Правило Шестьдесят на Сорок

Глава 27

Джуди

Я чувствую себя так, словно переживаю мучительную агонию похмелья, хотя ни капли алкоголя не коснулось губ.

В отчаянии я заперлась в квартире Тео на оставшуюся часть выходных, пытаясь найти способ исправить все это, хотя прекрасно понимаю: Диана права. Конечно же, если люди узнают о нашем романе, это нанесет непоправимый ущерб бизнесу. Мы вместе, и вдруг он возобновляет контракт с «Дайм»?

Неважно, что мы никогда не обсуждали контракт. Люди будут говорить, будут делать выводы.

Но дело даже не только в этом, правда? Я не уверена, что Тео сможет это предоставить, после всего, что между нами произошло. Будь я его советником или деловым партнером, не одобрила бы эту сделку. Я бы настояла на своем, отказалась позволить заключить контракт с девушкой, с которой он встречается.

Я стоила Диане всего этого. Стоила себе работы, повышения, всего того, к чему шла последние пять лет своей жизни. Единственное, что придавало мне сил после смерти Дэйва, что помогло обрести смысл, когда родители ушли…

Тем временем Тео сам проходит через бурю эмоций. Его тревожит то, что я плачу, лихорадочно придумывает план за планом, как исправить ситуацию. А потом лице возникает выражение отвращения, которое я не видела много лет, с тех пор, как он узнал плохие новости о прогрессе «Ниволи». То самое выражение, заставляющее содрогаться от страха.

Этим утром он настоял на том, чтобы пойти со мной в качестве поддержки, хотя все еще не уверена, что наше совместное появление — это правильный шаг. Мы приходим рано, зная, что Диана обычно появляется за несколько часов до всех остальных, надеясь избежать любопытных глаз.

Но, когда направляемся к кабинету Дианы, я чувствую себя идущей на казнь, и вдруг слышу приглушенные голоса из-за двери. Кто-то все-таки здесь. Я четко различаю голос Карли. Она кричит.

— Это шутка, Диана! Проклятая шутка! Когда мы получили карт-бланш⁶² на то, чтобы спать с клиентами?!

Тео резко поворачивается к двери, на лице написано отвращение. Он пугающе молчал все утро, погруженный в ярость. Голос Дианы, образцово спокойный, слишком тихий, чтобы мы могли разобрать слова.

— Так что, для этого нужно, чтобы заполучить все крупные аккаунты? Почему бы не разослать меморандум⁶³? Уверена, остальная команда будет в восторге узнать, что все, что нужно — это просто… раздвинуть ноги! Кто знал, что все так просто?

Кулаки Тео сжимаются. Но, оторвавшись от двери, он подходит ко мне и обнимает, желая защитить от всего мира. Я чувствую себя отрешенной, застывшей статуей, не воспринимающей ядовитые слова. Я истощена, и слова Карли не оставляют ни малейшего следа.

— Это не бордель! Ты не можешь серьезно думать о том, чтобы оставить ее. И клянусь, если она получит повышение, я…

Голос Дианы резко поднимается, и я улавливаю слова: «угроза» и «успокойся».

— Я не собираюсь успокаиваться! Она превратила это место в посмешище. Должно быть наказание, Диана!

Наконец, голос Дианы звучит как звон колокола:

— Я не подотчетна тебе. Теперь выйди из офиса и приведи мысли в порядок.

Я осторожно вырываюсь из объятий Тео, когда дверь распахивается, и внезапно сталкиваюсь лицом к лицу с Карли.

— Что с тобой не так? — изрыгает она, яд плещется в глазах. — Все гнутся перед тобой, ставят на лучшие проекты. С того момента, как я пришла, не укладывается в голове, как это возможно. Кто мог подумать, что на самом деле ты просто… продаешь себя…

Тео мгновенно бросается к ней.

— Что ты только что сказала?!

Карли вздрагивает, внезапно осознавая его присутствие. Сжатые губы открываются, но Тео прерывает ее.

— Осторожно, — говорит он спокойно, но в голосе звучит стальная твердость.

Каждое слово ясно дает понять: не забывай, кто я и кого знаю, если намерена продолжать работать в этом городе.

Это угроза, и в ней нет ничего пустого. Я вновь вспоминаю ту ночь в «Ниволи», когда роли были перевернуты, и вижу, как Карли понимает его намек. Постепенно агрессия угасает, и, бросив на меня последний жгучий взгляд, она уходит.

