Проблемы с проклятым

Глава 1

Еще не было и десяти, а цикады уже пели в жарком, душном воздухе. Чувствуя себя неуютно, я ерзала, сандалии царапали покоробленные временем доски крыльца, пока я нетерпеливо ждала, когда Пайк откроет замок ветхого викторианского дома, который он пометил как незарегистрированный дом крови. Под нависающими и чахлыми уличными деревьями было душно. Мои майка и шорты казались ужасно неподходящими для того, чтобы надирать вампирские задницы, но Пайк обещал, что это займет пять минут. Вход, выход, кофе со льдом и пластыри до полудня.

Уличное движение было отдаленным гулом, бары и рестораны удобно располагались в двух кварталах отсюда. Это было идеальное место для дома крови, где вампиры по обоюдному согласию могли закончить свой вечер или, чаще всего, где другие могли спрятаться от нежелательного внимания. Работая на всех уровнях, «дома крови» давали высоко заряженным, очень опасным вампирам безопасное место, где они могли предаваться удовольствиям и находить убежище… часто в одно и то же время.

Вековая дихотомия не имела смысла, пока не увидишь ее в действии, но у вампиров, как живых, так и мертвых, была неизменная потребность защищать попавших в беду, даже когда они подвергали опасности тех, кого, по их словам, любили. Когда все шло наперекосяк, злоупотребление достигало апогея, подпитываемое доверием, которое вызывали эти дома. Почему именно мне, демону, рожденному ведьмой, предстояло выяснить и «мягко» исправить проблему, было долгой историей с коротким мотивом. Мне не нравились хулиганы.

Устав, я заправила прядь волос за ухо. Влажность пробивалась сквозь мое заклинание против завитков, и красная масса выбивалась прямо из моей косы.

— Я думала, у тебя есть ключ, — пробормотала я, и Пайк, присевший у замка, тихо выругался.

— Да. Я тоже. — Низкий, напряженный голос Пайка вызвал у меня неожиданный всплеск либидо, и я подвинулась, чтобы увеличить расстояние между нами в надежде, что он не заметит. Это были феромоны, которые он бессознательно выделял, а не настоящее влечение. Не помогло и то, что Пайк не был обычным живым вампиром, его безошибочная классическая красота все еще виднелась под пугающим количеством шрамов. В коротко подстриженных волосах виднелся намек на седину, свидетельствовавший о его зрелости чуть за тридцать. Легкая рубашка и брюки были скроены для удобства движений, в вялой грации чувствовалась определенная притягательность, и когда его глаза потемнели? Чее-е-ерт.

Но именно уверенность Пайка возвышала его над обычным живым вампиром, и я была достаточно уверена в своих отношениях с Трентом, чтобы признать, что он был… ну… мммм. Большинство вампиров были уверены снаружи, но Пайку было по-настоящему комфортно в его шкуре. Это выделяло его, как и многочисленные шрамы, большинство из которых были получены от того, что его братья пытались убить его, а не от развлечений в спальне. Работать под моей защитой было безопаснее, чем ему самому, но он согласился не поэтому.

Напротив, мои несколько шрамов были свежими, почти скрытыми за тем, что для меня сошло за загар. Я скучала по своим старым — то есть по шрамам, — по тем, которые имели реальное значение. Мой почти бездействующий вампирский укус, скрытый под проклятой девственной кожей, имел тенденцию сводить нежить с ума, что на самом деле не было выгодно при моей работе.

— Я рано встала ради этого, — проворчала я, засовывая солнцезащитные очки в сумку, прежде чем осторожно присесть на краешек пыльного стула на веранде. Жилая улица не была оживленной, и я прищурилась, когда проследила за проезжающей машиной, нахмурившись, когда черная «Краун Виктория» припарковалась у обочины.

Дойл.

Пайк поднял взгляд, его невероятные чувства уловили мое внезапное беспокойство. Дойл работал в службе внутренней безопасности, теперь детектив ОВ, если я правильно помню. То, что живой вампир наблюдал, как мы вламываемся в незарегистрированный и, следовательно, незаконный дом крови, не предвещало ничего хорошего.

— Итак… ты попросил меня помочь этим утром, потому что Дойл преследует тебя? — сказала я.

Нахмурившись, Пайк вернулся к вскрытию замка.

— Он не преследует меня. Он наблюдает за домом. Так же, как и я. — Вес Пайка переместился, когда он попробовал новый ракурс. — Он, вероятно, ждет, когда мы сделаем самую трудную часть, а затем вмешается и поставит себе это в заслугу. ОВ хочет закрыть это место так же сильно, как и мы.

Правда. Я стояла, уперев руки в бедра, и вызывающе смотрела на Дойла. Вампиры были странными контрастами. Немертвые совершали уродливые поступки, думая, что это любовь, живые терпели уродливые поступки, думая, что это любовь, но у них обоих была защитная полоса шириной в милю. Правда, у Старой нежити это было немного искажено, но никому не нравилось хищничество несовершеннолетних, и именно поэтому мы были здесь.

В отличие от ОВ, мне не понадобилось три дня на составление заявления о пропаже человека, прежде чем я открыла банку «надирания задниц». Поэтому, когда Кип, помощник номер один Пайка, не явилась после того, как выследила здесь трех пропавших подростков, Пайк позвонил мне. Я не очень хорошо знала эту маленькую женщину, но Пайк доверял ей и полагался на нее.

— Думаешь, Дойл доставит нам неприятности? — сказала я, когда Дойл ухмыльнулся, показывая мне свои короткие, но острые клыки, когда заметил нас. — У нас есть вероятная причина.

