничто не способно развеять туман в голове так, как едва заметный прищур глаз.

— Ты всерьез смеешься над соусом, который, возможно, — возможно — выглядел немного слишком желтым?

Она подавляет смех.

— Он выглядел как радиоактивные отходы! У меня язык до сих пор покалывает.

— Но ты добавила зеленый перец в спагетти, которые приготовила на обед.

— И что с того?

— С того, что мой язык тоже покалывает, — отвечаю я. — Не все зеленые перцы одинаковые, Холланд.

— Тем не менее, ты съел каждый кусочек, — подмигивает она.

Да, действительно съел. Серые яйца, пасту с призрачным перцем, резиновые куриные бедра, которые были пересушены настолько, что почти пять минут приходилось жевать каждый кусок. Где-то на этом пути я осознал, что мог бы съесть целую кучу земли, если бы это заставило ее улыбнуться. Я безумно влюблен в эту девушку.

Фин бросает на меня взгляд, полный понимания и насмешки. Я собираю тарелки, сдвигая остатки в мусорное ведро.

— Ладно, Фин. Скажи, что ты холост.

Тарелка выскальзывает из рук и падает на что-то мягкое и плотное на дне ведра. Наверное, на сердце. Фин по-дурацки смеется, что я часто слышал, когда он имел успех у девушек в «Бруквуде».

— Я стану тем, кем ты захочешь, детка, — шутит он.

Я готов его прикончить.

Потом воскресить, чтобы уволить. И снова убить.

— Пожалуйста, — хихикает Джуди. — Ты меня не выдержишь.

— Попробуй.

Я разрываюсь между желанием его задушить или проткнуть рыбным ножом, и тут меня осеняет.

— На самом деле, я спрашиваю для своей подруги Дженны. Думаю, вы с ней могли бы стать прекрасной парой.

Эта ночь словно вырвала из жизни целое десятилетие. Не знаю, чего ожидал. Скорее всего, она отбивается от мужчин, как от назойливых мух, каждый раз, когда появляется на пороге. Да и посмотришь на нее, и все ясно. У меня нет никакого права чувствовать эту собственническую ревность.

Я поворачиваюсь и ловлю взгляд Джуди, которая снова смотрит на меня. Ее щеки заливаются румянцем. Почему они так краснеют?

Фин хватает телефон с края стола.

— О, правда? Ладно, дай ее номер. Если она хоть немного похожа на тебя, мы обязательно поженимся, — этот бесстыдный сердцеед…

— Нет, гораздо лучше.

Это просто невозможно.

— К тому же ты не особо-то и ужасаешься идее брака, — она легко соскальзывает с табурета и, проведя пальцем по экрану телефона, передает его Фину. — У тебя на лбу написано, что ты — сердцеед.

— Разве тебе такое не нравятся? — поддразнивает он.

— Не мой типаж, — отвечает она, собирая вещи со стола.

Все. Вся моя сила сосредоточена на том, чтобы не упасть на колени и не поблагодарить ее за избавление от этого мучительного ада. Я стараюсь размять плечи, пытаясь снять напряжение в спине.

— Так какой у тебя типаж? — спрашивает Фин, бросая на меня мимолетный взгляд, пока вносит ее номер в телефон. — Может, я кого-нибудь знаю.

Как же грустно. Как быстро забилось мое сердце в ожидании ее ответа.

Но Джуди — настоящая фея-уклонистка, и никогда не разочаровывает. Она смеется, уходя от ответа, словно это просто мелочь, и закидывает сумку на плечо. Джуди уходит, а у меня не осталось ни секунды, чтобы побыть с ней наедине.

У меня нет ни малейшего представления о том, что бы хотел ей сказать, если бы такая возможность появилась, но все равно ищу хоть какое-то оправдание, чтобы удержать ее рядом. Но к тому моменту, как она забирает телефон у Фина, ничего не приходит в голову.

— Что ж, спасибо за сытный обед, — говорит она с улыбкой. — Ты определенно должен выбрать гибискус.

— Подопытный кролик огласил выбор. Спасибо за невесту, — произносит Фин, махая телефоном, прежде чем наклониться к экрану с нахмуренным лицом.

Вероятно, осознав, что теперь придется выдумывать оригинальное сообщение, раз уж не может полагаться на свою глупую физиономию в текстовом сообщении.