Тео поворачивается ко мне. Его глаза полны нежности, хотя исходит ледяная аура ярости.

— Ты в порядке?

— Если закончил с театром, — холодный голос Дианы прерывает меня. — Я хотела бы поговорить

Диана сидит за столом, руки аккуратно сложены на поверхности, ни одна прядь волос не выбивается из идеально уложенной прически. Я бросаю Тео сжатую улыбку, прежде чем покинуть его и опуститься в одно из кремовых кресел напротив ее стола.

— Вы также можете присоединиться, мистер Джордан, — добавляет она, не отрывая от меня взгляда. — Раз уж пришли.

Тео входит в кабинет и, плечом прижимая дверь, закрывает ее. Он опирается на дверь, скрестив руки на груди, выглядя как телохранитель, терпение которого на исходе.

Теперь Диана выглядит сердитой, но с едва уловимой ироничной улыбкой. Она указывает на кресло рядом со мной.

— Мистер Джордан, почему бы вам не устроиться поудобнее?

Тео плюхается в кресло, руки безвольно свисают по обе стороны подлокотников. Он явно недоволен и напоминает того высокомерного, несговорчивого Тео, о котором почти забыла.

— Почему такая внезапная формальность, Диана? Ты никогда не звала меня «мистер». Не вижу причин начинать сейчас.

Диана щелкает пальцами, сводя их вместе.

— Здесь кто-то должен поддерживать хотя бы видимость приличия, не так ли?

— Наблюдается ли какое-либо отсутствие приличия? Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что мы делаем здесь на рассвете, словно два школьника в кабинете директора. Моя личная жизнь никого не касается, кроме нее, — он бросает взгляд в мою сторону.

Я закрываю глаза, чувствуя, как нервное напряжение пронизывает все существо. Он совершенно не стесняется гордости и гнева. И, хоть я и благодарна за защиту, сейчас это совершенно не помогает.

Диана обращает внимание на меня, игнорируя его выпад.

— Ты была осведомлена о ситуации, когда я назначила этот проект?

Слова срываются с моих губ.

— Нет. Клянусь, Диана, мы не виделись много лет. С момента последнего проекта. И ничего — ничего не развивалось, пока… Был флирт, и… но сама связь зародилась совсем недавно.

— После того, как мы завершили проект «Закатная Гавань», — добавляет Тео с невозмутимой интонацией.

Взгляд Дианы переключается между нами.

— Тем не менее, ты понимаешь, в каком положении я оказалась? Какую угрозу навлекла на бизнес с контрактом на кону?

— Это никак не связано с контрактом, — заявляю я. — Это произошло внезапно…

— Ожидаешь, что я должна буду объяснять это каждому? — ее тон становится резким. — Это просто совпадение, что все произошло именно в момент обновления контракта?

— Нет, — в голосе слышится растерянность. — Конечно, нет.

— Как люди могли об этом узнать? — вмешивается Тео, он качает головой в сторону двери. — Как она об этом узнала?

— Она видела вас, — произносит Диана с ноткой отчаяния. — На открытии, когда исчезали в кухню один за другим и не появлялись даже после того, как вечеринка закончилась. Она сложила два и два. Она пришла с подругой из «Парадигм⁶⁴ Дизайн», я слышала, что это агентство пытается завладеть твоим контрактом. Не удивлюсь, если половина индустрии в этом городе уже в курсе. Похоже, они заметили и не раз говорили о вас.

— Конечно, так и есть, — насмешливо заявляет Тео. — Эта женщина сделала своей целью подорвать Джуди с самого начала проекта. Она пыталась впарить мне какую-то чушь о тонущих кораблях.

— Что? — внезапно меня озаряет, что в предостережении, которое он дал несколько недель назад, скрывалось нечто большее, чем просто слова.

Тео поворачивается ко мне.

— Я не хотел, чтобы это тебя расстроило. И не купился на ее уловки. Но она бездумно способствовала этой ужасной ситуации, Диана. Если собираешься предъявлять претензии кому-то в этой комнате, то это должна быть именно она.

— Я ясно дала понять с самого начала, как важен этот контракт для бизнеса…

— Он больше не важен? — перебивает он, голос звучит высокомерно. — Диана, ты ранишь мои чувства.

Диана смотрит на него бесстрастным взглядом, как всегда не поддаваясь на провокации.

