Принц Спиркреста

Глава 42 Выставка

Северен

Когда я наблюдаю за выражением лица Анаис, когда она поворачивается, чтобы увидеть своего брата, в моей груди словно происходит взрыв тепла. Ее глаза расширяются, а затем наполняются слезами радости.

Она бросается ему на шею, и они обнимаются. Когда они стоят рядом друг с другом, они даже не похожи на обычных брата и сестру — они похожи на близнецов.

Ноэль выделяется, как и его сестра. Например, он единственный мужчина в галерее, не одетый в смокинг. Вместо этого он одет в свободные брюки и мягкий джемпер ярко-зеленого цвета. Как и его сестра, он, похоже, предпочитает яркие цвета. Как и его сестра, он кажется подлинным собой.

Я хочу подойти к ним, чтобы окунуться в солнечный свет радости Анаис, но мои родители стоят у витрины и жестом приглашают меня подойти. С неохотой я отворачиваюсь от Анаис и иду в противоположную сторону, к родителям.

Отец пожимает мне руку, как всегда, с достоинством, но глаза матери влажно блестят.

— Mais comme il était beau, ton discours! ⁶⁸

— говорит она плаксивым голосом. — Et tes yeux-les lignes bleues-j'adore!.⁶⁹

Они поворачиваются, чтобы посмотреть на мою экспозицию. Их выражение удивленного восхищения было бы оскорбительным, если бы не было таким искренне милым. Полагаю, я не могу обижаться на их удивление. Они никогда раньше не видели моих фотографий.

Уверен, это не первый раз, когда я удивляю их в этот вечер или в этом году.

— То, что ты говорил, на самом деле правда, — задумчиво говорит мой отец, бросая на меня взгляд. — Ты лжец.

Этого я не ожидал. Не тогда, когда моя выставка — это, по сути, ода девушке, которую я люблю.

— Как это? — спрашиваю я, глядя на него.

— Ты дал нам понять, что девушка Нишихара тебе не по вкусу. — Мои щеки пылают жаром, но я даже не могу этого отрицать. — Mais elle est très belle. Beaucoup trop belle pour toi.. ⁷⁰

Я смеюсь. — Eh ben merci! ⁷¹

Он пожимает плечами. Моя мама хлопает его по плечу. — Прекрати!

Она хватает меня за руку и взволнованно оглядывается по сторонам. — Может, мы наконец-то встретим ее? Девушку из Алетейи?

— Давай я пойду найду ее.

Я оставляю родителей стоять у витрины и чуть не сталкиваюсь с двумя людьми, мужчиной и женщиной. Обоим около пятидесяти, и они держат в руках фужеры с шампанским. Женщина одета в ярко-фиолетовое и золотое, а у мужчины длинные белые волосы, которые делают его похожим на элегантного волшебника.

Я извиняюсь за то, что чуть не столкнулась с ними, но мужчина останавливает меня, положив руку мне на плечо.

— Не стоит извиняться! — Он говорит с сильным нью-йоркским акцентом. — Мы хотели поздравить вас с выступлением, мистер Монкруа. Мы оба были очень тронуты вашим самоанализом и искренностью.

— Спасибо. Это было… — Я колеблюсь, затем говорю правду. — Это была пугающая перспектива, но как только я начал, правду оказалось гораздо легче признать, чем я мог себе представить.

Женщина смеется. — Да, ложь может быть очень успокаивающей, но правда вызывает привыкание.

— Да, думаю, вы правы. Если вы извините меня, я должен найти своего художника правды — пожалуйста, наслаждайтесь выставкой.

Они тепло улыбаются мне, и я спешу прочь, стремясь найти Анаис раньше родителей.

К моему удивлению, она не стоит у своей экспозиции — хотя небольшая группа людей наблюдает за ней с восхищением на лице.

Вместо этого я нахожу ее в углу галереи, возле столика с напитками, смеющейся со своим братом.

Когда я подхожу ближе, то поражаюсь тому, как точно Анаис передала сходство с Ноэлем. Красивые глаза, которые, конечно же, имеют ту же форму, что и глаза самой Анаис, загадочная улыбка, которая, кажется, одновременно открывает и скрывает эмоции, изящные черты лица человека, который, кажется, не совсем от мира сего.

Он первым поднимает глаза, когда я подхожу, и загадочная улыбка расширяется на его лице.

— Ah-le Roi Soleil!⁷²

Анаис смеется и толкает его в плечо. — Прекрати.

— Редко встретишь человека, который в реальной жизни выглядит даже лучше, чем на картинах, — говорит Ноэль, забавно поднимая бровь.

— Наверное, поэтому искусство намного правдивее фотографии, — отвечаю я, — потому что ты выглядишь точно так же, как на рисунках Анаис.

Он смеется и протягивает мне руку. — Ноэль.