— Нет. — Пайк нахмурился. Его глаза утратили карий оттенок, зрачки расширились, и в душном воздухе разлился восхитительный аромат вампирских благовоний, напомнив мне о тех временах, когда я была моложе и глупее. «Тем не менее, все еще приятный запах», подумала я, вызванная феромонами дрожь страха и желания усилилась, прежде чем я подавила ее. Почувствовав это, Пайк ухмыльнулся. Мне нравилось работать с Пайком, даже если сопротивляться его вампирским чарам часто было непросто. Я любила Трента, но найти кого-нибудь, с кем можно было бы надрать задницу, было сложно, а Айви застряла в Вашингтоне на несколько месяцев.

— Возможно, мне следовало взять Дженкса, — пробормотала я, и его улыбка исчезла. Но, по правде говоря, для этого мне не нужно было мое обычное прикрытие. Это было отчасти спасением, отчасти напоминанием нескольким наглым вампирам, что закон существует для живых и мертвых. Тем не менее, я начинала сожалеть, что сказала Дженксу остаться дома. Стоять так долго под дверью выглядело непрофессионально.

— Тебе нужно немного смазки? — спросила я, проверяя время на телефоне.

— У меня все есть. — Разочарованный, Пайк повернул отмычку в другую сторону.

— Я могу проверить, есть ли здесь задняя дверь, — предложила я, желая кофе.

— Здесь нет задней двери, — решительно сказал он. — Может, ты заткнешься, чтобы я мог сосредоточиться?

Что ж, прошу прощения. Я встала, подойдя к грязному окну, чтобы поднести руку к лицу и заглянуть в переднюю комнату. Дженкс мог бы уже войти и выйти, проверяя план этажа, который Айви откопала бы где-то в Интернете. Но это было дело Пайка, а не мое. Я была здесь, чтобы помочь. Если мы когда-нибудь попадем внутрь. Расстроенная, я снова проверила телефон, возвращая внимание к Дойлу, когда убирала телефон в карман. Черт возьми, он смеялся.

— Может быть, у Дойла есть ключ, — кисло сказала я.

Пайк тяжело выдохнул.

— Да. Почему бы тебе не пойти и не спросить Дойла, есть ли у него ключ.

О, сарказм! С меня было достаточно, и под раздражающий вой цикад я усилила хватку на ближайшей лей-линии и обдумала, какое заклинание «поиска» сработает лучше всего. Почти все работали с аурами, а у нежити их было немного, если только они только что не покормились… и тогда это даже не было их аурой. Большинство заклинаний поиска также плохо работали под землей, чем это и должно было закончиться. Я знала это. Многие из первоначальных домов Цинциннати имели цокольные этажи, и это была одна из пожилых «леди» Цинциннати.

Лей-линия скользнула в меня, как солнечный свет, теплая и покалывающая до кончиков пальцев ног. Я позволила расфокусированной энергии собраться в моей ци, затем собрала ее в своих мыслях, прежде чем позволить энергии найти путь обратно в землю и сделать меня частью цепи.

— Инвенио, — прошептала я, чувствуя, как энергия обретает направление и пробуждает чары. С силой созидания, проходящей через меня, я открыла второе зрение.

Искаженный, словно пламенем, образ открытого поля в безвременье возник, накладываясь на реальность бессвязным двойным видением. Передняя комната стала расплывчатой, почти как цветные линии мелом. Я не совсем видела сквозь стены, но в безвременье их не существовало, и эффект был тот же. Рядом со мной была очевидна аура Пайка, но больше ничего. Наверху тоже было чисто. Если Кип или дети, которых она пыталась найти, были здесь, они были внизу.

— Над землей все чисто, — сказала я, отпуская второе зрение, и изображение открытого поля исчезло, а реальность вернулась. Однако я держалась за линию, позволяя ей продолжать сиять во мне, как второму солнцу. — Извини, — сказала я, поднимая стул с веранды. Напрягшись, я швырнула его в большое переднее окно. Стекло разлетелось вдребезги от приятного ощущения отдачи, а затем стул покатился по выцветшему, измятому ковру и врезался в стену. Ухмыляясь, я протянула руку, чтобы отпереть дверь изнутри.

Пайк медленно поднялся на ноги, взгляд его темных глаз переместился с разбитого окна на меня.

— С тобой неинтересно, когда ты спешишь, ты знаешь это?

— У меня сегодня много дел. — Мой взгляд упал на черную «Краун Викторию», я с вызовом приподняла бровь. — Может быть, Дойл поднимет свою толстую задницу с медвежьими когтями и либо поможет, либо арестует нас прямо сейчас.

Но вампир не двигался, наблюдая за нами и разговаривая с кем-то по телефону. Слабое, но настойчивое покалывание в моих пальцах стало сильнее. Оно росло с тех пор, как стул разбил окно.

«Чары?» — подумала я, сжимая кулак, чтобы прогнать неприятное ощущение. Это объяснило бы, почему Пайк пытался взломать замок.

— Двойная электронная и магическая сигнализация, — сказал Пайк, вытирая пот со лба шелковым носовым платком с рисунком. — Они знают, что мы здесь.

Мое внимание переключилось на камеру, спрятанную под навесом крыльца. Они поняли это в тот момент, когда наши ноги коснулись истертых половиц. Его «взламывание замков» было психологической уловкой. Как и то, что я разбила переднее стекло.

— По крайней мере, мы знаем, что в ОВ звонить не будут, — я повернулась к Дойлу. — Эй! — крикнула я, и его телефонный разговор прервался. — Ты идешь?

Ухмыльнувшись, Дойл закончил разговор и откинулся на спинку сиденья, притворяясь спящим.

— Мои налоговые доллары на работе. — Пайк провел рукой по своим коротким, уложенным в прическу волосам, приглаживая их.

— До тех пор, пока они не привлекут меня к ответственности за уничтожение частной собственности и незаконный въезд и не аннулируют мою лицензию частника. — Это была единственная вещь, за которую я платила вовремя каждый год, гарантируя, что останусь сертифицированным независимым частником. Я была частником уже более четырех лет, одним из немногих в Цинциннати и, безусловно, самым известным. Учитывая это, вероятную причину и поданную жалобу, у меня была причина быть здесь — хотя разбитое окно могло быть сомнительным.