Не замечая, что она не играет в игру, Тео продолжает:

— Слушай, я не вижу, что изменилось. Обновление зависело от успеха проекта. Я был предельно ясен, прежде чем моя личная жизнь приняла иной оборот. Надеюсь, тебя все еще порадует, что мы планируем предложить контракт «Дайм». Единственное условие — ты больше не передаешь ее на мои проекты, — он вновь кивает в сторону двери, подразумевая Карли. — Я не собираюсь с ней работать.

— Даже если то, что ты говоришь о Карли, правда — а я, честно говоря, склонна тебе верить, мистер Джордан, — добавляет Диана, ее голос становится немного мягче, когда Тео пытается вмешаться. — Я улажу все с Карли в свое время, потому что ожидаю, что все, кто работает на меня, действуют с чистыми намерениями. И действительно больно это говорить, но я не уверена, что ты действовал так же, дорогой.

Она смотрит на меня, умоляя сказать что-то, что могло бы изменить ситуацию к лучшему.

— Я никогда не собиралась делать что-либо, что могло бы навредить твоему бизнесу, Диана. Все, чего я хотела с того момента, как ты приняла меня в свою команду, — это хорошо проявить себя, сделать тебя гордой, потому что безмерно благодарна за предоставленную возможность. И я понимаю, если ты не веришь, что смогу оправиться от этого. Но, пожалуйста, знай, что я никогда не планировала, чтобы это произошло… — голос замирает на грани всхлипа.

Диана вздыхает глубоко, теребя золотые браслеты на запястье.

— Это не так… Я бы не рисковала работой ради мимолетной связи, — добавляю я, отчаянно пытаясь доказать правоту.

Она внимательно изучает меня, подбородок опущен, губы плотно сжаты. Рядом со мной нога Тео начинает невольно подергиваться, привлекая внимание.

— Если бы она больше не работала здесь, ты бы все равно обновил контракт?

Челюсть Тео напряженно дернулась.

— Да, конечно, если у тебя есть другие дизайнеры, хотя бы приблизительно на ее уровне.

Она долго и внимательно изучает его, пытаясь разгадать мысли, скрытые за самоуверенностью. Наконец, расслабляется в своем кресле.

— Дорогая, ты всегда говорила так, будто я сделала тебе одолжение, приняв на работу. Но правда в том, что я рискнула ради тебя, потому что увидела ту искру, которая была похожа на мою собственную, когда только начинала. Ты оправдала ожидания. Всегда брала работу в свои руки, даже когда она была не твоей, и добивалась успеха там, где другие терпели крах. Если то, что происходит между вами, больше, чем просто мимолетная связь, то я не могу стоять на пути. Не могу позволить ошибочным слухам мешать твоему месту в этой компании. Но больше я не сделаю исключение. Понимаешь меня?

Тяжесть облегчения накрывает меня, приковывая к креслу.

— Понимаю, — отвечаю я. — Я не подведу тебя.

Диана медленно кивает.

— Ну что ж. Если это вопрос улажен, полагаю, остается вопрос твоего повышения. Я говорила, что мы пересмотрим дело в ожидании… отзыва мистера Джордана, — ее голос становится слегка ироничным. — Твоей способности выстраивать позитивные отношения с нашим клиентом.

Сердце замирает, когда Тео поворачивается ко мне, в его взгляде читается недоумение.

Мне даже в голову не приходило упоминать о соглашении, которое Диана заключила в начале проекта. Почему бы и нет, если это не касалось отношений, которые мы начали строить? Но когда ее слова произнесены так открыто, а я вижу смятение на его лице, я понимаю, что совершила ошибку.

Диана продолжает, не замечая изменений в его настроении:

— Слушай, Тео. Я предпочла бы обсуждать все за закрытыми дверями, но, похоже, в этом нет особого смысла. Я полагаю, ты не заметил никаких проблем с профессиональной работой Джуди?

Я принуждаю себя встретиться с его взглядом, готовясь к предсказуемым вопросам.

— Конечно, нет, — говорит он тихо, не отрывая от меня глаз.

Это не совсем так, как звучит, хочу сказать ему, но слова застревают в горле. Тео просто продолжает пристально смотреть на меня.

— И поскольку ты знаешь, что она была в числе кандидатов на повышение благодаря этому проекту, я предполагаю, что ты порекомендуешь ее на эту должность? — продолжает Диана, голос звучит как чистый хрустальный звон.

Мгновение тишины тянется, как тонкая, натянутая струна.

