Проблемы с проклятым

Глава 12

Потянувшись, я положила устаревший учебник на стопку перед собой, переводя взгляд с покрытого льдом, влажного от конденсата стекла на темный сад и заметное скопление пыльцы пикси, мерцающей в тени. Айви понизила температуру воздуха настолько, что пикси могли бы кататься на коньках по кухонному столу, и выгнала меня на веранду, чтобы я занялась своими исследованиями. Вечерний воздух был приятным, а диван, на котором я лежала, удобным, даже если мои мысли были не такими. Придвинув поближе тарелку с чипсами, я задумалась, получу ли я когда-нибудь прямой ответ от Ходина.

Но завтра у меня были занятия — если я переживу эту ночь, — и я все еще не знала, о чем буду говорить, не говоря уже о том, что надену. «Что-нибудь черное», — подумала я, накручивая на палец свои благословенно чистые и прямые, как по волшебству, волосы, но даже самые темные рубашка и брюки не смогли бы скрыть мою новую копну, и от беспокойства у меня заболел живот. Они это увидят.

— Что вы все там делаете? — прошептала я, глядя на пикси, собравшихся в кружок над далеким надгробием. Не было ничего необычного в пикси ночью. Они были активны в темное время суток, за исключением нескольких часов около полуночи, когда все, кроме часовых, спали. Но Барибас и его дети не танцевали, не смеялись и не готовили еду. Они вообще не двигались. «Должно быть, разговаривают», подумала я. «О Гетти?»

Обеспокоенная, я съела еще один чипсик, смахнула соль с пальцев и потянулась за другой книгой, лежавшей на низком столике между мной и садом. Финли укрепила подвесные светильники по периметру потолка, и при свече с цитронеллой было достаточно, чтобы читать, если прищуриться, но это не имело значения… мои отброшенные школьные учебники были слишком простыми, а книги о демонах — слишком, э-э, графическими.

— Зачем я сказала Вивиан, что сделаю это? — простонала я, захлопывая книгу и бросая ее к остальным. Черновые логотипы Пайка изменились, и я собрала и их в беспорядочную стопку. Я занималась частными делами, а не была учителем. Я понятия не имела, о чем говорить. Демон я или нет, я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Особенно теперь, когда на мне было столько копоти, что в конце 1800-х годов меня могли отправить в Алькатрас без суда и следствия. Копоть на ауре вызывала недоверие. Очень сильное.

— Чертовски потрясающе, — пробормотала я, поворачиваясь к стеклянным дверям кухни, которые со скрипом открылись.

— Что тут потрясающего? — спросила Айви, и от ее низкого голоса у меня мурашки побежали по спине, несмотря на жару.

Подавив ощущение, я улыбнулась ее силуэту с узкой талией, приближающемуся ко мне. Как по волшебству, мое беспокойство рассеялось, и я расслабилась, когда последний кусочек головоломки, которым была наша церковь, казалось, встал на свое место.

— Не знаю, о чем завтра говорить, — сказала я, убирая две книги с соседнего стула и со стуком бросая их на стол.

— Не позволяй им напугать тебя. — Айви села с томной грацией, повернувшись спиной к кухне и не сводя глаз с логотипов Пайка. Он уговаривал меня выбрать что-нибудь одно, но я все никак не могла решиться. — Рейс Финниса прибывает через несколько часов. Я собираюсь съездить в Цинциннати, чтобы убедиться, что его квартира готова, прежде чем заеду за ним. — Она длинными пальцами разложила салфетки, квитанции и обрывки бумаги. — Приведите его в порядок перед ужином. Пайк спит на диване. С ним все будет в порядке, как только действие Бримстона пройдет, но если мы поведем его сегодня вечером на встречу с Финнисом, то, вероятно, он произведет не то впечатление, которого мы хотим получить.

Я поморщилась, вспомнив белые бинты Пайка, ободранную кожу и осунувшееся, избитое тело. Он выглядел так, словно проиграл битву, а не выиграл ее, но мое появление в одиночестве произвело бы на Финниса еще худшее впечатление.

— Он должен пойти, — сказала я. — Он — наследник Констанс. К счастью, со мной будут Трент и Дженкс на случай, если возникнут проблемы. Мы позаботимся о его безопасности.

— Я знаю, что так и будет. — Айви озабоченно нахмурилась. — Ужин на пятерых, — прошептала она, склонившись над логотипами, и сосредоточилась на чем-то другом.

Она была заметно спокойна и расслаблена, несмотря на неприятности, в которые я попала. Я хотела бы сказать, что это произошло потому, что Нина привнесла смысл и стабильность в ее жизнь, но беззаботное настроение, вероятно, было вызвано тем, что они с Пайком, э-э-э, провели много времени вместе.

— У Пайк потрясающий набор навыков, — сказала она, подтверждая мои подозрения, и начала раскладывать книги на две стопки: одну — книги заклинаний, другую — тома о демонах. Я подумала, здорово, что она понимает разницу.

— Да? — Я перевела взгляд на сад и пикси. Я не думала, что она имела в виду харизму Пайка и его способность добиваться цели. — Приятно слышать.