— Обычно внизу, на кухне, есть дверь. — , Пайк проскользнул мимо меня в дом, и его настроение внезапно испортилось.

Я последовала за ним, делая короткие шаги, чтобы избежать стекла. Я сразу же отступила в сторону, остановившись, чтобы прочувствовать это место. Мне не понравилось, что там была магическая сигнализация, и еще меньше то, что я ее включила. Дженкс предупредил бы меня.

Ботинки Пайка бесшумно ступали, когда он исчез в помещении, которое, очевидно, было кухней с выцветшим линолеумом на полу и безвкусными желтыми шкафчиками. Здесь было прохладно от кондиционера, но я оставила дверь открытой для Дойла, разглядывая выцветшие обои и поцарапанные половицы. Находившаяся там немногочисленная мебель была старой и разномастной, что придавало ей вид студенческой комнаты раннего американского колледжа. Очевидных камер не было, но я знала, что за нами наблюдают. Чувствуя себя нахальной, я вытащила пистолет и проверила бункер, демонстрируя вызов. Вишнево-красный пневматический пейнтбольный пистолет размером с Глок был моим любимым, но вместо краски мой стрелял снотворным зельем.

О, у меня под рукой было множество заклинаний, но какой-нибудь плаксивый ребенок всегда утверждал, что это темная магия, что означало бумажную волокиту, подтверждающую, что это не так, и, возможно, визит к судье для выяснения отношений. Кроме того, заклинания на основе зелий в моем пистолете было легко разрушить соленой водой. Даже Федеральное Внутреземельческое Бюро, управляемое людьми, или ФВБ, знало, как это делается. Мои заговоренные чары, основанные на лей-линиях, было труднее снять, и я была какой угодно, только не сговорчивой. Да. Верно.

Я вскинула голову на скользящий стук из кухни.

— Ты в порядке, Пайк?

— Да… — сказал он напряженно, и я начала сначала, сандалии задевали битое стекло, создавая звон.

Сморщив нос от слабого запаха вампира, я остановилась в открытом арочном проходе. Все на кухне, кроме Пайка, было старым и маленьким — правда, чистым, будто только что вытертым. Единственное окно было закрыто и слишком маленькое, чтобы из него можно было легко вылезти.

— Думаешь, они ушли? — спросила я, пока Пайк постукивал по полу и стенам чулана для метел.

— Возможно. — Пайк сделал паузу, прислушиваясь к эху. — Кип выследила вампира, которого видели разговаривающим здесь с подростками. Либо они поймали ее и держат, либо ей просто нужна помощь, чтобы вытащить их. В любом случае, Кип бы их не бросила. Даже для того, чтобы позвонить. — Нахмурившись на шкаф, Пайк выдохнул. — Поэтому я и попросил о помощи.

Опустив голову, он уперся плечом в холодильник и отодвинул его от стены, чтобы изучить полоску грязного линолеума, которую обнаружил. Никакой двери. Я не собиралась чувствовать себя виноватой за то, что пялилась на его мускулистые плечи, когда они напрягались и двигались от усилия.

— Кроме того, Дойл где-то там, — сказал он, легко отодвигая огромный холодильник на место с чавкающим звуком пластика, трущегося о линолеум.

— Шкаф в спальне? — предложила я. — Они знают, что мы здесь, но будут игнорировать нас, пока мы не найдем путь вниз.

— Шкаф в спальне, — согласился он. Его темп перешел в жуткое, чрезмерно быстрое скольжение, Пайк направился к спальням. Я снова последовала за ним, мои шаги хрустели по битому стеклу.

Дойл все еще стоял на обочине, когда я выглянула в разбитое окно, что заставило меня задуматься, не наткнулись ли мы на одного из тех, кто зарабатывает на откатах Констанс, которого ОВ с таким же успехом проигнорировало бы. Но даже ОВ пришлось признать, что то, что я сменила в Цинциннати Констанс, уже приносило пользу. Последние несколько месяцев на улицах было приятно тихо, словно затаив дыхание, смотришь через комнату на кого-то, кого любишь или ненавидишь. Вампиры Цинциннати ждали — не для того, чтобы посмотреть, хватит ли у меня сил держать их в узде, а чтобы узнать, выполню ли я свое обещание о заклинании, которое позволит им сохранить свои души, когда они умрут своей первой смертью.

К сожалению, комплексное проклятие в настоящее время застряло в аду ФУЗЧ. Очевидно, Федеральное Управление Заклинаний и Чар еще не было убеждено, что вампиры-нежить, имеющие доступ к своим изначальным душам, были хорошей идеей. Как и старая нежить в Вашингтоне. И вот мы ждали.

— Боже милостивый, — сказал Пайк, затормозив у двери чересчур вычурной черно-розовой спальни с кровоточащими сердцами, молниями и плакатами сердцееда, но я вошла, уверенная, что лестница должна быть именно там, в самом сердце крутого девчачьего мира. Нам нужно было только найти.

По его кивку я бросила сумку на кровать и встала в восьми футах от закрытой двери шкафа, расставив ноги для равновесия и наставив пистолет. Его глаза превратились в черноту с широкими зрачками, Пайк распахнул дверцу шкафа с вампирской быстротой. Я напряглась, но это был всего лишь стандартный пустой шкаф четыре на шесть. Медленно моя зажатая рука опустилась.

— Постучи, — сказала я, и он сжал кулак, ударяя им по стенам и топая по полу, пока не поднялся гул. Его покрытое шрамами, со сломанным носом, загорелое лицо повернулось ко мне в улыбке, и я подавила рожденную желанием дрожь при виде его маленьких, но очень острых клыков.

