Принц Спиркреста

Глава 5 Зеленые глаза

Анаис

Я тащу парня за собой всю дорогу из танцующей толпы, и после этого он твердо берет ситуацию в свои руки. Обхватив меня за талию, он ведет меня по лабиринту мигающих огней и путаных теней клуба.

Мои мысли так же запутаны и лабиринтообразны. Действительно, не стоило соглашаться на вечеринку с незнакомыми девушками. Я не должна была уходить в себя, оставаться один в клубе в стране, где я совсем недавно. Я не должна была так много пить бесплатно.

И уж точно я не должна была этого делать.

Этот парень даже не в моем вкусе: слишком красивый, слишком отполированный. Его полностью черный наряд кричит о роскоши и богатстве, а золотые украшения, зеленые глаза и распущенные черные волосы делают его похожим на человека с обложки модного журнала. Он даже выглядит немного знакомым. Его лицо вызывает у меня такое чувство, как будто я вижу незнакомца во сне: знакомое и незнакомое одновременно.

Но сейчас мне все равно. Я скучаю по дому. Я скучаю по морю, по друзьям, по вечеринкам на пляже и теплу тела, прижатого к моему. Я никогда не была склонна к отношениям, но я скучаю по пьяным поцелуям и беспечным ночам.

Я скучаю по свободе и близости.

Мой таинственный партнер сует в руку служащего деньги и затаскивает меня через дверной проем в тускло освещенную комнату для верхней одежды, обитую красным бархатом. Он захлопывает дверь и прижимает меня к ней, затем его рот оказывается на моем.

И тогда все становится на свои места. Мгновение становится чем-то новым и прекрасным, как краски на абстрактной картине, образующие бесформенное мгновение, неосязаемую эмоцию.

Я открываю рот навстречу его поцелую.

Его поцелуй — страстный и жаркий. Он наклоняет голову к моей, углубляя поцелуй. Он чувствует вкус дорогого алкоголя и мяты. Я обхватываю его за шею и выгибаюсь, упираясь плечами в дверь, прижимаясь к нему бедрами. Он стонет в ответ, прижимаясь ко мне. Он твердый, безупречно твердый, великолепно твердый.

И тут он разрывает поцелуй. Наши рты разъединяются с влажным звуком и хриплым вздохом.

Он поворачивает меня к себе. Я легко двигаюсь в его руках, прижимаясь ладонями и щеками к темному полированному дереву двери. Я пытаюсь перевести дыхание, готовясь к звону ремня. Это быстрее, чем я привыкла, но мы в общественном месте, и мы оба здесь только по одной причине. Полагаю, я не могу винить его за то, что он торопится.

Но вместо того, чтобы задрать мне юбку до попы и впиться в меня, Зеленоглазый делает нечто совсем другое.

Он прикасается ко мне.

Он скользит теплой ладонью по моему обнаженному бедру, проводит по коже, вызывая во мне прилив удовольствия. Я снова прижимаюсь к нему. Мое дыхание становится коротким и хриплым.

Он останавливается, его рука ложится на мою талию, тепло его прикосновения проникает сквозь плотную ткань футболки.

— Если тебе это не нравится, скажи мне сейчас, — прошептал он мне на ухо.

Я качаю головой, прижимаясь щекой к двери. Он целует меня в шею, его губы скользят по моей коже в мягких, горячих поцелуях.

Меня пробирает дрожь. Он скользит руками вверх и вниз по моим рукам, нежно поглаживая их, затем проводит по бокам, по талии. Его бедра прижимаются к моей попке, но это происходит сквозь все слои одежды, разделяющие нас. Он тянет за подол моей футболки, расстегивая ее на талии, и его руки проникают под нее. Его пальцы с бумажной легкостью скользят по гребням моей грудной клетки. Они щекочут нижнюю часть моей маленькой груди, и с моих губ срывается тоненький хнык.

Негромкий, но достаточно громкий, чтобы его можно было услышать за музыкой, доносящейся из-за двери.

Зеленоглазый тихонько хихикает. — А. Тебе нравится?

Он проводит кончиками пальцев по нижней стороне моих грудей, а затем обхватывает их руками и сжимает. Их едва хватает, чтобы заполнить его ладони, но, судя по тому, как напрягается его член, он, похоже, не возражает. Он перекатывает мои соски между пальцами, а затем щиплет их, вызывая у меня удивленный вздох.