Джуди смотрит на меня долго и пристально, прежде чем неопределенно пожать плечами.

— Наверное, увидимся завтра?

Горло пересохло настолько, что едва способен издать сдавленный кивок. Фин бросает на меня молчаливый взгляд, в котором читается немой вопрос: «Что, черт возьми, с тобой происходит?», пока она направляется к двери.

Черт.

— Хочешь, я подкину тебя домой? — вырывается у меня.

Внутренне терзаю себя за эту неловкость.

Джуди обменивается неуверенным взглядом с Фином, поправляя сумку на плече.

— Эм… нет, спасибо. Я поеду на метро.

— Как бы не так, — проговариваю я, сам не зная зачем.

— Что? — удивленно переспрашивает она, приподняв брови.

Фин закрывает глаза и с сочувствующей гримасой качает головой.

Что со мной, черт возьми, не так? Серьезно. Мне нужен кто-то, кто проанализирует последний месяц жизни. Укажет на тот самый момент, когда я потерял рассудок, или когда исчезло все то обаяние, которым, как казалось, я когда-то обладал.

Я прочищаю горло, стараясь восстановить уверенность.

— Я хотел сказать, что уже поздно. Наверное, будет безопаснее заказать такси, — Фин, растирая лицо ладонью, видимо, в поисках терпения, тяжело вздыхает.

— Мы можем поехать прямо сейчас, — спешу предложить я, пытаясь все исправить. — Фин все тут уберет. Ты справишься, да, дружище? Закроешь, когда закончишь?

Эта фраза стирает глупую улыбку с его лица так быстро, что даже закрадывается подозрение, что он на самом деле мысленно молился, чтобы я замолчал. Сняв фартук, я останавливаюсь рядом с ним на выходе.

— Кстати, — тихо говорю я, повернувшись спиной к Джуди, чтобы она не услышала. — Если сделаешь что-нибудь, способное навредить ее подруге, у тебя будут серьезные проблемы, — я хлопаю его по спине. — Понятно?

Но он лишь самодовольно улыбается.

— У тебя и без этого хватает проблем, босс.

Я тоскую по тем дням, когда страх был моим союзником.

На улице царит тьма и тишина, лишь приглушенный шум Хаббарта доносится с другой стороны ресторана. Ночь, в целом, довольно приятная — все еще тепло, почти безветренно. Если бы у меня было хоть немного предусмотрительности, возможно, я сумел бы придумать, куда мы могли бы пойти после работы, чтобы воспользоваться тем, что в этом городе всегда есть, чем заняться, даже в глухую ночь.

Но сейчас я сжимаю губы, пока не садимся в машину, потому что, честно говоря, не доверяю себе, что не ляпну чего-нибудь, способное ее отпугнуть по дороге домой.

— Ты такой странный, — вдруг произносит Джуди, и я только сейчас осознаю, что все это время сидел в неловком ожидании, не в силах решиться, стоит ли нажимать на кнопку запуска.

Я издаю невнятный звук, прежде чем завести двигатель.

— Ну, ладно, — произносит она с легкой ноткой удивления, когда я все еще молчу. — Спасибо, что предложил подвезти.

Соберись. Успокойся.

Я откашливаюсь, без особой цели настраивая зеркало заднего вида.

— Всегда рад. Просто не нравится… Тебе не стоит одной бродить по улицам в такое позднее время. Дай мне свой телефон.

Она набирает код-пароль, и я сохраняю свой номер в контактах.

— Готово. Если когда-нибудь понадобится подбросить, просто обращайся, ладно? Я серьезно.

Джуди смотрит на экран телефона, нахмурившись.

— Спасибо. Ты не собираешься попросить мой номер в ответ?

— Ты не обязана его давать, — я поворачиваю ключ зажигания и включаю заднюю передачу. — Куда ехать?

Джуди тихо печатает, и через мгновение телефон начинает вибрировать в подстаканнике.

— Вот, не могу обещать, что смогу подвозить тебя. Но если захочется поговорить или что-то в этом роде…

Я резко останавливаю машину на знаке «Стоп».

Поговорить? С ней? Так, значит, каждую минуту, каждый день?

— Думаю, теперь можно ехать, — поддразнивает она, когда я, кажется, совсем выпадаю из реальности.

Джуди игриво тыкает меня в бок.

Тридцать три.