Проблемы с проклятым

Глава 21

Во время обеда прошел дождь, настоящий ливень, из-за которого обычные улицы были затоплены до захода солнца. Воздух был прохладным, а сад все еще влажным, когда я пробиралась между надгробиями, направляясь к клошу, который Ходен приготовил прошлой весной. Демон создал его для Дженкса в обмен на аренду, красно-золотой купол заглушал зловоние магически усиленной лилии, которую я использовала, чтобы выгнать Констанс из Пискари.

— Он все еще здесь! — крикнул Дженкс, и я с облегчением повернулась к нему. Местные фейри прятались, и не было детей-пикси, которые могли бы осветить ночь. Были только Дженкс и я, и мой лей-линейный источник света, висящий в обычном фонаре, создавал движущиеся тени во влажном саду.

Я надеялась, что Ходин забыл брелок, поскольку я не могла попасть в его комнату, а в комнате Стеф не было ничего из его вещей. Мне нужен был фокусирующий предмет, не связанный с ДНК, чтобы создать это укрепляющее ауру заклятие, и брелок подошел идеально. Если бы сработало, Ходин не смог бы путешествовать по лей-линиям, пока не выяснит, как его сломать.

— Он не забрал его, — сказала я, удивленная, когда обнаружила тяжелый стеклянный брелок, наполовину скрытый полосой нескошенной травы. Лилия, которую он когда-то покрывал, исчезла, но я все еще ощущала ее запах в своем воображении. — К счастью, нам нужен только кусочек, — добавила я.

Пыльца Дженкса отливала тусклым золотом в темноте, когда он навис над ней.

— Хочешь, чтобы я разбил его?

— Я сделаю это. — Сжав губы, я огляделась по сторонам и, наконец, решила воспользоваться рукоятью церемониального ножа. Он был у меня на случай, если я найду что-нибудь, что захочу собрать, но он сработает как аккуратный молоток, и я поставила фонарь и положила клош на бок.

Свет отблескивал на осколках стекла, которые Ходин собрал воедино, и после недолгих раздумий я расстелила шарф для сбора под приподнятым краем и резко ударила по желтовато-зеленому кусочку. Он был того же цвета, что и аура Ходина; это поможет установить связь.

Я вздрогнула от очевидного треска, гадая, почувствовала ли я волну энергии, когда три стеклянных осколка упали на ожидающий шарф, будто какая-то магия, заключенная в стеклянной конструкции, разбилась. Я тут же скатала шарф в комок и сунула его в карман, а затем закрепила клош. Мне нужна была только одна деталь, но я могу использовать остальные, чтобы попытаться изготовить несколько амулетов, с помощью которых можно будет точно идентифицировать Ходина, чтобы случайно не посадить в тюрьму, скажем, Трента.

— Ты можешь использовать это как укрытие от дождя, — сказала я, и Дженкс спустился вниз, аккуратно сложив крылья, остановился у нового отверстия и заглянул внутрь.

— Да.

Это слово прозвучало невыразительно, и я нахмурилась. Он был в отвратительном настроении с самого ужина, мед, который он достал из моего чая, чтобы отдать Гетти, все еще стоял на столе на веранде.

— Итак… — я повернулась к церкви и медленно пошла обратно. — Гетти уже вышла из укрытия?

— Нет. — Дженкс поднялся и приземлился мне на плечо. — Но она рядом. Смеется надо мной.

Я кивнула, стараясь не улыбнуться. Я бы забеспокоилась, что Гетти может быть изменившимся Ходином, если бы не видела их вместе несколько раз. — Дженкс, ты ей нравишься, иначе она бы ушла. Сломано крыло или нет.

— Да? — Его крылышки обдавали прохладой мою шею. — У нее забавный способ показать это. Она сводит меня с ума. У нее повсюду застежки-молнии, так что я знаю, что с ней все в порядке. Фейри знают, где она, почему не я? Маталина никогда…

Он замолчал, и я осторожно перешагнула через низкую ограду, отделяющую кладбище от сада. Гетти не была Маталиной.