Она усмехнулась, и я подавила дрожь.

— Нина уговаривала меня поделиться кровью с кем-то, кроме нее. — Айви отодвинулась и снова аккуратно сложила логотипы в стопку. — Особенно, если этот кто-то знает, как задействовать шрамы. Думаю, она хочет привнести некоторые новые техники в нашу спальню.

— Мне не нужно это слышать, ладно? — сказала я, взяла верхнюю книгу из стопки и открыла ее, на самом деле прячась за ней. Я хотела чипсов, но не тогда, когда она говорила о крови и сексе. Айви знала, что то, что я ем что-то хрустящее в ее присутствии, не было обычным приглашением укусить меня, но зачем давить на ее инстинкты?

— Ему нужна была кровь. — Айви улыбнулась, и ее острые клыки засверкали в свете свечей. — И мне было любопытно, сможет ли он угнаться за мной. — Она сделала медленный, томный вдох и глубже откинулась на подушки с отсутствующим выражением лица. — Может.

— Айви, — запротестовала я. — Я должна работать с этим человеком, не хочу ничего знать.

— Жажда и желание — две стороны одной медали, и ты упускаешь прекрасную возможность повеселиться. Трент не будет возражать, если ты ограничишься только кровью.

Трент будет против, и я кисло посмотрела на нее.

— Все еще заботишься обо мне, да? — спросила я, и ее улыбка стала нежной.

— Жизнь коротка. Никогда не пойму, почему ты не радуешься, когда это приходит к тебе на порог. — Она скользнула взглядом по только что сложенным книгам с заклинаниями. — Ищешь заклинание для Финниса?

Я со стуком уронила книгу на стопку.

— Именно этим мне и следовало заняться. Нет, я пытаюсь найти тему для занятия, которое обещала Вивиан провести. Пожалуй, позвоню и отменю встречу с ней. — Но как только эти слова слетели с губ, я почувствовала неожиданный укол утраты.

— Почему? — Айви подтолкнула книгу, которую я только что уронила, чтобы та идеально лежала в стопке с остальными. — Тебе есть чем поделиться.

— Да, о том, чего не следует делать. — Встревоженная, я оглядела себя. Нельзя увидеть свою ауру отдельно от ее отражения в защитном круге или лей-линейном заклинании, но каждый, кто прошел сто-уровневый курс, знал, как использовать второе зрение, чтобы видеть чужую. — Не имеет значения, что я скажу, когда они заметят, какая копоть на мне. В администрацию начнут поступать звонки. Мне повезет, если меня не выпроводят из кампуса.

Айви молча просмотрела логотипы Пайка и отложила один в сторону.

— Ты ведь преподаешь демонологию, верно? Если бы у тебя не было какой-нибудь копоти, они бы не восприняли тебя всерьез. Расслабься, Рейчел, — сказала она, закидывая свои длинные волосы за спину и собирая их в тугой пучок. — Будь собой. Получай от этого удовольствие. Это придает тебе авторитет на улице. Ты можешь объяснить, почему никто больше не может вызывать демонов, или почему новое безвременье — это не ад, покрытый красными пятнами, или происхождение лей-линий. Держу пари, никто из них не знает, что линиям, которые они используют, едва ли больше года.

Мое внимание затуманилось, когда я подумала об этом.

— У тебя есть огромное количество информации, которую ты принимаешь как должное, — сказала Айви, играя с цитронелловой свечой, зажимая пламя и отпуская его, пока оно не погасло. — Может, они и изучают книги и проводят лабораторные работы, но у тебя есть практические знания, которых нет ни у кого другого.

Я посмотрела на нее через прибранный стол, благодарная, что она здесь.

— Наверное, но это не имеет значения, если я не справлюсь вечером.

— Сегодня вечером не будет ничего особенного. — Айви вглядывалась в темный сад, когда спор пикси стал громче. — Ты приходишь. Договариваешься о встрече с Констанс. Уходишь. Он не ожидал увидеть Констанс сегодня вечером, даже если она все еще управляла Цинциннати. Эта хладнокровная кровопийца заставила бы Финниса ждать по меньшей мере дня два, прежде чем дать ему аудиенцию. Он рассчитывает приехать в Цинциннати сегодня вечером, поужинать, поговорить с отпрыском Констанс, чтобы договориться о встрече, и готово. Что если он не увидит ее до конца недели? — Айви пожала плечами. — Вот твое окно.

— Неделя? Отлично… — выдохнула я, от облегчения узел в груди ослаб. Если я не смогу сделать это за неделю, значит, не заслуживаю того, чтобы руководить Цинциннати. Пайк встанет на ноги и будет работоспособен через несколько дней. А до тех пор меня поддержат Трент, Дженкс и, в крайнем случае, даже Айви.

— Крыльцо правда красивое, — сказала Айви, разглядывая открытые балки, все еще яркие и новые. — И кухня, — добавила она. — Когда Дженкс сказал мне, что ты все восстанавливаешь, я забеспокоилась, что ощущения будут другими. Так и есть. Но увидев тебя здесь с твоими книгами…

Ее голос сорвался, и я опустила ноги на пол, приоткрыв рот. Она плакала?