Я беру ее и крепко сжимаю. — Сев.

— Значит, ты любишь мою сестру? — спрашивает он.

— Ноэль! — восклицает Анаис. Но я не знаю, почему она так удивлена: Ноэль такой же прямолинейный, как и она.

Я киваю. — Да. Как же иначе?

— Хороший ответ. Ее легко любить, хотя иногда она бывает очень упрямой.

Анаис смеется. — Это больше похоже на тебя!

Она выглядит сияющей. И не только из-за красивого платья и румянца на щеках. Она выглядит счастливой, радость излучают ее улыбка, ее глаза. Она похожа на одну из своих картин, наполненную жизнью и красотой.

— Я люблю тебя за то, что ты такая упрямая, petite étoile, — говорит Ноэль. Его выражение лица становится более серьезным, когда он снова поворачивается ко мне. — Итак, Сев. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы посетить Японию?

Я удивлен, но отвечаю ему честно. — Никогда не был, но очень хотел бы.

— Ну, тебе стоит приехать на лето. Лето в Японии прекрасное, и там есть на что посмотреть. И Анаис будет там.

В горле встает комок. Анаис еще не просила меня поехать с ней, а я не решаюсь ее просить. Я знаю, что она хочет сбежать. Я знаю, что она хочет свободы. А что, если я не являюсь частью этого?

Я отвечаю настолько легким тоном, насколько могу. — Может быть.

— Ну, а у тебя уже есть планы на лето?

Анаис смотрит на Ноэля. — Может, он не хочет ехать в Японию, Ноэль.

— Я бы с удовольствием поехал в Японию, — быстро говорю я, встретившись с ней взглядом.

Мы смотрим друг на друга. Мои губы дрожат, но я не смею больше ничего сказать. Я хочу, чтобы она открыла рот и попросила меня поехать с ней. Ноэль смотрит между нами и вздыхает.

— Если вы так любите друг друга и хотите быть вместе, то почему бы и нет?

— Потому что Япония далеко, — говорит Анаис, отвечая на его вопрос, но глядя на меня. — Потому что для Сева это может быть слишком далеко.

— Потому что Анаис может захотеть поехать в Японию одна и быть свободной, чтобы делать то, что она хочет, — говорю я, удерживая ее взгляд. — И она может не захотеть, чтобы ее жених следовал за ней, как влюбленный щенок.

— Я начинаю понимать, почему вы двое так долго никуда не ехали, — говорит Ноэль, закатывая глаза.

Он кладет одну руку на мое плечо, а другую — на плечо Анаис.

— Petite étoile, ты хочешь, чтобы твой Roi Soleil поехал с нами?

— Oui.

Ноэль усмехается и поворачивается ко мне. — Roi Soleil , ты хочешь поехать с твоей Petite étoile?

— Oui.

— En ben voila.⁷³

Ноэль улыбается и неожиданно делает движение, целуя щеку Анаис, затем мою.

— Allez, les jeunes. ⁷⁴Все улажено, так что пойдемте наслаждаться остатком нашей ночи.

Когда я возвращаюсь к своему столику с Анаис и Ноэлем, там уже собралась небольшая толпа. Пожилая пара, мужчина с длинными волосами и женщина в фиолетовом, стоят рядом с моими родителями, они вчетвером увлечены беседой.

Зак и Яков, оба в смокингах, стоят чуть поодаль от них и с наглыми улыбками рассматривают мои фотографии. Я встречаюсь с ними взглядом, когда прохожу мимо, но они кивают и ничего не говорят — несомненно, потому что там мои родители.

Уверен, что позже я узнаю их мнение.

Как только пожилая пара отходит от моих родителей, я официально представляю их Анаис и Ноэлю. В течение нескольких минут мы обмениваемся светской беседой. Затем Ноэль с ангельской грацией предлагает показать моим родителям экспозицию Анаис.

Я киваю ему в знак благодарности, когда он провожает их, и он отвечает одной из своих невыразимых улыбок, после чего исчезает.

Оставшись наедине, мы с Анаис стоим плечом к плечу. У меня перехватывает дыхание, когда ее взгляд пробегает по моей витрине: фотографии из Шотландии, но и другие тоже. Мой снимок, сделанный в художественной студии, где она сидит, скрестив ноги, на табурете. Снимок, на котором я целую ее в щеку — правдивый момент, замаскированный под фальшивый. Снимок, на котором она рисует меня.

— Они цветные, — наконец говорит Анаис. — Что случилось с твоей черно-белой эстетикой?

— Черно-белые снимки не были бы правдивыми, — отвечаю я. — Потому что если правда — это ты и мои чувства к тебе, то она должна быть цветной. Моя жизнь до тебя — Спиркрест — все было черно-белым. Но ты... ты желтый — прости, охристый — и синий, — я показываю на линии, которые нарисовал вокруг глаз, — и зеленый, и фиолетовый, и оранжевый. Ты — свет, краски и жизнь.

