Правило Шестьдесят на Сорок

Глава 24

Джуди

Кажется, что я падаю.

Слова сбрасывают меня с обрыва чувств, и тело словно подхватывает легкий ветер, неся меня по небу, перенося в место, где безопасно и удивительно, и одновременно немного жутко. Тело переполнено легким, трепетным ожиданием.

Тео закрывает глаза, позволяя словам полностью окутать его, проникнуть в самую глубину души. Его дыхание прерывается, вырываясь в тихое «ах». Он приходит в себя всего через мгновение, и вдруг я замираю, больше не могу дышать, не могу думать. Не в силах выдержать такой пронзительный, всепоглощающий взгляд. Все нервы, которые терзали его секунду назад, исчезают, а глаза рассказывают нечто совершенно иное — о нежности, о понимании, о том скрытом желании, которое мы оба так долго берегли.

Тео освобождает мои руки, проворачивает пальцы, убирая непослушную прядь волос с моего лица; рука нежно, но уверенно удерживает за затылок.

— Дыши, Джуди, — шепчет он.

Я делаю глубокий вдох, и воздух наполняет грудь, унося с собой остатки волнения. Лицо Тео расплывается в мягкой, доверительной улыбке, а глаза светятся в отражении огней, окружающих нас. Он наклоняется, слегка приоткрывая мои губы своими.

Тео овладевает искусством сдержанности. Его губы, пальцы, играющие в моих волосах, осторожная, но крепкая хватка на талии — все происходит быстро, но в то же время медленно, словно он освобождает то, что долго держал в тайне, позволяя чувствам медленно разворачиваться, смакуя каждый момент, каждое прикосновение. Он говорит невысказанные вещи теплотой кожи, и каждое прикосновение оставляет во мне огненное желание, столь же неутолимое, как и его собственное.

Я ждала этого долго. Очень долго.

Тео слегка тянет меня за волосы, когда провожу языком по его губам, пробуждая новые ощущения.

Позволь показать, как долго.

Но терпения не хватает. Я не могу быть терпеливой, когда он рядом. Я нахожу ритм, скользя языком по его губам, углубляя поцелуй, отстраняясь на мгновение, чтобы прикусить губу. Мне нужно чувствовать его рядом, ощущать вес, его тело на своем. Мои руки ползут вверх по его спине, зарываются под рубашку — я прижимаю Тео ближе к себе. И он идет навстречу, отвечает на порывы. Бедра соприкасаются с моими, и вес прижимает к стене, вызывая резкий, горячий пульс между ног. Я стону Тео в губы, отдаваясь чувству.

Он прерывает поцелуй первым, глядя на меня с неподдельным восхищением, и воздух обжигает пересохшие легкие.

— Джуди, ты не представляешь, — он не может закончить фразу. Наклоняется к моей шее, проводя влажными губами по коже, будто снова приходя в себя. — Мне нужно замедлиться?

— Нет.

Его рука скользит по моему бедру, ощущая сквозь ткань платья, обнимает талию, заставляя дыхание сбиться. Воздух сгущается. Я жажду слияния наших губ до потери сознания. Я тяну его за волосы, и Тео охотно поддается, позволяя вновь насладиться вкусом его губ.

Что-то меняется во втором поцелуе. Объятия становятся крепче, страстнее, губы начинают танцевать, обмениваясь нежными укусами, внутри вспыхивает пламя, и я едва стою на ногах. Рука Тео медленно скользит вниз, оттягивает край платья и нежно сжимает мою ягодицу. Он прижимает меня к себе, кожа к коже, а из горла вырывается глубокий стон.

Это продолжается бесконечно долго.

Жаркий разряд пронизывающий меня, отступает. Мне нужно больше. Это уже отчаянная жажда. Я отпускаю его волосы и, коснувшись края рубашки, шепчу:

— Тео, — мой голос хриплый. — Мне нужно, чтобы это исчезло.

