Принц Спиркреста

Глава 3 Собачка

Северен

Лондон мрачен, переполнен и дико переоценен, но именно поэтому он является прекрасным местом для того, чтобы потерять себя.

Примерно раз в месяц элита Спиркреста приезжает в один из самых эксклюзивных клубов Лондона — The Cyprian. Мы приезжаем отдельными группами: я, Эван, Захарий, Яков и Лука в одном лимузине, а наши коллеги-женщины — в другом: Серафина Розенталь, Кайана Килберн, Жизель Фроссар, Камилла Алави и сама королева льда — Теодора Дорохова.

Мы встречаемся в клубе в полночь. С этого момента действует только одно правило: никто не может трахаться с кем-то еще из Спиркреста. Если кто-то нарушает это правило, он оплачивает счет за всех остальных.

Это веселое правило не только потому, что оно заставляет всех играть в игры, но и потому, что нам приходится играть на поле.

Однако это правило нравится не всем. Вот почему Эван и Закари сидят рядом в отдельной кабинке, скорчив рожицы, как ушлепки.

Девушки, которую хочет Эван, здесь нет. Она тоже не хуже Спиркреста: префект Софи Саттон — но свиньи полетят, прежде чем она переступит порог клуба. Или переспит с Эваном.

А что касается Закари, то та, кого он хочет, определенно здесь, но ему не разрешают с ней спать.

Теодору Дорохову не зря называют ледяной королевой. Ходят слухи, что ее отец назначил награду за голову того, кто хоть пальцем тронет ее до свадьбы.

Наверное, все аристократические семьи такие же долбанутые, как моя. Возможно, моя не так уж плоха. По крайней мере, я могу трахаться с кем хочу.

Эта мысль подбадривает меня, но сердечный дуэт не развеселить. Даже если я попытаюсь, Эван просто найдет повод поговорить о Софи — как будто мы не можем понять, что каждый раз, когда он смеется над ней, он на самом деле говорит, что хочет ее, а Закари закончит вечер так, как он обычно делает... пьяный и завязанный в яростном споре с Теодорой о любом философском или научном вопросе, который они используют, чтобы снять зуд напряжения между ними.

Мне это неинтересно.

А вот Яков — всегда хорошая компания на вечеринке. Яков все делает жестко. Он пьет как рыба, танцует как сумасшедший, обладает самой высокой болевой устойчивостью из всех, кого я когда-либо встречал, и, скорее всего, закончит свою жизнь в каком-нибудь сомнительном клубе в Кройдоне, где он кого-нибудь застрелит или получит в глаз. Скорее всего, и то, и другое.

Просто он такой. Больше животное, чем человек.

Яков направляется к бару и заказывает крепкий алкоголь с верхней полки. Лука стоит рядом с ним, откинувшись назад и опираясь локтями на барную стойку. Его холодные, мертвые глаза обшаривают клуб, несомненно, в поисках сегодняшней жертвы.

Потому что "жертва" — это единственное слово, которое я бы использовал для описания сексуальных партнеров Луки.

— Как дела с невестой? — спрашивает Яков, когда я встаю рядом с ним, чтобы заказать себе выпивку.

— Еще не познакомились. — Я пожимаю плечами.

Лука поворачивается и смотрит на меня, его губы кривит загадочная ухмылка.

— Прошло две недели, — говорит Яков, приподнимая бровь — это самое большое количество эмоций, которое я могу от него добиться.

— И что?

— И, — неожиданно говорит Лука, — мы хотим знать, будешь ты ее трахать или нет.

Я бросаю на него взгляд. — А что? Ты ждешь, чтобы встать в очередь?

Его ухмылка расширяется, но он ничего не говорит. Я не удивлюсь, если Лука попытается переспать с маленькой наследницей Нишихара только потому, что она помолвлена со мной. Он уже крал Жизель прямо из постели Эвана, он даже вырвал Серафину Розенталь из моей руки, прежде чем я успел залезть в ее штаны.

Внутри Луки что-то умерло и сломалось, и он чувствует что-то только тогда, когда думает, что причиняет кому-то боль. Нам повезло, что с нами это происходит косвенно. С девушками — не очень. Но у Серафины Розенталь после того, как он с ней переспал, на шее так долго оставался красный след, что она месяц подряд носила шарфы Chanel.

— Кто за чем встает в очередь? — Американский акцент Эвана доносится до меня из-за плеча.