— У меня есть идея, — сказала я, останавливаясь у освещенного крыльца. — Сейчас. — Я присела на корточки, шаря пальцами, пока не нашла крошечный прошлогодний желудь. — Попробуй это.

Дженкс соскочил с моего плеча, его узкое личико исказилось от разочарования.

— Что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я с ним сделал? Стукнул ее этим по голове? Нам не нужно еще одно дерево, и, кроме того, он не прорастет, даже белкам не нужен.

— Это правда. — Я кивнула. — Ты хочешь, чтобы она вылезла из укрытия? Посади его. — Дженкс нахмурился еще сильнее, и я добавила: — Сделай большое шоу. Дважды измерь глубину. Поливай собранной дождевой водой. Пометь местоположение ярким камнем. Чисти от опавших листьев, чтобы он получал достаточное количество солнечного света. Затем засни, охраняя его.

Пыльца Дженкса стала ярче, он зажужжал крыльями, когда опустился на мою ладонь, чтобы взять желудь.

— Она захочет узнать, что это такое. Незнание убьет ее.

— Или, по крайней мере, вытащит ее из укрытия, — сказала я, чувствуя себя лучше.

Жужжание крыльев Дженкса стало громче.

— У меня есть кое-что получше желудя, — сказал он, рассыпая чернильную пыльцу и исчезая в ночи.

— Дженкс! — крикнула я, и он вернулся ко мне, явно теряя терпение. — Э, у тебя все еще есть тот амулет, защищающий от магии, который я просила тебя сохранить для меня?

— Да. Я буду рад избавиться от него. У меня от этой штуки болит голова, — сказал он, направляясь в другую сторону. Я направилась к крыльцу, не удивившись, когда пыльца с него исчезла, и он, казалось, исчез. Я ждала на ступеньках, вдыхая ночь. Я слышала, как дети играют в темноте: тявканье щенка-оборотня, шуршание велосипедных колес. Это была бы сказочная ночь для полуночной прогулки по лесам и полям Трента, и у меня поникли плечи от того огромного количества чар, которое мне предстояло сделать с сегодняшнего дня до завтрашнего вечера, чтобы сдержать Ходина и отправить Финниса собирать вещи.

Было бы проще, если бы у меня был доступ к хранилищу, и комментарий Дали о «нехватке одноразовой плоти» вызвал у меня неприязнь. Я не собиралась отдавать ему своих учеников в обмен на доступ в надежде, что в хранилище есть что-то, чем я смогу поймать Ходина. Кроме того, если бы там было что-то, что могло бы сработать, они бы уже использовали это. Хранилище было типичным желанием демонов: что-то, что выглядело как дар божий, но только ухудшало ситуацию. Я была предоставлена самой себе. Предупреждение Ала о том, что они слишком уродливы, мне тоже не понравилось. Это были боевые проклятия, и демоны были по-настоящему взбешены, готовые сделать морально несостоятельный выбор во имя мести.

У меня не было времени придумывать много новых заклинаний, но модификация существующих была приемлемым решением. Старый амулет Констанс, создающий зону без магии, застрял в открытом положении, что делало его явно… недостаточно универсальным. Если бы я могла сделать новую булавку для амулета зона-без-магии, чтобы я могла включать и выключать его по своему желанию, и, возможно, создать заклинание, укрепляющее ауру Ходина, чтобы он не появлялся и не исчезал, я, возможно, смогу удерживать Ходина достаточно долго, чтобы заключить его в более прочную клетку.

— Возьми. Возьми его! — воскликнул Дженкс, когда, пошатываясь, вынырнул из темноты, и из-под него посыпался толстый слой пыльцы. Свет в моем фонаре погас, когда он приблизился, и я протянула руку, чувствуя, как моя связь с лей-линией полностью исчезает, когда плетеный круг из зачарованного серебра упал мне на ладонь.