— Тебе не нужно было делать все это, Сев, — наконец говорит Анаис, снова поворачиваясь ко мне. — Я уже простила тебя, помнишь?

— Я не для этого все это сделал, и я не говорил всем, что люблю тебя, чтобы ты простила. Я сказал это, потому что это правда, и мне было приятно это сказать. Мне приятно каждый раз, когда я это говорю. Я люблю тебя, Анаис Нишихара, моя артистка, моя красавица. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест любить тебя.

Она смеется и нежно берет мое лицо в свои руки.

— Я тоже люблю тебя, Северин Монкруа, мой импульсивный сказочный принц. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто я всю жизнь была холодной, но когда я рядом с тобой, мне впервые становится тепло.

Я смеюсь и прижимаюсь губами к ее губам в призраке поцелуя. — Потому что я такой горячий?

— Потому что ты такой эмоциональный. — Она смеется и наклоняет голову. — Твои эмоции пылают как ад.

Обхватив ее за талию, я притягиваю ее ближе. — Это потому, что я должен испытывать эмоции для нас обоих, ты, маленький робот.

Она обхватывает меня за шею, прижимаясь ко мне. Ее кожа пахнет краской и летом.

— У меня есть эмоции, — протестует она. — Ты видел меня эмоциональной.

Я наклоняюсь и говорю ей на ухо. — Ты всегда эмоциональна только в спальне.

Она тихонько смеется. — Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать, не так ли?

— Поверь мне, — пробормотал я, мой голос внезапно охрип, — я не думаю ни о чем другом.

Краем глаза я замечаю, как родители и Ноэль медленно пробираются к нам сквозь толпу.

Мамины глаза встречаются с моими, и она одаривает меня торжествующей улыбкой. Я бросаю на нее взгляд и с большой неохотой выпускаю Анаис из своих объятий.

После этого я почти не видел Анаис до конца вечера. Мои родители уводят ее посмотреть на другие выставки и обсудить ее творчество, оставляя нас с Ноэлем поговорить о Японии, об искусстве и фотографии, об Анаис.

— Ты ей подходишь, — говорит Ноэль, ни с того ни с сего, совершенно искренне. — Я никогда раньше не видел свою сестру такой открытой и выразительной. Даже будучи маленькой девочкой, я мог оценить ее чувства только по ее творчеству. Она всегда сияла в моих глазах, но никогда не сияла ярче, чем сегодня.

У меня сжимается горло от его слов. Я стараюсь говорить спокойно.

— Забавно, что ты так говоришь, потому что она всегда обвиняет меня в излишней эмоциональности.

— Она может не признавать этого, — с улыбкой говорит Ноэль, — но она восхищается тобой за это. — Он хлопает меня по плечу. — Кстати, спасибо тебе. За то, что рассказал мне о выставке. Я бы ни за что не пропустил ее.

Я отвечаю ему улыбкой. — Я рад, что ты пришел. Я рад, что мы наконец-то встретились.

— Я тоже.

В конце концов Ноэля отзывает Анаис, а меня мистер Эмброуз отводит в угол галереи. — Вы хорошо поработали сегодня, Северин.

— Спасибо, месье Эмброз.

— Я горжусь вами. Чтобы проявить честность, нужна смелость, а вы в этом году проявили много честности.

— Просто пытаюсь исправиться, сэр.

— Как бы то ни было, — говорит мистер Эмброуз, — я решил сообщить вам, что вы были выбраны победителем выставки этого года. Мистер Дроу и миссис Элмсберг были очень впечатлены вашей искренностью, ранимостью и качеством ваших работ.

— Но я этого не заслуживаю, сэр. — Я жестом показываю на галерею. — Если бы вы видели работы Анаис до того, как я их уничтожил, вы бы поняли, что я имею в виду, сэр. Возможно, сегодня я проявил честность, но она проявляла ее всегда. Она всегда была верна себе, своей работе. Она заслуживает победы, а не я.

— Я не могу изменить решение совета директоров, Северин, — говорит мистер Эмброуз, печально качая головой. — Я бы изменил, если бы мог, но это не в моих силах.

— Тогда я хочу, чтобы Анаис получила грант. Мне он не нужен — я его не заслуживаю. Но Анаис заслуживает. Пожалуйста, мистер Эмброуз.

— Это в моих силах, Северин. — Месье Амброз смотрит на меня своими темными глазами, долгим, ищущим взглядом, который буравит меня насквозь. — Вы уверены, что это то, что вы хотите сделать?

Я выдерживаю его взгляд и улыбаюсь. — Поверьте мне, мистер Эмброуз. Я уверен.