Он слегка отстраняется, давая действовать. Прячет лицо у меня на шее, не в силах разорвать связь. Я поднимаю его рубашку так высоко, как могу, ладони скользят по торсу, пока Тео не приходится помогать снять ее до конца.

Я впитываю его образ, словно глоток свежего воздуха. Свет отражается от кожи, натянутой над мускулами, тяжесть плеч будоражит чувства, и звук, вырывающийся из меня, подобен глубокому вздоху. Видеть его таким — это открытие. Знать, что теперь могу смотреть, трогать, целовать, ласкать… Причудливо, он выглядит смущенным. Я замечаю, как Тео поправляет прядь волос, отводя от лица.

Я же чувствую себя невероятно смелой. Прижимаю его к стене, всматриваясь в глаза и желая, чтобы он отдавал все, на что способен.

— Моя очередь.

Скромность забыта. Теперь он снова берет инициативу, оставляя влажный поцелуй под челюстью, вдоль шеи, спускаясь по голой коже к груди. Он тянет за ткань платья, оно соскальзывает с плеч и мягко падает на пол с тихим шепотом.

— Черт, Джуди, — шепчет он. — У меня не хватает рук.

Те, что есть, снова на мне, крепкие, пронизывающие кожу. Он то касается моего бедра, то щекочет сосок под лифчиком, то нежно обводит изгиб, словно не может решить, где больше всего хочется быть.

Кажется, Тео хочет всего и сразу. Он поднимает меня, будто я невесома, вынуждает обхватит салю талию ногами и прижимает к стене, оставляя руки на ягодицах, а следы жара на коже. Ткань трусиков кажется такой незначительной и нелепой.

Настала моя очередь. Я провожу пальцами по его рукам, ощущая, как те напрягаются, поднимаясь по твердой, рельефной груди. Тео стонет вместе со мной, когда сильнее прижимаюсь к нему, снова и снова. Его член приятно реагирует на давление, напоминая о том, насколько прекрасна эта близость. Но этого уже недостаточно.

Мои пальцы дрожат, когда касаюсь его волос, позволяя густым прядям запутаться между ними.

— Мне так давно хотелось это сделать, — вздыхаю я.

На его губах появляется улыбка, а глаза искрятся, превращаясь в маленькие луны. Я обхватываю его щеки ладонями, чувствую щетину на коже и провожу большим пальцем по губам. Я пью его взглядом, впитываю каждую черту лица, и это захватывает дух — видеть Тео так близко. Я прикусываю губу, и он наклоняется, чтобы сделать то же самое, ловит ее своими губами и совершает легкое всасывающее движение, чтобы облегчить боль от укуса.

— Безумие. Не могу поверить, что это происходит, — шепчу я.

Мы смотрим друг на друга, и на мгновение все замирает: то, что мы делаем, куда движемся. Недоверие проскальзывает во взгляде, когда он наклоняется, чтобы оставить нежные поцелуи на моих губах. Я целую Тео глубже, и ямочки на щеках становятся особенно заметны, когда он отстраняется.

— Безумие, — соглашается он.

И мы взрываемся тихим, восторженным смехом, прижимаясь лбами друг к другу, пока волны счастья не проходят по телам, сосредотачиваясь в точке соприкосновения. Тео издает дрожащий вздох, когда я прижимаюсь к нему.

— Я хочу тебя, — его голос хриплый, дыхание прерывистое.

Мой же полон уверенности и жажды.

— Я тоже тебя хочу.

Сдержанность исчезает.

Я моргаю, и вдруг оказываюсь на ногах.

Еще одно мгновение — и бюстгальтера больше нет.

Я выгибаюсь, прижимаясь к его рукам, нежно касающимися сосков, крепким ладоням, скользящим вниз, оставляющим следы жара и мурашек. Он обхватывает мою промежность сквозь трусики, и я двигаюсь в его ладонях, снова и снова, пока Тео не оттягивает ткань в сторону и не вводит один палец внутрь. Боже, мое тело так скучало по этому наслаждению. Я пыталась удовлетворить себя после той ночи в отеле, стараясь восстановить ту магию, и это было невозможно.