— Огонь в дыре, — одними губами произнесла я, и он отскочил в сторону.

— Corrumpo! — воскликнула я, направляя энергию лей-линии, проходящую через меня в кончики пальцев. Сила, обузданная проклятием, оставила у меня восхитительное ощущение, выворачивающее наизнанку, когда золотисто-красный шар магии врезался в стену с грохотом, привлекающим внимание!

Я пригнулась, вызвав защитный круг, когда стеновая панель взорвалась, разбросав повсюду пыль и куски стены. Дымка поднялась и окутала меня, оставив лишь слабый запах штукатурки, и Пайк махнул рукой, прищурившись, пытаясь разглядеть, что мы нашли.

Но все, что мы сделали, это открыли металлическую противопожарную дверь.

— Это не главная дверь, это аварийный люк, — сказала я, и он кивнул, прищурившись, когда провел пальцем, бугристым от прошлых поломок, по инкрустированной панели управления, мигающей слабым зеленым светом. Снова я пожалели, что не взяла Дженкса, заставляя задуматься, стала ли я мягкой, и работала ли я когда-либо сама по себе. Я слишком полагалась на навыки других… может быть.

— Мы должны были взять Дженкса, — сказал Пайк, и я развернулась, интуиция и мягкий скрип обуви повернули меня к пятерым действительно крупным мужчинам, внезапно уставившимся на нас из двери. Они явно были живыми вампирами, одетыми в джинсы и футболки с логотипами. Их клыки были маленькими, но острыми, а глаза — черными от расширенных зрачков. Каждый из них был чудом мускулатуры, каждый создан для боли.

— Нашел, — сказал Пайк, откидываясь назад и расстегивая ремень. Тот сорвался с петель со зловещим шипящим звуком, пробежав по мне, как лед.

— Джентльмены? — предложила я, когда они вошли, и каждому едва удалось пройти через дверь, не отступив в сторону.

— У нас было несколько жалоб, — сказал Пайк, половина ремня теперь была обернута вокруг его пальцев, хвост свисал, как импровизированный хлыст. — Вы должны были отвечать на мои звонки.

Но они ничего не сказали, выстроившись между нами и дверью. На окне была решетка. Неудивительно, что Дойл не пришел….

— Ладно. Мы можем сделать это одним из двух способов, — сказала я, наводя свой пистолет. — Первый…

Они двигались, невероятно быстро.

Я ахнула, инстинктивно подняв руку, чтобы отразить удар. Это вызвало шокирующую боль, заставив меня вздрогнуть. Трое нацелились на Пайка, а потом я больше ничего не видела, отступая с онемевшей рукой, пытаясь уклониться от очередного удара.

— Сукин сын! — воскликнула я, поднимая пистолет, но двое, приближавшиеся ко мне, были слишком близко. Они бы просто увернулись от шариков.

Дерьмо на тосте, я скучала по Дженксу. Он никогда бы не позволил загнать меня в угол. Мои шарики разбились о стену, бесполезные. Зелье действовало только на голую кожу, и я выстрелила еще шесть раз, образовав красивую лужу, но ни в кого не попав.

Я вздрогнула от глухого хруста кости и низкого рева, осмелев, когда двое парней Пайка покатились по полу, врезавшись в стену, где они трясли головами и пытались встать.

Черные глаза нашли мои, а затем парни снова устремились на меня.

— Прочь! — закричала я, когда толстые руки обхватили меня, а затем ахнула, когда воздух внезапно вышел из легких.

Его зубы были слишком близко. Я боролась с ним, пневматический пистолет упал на пол, когда я ударила ногой второго мужчину, используя того, кто держал меня, как рычаг. Первый не отпускал, но ослабил хватку, когда мои ноги врезались во второго, и я глотнула воздуха, когда он отшатнулся от меня.

— Рейчел Морган? — спросил вампир, державший меня, когда его приятель встал и потрогал свою губу, обнаружив, что она кровоточит. — Демон-суброса? Она меньше, чем я думал.

— А ты, — выдохнула я, готовя огромное количество энергии лей-линии, — тупее, чем позволяет эволюция. Отпусти!

Извернувшись, я ткнула локтем и наступила ему на ногу — просто для забавы — и когда его вес переместился, я твердо встала на ноги и вывернула его руку, отправив его через мою согнутую спину, чтобы он врезался в стену и мои все еще капающие мазки зелья.

Мужчина вскрикнул от удивления, а затем заклинание пропитало его рубашку. Когда Пайк восторженно взвыл и переломал еще несколько костей, мой нападавший рухнул без сознания. У меня болела грудь, и я, прихрамывая, пошла за пистолетом.

Я так и не сделала этого, взвизгнув, когда другой парень оттащил меня прочь. Меня снова поймали сзади в медвежьи объятия. Дерьмо на тосте, сколько раз девушка должна сказать «нет»?

— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил Пайк, и я поморщилась, сдувая волосы с лица, когда парень поднял меня, снова выбивая дыхание. Пайк загнал троих своих нападавших в угол, истекающих кровью, теперь он был осторожен, потому что кости прорвали кожу, а пол стал скользким от их крови. Их нужно было как-то притормозить, так как они собрались и бросились на него вместе. Пайк двигался как в тумане, ремень ударял по голой коже, заставляя их подпрыгивать, а его костяшки наносили урон. Он кружил, как танцор, заставляя их врезаться в стены, прежде чем повернуться ко мне.

— Я справлюсь, — выдохнула я, затем направила лей-линию в мужчину, держащего меня.

Вампир вскрикнул от шока. Мои раздробленные ребра освободились. Задыхаясь, я замахала руками, обнаружив, что меня швыряет по воздуху, пока я не ударилась об пол с болезненным стоном.