— Я уже и забыла, как сильно мне нравилось здесь находиться, — сказала она, встретившись со мной влажным взглядом, прежде чем смущенно отвести глаза. — От того, что я была частью чего-то, что помогала создавать. Но главным образом потому, что именно здесь, в нашей церкви, я поняла, что достойна любви. Именно здесь я научилась любить себя и перестала пытаться быть такой, какой все хотят, чтобы я была, чтобы они любили меня. — Она не вытерла глаза, но позволила слезинке скатиться вниз. — Спасибо, что никогда не разочаровываешься во мне.

Таких эмоций я не видела у нее за целый год, и я улыбнулась, преодолев небольшое расстояние между нами и крепко сжав ее руку.

— Ты — моя подруга, — тихо сказала я. — Я бы не выжила, не стала бы тем, кто я есть, если бы не ты и Дженкс.

Она кивнула, почти смеясь над мрачным воспоминанием о том, какой рискованной была моя жизнь, какой непрочной она была по мере того, как я разбиралась во всем, и мои навыки становились соизмеримыми с задачами, которые мне приходилось выполнять, чтобы выжить.

— Я люблю Нину, — сказала она и взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. — И мне нравится все, что мы с ней делаем вместе. Но я скучаю по вашей с Дженксом болтавне о пустяках. Твоему пассивно-агрессивному нытью, когда я использовала всю горячую воду. Что ты никогда не раздражалась по поводу того, что мне нужен план на все случаи жизни, и не позволяла мне пропускать наши пробежки. — Она посмотрела на сад. — Наблюдению за тем, как растут дети Дженкса.

Я крепко сжала ее руку.

— Айви…

— Округ Колумбия начинает казаться мне ловушкой, — продолжила она, опустив голову. — Хотя Нина обнаружила удивительное умение владеть собой среди нежити. — Она усмехнулась и вытерла слезы со щеки, ее любовь и гордость за Нину были очевидны. Женщина умерла после того, как направила одного из старой нежити, оставшись с голодом и полным отсутствием контроля. — Не пойми меня неправильно, — добавила она. — Я не хочу жить в церкви. Моя жизнь слишком сильно изменилась. Но я скучаю… по этому.

Я не знала, что сказать, кроме того, что я тоже скучала по этому… даже по самым неприятным и жестким моментам. Ее рука выскользнула из моей, и она медленно вздохнула, выражение ее лица смягчилось.

— На мой взгляд, это лучшее из всего, что есть, — сказала она, постукивая по логотипу с бриллиантами, который оставила сверху.

Я колебалась, желая сказать ей, что мы могли бы найти способ вернуть все, что у нас было, но мы оставили это по определенным причинам… и пути назад действительно не было. «Итак, мы идем вперед, используя наше общее прошлое, чтобы определить наше настоящее», подумала я. — Пайк рассказал тебе о логотипах? — спросила я, положив руку на колено, и Айви заметно расслабилась, радуясь, что я ничего не сказала и решила разрядить обстановку.

Она кивнула, не отрывая взгляда от своего мокрого от слез пальца.

— У нас был долгий разговор. — Ее улыбка стала мягче. — В любом случае, думаю, он прав. Вам нужно что-то, подтверждающее действия, которые вы оба предпринимаете для защиты города. Слухи распространятся, и ваше положение станет более стабильным.

— Никогда не думала об этом с такой точки зрения. — Я придвинула переплетенные буквы «M» и «W» поближе, гадая, не увидит ли кто-нибудь всего лишь ромб, заключенный в две параллельные линии.

— Ты знала, что он в очереди на наследство всего состояния своего деда? — спросила Айви.

Я повернула логотип в другую сторону и, прищурившись, посмотрела на него. Похоже на стилизованный имперский истребитель.

— Да, он говорил что-то в этом роде.

— Он что-то вроде принца в ожидании.

Я подняла голову, услышав задумчивые нотки в ее голосе.

— Как и ты.

Выражение ее лица стало страстным.

— Сообразительность на улице выше среднего. Держу пари, он знает как минимум три дисциплины боевых искусств.

— Айви Тамвуд, — сказала я беззаботно. — Я правда верю, что тебе нравится этот мужчина. — Но моя улыбка погасла под взглядом ее черных, как зрачки, глаз. — Ах, да, — добавила я. — Он — одна из причин, по которой я могу сохранить Цинциннати в целости и сохранности. Потерянные дети Пискари любят его. Они — его глаза и опора. Он знает, каково это — быть сиротой, и они ему преданы, даже если он жив. Полагаю, я здесь в качестве связующего звена.

Айви тоже была одной из потерявшихся детей Пискари, и карий ободок вокруг ее зрачков появился из-за того, что она одновременно ненавидела и любила своего дважды умершего обидчика.

— Этот клей — твое проклятие по удержанию душ, которое в настоящее время ожидает одобрения ФУЗЧ, — сказала она. — Если старейшие откажутся от этого, Цинциннати отвернется от тебя, будет тут Пайк или нет. Рейчел, у меня плохое предчувствие, что нам с Ниной не разрешат вернуться домой в Цинциннати, если Финнис подтвердит, что городом управляете вы с Пайком, а не Констанс.