Они с Закари подходят к бару. У Эвана глаза уже остекленели — он совсем легкий по сравнению с остальными, — но взгляд Закари острый и веселый.

— Трахать невесту Сева, — говорит Лука.

— Никто ее не трахает.

Я бросаю на него грязный взгляд.

— Трахать ее? — Зак поднимает бровь, игнорируя меня. — Но соответствует ли она стандарту для этого? Какое у тебя было правило, Сев? — Он начинает считать на пальцах. — Симпатичное личико, пухлые губки, пышные….

— Не милое личико, — поправляет Эван. — Это идеальное лицо и красивые губы...

— Нет, это не так, — огрызаюсь я. — Не будь таким придурком.

— И личность, конечно, — мы же не хотели бы иметь робота, верно? — Зак сардонически улыбается. — И что это была за личность? Беспомощная и жалкая?

Яков издал один низкий смешок.

Я бросаю взгляд на Зака. — Вообще-то вежливая и спокойная.

Они с Эваном громко смеются, но мне все равно. Может быть, это и поверхностный список, но я не стыжусь того, что у меня есть стандарты. И именно благодаря этому списку правил мои встречи с женщинами были короткими, приятными и обильными.

Они могут смеяться сколько угодно. По крайней мере, я получаю секс, а это больше, чем они вдвоем способны достичь в наши дни.

— Ну, и сколько же из них должна выполнить невеста? — спрашивает Эван.

Зак кивает. — Да, Сев, насколько она соответствует твоим стандартам? Она вежливая с пышными сиськами или спокойная с идеальным лицом?

Я закатываю глаза, борясь с желанием выплеснуть свой напиток им обоим в лицо. Почему их это так интересует? Для них эта ситуация так забавна, а для меня — просто источник бесконечного раздражения.

— Я не знаю, ясно? — Я рычу. — Эта маленькая дрянь еще даже не удосужилась представиться мне.

Эван прислонился к барной стойке, нахмурившись.

— Вы двое еще даже не знакомы? Разве она не была здесь с первого дня семестра?

— Да. — Теперь я наконец-то заговорил об этом, и разочарование, которое копилось внутри меня, быстро вырвалось наружу. — Насколько я слышал, она поселилась в общежитии, ходит на занятия. Просто живет своей повседневной жизнью, ни о чем не заботясь. Она ни разу не пыталась меня искать.

Я делаю паузу, чтобы выпить, надеясь, что это меня успокоит. Но этого не происходит, и я продолжаю. — Она даже не пыталась написать мне, и я точно знаю, что у нее есть мой номер, потому что мои родители дали его ее родителям, чтобы я помог ей освоиться в Спиркресте. Ты можешь поверить в это дерьмо?

Закари пожимает плечами. — Может, она ждет, чтобы ты ей представился?

— Зачем? — спрашиваю я в ярости. — Это я женюсь на ней ради аристократической фамилии? Нет. Это я переехал в другую страну только для того, чтобы она ходила за мной по пятам, как проклятая

toutou?

— Какого черта? — хрипло спросил Яков.

— Проклятая toutou-ты-знаешь-собака! Ответ — нет. Это не я когти распускаю, это не я иду, это не я собака. Это она. Так почему она считает, что я должен сделать первый шаг, просто уму непостижимо. Наверное, она хочет, чтобы я приполз к ней, чтобы ей стало легче из-за своих жалких родителей, которые лезут в общество.

Лука молча наблюдает за мной. Он наклоняет голову, и на его губах появляется медленная, ледяная ухмылка. — Может быть, она не делает первого шага, потому что вообще не хочет с тобой знакомиться?

Я уставился на него. — Что за бред ты несешь?

Он пожимает плечами, но его ухмылка полна жестокого удовлетворения. — Может быть, это она пытается от тебя избавиться?

Я качаю головой и отмахиваюсь от него рукой. — Нет. Нет, ни за что.

Лука смеется. Они с Яковым обмениваются взглядами. Яков пожимает плечами и, наконец, переходит к делу. — Ну что, какие планы на вечер?

— Я напьюсь, — говорит Эван.

— А я трахну кого-то, — говорит Лука.

— Я напьюсь с тобой, — говорит Зак, кивая на Эвана.

— Я тоже, — говорит Яков.

— Ну и хрен с ним. — Я поворачиваюсь, хлопаю ладонью по барной стойке. — Я напьюсь и перепихнусь. Давай по рюмке.