— Ответь мне, — говорит он мне на ухо, низко и грубо. — Тебе это нравится?

Я снова киваю, прижимаясь щекой к двери. Мое тело живет ощущениями, как будто между моими костями и кожей заперто пламя. Я сглатываю и извиваюсь на его руках. Я возбуждена, более возбуждена, чем ожидала, более возбуждена, чем когда-либо.

— Мне тоже нравится, — пробормотал он мне на ухо. — Мне нравится, как твои сиськи ощущаются в моих руках, твои милые маленькие сосочки. Мне нравится, что на тебе нет лифчика.

Я облизываю губы, которые внезапно пересохли. Он говорит с легким акцентом — я этого не ожидала. Он настолько слабый, что я едва его различаю. Но его голос настолько хриплый, что я уже почти не могу сосредоточиться, чтобы разобрать его знойные слова.

— Что еще тебе нравится? — дышит он мне в ухо. — Что бы ты хотела, чтобы я сделал с тобой?

Держа одну руку на моей груди, он вытаскивает другую из-под рубашки и опускает ее на мою ногу. Он проводит ногтями по бедру, собирая юбку. Его рука останавливается прямо на верхней части моей ноги.

— Ты хочешь, чтобы я потрогал тебя и там?

Я едва могу доверять своему голосу, поэтому вместо этого киваю. — Угу.

— Скажи это, — дышит он. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал.

Спросить согласия — это тот минимум, который я ожидаю от парня, но стиль Зеленоглазого — это нечто совсем другое. Жидкое тепло струится у меня между ног, и я сжимаю ноги, отчаянно нуждаясь в каком-то давлении, в каком-то трении — в чем угодно.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, — хнычу я.

Он стонет мне в ухо, и его пальцы останавливаются. — Ты уверена в этом?

Я киваю, облизывая губы. — Да.

Его тело придвигается к моему. Я слышу, как он расстегивает ремень, и мое сердце учащенно забилось. Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Его толстый член упирается в меня. Он терся о мою задницу, его член упирался мне в поясницу, затем его руки оказались на моей талии, слегка надавливая.

— Подними мне юбку.

Мои руки дрожат, когда я тянусь к юбке, задирая ее вокруг бедер и обнажая мокрые трусики. Я так жажду его прикосновений, что мне становится больно. Я раздвигаю ноги, выгибаясь навстречу ему.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Пожалуйста, прикоснись ко мне.

Я никогда не умоляла раньше и никогда не буду умолять снова. Но в этот момент умолять кажется правильным. В этот момент я готова встать на колени и сделать все, что он попросит.

Его ответ последовал незамедлительно и принес больше удовлетворения, чем я мог ожидать. Он испускает резкий вздох, похожий на рычание, его рот находит мою шею, и он целует влажную линию до самой челюсти.

А потом он делает это. Именно так. Как. Я. Просила.

Его прикосновения уверенны и в то же время нежны. Он гладит меня сначала по ткани трусиков, легкое трение сводит меня с ума. Я млею от его прикосновений, жажду большего. Прошло уже много времени, и Спиркрест был таким одиноким. А этот парень, несмотря на свою смазливую внешность и наряд богатого ребенка, точно знает, что делает. Он не первый, кого я подцепила на вечеринке, но он первый, кто так быстро довел меня до кульминации.

Когда он отодвигает ткань моих трусиков в сторону, я издаю жалобный скулеж. Его пальцы скользят между влажными складками моей киски, и я бьюсь бедрами о его твердый член. Из его уст вырывается придыхательный смех, от которого пряди моих волос разлетаются по щекам.

— А, значит, тебе это действительно нравится, — шепчет он.

Его тон дерзкий, и я бы сочла его назойливым, если бы его высокомерие не было столь оправданным. Я снова прижимаюсь к нему бедрами, нетерпеливо толкаясь.

— Ты уверена? — спрашивает он. Самоуверенность исчезает из его голоса, сменяясь искренностью, которая заставляет меня дрожать.

Я киваю. Он лезет в карман и достает презерватив. Откусив один уголок, он тянет, разрывая упаковку. Его вес падает на меня, и я жду, сердце глухо стучит, отдаваясь эхом в моем теле. Я надеюсь, что оно достаточно громкое, чтобы заглушить логическую, разумную часть моего мозга, которая настаивает на том, что я совершаю ошибку.

— Поторопись, — бормочу я, прижимаясь к стене и закрывая глаза.