Он нежно вводит меня в это состояние, настолько медленно, что это одновременно идеально и мучительно, добавляя еще один палец. После чего и третий. Затем Тео меняет тактику, зацепляя резинку трусиков.

Из меня вырывается тихий всхлип.

— Не останавливайся.

— Должен, — произносит он. — Мне это нужно.

И в этот момент я понимаю — он наконец-то собирается войти в меня. Это единственное, что может иметь в виду.

Тео притягивает меня к себе в последний медленный, прощальный поцелуй, прежде чем опуститься на колени, стягивая последнюю одежду. Я моргаю, и вот одна нога уже у него на плече. Он целует нежную внутреннюю сторону бедра, и прежде чем я успеваю осознать, что происходит, язык проводит длинный штрих, погружаясь в меня. Моя голова больно ударяется о кирпичную стену, а пальцы зарываются в его волосы, прижимая ближе, подстегивая темп. Сначала медленно, смакуя каждое мгновение, его язык постепенно набирает скорость с каждым стоном, с каждым выдохом «да» и «пожалуйста», в то время как губы крепко обхватывают клитор, а пальцы совершают нежные движения внутри.

Тео поднимает голову, и это зрелище настолько горячее, что ноги подгибаются. Я соскальзываю по стене, и он издает глубокий стон, наполняя воздух напряжением.

— Черт. Прости, — выдыхаю я, опираясь руками на его плечи.

Тео издает низкий, угрожающий рык и выныривает из-за моих ног, облизывая оставшуюся сладость с губ.

— Что я говорил об извинениях? — с легкой укоризной спрашивает он.

Тео снимает мою ногу с плеча и мягко опускает рядом с собой.

Я прикусываю его нижнюю губу, проводя языком по рту, дразня. Мои руки не могут удержаться от того, чтобы не скользнуть к передней части его брюк. Он такой твердый, готовый. Я пробегаюсь кулаками по его телу, совершаю медленные, изучающие движения. Тео не отрывает от меня взгляда ни на секунду, дыхание учащается с каждым движением, он теряет контроль, но мне нужно гораздо больше.

Я расстегиваю его брюки, но Тео резко меняет положение, переворачивая меня на спину.

— Я не закончил, — говорит он с ухмылкой. — Ты действительно думаешь, что этого достаточно? Хоть представляешь, сколько раз я об этом мечтал? Каково это — быть с тобой по-настоящему, слышать крик, когда трахаю тебя языком? Ты не уйдешь так легко, дорогая.

Боже. Я никогда не устану от того, как его голос становится глубоким, когда Тео возбужден.

Он медленно опускает губы на живот, но я жажду, чтобы снова вернулся «туда». Язык скользит по всей поверхности тела с нежностью и жадностью, и я чувствую, как он исследует каждую частичку, не оставляя ни единого сантиметра кожи без внимания, утверждая права на меня. И тогда Тео наконец-то понимает, чего я хочу. Прошло всего десять минут, а он уже знает, как сладки мои стоны, когда твердый, быстрый язык находит свою дорогу. Он крепче держит меня за бедро, меняет угол, приоткрывает, и это сводит с ума — я зажимаю пальцы в собственных волосах, пока ноги не начинают дрожать от волнения.

— Тео, Тео, — выдыхаю я, чувствуя, как теряю контроль.

Потому что это прекрасно, невероятно прекрасно, но между ног растет более глубокая жажда, умоляющая о большем. Мне нужно его по-другому, ощутить иначе, испытать оргазм.

— Тео, иди сюда. Пожалуйста.

Он не отзывается. Отстраняется, садится на пятки, проводит рукой по волосам.

— Джуди, у меня ничего нет, — произносит он с явной тоской.

— Что? — я поднимаю голову, тело словно наполняется свинцом.