— Ой… — прошептала я, рука пульсировала. Мужчина, которого я только что стряхнула, сгорбился и уставился на меня так, будто я нарушила правила. Здесь не было никаких правил, и я стояла, втягивая в себя больше энергии лей-линий, пока мои руки не засветились, а кончики волос не начали плавать.

— Ты. Успокойся! — крикнула я. — Какой код для нижнего этажа?

Его черные глаза внезапно расширились от страха, он снова бросился на меня. Он больше боялся своего хозяина, чем нас. Я могу это исправить….

Я нырнула за пневматическим пистолетом, рукой проехав по полу, когда схватила его, разворачиваясь, чтобы всадить пульку вампиру в лицо.

Он выл и вытирал рукой глаза… а потом упал на меня, без сознания.

Его вес сильно ударил меня, пригвоздив к месту. «Черт бы побрал все это до поворота и обратно!» подумала я, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его. Один из парней Пайка споткнулся о него и упал, и я сбила его тоже, прежде чем вывернуться и встать.

— На землю! — крикнула я, мое хорошее настроение было испорчено. — Я здесь не для того, чтобы играть!

Пайк ухмыльнулся мне с другого конца разгромленной комнаты. Он был сгорблен и страдал от боли, но явно одерживал верх над двумя последними, стоявшими перед ним. Однажды я видела, как он расправился с пятью наемными убийцами за столько же минут, но было жарко, и у меня были дела.

— На прошлой неделе я потерял абонемент в спортзал, — сказал он, атакуя ремнем, прежде чем схватить стул у туалетного столика и размахивать им, как укротитель львов. Трое из пяти нападавших были ранены, и если они больше никого не послали наверх, у них, вероятно, никого не было.

Я поняла, что телефон загудел, и когда Пайк радостно защелкнул ремнем и перебросил украшенный оборками стул через одного из нападавших, я откинулась назад, чтобы взглянуть на него.

«Айви!» подумала я с удовольствием, желая ответить на звонок.

— Занимайся кардио в свободное время, — сказала я, собираясь с духом, чтобы побыстрее покончить с этим. Телефон снова загудел, когда я потянула за линию и сосредоточилась сначала на одном, затем на другом. — Stabils! Stabils! — воскликнула я, содрогнувшись от двойной вспышки энергии линии, проходящей через меня, когда она ударила сначала в одного, затем в другого. Ходин утверждал, что есть способ, чтобы проклятие действовало на них одновременно, но я пока его не нашла.

— Эй! — воскликнул Пайк, когда они упали по очереди, причем тот, что все еще был в хватке Пайка, почти потащил его вниз. — Как я, по-твоему, выбью из них дверной код, когда они без сознания?

— Они все еще могут говорить. Выбивай, — сказала я, когда два вампира начали ругаться. Один лежал лицом вниз на полу, другой теперь пялился в потолок, неловко поджав под себя ногу.

Потирая ушибленные ребра, я нажала «Принять», и низкий голос Айви повысился в приветствии.

Я сразу же почувствовала, как мое тело расслабилось.

— Привет, Айви. Как у тебя дела? — сказала я, когда Пайк властно встал над двумя поверженными мужчинами. Мое дыхание участилось, и я согнула больную руку, радуясь, что она не сломана.

— Хорошо, — сказала она, ее голос был подобен живой пыли, шелковистой и серой. — Кажется, ты занята. Сейчас неподходящее время?

Я взглянула на Пайка, который поднимал головорезов вертикально, не слишком нежно, когда бил их головами о стены, чтобы заставить дать код.

— Нет, все в порядке, помогаю Пайку разобраться с одним несовершеннолетним хищником. Он закончил играть. — Мой голос повысился. — Верно? — громко сказала я, и Пайк сделал жест «может быть».

— Код на двери! — крикнул он, и эти двое выплюнули пустые угрозы.

— Я могу перезвонить, — сказала Айви. — Но это не займет много времени, если у тебя есть секунда.

Измученная, я села на подоконник и прислонилась к решетке, стараясь держаться подальше от сонного зелья. В комнате царил беспорядок, и я откинула оторванный полог с воздуховода в надежде подышать прохладным воздухом. Повсюду были перья из подушек, которые, оседая, выглядели как падающий снег.

— Что случилось? У тебя с Ниной все в порядке?

Пайк ударил одного из вампиров достаточно сильно, чтобы рассечь ему губу.

— Где Кип? — потребовал он, его глаза потемнели. — Маленькая штучка. Короткие светлые волосы. Любит красный цвет.

— Никогда ее не видел. — Вампир усмехнулся. — Иди попускай себе кровь.

— Мы в порядке, — сказала Айви. — Она сеет хаос среди старой нежити, но это хорошо. Завтра вечером я собираюсь быть в Цинциннати. Надеюсь на большее, чем просто визит, но это зависит от того, что думает мастер вампиров, которого я сопровождаю.

Она возвращается домой? Но мой восторг поколебался.

— Мастер вампиров?

Я почти могла видеть, как она вздрогнула, как сморщилось ее бледное овальное лицо.

— Нежить из Вашингтона знает, что Констанс не управляет Цинци, — сказала она, и я поникла. Взгляд Пайка поднялся, найдя мой, когда он приостановил свои расспросы. — Они думают, что она дважды мертва, и что ты несешь за это ответственность.

— Представьте себе, — пробормотала я. Отвратительный, психопатичный, самовлюбленный вампир была жива. Она была мышью, но она была жива, ее держали в очень красивой клетке в старых покоях Пискари, где до нее не доходил свет. — Поможет ли это, если Ходин снова появится в ее образе?