— Так хочется. — Зеленоглазый усмехается. Хотя в его голосе все еще звучит уверенность, в нем тоже есть волнение. И нетерпение, которое совпадает с моим. Он опускает свою голову к моей и целует меня в щеку. — Как тебя зовут, красавица?

— Анаис.

Мое настоящее имя срывается с моих губ прежде, чем я успеваю придумать ему фальшивое имя.

Он отшатывается назад так быстро, что я подпрыгиваю. — T'es française?⁸

Его вопрос — это ведро холодной воды на лицо. Я поправляю трусики и опускаю юбку, резко оборачиваясь.

— Oui. Toi?⁹

— Bien sur. ¹⁰— Весь язык его тела изменился. Его плечи напряжены, челюсть сжата. Он отступает назад, застегивает брюки и застегивает ремень. — Как давно ты здесь?

Он хмурится, выражая недоверие. Теперь, когда выражение его лица так радикально изменилось, он выглядит еще более знакомым, чем раньше. Неприятная мысль о том, что я уже где-то видел его, поселилась в моей голове. Я поправляю одежду и заправляю волосы за уши. Я все еще неловко, мучительно мокрая.

— Я только что переехала, — честно отвечаю я.

Он кивает. Его глаза действительно очень красивого зеленого оттенка. Но в очертаниях его губ есть намек на жестокость. — В Лондон?

— Нет.

— Черт. — Он застонал, вытирая рукой лицо. — Ты знаешь, кто я?

Я закатываю глаза. Полагая, что его прежняя самоуверенность объясняется тем, что он хороший любовник и знает, что это была ошибка. Он просто высокомерен, заносчив и чересчур эмоционален. Типичное поведение богатого француза.

Я полагаю, что легко игнорировать тревожные сигналы, когда видишь их сквозь пунцовый туман вожделения.

— Нет, — отвечаю я. — А должна?

— Почему ты переехала сюда? — спрашивает он, сузив глаза.

Высокомерный, угрюмый и подозрительный. Этот парень — француз и, вероятно, Скорпион. Возможно, мне придется вернуться домой сексуально разочарованной, но, по крайней мере, я уклонилась от пули. Непостоянной и напыщенной пули.

И все же. Я не сделала ничего плохого. Почему я должна лгать?

— В школу.

— В какую школу?

— Какая-то частная школа недалеко отсюда.

— Черт! — восклицает он с хриплым ревом, повергая меня в изумление. Он проводит рукой по своим черным волосам, на его лице появляется выражение страдания. Он расхаживает по крошечной комнате, словно в муках борьбы.

Я начинаю пятиться к двери, желая поскорее избавиться от его чрезмерного присутствия, как вдруг он останавливается на полушаге. Развернувшись лицом ко мне, он обвиняюще тычет в меня пальцем.

— Этого, — злобно произносит он сквозь стиснутые зубы, — не будет. Ты поняла?

Наконец-то мы можем договориться.

— Я понимаю.

Он сердито кивает, но когда я пытаюсь схватиться за дверь, чтобы уйти, он встает на пути, останавливая мой выход. Я вопросительно смотрю на него. Похоже, он хочет моего общества не больше, чем я его, так почему же он не дает мне уйти?

— Ну да, — говорит он, и его тон становится неожиданно строгим. — И не надо... ты не можешь... ты в клубе в Лондоне, черт возьми! Ты не можешь просто следовать за случайными парнями в темные, тихие места!

Теперь моя очередь хмуриться. — Ты не можешь указывать мне, что делать.

— Вообще-то, могу. — Он сужает глаза и наклоняется ко мне. — Le nom Séverin Montcroix te dis quelque chose?¹¹

Мое сердце сжимается в кулак и падает в желудок. Смесь алкоголя, шока и смущения вызывает волну тошноты. Я зажимаю рот рукой, наполовину от удивления, наполовину потому, что боюсь, что меня сейчас вырвет.

На этот раз, когда я дергаю за ручку двери, зеленоглазый незнакомец — мой жених — отходит в сторону. Я выбегаю из комнаты, как будто за мной гонится сам дьявол, и не останавливаюсь, пока не добегаю до женского туалета. Я закрываюсь там, прислонившись спиной к двери, сердце бешено колотится, тошнота медленно отступает. Я сжимаю ноги, все еще влажные от предыдущих попыток, и опускаюсь на мраморный пол, зарываясь головой в руки.

— Merde.¹²