Головокружение накрывает меня, и требуется несколько секунд, чтобы осознать, что он имеет в виду. Когда до меня доходит, слова вырываются с трудом, прерывистым, едва связным потоком.

— О, я на таблетках. У меня ежегодные обследования, и, честно говоря, давно ничего не делала, абсолютно ничего, и, боже, пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке, я умираю, мне так чертовски нужно…

Облегчение на его лице становится ощутимым, когда Тео прижимает меня к себе.

— Со мной тоже все в порядке.

— Спасибо, — вздыхаю я, опуская руки к его расстегнутым штанам. — Хочу, чтобы они исчезли.

Он опережает меня, дергая молнию вниз, прежде чем успеваю остановить.

— Э-э, — говорю я, крепко схватив его за подбородок и заставляя поднять лицо, встречая тревожный взгляд. — Разве я не могу попробовать?

Ответом становится полное желания мычание.

— Черт. Мне нравится, когда ты так себя ведешь.

— А как же иначе? — произношу я.

Я обхватываю член рукой, наконец ощущая тепло и твердость, ласкаю по всей длине, снова и снова, пока дыхание Тео не становится таким же прерывистым, как и мое. Я облизываю губы, жаждущая вкусить его, но Тео останавливает, проводя пальцами по моему подбородку.

— Нельзя, — произносит он с трудом. — Я слишком долго ждал. Если прикоснешься ко мне, все закончится, даже не начавшись.

— Начавшись? — переспрашиваю я, недоумевая.

Он притягивает меня к себе на колени, и я осторожно прижимаюсь к нему, позволяя войти.

— Джуди. Черт. Боже мой.

Я пытаюсь поцеловать Тео. Пытаюсь, но губы непослушны от того, как он заполняет меня. Я тянусь к его губам, чувствуя дрожь в ответ. Мы остаемся в этой позе мгновение, неподвижные, с широко распахнутыми глазами, наблюдаем друг за другом, подстраиваемся, объединяемся, впитываем потенциал.

Затем я приподнимаюсь. Он встречает меня на полпути, погружаясь с тихим стоном и выражением невыносимой боли на лице. Но здесь нет ничего болезненного. Его руки крепко обнимают мои бедра, Тео начинает двигаться, углубляясь. Губы касаются моего подбородка, он закапывается лицом между грудей, а мои пальцы теряются в его волосах — мы настолько слажены, что могли бы делать это миллион раз.

С жадным стоном Тео переворачивается, и я оказываюсь сверху, несколько неуклюже. Но в его взгляде, полном желания и томления, чувствую себя архангелом, сошедшим с небес. Кажется, что совсем немного осталось. Я приближаюсь, ощущая, что это именно то место, где нужно быть. Прижимая лоб к его лбу, я смотрю в глаза и начинаю двигаться медленно, чувствуя, как дыхание Тео становится все более сбивчивым.

— Джуди, детка, если хочешь, вытащи… — произносит он, но я не останавливаюсь.

— Я хочу тебя именно так.

Тео срывается на хриплый стон, зубы впиваются в ключицу, пока я нежно провожу пальцами по его волосам. Шалаш из мерцающих огоньков покачивается на ветру.

— О, — вырывается через некоторое время, потому что это все, что я могу произнести.

Я не могу оторваться от него, да Тео и не позволяет, крепко держа меня прижатой к себе.

Он начинает трястись от беспрерывного смеха, и этот звук пронизывает до глубины души.

— Развивалось так быстро.

— Быстро? Последние пару месяцев были самой мучительной прелюдией, какую только можно представить.

Теперь мы оба смеемся, искренне, от души, и я отстраняюсь, чтобы мы могли лежать бок о бок, глядя в небо. Рядом роза склонилась в мою сторону, и я протягиваю руку, чтобы провести по бархатистым желтым лепесткам. Боже, я давно не чувствовала себя так спокойно. Она словно обнимает своей нежностью, избавляя от всего того странного, что мне знакомо, когда завеса страсти спадает, оставляя в дикой осведомленности о каждом звуке и неловкости, предшествовавших этому моменту.