Я была не совсем в восторге от того, чтобы просить его. В первый раз мне пришлось предоставить ему бесплатную аренду помещения в церкви на шесть месяцев в обмен на десять минут его времени. Он был хорошим соседом по комнате, но мне не нравилась атмосфера, возникшая между ним и другой моей соседкой по комнате Стеф. Я уже считала дни до истечения срока нашей сделки, и его ухода. Ал тоже мог бы снова поговорить со мной…

— Вероятно, нет, — сказала Айви. — Этот парень знает ее. Старая нежить по имени Финнис. Он — причина половины ее неудач, и он сможет сказать, что это не она. Рейчел, если ты не сможешь предъявить Констанс, они решат, что она дважды мертва, и выдвинут обвинения. С телом или без.

Я провела рукой по спутанным волосам и вздохнула, вздрогнув, когда обнаружила перо из подушки.

— Не знаю, в чем их проблема, — сказала я, разглядывая плечи Пайка, когда он возобновил преследование вампиров. — Пайк и я просто отлично поддерживаем порядок.

— Может быть, во всем, — сказала Айви, и Пайк начал ритмично бить кулаком, ударяя сначала по одному, затем по другому в вызывающем отвращение ритме, напевая мелодию «Frog Went A-Courting». Странно. — Они недовольны тем, что ты можешь выполнять эту работу. Это выставляет их в плохом свете и открывает двери для других рас, чтобы они могли контролировать их людей.

Я понимающе кивнула. Пайк, вероятно, делал успехи, но сказать об этом было трудно. Пока ему не удастся превзойти феромоны, превращающие их боль в удовольствие, им будет все равно, насколько сильно он их побьет.

— Эй, скажи Пайку, чтобы пригрозил сломать клык, — внезапно сказала Айви, явно подслушав Пайка. — Это обычно приносит хорошие результаты, когда они накачаны бримстоном и феромонами.

Я взглянула на Пайка, и когда он выпрямился, пожав плечами, я потянулась за сломанной ножкой стула, бросив ее, чтобы она приземлилась в его руках с сильным стуком.

Без колебаний Пайк ткнул ей в лицо самому крупному мужчине. Вампир взвыл, хлынула кровь, а другой в ужасе уставился на него. Пайк совершил немыслимое, повредив единственную вещь, которую его повелитель нежити ценил превыше всего остального.

— О, Пайк, — сказала я, съежившись, когда потекла кровь.

— Я сказала угрожать, а не делать, — произнесла Айви, явно догадываясь, что произошло, по внезапному бормотанию, исходящему от обоих вампиров.

— Трое детей. Внизу, — сказал неповрежденный вампир, его голос был громким и паническим. — Одна компаньонка и два клиента. Код — 55512.

Приподняв брови, Пайк сдернул порванный балдахин с кровати со звуком рвущейся ткани. Грубыми движениями он вытер лицо вампира и позволил окровавленной тряпке упасть тому на колени. Мои плечи расслабились. Клык бандита был все еще цел. Пайк выбил ему правый передний зуб. Возможно, мне было жаль его, но внизу было трое детей, трое детей, которые были верхушкой уродливого айсберга. Он заслуживал гораздо худшего, и как только он попадет в тюрьму, то получит это.

— Спасибо, Айви, — сказала я. — Я позвоню тебе вечером после того, как поговорю со всеми.

— Звучит заманчиво, — сказала она, и я подняла голову, услышав звон разбитого стекла из передней комнаты. — Я навещу тебя. Я хотела, чтобы ты услышала это от меня, а не от Эддена или ОВ. Люблю тебя.

Редко произносимые слова потрясли меня насквозь, за ними последовало теплое понимание. Айви была глубоко предана Нине, но между нами была самая разная любовь, и мы через многое прошли.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я, радуясь, что тоже могу произнести эти слова, и телефон отключился. Я действительно любила Айви, не так, как она хотела, но мы обе понимали друг друга и были довольны нашими отношениями сейчас.

Я знала, что Пайк слышал нас сквозь их продолжающуюся болтовню, но это было нормально. Он никогда не встречался с Айви, но я была уверена, что он знал нашу историю. Черт возьми, все в Цинциннати знали нашу историю.

— Спасибо вам, джентльмены, — сказала я, бросая Пайку свой пистолет, чтобы оказать честь. — Тебе следовало выбрать вариант номер один.

Его губы изогнулись в уродливой улыбке, Пайк выстрелил в них обоих и бросил пистолет обратно мне. Быстрыми движениями он почти пританцовывал через разбитую комнату, его глаза потемнели, когда он вводил код. Дверной замок щелкнул, открываясь, и волна теплого, насыщенного ферромонами воздуха потекла вверх и наружу.

Внезапно мое настроение испортилось. Запах был предательством и насилием, ставшими реальностью, и он поразил меня до глубины души, вызвав неприятные воспоминания о том, как я была заперта под землей с нежитью. Они были бездушны, их сила родилась в нашей потребности видеть их такими, какими они были, а не такими, какие они есть. Мертвыми.

Пайк глубоко вздохнул, почти вздрогнув, когда феромоны ударили в него. У молодых не было бы возможности сказать «нет». Черт, я не была уверена, что Пайк мог или даже хотел этого, потому что, несмотря на то, что там не было ничего, кроме лжи, удовольствие все равно было настоящим.

— Эй, эм, ты не возражаешь, если я останусь здесь, чтобы держать твой путь открытым? — сказала я, и Пайк кивнул с мрачным выражением лица.

— Оставайся, — сказал Пайк хрипло, и в темной вспышке движения он исчез.

Повисла тишина, а затем раздался крик и глухой удар.

— Пайк! Ты в порядке? — крикнула я вниз по черной лестнице. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста, будь в порядке. Не заставляй меня спускаться в эту дыру…

— Секундочку! — его голос отозвался слабым эхом, затем: — Кип! Сосредоточься! Где дети?