Я в волнении поджала под себя ноги.

— Они могут это сделать? Разве твоя мама не может…

Лед в моем бокале дрогнул, и она дернулась, свет свечей резко осветил ее очерченные скулы.

— Моей матери не хватает выдержки. Возможно, у Пискари она и была, но его больше нет. Древним немертвым не нравится, что мы с Ниной на равных, потому что я владею ее душой. Вампиры Округа Колумбия верят, что именно твое проклятие души сдерживает вампиров Цинциннати, как живых, так и немертвых. Если ты отзовешь свое заявление, мастера вампиров, возможно, посмотрят на это сквозь пальцы, и мы с Ниной сможем вернуться домой, но они пришлют кого-нибудь, когда ты потеряешь контроль над городом, а ты потеряешь контроль.

Я откинулась на подушки, мысли кружились в голове. Боги. Какой выбор.

— Айви…

— Или, — тихо сказала Айви, — ты продолжишь настаивать на том, чтобы ФУЗЧ наложило проклятие и удержало город, оставив нас с Ниной в заложниках, чтобы гарантировать, что ты будешь делать то, что они тебе говорят. Я пытаюсь понять, насколько я эгоистична. Мое счастье или счастье всех остальных.

— Все не так, — запротестовала я, но интуиция подсказывала, что она права. — Проклятие действует только на недавно умерших. Это крошечная доля…

— Доля, которая будет расти с каждым днем, — перебила Айви, устремив взгляд на темный сад и огни Цинциннати за рекой. — Каждый день, каждую неделю, каждый год, пока старая нежить полностью не исчезнет или, что еще хуже, просто не потеряет контроль.

Я поникла, встревоженная. Я чувствовала себя так, словно меня загнали в угол, и, наблюдая, как Айви начинает терять еще одну надежду, я поклялась, что найду какой-нибудь другой выход.

— Или есть третий выход, — сказала я, — когда мы убедим Финниса, что Констанс по-прежнему главная, я настою на том, чтобы ФУЗЧ зарегистрировало мое проклятие удержания души.

— Рейчел…

— Нет, это сработает, — сказала я, поднимаясь с дивана и опуская босые ноги на пол. — Проклятие исполнения желаний Ходина — дерьмо, но я найду заклинание получше. — Я подвинулась ближе к краю дивана, поближе к ней. В библиотеке матери Трента было множество книг. Там наверняка что-нибудь найдется. — Я позабочусь о том, чтобы Финнис уехал из Цинциннати, думая, что Констанс жива и командует всем. Если они пришлют кого-нибудь еще проверить этоя сделаю это снова. В конце концов, я добьюсь, чтобы проклятие души было принято, а до тех пор я не понимаю, почему бы Констанции не попросить вас с Ниной приехать и помочь Пайку снести несколько голов. Если Констанс говорит, что вы с Ниной нужны ей, то кто они такие, чтобы отказывать?

Стиснув зубы, Айви судорожно вздохнула.

— Черт возьми, Рейчел. Надежда ранит.

Я кивнула, и по телу пробежала дрожь, когда взгляд ее глазах встретился с моим.

— Я справлюсь с этим. С Пайком, Трентом, Дженксом и тобой… это возможно. Это всего лишь один немертвый вампир, верно?

Айви кивнула.

— Я была бы не прочь увидеть, как Пайк вновь откроет старый ресторан «Пискари». Кистен… — Он запнулась. — Кистен заслуживает того, чтобы кто-то вдохнул жизнь в его наследие. Но, Рейчел, тебе пора заканчивать с этим. Убеди Финниса, что все так, как должно быть, чтобы я могла вернуть Нину домой.

Я нахмурилась, заметив вспышку страха Айви, кислый запах испуганного вампира, исходящий от ее кожи.

— Нина становится раздражительной, если ее душа слишком долго находится вдали от нее, — прошептала Айви. — Она становится беспечной, перестает быть собой. Это единственная причина, по которой мне разрешили поехать. Они хотели посмотреть, что произойдет.

Боже, я заставляла Айви выбирать между тем, кого она любит, и тем, в кого влюблена по-настоящему, и у меня внутри все болело.

— Через два дня, — тихо сказала Айви. — Если вы встретитесь раньше, никто в Вашингтоне в это не поверит.

— Через два дня, — эхом повторила я, но Айви боялась. За Нину, а не за себя, и я наклонилась вперед и обняла ее. Казалось, моя аура восстала против ее, и я отбросила копоть назад, пока она не попыталась перекинуться на нее. Боже мой, это вещество когда-нибудь впитается? — Все будет хорошо, — прошептала я, вдыхая аромат ее шампуня, когда она обняла меня в ответ, и почти дернулась, когда она сделала судорожный выдох, совершенно лишенный жажды крови.

По крайней мере, так все начиналось, и я оттолкнула это, когда в моем животе запульсировал теплый клубок.

— Прости.