Тео делает глубокий успокаивающий вдох, прикрывая глаза рукой.

— Я хотел тебя на протяжении нескольких лет.

— Лет? — переспрашиваю я, не веря своим ушам.

— Да. С того вечера в коридоре «Ниволи».

Я резко поворачиваю голову.

— Что? Не могу в это поверить.

— Поверь. В тебе было что-то особенное в ту ночь, что сводило меня с ума.

Я переворачиваюсь на бок, прижимая голову к руке; Тео делает то же самое. На его лице столько искренности, что это почти давит, осознание того, как долго он сдерживал чувства.

Тео обнимает меня за талию и притягивает ближе, убирая локон волос с щеки.

— Ты о чем-то думаешь.

— Немного.

— Говори вслух.

— Я… мне немного страшно. Но я так счастлива.

Он проводит большим пальцем по моим бровям.

— Обещай, что скажешь об этом. Каждый раз, когда тебе станет страшно.

Как это произошло? Как я оказалась здесь, с мужчиной, который понимает меня до глубины души, не отстраняется и не осуждает недостатки?

Я крепко сжимаю его лицо, вкладывая в поцелуй всю благодарность. Обвиваю ногами талию, желая быть еще ближе. Когда я отрываюсь, чтобы вдохнуть, то замечаю, как ветер касается тонких веточек молодого деревца в горшке за его спиной.

— Не могу поверить, что ты все это сделал, — произношу я, пораженная.

Мерцающие огоньки подчеркивают легкий румянец на его лице.

— Я знаю, это немного… многовато. Я никогда не думал, что на самом деле это увидишь. Это было скорее… на случай, если однажды почувствуешь то же самое.

— Мне это нравится. Так приятно, что ты это сделал.

Я достаточно близко, чтобы услышать, как его дыхание на мгновение сбивается. И вдруг осознаю, что никогда не говорила этого. Никогда не признавалась в любви. Эти слова все еще закопаны глубоко внутри, пока не созрели, не готовы встретиться со светом. Я открылась сегодня ночью больше, чем когда-либо могла ожидать, и хотя становится легче, все равно хочется сохранить часть себя в надежной оболочке.

— Могу ли я вернуться? — спрашиваю я мягко.

Я никогда не видела его таким сияющим. Сердце раздувается, угрожая вырваться из груди.

— Когда захочешь. Я знаю, лето почти закончилось, но оставил пустые горшки сзади, если вдруг захочешь с ними поработать.

— Хочу. Спасибо, — я касаюсь его ямочки на щеке пальцем. И тут вспоминаю. — Эй, там все еще вечеринка внизу?

Тео замирает.

— Черт!

Я щиплю его за подбородок.

— Какой же ты плохой хозяин! Убегать, чтобы заняться этим с гостем вечеринки.

Тео садится и начинает рыскать в карманах сброшенных джинсов.

— Ужасный хозяин. Но, черт возьми, это того стоило, — он прижимает телефон к уху. — Финн? Убирай всех отсюда. Не задавай вопросов, просто сделай это. Я… о, заткнись.

Тео бросает телефон и снова наклоняется, прижимаясь губами к моим, пока не откидываюсь назад.

— Финн передает привет.

Я смеюсь, касаясь его губ. На фоне мерцающих огней Тео выглядит как мечта. Следует ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он действительно здесь. Но если его нет, и если это всего лишь сон или даже ночной кошмар, не нужно, чтобы он заканчивался.

И снова меня осеняет. Глубина чувств, которые испытываю к нему, насколько уже завладел моим сердцем, как ужасно чувствую себя при мысли о его возможном уходе. Страх тяжело лежит на груди.

— Не причиняй мне боли, — прошу я между поцелуями. — Я не смогу это вынести.

Он смотрит на меня так, будто впервые видит луну.

— Ты делаешь меня чертовски счастливым, Джуди Холланд.