— Спасибо, Дженкс, — сказала я, но он уже ушел, его путь был высок, а пыльца жизнерадостна. Лей-линейный амулет казался мне странным, обычная покалывающая судорога лей-линейной энергии была совершенно приглушена. Но именно это и делал амулет, и я перевернула его, чтобы сдуть травяные хлопья с металлического круга. Булавки с призывом не было — она потерялась, когда Констанс выбросила ее из окна колеса обозрения Цинциннати, — но я разглядела дырки в плетеном кольце, где она должна была проходить. Пока мы не нашли способ заменить ее, амулет оставался включенным, что в лучшем случае раздражало.

Я оставила незажженный фонарь на ступеньках крыльца и мягко улыбнулась, когда оглядела ярко освещенную кухню и увидела Трента за стойкой, который накладывал лей-линейные зажимы между тем как жевал печенье. Он покраснел, когда я распахнула французские двери, и убрал руку от открытого пакета с печеньем Oreos.

— Нашла? — спросил он, вздрогнув, когда я подошла ближе, и его связь с лей-линией исчезла.

— Тот самый клош? Ага. Думаю, Дженкс превратит его в летний домик. — Я положила на стол амулет зоны-без-магии, а за ним — шарф, с собранным урожаей, осторожно развернув его, чтобы показать осколки стекла. — Я не против сделать это в одиночку. Хочешь вздремнуть, пока я буду пробовать булавки? — Будет чудом, если один из них сработает, но не попробовать было бы глупо.

— Нет, — сказал он, разгребая осколки кончиком ручки. — Я в порядке. Думаю, у нас могут возникнуть проблемы с заменой булавки для этого. — Наклонившись над прилавком, Трент оперся локтем о нержавеющую сталь, взял плетеный круг и попробовал булавку наугад. — Булавки можно заменить, если их потерять, но для того, чтобы соединить их заново, требуется магия, а поскольку амулет сводит на нет всю магию…

— Уловка-22. — Наклонившись к нему так, что наши плечи соприкоснулись, я протянула ему еще одну булавку. За окнами и на крыльце свет Дженкса освещал его темный, мокрый сад. Трент вставил булавку, и я потянулась к лей-линии, но безуспешно. Неа. Только не это. — Ты не сможешь вставить булавку обратно без помощи магии, а без булавки на месте невозможно коснуться линии.

Трент выдохнул, выпрямляясь во весь рост и примеряя другую булавку. Неа.

— Сумка со свинцовой подкладкой все еще в моде, — сказал он, и я потянулась через стол, чтобы пододвинуть к себе книгу (рабочую тетрадь) в пятнах соли.

— Верно, но я не смогу носить амулет и одновременно надежно колдовать. Все, что делает сумка, — это уменьшает радиус действия с двадцати футов до трех. Я должна была провести пять минут на полу той гондолы и найти булавку, прежде чем сдаться ОВ.

Улыбка Трента стала еще шире, когда он безрезультатно прикрепил еще одну булавку.

— Не могу передать, как я рад, что я не единственный в этих отношениях, кто отсидел срок.

Я удивленно подняла брови, когда прислонилась к стойке и стала листать рабочую тетрадь. Это была моя коллекция амулетов и заклинаний, которые я модифицировала или изобрела за последние пару лет. Может быть, когда-нибудь я потрачу несколько недель и приведу их в порядок, но я в этом сомневалась.

— Ты никогда не отбывал срок, — сказала я, когда нашла нужную страницу и положила раскрытую книгу на стойку, заставив корешок хрустнуть. — Тебя сфотографировали, и ты просидел в камере двадцать минут, пока Квен не внес за тебя залог. Домик для отдыха в лагере не считается.

Он рассмеялся, и на его лице появилось явно нежное выражение, когда он приобнял меня, и я позволила себе коснуться его головой. Мы вместе молча смотрели на мой заковыристый почерк.

— Кажется, я знаю, как мы можем вернуть эту булавку, — сказала я.