Айви застыла на месте, с ровным звуком вдыхая и выдыхая воздух.

— Это ты прости.

А затем она резко подняла голову, и ее черные глаза уставились на открытую дверь на кухню. Я проследила за ее взглядом и застыла, на пороге стояла Стеф с пакетом продуктов в руках.

— Простите за беспокойство, — нервно сказала она. — Я искала Гетти. Я купила ей цветочную пыльцу.

Я отодвинулась от Айви, и живая вампирша ухмыльнулась.

— А, она с Дженксом на колокольне, — сказала я. — Оттуда ему лучше видно все происходящее.

Пакет затрещал, когда Стеф отступила.

— Извините.

Айви встала, томно потянувшись, чтобы показать свой проколотый пупок.

— Боже милостивый. Вам, ведьмам, действительно нужно избавляться от своих комплексов.

Но ее настроение и уверенность в себе восстановились, и я почувствовала себя лучше.

— Стеф, можно тебя на минутку? — сказала я, и женщина покраснела, явно нервничая.

— Мне пора, — сказала Айви, наклоняясь, чтобы чмокнуть меня в щеку. — Увидимся вечером. Я закажу столик в ресторане на три часа утра.

— Конечно. — Я чуть не закатила глаза. Поцелуй на прощание был необычным. Возможно, это потому, что я ничего не сказала, когда она поделилась со мной своими страхами, а это было как раз то, что было нужно Айви. Но я предположилп, что это было сделано для того, чтобы сказать Стеф, что я по-прежнему принадлежу ей, и чтобы та отстала. Вампирская логика была именно такой. Увидев в этом комплимент, я улыбнулась.

Стеф отступила на шаг, когда Айви шагнула вперед, плавно и уверенно, как львица после убийства. Айви замешкалась в дверях, глубоко вдыхая, прежде чем с быстротой живого вампира протянуть руку, схватить Стеф за запястье и повернуть его так, чтобы были видны две метки демона.

— Ты должна попросить Рейчел взглянуть на это, — сказала Айви, когда Стеф застыла с протянутой рукой. — Пока это не убило тебя.

Дернувшись, Стеф отстранилась, ее страх пробудил в Айви жажду крови. Если бы Айви только сейчас не удовлетворилася Пайком, у Стеф могли бы быть неприятности, но сейчас Айви просто улыбнулась, не разжимая губ.

— Ты ведь возьмешь Дженкса, верно? — спросила Айви, выжидая.

— Это зависит от обстоятельств. — Мое внимание переключилось на Стеф. — Ты дома или тебе нужно идти на работу?

— Я… я дома. — Стеф уставилась на Айви, стоящую на пороге кухни. — Я могу присмотреть за Гетти. С ней все в порядке? По дороге домой я купила немного цветочной пыльцы в магазине здорового питания.

Я поджала губы.

— Ты уверена, что Ходин не заставит тебя колдовать за него?

Она покраснела.

— Я присмотрю за Гетти. Это я ее сбила.

— Хорошо. — Айви достала телефон и начала просматривать. — Увидимся позже. — Опустив голову, она вышла, но ощущение ее присутствия все еще ощущалось в стенах, и я глубже вжалась в диван, не сводя взгляда со Стеф.

— Нам нужно поговорить. Есть минутка? — сказала я, и Стеф покраснела еще сильнее.

— Вообще-то, ты не возражаешь, если я сначала проверю Гетти?

Я встала, когда она повернулась, чтобы уйти, чувствуя себя демоном, каким я и была, даже если мне пришлось стряхнуть крошки с кофточки. Спасибо тебе, Айви, что напомнила мне, кто я такая. Раздраженная, я пыталась решить, с чего начать: обвинить ее в том, что она подсунула что-то в том проклятии, которому Ходин «научил» меня, или в том, как опасно позволять Ходину помыкать ею во имя «отношений». Если я ошибусь, первое могло оттолкнуть ее. Второе разозлить. Я выбрала вариант «разозлить ее».

— Ходин обещал тебе что-то в обмен на то, что ты станешь его рабыней во всем, кроме названия? — прямо спросила я, и Стеф резко остановилась, повернувшись ко мне спиной и ссутулившись. — Потому что, если это так, я хочу знать об этом.

Стеф развернулась, прижимая к себе сумку с продуктами.

— Это мое дело, а не твое, — сказала она, пытаясь скрыть свой страх за гневом.

Это было то, что я делала тысячу раз до этого, и мой собственный гнев улетучился.

— Стеф, я могу помочь, — сказала я, подходя ближе. — Я была точно такой же, как ты. Я знаю, как это страшно, но ты можешь выкарабкаться. Я могу помочь.

— Выкарабкаться? — переспросила она, и на ее щеках выступили красные пятна. — От чего? У меня все под контролем.

— Я тоже так думала, — сказала я, поднимая свое теперь уже чистое запястье, на котором я носила свое обещание Алу. — Пожалуйста. Скажи мне, что происходит. Я знаю, ты прогуливаешь работу. Я почти уверена, что ты колдуешь для него. — Я заколебалась, когда страх охватил ее. — Мне помогли. Позволь мне помочь тебе.