Почувствовав облегчение, я медленно отодвинулась, когда раздалось еще больше ругани, еще больше криков. Ничто из этого не принадлежало Пайку, и я крепче сжала пистолет и лей-линию, услышав внезапный стук на лестнице. Шаги были быстрыми и легкими, и я высоко подняла руки в знак ободрения, когда трое детей выскочили из темноты, их глаза были широко раскрыты и пусты, когда они испуганно остановились и сделали свой первый чистый вдох за то, что, возможно, длилось несколько дней. Они все еще были в школьной форме, и у меня была надежда, что они были в том же состоянии, в каком их видели родители в последний раз.

— Вы в безопасности, — сказала я, пытаясь улыбнуться, когда опустила пистолет и переместилась, чтобы встать между ними и дверью. Дикие лошади, норовистые и напуганные. — Держись крепче, пока не подойдут Пайк и Кип. У нас есть машина, и мы отвезем вас домой.

Они были молоды, далеко за подростковый возраст, с чистыми конечностями и мягкими. Может быть, пятнадцать. Я не осмеливалась прикасаться к ним, чтобы не спугнуть их и не заставить убежать, и когда они испуганно сбились в кучку у кровати, мой гнев возрос на того, кто пытался украсть их молодость. Они были живыми вампирами и, следовательно, обречены на жизнь, которая не была их собственным выбором. Но использовать тот маленький шанс, который у них был, чтобы бороться с этим… Это было непростительно.

— Пожалуйста. Нет. Он убьет меня! — раздался пронзительный, полный ужаса голос с лестницы, а затем Пайк вытолкнул высокую женщину на свет перед собой, толкнув хорошо одетую брюнетку по залитому кровью полу на сломанный каркас кровати. — Я хочу опеки ОВ. Мне нужен безопасный дом! — лепетала она, цепляясь за кровать, будто это могло ее спасти.

— Я найду тебе безопасное место, — прорычал Пайк, и женщина съежилась, когда он встал над ней. Она крепко прижала к себе руку. У нее не хватало одного каблука, и босая ступня начала распухать.

— Я не знаю, кто эти дети! — взвизгнула она, а затем разразилась рыдающим лепетом.

— Где Кип? — спросила я, и его сердитый хмурый взгляд превратился в усмешку, чтобы сказать мне, что с маленькой женщиной все в порядке.

— Преследует две нежити. — Наклонившись, он посмотрел вниз по лестнице. — Там есть запасной туннель. Если она сможет их опознать…

— Она не может победить нежить! — прервала я его. — Черт возьми, я едва ли смогу победить нежить!

— Приятно, что ты знаешь свои пределы, — раздался низкий голос от двери, и я развернулась, мой поднимающийся пистолет опустился. Это был Дойл. Его внимание было сосредоточено на детях, и я могла сказать, что он был так же зол, как и мы.

Увидев его, женщина у кровати внезапно рванула на свободу, вскрикнув, когда Дойл схватил ее невероятно быстрой рукой. Впечатав ее лицом в стену, он удерживал ее там, зачитывая ей права, и Пайк заломил ей руки за спину. Они вместе отпустили ее, и она упала в унылую, рыдающую груду дорогого льна и шелка.

Раздраженная, я стащила свою сумку с кровати и перекинула ее через плечо, прежде чем Дойл заявил, что это улика, и забрал ее.

— Мило, что ты пришел, — пробормотала я, и его шея покраснела.

Да, у нас были разногласия, но они, казалось, исчезли, когда он повернулся к детям, его значок и низкий, монотонный голос успокаивали, когда он пытался подтвердить их имена.

— Они были заколдованы, — тихо сказал Пайк, когда одна из девушек перевела дыхание, ее охватило замешательство, когда она поняла, что не может вспомнить, кто она такая.

— Все в порядке. — Дойл потянулся за телефоном. — Мы знаем, кто ты такая. Твои родители искали тебя, — добавил он, и все трое, казалось, расслабились, когда спереди раздался вой сирены. ОВ наконец-то вступило в силу — теперь, когда все было кончено.

Дойл был прав. С ними все будет в порядке, но их следующие двадцать четыре часа превратятся в ад, поскольку их тыкали и подталкивали. Я могла попытаться снять чары одурманивания, но сейчас они были относительно спокойны, а мне было не до того, чтобы иметь дело с тремя истеричными подростками.

Ничто из этого не попадет в вечерние новости не потому, что они были несовершеннолетними, а потому, что это могло напугать людей. Иногда я думала, что единственная причина, по которой мы ладили, заключалась в том, что простые люди не знали правды — насколько мы опасны, и что только соблюдаемая законом традиция обеспечивала их безопасность. И мы действительно оберегали их.

Из передней гостиной доносились радиопереговоры, и, чувствуя укол прошлых недоразумений между мной и ОВ, я прислонилась к помятой, забрызганной кровью стене, борясь с тем, чтобы не поднимать руки к животу. Женщина в униформе пришла за детьми, и Дойл начал надевать на поверженных мужчин наручники с помощью полосок-стяжек, стараясь держаться подальше от все еще капающего зелья.

— Это была наша работа, — сказала я, видя, что даже уличная слава за это исчезает, и Пайк вздохнул.

— Ты у меня в долгу, Морган. — Дойл повернул ко мне свою острую собачью улыбку. — Я потерял свою работу из-за тебя.

— Детектив — это повышение, — сказала я, но ему явно не нравилось, что некем командовать.

— Я забираю их, — сказал он, пытаясь напустить на себя мрачный вид, но это было трудно в десять утра на изнуряющей жаре. — Или я привлеку вас с Пайком к ответственности за незаконное проникновение, нападение и, возможно, хищничество среди несовершеннолетних. Уходи, Морган. Так будет проще.

— Разобрался во всем этом, а? — сказала я, мой взгляд переместился на офицера, готового поддержать его, стоящего в дверном проеме. Вспышка гнева поднялась и опала. Приписывание Дойлу заслуг за мою работу было не тем посланием, которое я хотела донести. Пайк и я держали вампиров в узде. Не ОВ.