— Конечно, порекомендую.

— Значит, соглашение остается соглашением. Поздравляю, дорогая.

Но я не могу взглянуть на нее, не могу отвлечься от сомнений в глазах Тео, даже когда на губах появляется легкая, несколько натянутая усмешка.

— Поздравляю, — повторяет он, но в тоне слышится что-то иное — не радость, а тревожное предвкушение.

Тихая поездка к моему дому наполнена легким, но ощутимым напряжением. Я чувствую, как он взвешивает каждое слово, ведя машину, и эта тишина почти приятна. Внутри бушует буря мыслей — я изо всех сил пытаюсь подобрать слова, чтобы развеять ту ошибочную логику, которую, кажется, он начал выстраивать. Как бы хотелось иметь неопровержимое доказательство — ясное и ощутимое, что я не использовала его для получения повышения.

Тео плавно останавливает машину здания, и слова вырываются из него с неистовым напором.

— Вот ради чего все это? Ты меняешься, ведешь себя иначе по отношению ко мне. Ради этого? Ты добиваешься моего расположения, чтобы получить повышение?

— Нет. Нет. Конечно, нет.

Тео трет лицо рукой, пытаясь стереть назойливые мысли.

— Но… та ночь. В отеле. Неужели даже тогда?

— Если ты спрашиваешь, спала ли я с тобой — или как бы это ни называлось — ради повышения…

— Нет, — перебивает он быстро и громко, лицо искажается от ужаса при одной лишь мысли об этом. — Вовсе нет. Я говорю о том, что было раньше, на ужине. И в пути к отелю, после ссоры. Разве не тогда? Казалось, будто что-то щелкнуло. В одно мгновение ты не могла на меня смотреть, а в следующее — уже нашли общий язык.

Меня охватывает тошнота.

— Ты думаешь, я могла бы так поступить?

Выражение на его лице говорит о том, что Тео и сам испытывает ужасное чувство неловкости.

— Пожалуйста. Просто ответь на вопрос.

— Тео, это никак не связано с повышением. Да, я сознательно решила отойти в сторону ради проекта. Но все, что было после — я хотела быть рядом с тобой, ради тебя. Хотела быть с тобой, для тебя.

Тео смотрит на руки.

— Тогда почему не рассказала об этом?

Я безнадежно пожимаю плечами.

— Не знаю. Неужели это так неправильно — говорить клиенту, что у тебя есть повышение, зависящее от его проекта?

Как только я произношу эти слова, охватывает осознание допущенной ошибки. Тео смотрит так, будто я дала ему пощечину.

— Пожалуйста, не делай этого, — произносит он. — Не своди меня к статусу клиента, после всего, что между нами было. Мне трудно сохранять веру в то, что это все реально, когда ты так мало даешь.

И вот, передо мной, материализуется та неуверенность, которую ощущала с пятницы.

Я не сказала, что люблю его, не ответила взаимностью. И, каким бы понимающим Тео ни был, этого недостаточно. Кто бы не расстроился? Быть открытым и уязвимым рядом с человеком, который эмоционально стесняется даже малейшего проявления нежности?

— Прости…

— Не извиняйся. Я знаю, что тебе это дается нелегко, и пришел к этому с открытыми глазами. Я не прошу, чтобы ты вдруг выложила сердце на ладонь. Все, о чем я прошу, — это чтобы не разрушила тот прогресс, которого мы добились, — его голос безупречно спокоен, в нем нет и тени упрека.

Тео смотрит так, будто я — единственная луна на его небе, которую повесил только для себя, чтобы любоваться ею в уединении.

Именно это и сломает меня.

Он не заслуживает такого отношения — такой полумерности, когда я лишь на шаг отступила внутрь сердца. Мужчина, как он, заслуживает ту, кто полностью готова принять то, что может предложить, и щедро отдать взаимностью. Я давно это осознала, пыталась убедить себя, что все будет хорошо. Но того, что ему даю, недостаточно, и это совершенно недопустимо. Это последнее, чего я хочу для него.

— Это не имело ничего общего с повышением, — повторяю я, заставляя остановить дрожь в руках, вернуть сердцу прежний ритм.

Я стараюсь похоронить все это глубоко внутри, как уже научилась делать за долгие годы. Прекратить боль на корню, прежде чем станет слишком поздно, и она начнет выплескиваться наружу.

— Я верю тебе, — говорит он, нисколько не колеблясь.