Но она сжала челюсти и вздернула подбородок.

— Ты не единственная, у кого могут быть отношения с демоном, — сказала она с неуместным гневом. — Ревнуешь?

У меня вырвался сдавленный смешок.

— Ты серьезно? Не знаю, что ты слышала, но у меня никогда не было секса с демоном.

Она покраснела и этим призналась, что у нее был.

— Боже мой, Стеф. Ты в порядке? — сказала я, подходя к ней и протягивая руки. — Я уже видела это раньше. Ходин…

— Причинял мне боль? — перебила она, прищурившись. — Ты уже спрашивала об этом.

— Нет, — выпалила я, хотя именно это и собиралась сказать. — Я хотела узнать, использует ли Ходин секс, чтобы усилить твою способность удерживать энергию линий. Именно так они делали разумных фамильяров более полезными. Я не говорю, что он пытается сделать тебя своим фамильяром, потому что это незаконно, но если он использует твои способности, ты должна спросить его, почему.

Она уставилась на меня, затем, запинаясь, пробормотала:

— Это не твое дело.

— Это у тебя две метки демона.

Стеф испуганно отступила на шаг, а я наклонилась вперед.

— Ты знаешь, что значит быть фамильяром демона?

— Конечно. Ты готовишь проклятия.

Я покачала головой.

— Три метки означают, что он владеет твоей душой, а значит, у тебя нет воли, если он этого не позволит. Ты можешь готовить проклятия круглосуточно, потому что из-за него ты можешь забыть, как спать. В лучшем случае, он будет использовать секс, чтобы увеличить количество энергии, которую ты можешь удерживать, и сделать тебя более полезной. В худшем случае, он будет вываливать на тебя всю ккопоть, и, Стеф, ее может быть много. Чем дальше проклятие меняет реальность, тем больше появляется копоти, и ты будешь хранить ее до самой смерти, расплачиваясь за его магию после своей смерти.

Что, конечно, не могло быть доказано, но демоны прилагали немало усилий, чтобы избавиться от своей копоти. На то была причина, даже если ее невозможно было доказать.

— Скажи мне, Рейчел Морган, — добавила она дрожащим голосом. — Ты хочешь сказать, что я не должна доверять Ходину из-за того, кто он такой? Потому что он — демон? Я думала, человек считается невиновным, пока его вина не доказана. Что нельзя судить о демоне плохо только потому, что он — демон. Или, может быть, ты пытаешься разрушить мои отношения, чтобы все думали, что только Рейчел Морган достаточно умна или могущественна, чтобы пережить бойфренда-демона.

У меня отвисла челюсть. Это были ее слова, или кто-то другой дал ей возможность оправдать действительно плохое решение?

— Стеф, если я правпа насчет того, что происходит, ты в опасности, и это не потому, что Ходин — демон, а потому, что ты — нет. Существует огромный пробел в знаниях и способностях, который ты не принимаешь во внимание.

Она застыла в приступе страха, а затем гнев вернулся.

— Ходин любит меня такой, какая я есть. Его не волнует, что я плохо разбираюсь в магии. Прошу прощения. Мне нужно проведать Гетти, чтобы вы с Дженксом могли пойти на вашу важную встречу с тем вампиром. — Расправив плечи, она ушла.

Намазав тост дерьмом, я сделала только хуже. Теперь она ни за что не скажет мне, что было в той палочке для тушения и в палочке для горения, если вообще что-то было, о чем я не знала.

— Стеф?

Я услышала визг из коридора, но это была всего лишь Стеф, столкнувшаяся с Пайком, и они вдвоем неловко пританцовывали друг вокруг друга, держа между собой пакет с продуктами, пока Стеф не пронеслась мимо него.

— Извини, — крикнул ей вслед Пайк, держа в руках тарелку с жареным цыпленком, от которого исходил чудесный аромат и который напомнил мне, что я не ела ничего, кроме чипсов. — Не хотел тебя напугать.

— Ты меня не напугал! — крикнула она и исчезла.

Пайк ухмыльнулся, широко раскрыв темные глаза, и слегка наклонился, чтобы перенести вес на другую ногу.

— Айви ушла? Черт, не могу поверить, что она вот так меня бросила. Даже записки не оставила.

На его лице промелькнуло удивление. Я хотела броситься за Стеф, но если она искала Гетти, то найдет и Дженкса. Я не могла сосчитать, сколько раз пикси вразумлял меня. Или пытался.

— Это ее способ, — тихо сказала я. — У нее проблемы с назначением лекарств по рецепту врача.

Пайк вздохнул, усаживаясь за высокую кухонную стойку и глядя в сад.

— Это еще не все, что у нее есть, — сказал он, приступая к разделке бедра.

Я закрыла дверь на веранду, наслаждаясь прохладным, сухим воздухом кухни, обдувающим мои волосы.

— А, это еще не все? — спросила я нерешительно, и он протянул мне тарелку. — Я ем, потому что голодна, — добавила я, потянувшись за крошечным кусочком бедра, и он усмехнулся.

— Не потому, что ты хочешь поделиться кровью. Я понял, Снежная Королева, — сказал он, и я перестала есть.