Пайк наклонился ближе.

— Забудь об этом, ведьма, — пробормотал он. — Это не обязательно плохо.

Я угрюмо кивнула, мне все еще это не нравилось. Суброса — скрытая позиция. Анонимная. Как Мафия или Бэтмен. Пайку, казалось, было все равно, но я не собиралась, чтобы это стало шаблоном.

Теперь в передней комнате были люди, и дети сбились в кучу, увидев новые лица, заглядывающие внутрь. Я могла видеть заголовки завтрашних газет, но моего имени в них нигде не было. Не получать похвалы — это одно, а то, что хвалили Дойла за мое — совсем другое.

— Есть ли что-нибудь еще, что мы можем для вас сделать, детектив? Может быть, подтереть тебе задницу? — кисло сказала я, и Дойл хихикнул.

— Нет. У нас все хорошо. — Он улыбнулся детям и жестом приказал офицеру проводить их к выходу. Она была ведьмой или чернокнижником, судя по амулетам на ее шее, с которой детям было гораздо легче справиться после перенесенного испытания. Их бывшая компаньонка рыдала, когда ее тащили за ними. Возможно, она и не прикасалась к ним, но была соучастницей их предательства, и ее обвинят тоже.

— Даже без спасибо, — пробормотала я, когда вошли еще трое в форме, живые вампиры обсуждали головорезов без сознания, прежде чем вызвать агента с навыками лей-линии, чтобы снять с них заклятие.

Пайк бочком подошел ко мне, не сводя глаз с эгоцентричного мужчины.

— Не задерживайся слишком долго, — сказал он, подняв подбородок, чтобы указать на Дойла. — Я буду в машине, хочу показать пару логотипов, которые придумал за тем кофе со льдом, который обещал.

— Логотипы, верно, — сказала я, и Пайк неторопливо вышел, хромая и весь в крови, явно довольный тем, что может заставить людей подчиниться, а затем безнаказанно уйти между копами. Моя машина стояла в квартале отсюда, и внезапное желание поговорить с Трентом вызвало у меня зуд. Айви приближалась, таща за собой неприятности. Но сначала мне нужно было сделать одну вещь.

— Дойл? — мило сказала я, и он поднял палец, чтобы я подождала, пока он будет давать кому-то указания. Сжав челюсти, я встала, перенеся вес на одну ногу с руками на животе. Злая.

Наконец последнего из мужчин выволокли, ведьмы в униформе нервно поглядывали на меня, обсуждая, как разрушить магию, удерживающую их неподвижными. С сонными зельями они могли справиться, но произнесенные проклятия были им не по зубам. Они знали, что я могла помочь, но поскольку Дойл собирался взять на себя ответственность, они не могли попросить.

— Понятия не имею, — слабо услышала я, и в момент сочувствия я подправила произносимые проклятия, и они прекратились.

— Дойл, — позвала я снова, видя, что он удобно забыл обо мне и вышел вслед за последним из офицеров.

— Чего ты хочешь? — язвительно спросил он, и я развернулась, ударив его ногой в подбородок.

Он с глухим стуком ударился о стену, и его внезапный крик заставил офицера подойти к двери. Мужчина бросил один взгляд на Дойла, лежащего на полу, а затем убежал.

— Морган, что за черт! — прошипел Дойл, и я неторопливо подошла ближе, бросив ему разорванное покрывало, чтобы вытереть лицо, прежде чем протянуть руку, чтобы помочь ему подняться.

— Не за что, — сухо сказала я, оттолкнувшись, и мужчина, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Ты сгниешь за это, — сказал он, его лицо покраснело, когда он сгорбился в отчаянии с черными зрачками, но он не осмелился сделать шаг против меня. Не тогда, когда я была зла. Не тогда, когда лей-линия прожигала меня насквозь, требуя направления. Были только он, я и шепотки из передней комнаты. Я чувствовала исходящий от него запах старой крови, опасности, но, пожив с Айви, я могла сказать, что он был мелкой сошкой. И теперь он знал, что я знала.

— Сгнию? Может быть, когда-нибудь, но не из-за тебя, — тихо сказала я, и он отбросил мою руку, прежде чем я смогла разгладить его рубашку. — Если на тебе не будет немного крови, твои боссы узнают, что все, что ты делал, это сидел в машине. Я — демон-суброса и не допущу, чтобы мой крот из ОВ попал под подозрение в неправомерных действиях, потому что он взял кредит, когда кредит явно не был причитающимся. Теперь ты выглядишь так, будто ты что-то сделал. Не за что.

Дойл фыркнул, в его глазах с черными зрачками появился увеличивающийся коричневый оттенок, когда он взглянул на переднюю комнату.

— Твой крот в ОВ?

Сияя, я отступила на шаг назад.

— Разве это не то, что ты делаешь? Прикрываешь мою задницу? Держа мои действия в секрете? — вздохнув, я проверила телефон. — Хорошо, что ты предвидишь мои потребности, но в следующий раз сначала позвони. А теперь, если ты меня извинишь, Айви приедет завтра с представителем из Вашингтона. Если хочешь принять в этом участие, я буду в церкви через час на встрече со своей командой, чтобы обсудить, как с этим справиться. Надеюсь увидеть тебя там.

— Какого хрена, — прошептал он, когда я вышла, не уверенная, появится он или нет.

Держать паранормальные явления Цинциннати в узде было непростой задачей. Несмотря на огромные офисы ФВБ и ОВ, занимающиеся повседневными делами, я была там, где все зависело от меня, и ни один лакей ОВ не собирался ставить это под угрозу. Отобрать контроль у Констанс стоило слишком дорого, чтобы пустить все на самотек. Я очень нуждалась в нем или в ком-то подобном ему в ОВ.

Я просто надеялась, что он никогда этого не поймет.