Я беру его за руку. Сжимаю крепко, запоминая, как ощущается, впитывая тепло в свою кожу, чтобы через пятьдесят лет помнить, каково это — быть любимой. Как будто в бушующем море бросили спасательный круг. Комок подступает к горлу, и я делаю несколько попыток его проглотить. Не раньше, чем Тео уедет. Потому что иначе он не уйдет.

— Я хотела бы, что бы это было не так, — шепчу я, отпуская его руку. — Жаль, что ты не спорил и кричал, и говорил, как больно было слышать Диану. Жаль, что не ругал за то, что я даю тебе так мало, оставляя возможность подумать, будто действительно использовала тебя.

— Мне не нужно, чтобы ты говорила или делала что-то, к чему не готова, — отвечает он. — Ты достаточно хороша такой, какая есть…

— Я не…

— Ты именно такая, какой должна быть…

— Хорошо, может быть, я достаточно хороша сегодня. Но что насчет завтра? На следующей неделе, через месяц? Как долго ты сможешь так продолжать?

— Это не гонка. На все нужно время…

— Я не уверена, что смогу когда-либо отпустить проблемы — прошло уже много лет, а я все еще в ужасном хаосе. Я не могу поверить, что смогу впустить тебя так, как ты этого заслуживаешь.

Он выглядит озадаченным, искренне сбитым с толку резким поворотом в разговоре, и хочется отступить. Я чувствую себя волком, крадущимся к мирному, ничего не подозревающему птичьему гнезду. Но отступление сейчас только усилит его боль в будущем. Тео заслуживает гораздо большего, чем испуганная, сломленная я.

Я крепко переплетаю пальцы, до побеления костяшек.

— Тео, мне нужно немного времени.

— Хорошо, — он ловит мои слова, словно спасательный круг, лицо озаряется надеждой на план, на следующий шаг. — Это нормально. Я могу забрать тебя сегодня вечером. Или… полагаю, нам не обязательно проводить каждую ночь вместе. Я могу прийти завтра? Мы можем остаться у тебя, если так будет комфортнее.

Комок в горле подступает с новой силой, словно готовясь прорваться наружу.

— Нет, я… мне нужно пространство. Я не в том состоянии, чтобы находиться в отношениях. Было бы несправедливо по отношению к тебе, и мне слишком тяжело…

— О чем ты? — его брови сдвигаются, и Тео смотрит на меня, словно пытаясь решить сложное уравнение.

Смотрит так долго, что я начинаю метаться в поисках других слов, другого способа объяснить, чтобы он хоть как-то понял. Наконец, я вижу, как понимание отражается в его глазах. Взгляд падает на мои руки; сжатие настолько крепкое, что пальцы начинают покалывать. Он сглатывает.

— Хочешь все закончить?

— Мне так жаль.

Его губы шевелятся, но звука не выходит. Тео пытается снова.

— Поговори со мной. Пожалуйста, ради всего святого, просто обсуди со мной, Джуди. Мы можем разобраться.

Он умоляет меня глазами. Но я не могу произнести ни слова. Я на грани срыва и не могу делать это перед ним.

Его плечи опускаются от молчания. Тео смотрит в лобовое стекло, будто пытаясь понять, спит ли или проходит через какую-то странную шутку.

— Я слишком давил? Потому что если да…

Мои легкие сжимает холодок.

— Нет, дело не в тебе…

— Я могу немного отстраниться.

— Тео…

— Мы можем вернуться к тому, как было раньше.

— Мне очень жаль. Я… просто не могу.

— Но… — он смотрит на меня пустым взглядом, рука неосознанно гладит грудь, пытаясь успокоить боль. — Джуди, я… мое сердце разрывается.

— Мне так жаль, — говорю я снова, потому что в этот момент понимаю, что ни одно слово не сможет смягчить ту боль, которую только что причинила.

Я хочу его обнять. Стереть сломленную печаль с лица. Но не могу. Когда меня не станет, будут писать книги о моей бездушности, и заслужу каждое слово, сказанное против меня.

Просто отпусти, прошу я молча. Я держусь на волоске.

Внутренняя дамба начинает проигрывать битву против наводнения. Как можно незаметнее я вытираю слезы, пробивающиеся из глаз.

Тео наклоняется к рулю. Он берет паузу, чтобы собраться с мыслями, прежде чем наконец сказать:

— Ладно. Да. Как хочешь.