— Выглядишь лучше, — сказала я, затем сдалась и, подавив стон, вонзила зубы в жир и протеин. Блюдо было холодным, но мне так больше нравилось.

— Да. Лучше. — Он облизал пальцы, а я забралась на табурет рядом с ним, положив локти на длинную стойку. — Но я умираю с голоду. Когда нам нужно уходить?

— На встречу? — Я прожевала и проглотила. — Поздний ужин в три. Я бы сказала, что мы уйдем отсюда около двух. Я предпочту прийти пораньше, чем попозже. С тобой все будет в порядке? Ты здесь для виду. Трент и Дженкс прикроют меня, если что-то пойдет не так.

— Со мной все будет в порядке. — Он отставил тарелку и, все еще облизывая пальцы, подошел к холодильнику. — Как долго вы с Айви прожили вместе? — спросил он, а затем его улыбка погасла, а взгляд устремился к потолку.

— Что… — начала я, но тут же замолчала, тоже услышав это. Стеф кричала.

— Черт, — пробормотала я, поворачиваясь к саду. Пикси исчезли. — Дженкс! — закричала я, выбегая в коридор. — Гетти под обстрелом!

Пайк должен был действовать быстрее, но я была ближе, а он все еще был ранен. Я промчалась по коридору, едва заметив смятые одеяла на диване в святилище, и бросилась в прихожую, распахивая дверь на узкую лестницу. Учащенно дыша, я помчалась вверх по лестнице, напрягая энергию, чтобы кончики моих все еще влажных волос развевались.

«Дженкс», подумала я одновременно с облегчением и страхом, когда услышала его гневный крик. Он уже был там. Когда я толкнула дверь, Стеф повысила голос, из нее полилась латынь.

— Стеф! Нет! — закричал Дженкс, а затем меня отбросило назад и вниз, в темный лестничный колодец, когда в меня ударила вспышка чистой лей-линейной энергии.

На колокольне зазвонил колокол. Я взмахнула руками и попыталась ухватиться за перила, но безуспешно. Я поскользнулась… И тут Пайк поймал меня, рывком поставил на ноги и втащил в комнату.

Я моргнула, приходя в себя. Я не летела вниз по лестнице. Я стояла в своей комнате, окутанная пыльцой фейри. Стеф прижала руку ко лбу и, задыхаясь, опустилась на одно колено. Сильно пахло озоном, и я оглянулась в поисках Дженкса. Яркое свечение под диваном заставило меня опуститься на колени, и я заглянула под него, вздохнув с облегчением.

Это были Дженкс и Гетти. Оба пикси стояли прямо, Дженкс был явно зол, его меч блестел от крови. Гетти была напугана, на ее платье образовалась длинная прореха, когда она размахивала кинжалом.

— Гетти? — сказала Стеф, и на ее лице отразилась боль, когда она поднялась, лихорадочно осматривая комнату. — О боже. Гетти! Где ты?

— Тинькины сиськи, женщина! — сердито сказал Дженкс, вылезая из-под дивана, и Стеф резко обернулась. — Ты могла размазать нас по стене!

— Простите. Мне так жаль! — Стеф упала, не обращая внимания на то, что ее собственная аура все еще была видна из-за энергии, которую она пропустила через себя и которая медленно угасала. — Они пытались убить ее. Это не должно было так сильно отразиться. Я не использовала столько энергии.

«Спасибо, Ходин», — подумала я, вспомнив, что не учила ее так взрывать воздух.

— Ошибки случаются, когда ты напугана, — сказала я, поморщившись, когда ночной воздух проник внутрь, и пыльца фейри испарилась. Одно из окон было разбито, но остальные были открыты, и бумаги медленно падали с экранов в тех местах, куда их прикрепил взрыв. Сколько раз я слишком остро реагировала? Боже, помоги нам. Она собирается повторить все мои ошибки за одну ночь.

— Гетти, ты в порядке? — спросила я, когда Стеф, словно защищая, обхватила пикси руками.

— Я в порядке, — запротестовала маленькая женщина. — Я просто упала, вот и все. Стеф, я в порядке!

— Она не пострадала. — Дженкс парил рядом со мной, и от него исходил сверкающий поток искр. Он скрежетал челюстями, а на рубашке виднелась прореха. Сквозь нее виднелась небольшая царапина, и кровь заливала его лицо. — Ты справишься? Мне нужно кое о чем позаботиться.

— Дженкс, подожди, — сказала я, когда он уставился в ночь за окнами, но он уже выскочил наружу, одним движением убрав экран. Он совсем не сыпал пыльцу, и меня пробрал озноб.

Пайк медленно приблизился, отодвигаясь в сторону, чтобы не загораживать лестницу. Это немного уменьшило клаустрофобию в комнате, что я оценила по достоинству.

— Барибас. — Стеф встала, держа в руке Гетти. — Дженкс собирался спуститься, чтобы поговорить с тобой, а Барибас… — Она посмотрела на окна с искаженным выражением лица. — Он ждал вместе со всеми. Он хотел убить ее, — воскликнула она. — Что с ними не так?

«Действительно, что-то не так», подумала я, подходя к окну и прижимая руку ко рту, когда увидела, как погас яркий свет. За ним последовал еще один, на этот раз с предупреждающим криком. Дженкс приводил в порядок свой сад. Это было ужасно, но я прожила с пикси достаточно долго, чтобы понять их холодную логику. Это был сад Дженкса. Он приютил Гетти, и, напав на нее, Барибас попытался завладеть им. Третий огонек исчез, а остальные взметнулись вверх, настоящий поток их перелетел через высокую стену, спасаясь от меча, который держал один очень злой пикси, которому было совершенно комфортно с тем, кем он был.

— Они пытались убить ее, — снова сказала Стеф, на этот раз мягко, словно пытаясь понять, и крылья Гетти шевельнулись, стряхивая с них едва заметное количество серебристой пыльцы. Ее крошечные черты лица смягчились, и я подумала, почувствовала ли она наконец себя в безопасности.

Дженкс громко захлопал крыльями, когда приземлился в открытом окне, и Гетти покраснела, одергивая юбку, чтобы скрыть слезу.

— Они ушли, — сказал он, убирая меч в ножны, но держа его в руке. — Они могут вернуться. Я оставил Барибаса в живых, чтобы у его детей был шанс выжить. Возможно, он настолько отчаялся, что попытается снова, несмотря на мою доброту.

И это было проявлением доброты, потому что, когда умирал один из родителей, другой умирал от душевной боли, а дети разбегались в горе, не зная, смогут ли они выжить самостоятельно.

— Это мой сад, — сказал Дженкс твердо, и, клянусь, я услышала, как Гетти вздохнула.

— Ты порвал рубашку, — сказала темноволосая пикси, и Дженкс вздрогнул, комично кружась в воздухе, чтобы найти разрыв.

Его крылья сверкали, когда он остановился, крепко зажав их рукой, чтобы увидеть.

— У меня есть другая рубашка, — сказал он, высоко задрав подбородок.

Крылья Гетти засверкали темным, таинственным серым цветом с черными искорками.

— Я могу ее починить, — неуверенно произнесла она. — Если ты позволишь, но мне понадобятся нитки и иголка. Мои находятся на другом конце города.

Дженкс застыл, его широко раскрытые глаза были полны ужаса и горя одновременно.

— Я… у меня есть кое-что, — прохрипел он, и мои плечи опустились в знак понимания. В высокоорганизованном обществе пикси именно жена чинила одежду своего мужа. Дженкс настолько нарушил правила, что согласился носить одежду, сшитую Белль, но фейри была так далека от его возлюбленной Маталины, что он, вероятно, рассматривал это как слегка сомнительную арендную плату, не более того.

Гетти, однако, не была фейри. Он поклялся защищать ее. Он позаботился о том, чтобы у нее была еда. Он подлатал ей крыло. И когда я смотрела, как пыльца Дженкса меняет цвет с серебристого на голубой, затем на красный и снова на серебристый, я почувствовала, как мое сердце разрывается от жалости к нему. Воспоминания о жене терзали его, омрачая возможность найти с Гетти что-то, что сделало бы их обоих… счастливыми? Я была на волосок от того, чтобы расплакаться, а Пайк и Стеф уставились на меня, явно не замечая, что чинят не только рубашку.

— У меня внизу есть кое-какие дела, — повторил он, затем поднялся и завис перед Стеф. — Позаботься о ней, хорошо? — сказал он, и Стеф кивнула. — Я сейчас вернусь-, - тихо закончил он, на этот раз обращаясь к Гетти.

— Дженкс, подожди. — Я рванула за ним, но он уже исчез, и я чуть не упала на лестнице, пытаясь поймать его, так быстро двигались мои ноги. Дженкс ни за что не пойдет со мной сегодня вечером. Ему нужно было оставаться здесь, пока он не убедится, что Барибас не попытается снова. Я могу обойтись Трентом и Пайком. Айви тоже там будет. Мы только поздороваемся и договоримся о другой встрече. Что может пойти не так?

— Дженкс, подожди! — позвала я, входя в святилище, и он остановился, зависнув над недавно выложенным плиткой полом, покрытый бледно-серой пылью. Мое сердце бешено заколотилось, когда я подошла к нему, и сжалось от мучительного чувства вины и боли на его лице: воспоминания о Маталине, его гнев на Барибаса, его потребность заботиться о ком-то. Гетти.

— Ты не пойдешь со мной сегодня вечером, — сказала я. — Ты нужен ей больше, чем мне. Скажи мне, что я неправа, и я съежусь и врежу тебе. Стеф не сможет защитить ее. Ты сможешь.

Он набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, затем посмотрел на свои руки, дрожащие и покрытые чужой кровью.

— Спасибо, — с облегчением прошептал он, и шум его крыльев стал тише.

Я плаксиво улыбнулась ему, жалея, что я не маленькая, а он не большой, и мы не могли просто обнять друг друга. Ему нужно было услышать, как я говорю, что все в порядке.

И, клянусь Богом, так оно и было.