— Прошло четыре месяца. — Трент придвинул печенье поближе, отдавая мне два и беря себе одно. — Этой булавки давно нет.

— С этим не поспоришь. — Я откусила кусочек печенья, горький шоколад пробудил во мне аппетит, и я указала на страницу. — У меня есть «проклятая» шляпа, которую я придумала, чтобы перенести эту лилию на два сезона вперед. — Я проглотила. — Это проклятие Тритон. Вероятно, то же самое, которое она использовала, чтобы перенести поверхностного демона на столетие за тридцать секунд. Но проклятие может действовать как в обратном направлении, так и в прямом. Если я отправлю амулет в прошлое после того, как Констанс использовала его на мне, в нем будет булавка. Возможно.

Трент приоткрыл рот, забыв о недоеденном печенье в руке.

— Ты сможешь это сделать?

Его изумление захлестнуло меня, оставив сомнения.

— Думаю, да, — сказала я, отодвигая книгу в сторону и используя шелковую салфетку, чтобы убрать с прилавка все посторонние частицы и крошки. — Проклятие — в коллективе. Им не нравится, что я использую магию Тритон, но я могу это делать.

— Это опасно?

— Очевидно. — Тем не менее, я улыбнулась, опуская брелок зона-без-магии в обшитый свинцом пакет и застегивая его. Амулет все еще мешал мне прикоснуться к линии, поэтому, после того как я насыпала вокруг него трехфутовый круг из соли, я отступила, пока не смогла дотянуться до лей-линии, и энергия наполнила меня покалывающим присутствием, избавив от головной боли.

Наблюдая за происходящим, Трент прислонился к столу, пряча еще одно печенье. Я заглянула в свою рабочую тетрадь в поисках заклинательной фразы. «Rhombus» подумала я, ставя на амулет круг, чтобы дать возможность проклятию подействовать. Возник барьер, покрытый копотью, и я вздрогнула. Я совсем забыла об этом, но, по крайней мере, она больше не пыталась выпрыгнуть из меня, и я прочистила горло.

— Ab aeterno, — произнесла я нараспев, вздрогнув от прилива энергии. Еще больше черного потекло по поверхности моего круга, когда заклинание начало отсылать амулет назад во времени, и я позволила энергии просочиться еще немного.

— У тебя действительно темная аура, — сказал Трент, хмурясь.

— Это временно. — «Надеюсь», подумала я, задыхаясь, когда трехфутовая секция прилавка, очерченная моим кругом, внезапно… исчезла, а из шкафа под ней донесся резкий звон металла о металл.

— Stet! — закричала я, чтобы прекратить проклятие, и наклонилась вперед, чтобы заглянуть в дыру в моем новеньком, четырехмесячной давности прилавке.

Трент перевел взгляд с меня на поврежденный прилавок во внезапной тишине.

— Э, ты знала, что это должно случиться?

Я покачала головой, затем рассмеялась и опустила плечи, когда поняла это.

— Сработало, — сказала я, шагая вперед, довольная тем, что не потеряла лей-линию. Стола не было здесь четыре месяца назад, и теперь он пропал. Черт, из-за этого даже выдвинулась часть выдвижного ящика. — Мне следовало наложить проклятие на что-то, что не двигалось последние четыре месяца, например, на бильярдный стол. — Вздохнув, я потянулась за маленьким пакетиком со свинцовой подкладкой, который упал в набор чаш. Трент подошел ближе, и наши лбы соприкоснулись, когда я взяла амулет в руку, улыбаясь тому, что потерянная булавка снова была на месте, возвращенная тем, что я перенесла амулет в то время, когда она там была.

— Слезы богини, — прошептал Трент. — У этого есть масса применений. Правда, немного копоти.

— Я отодвинула его на четыре месяца в прошлое, — сказала я, чувствуя, что наконец-то добиваюсь прогресса. — Перенести что-то живое на два года вперед было намного сложнее. Это поможет лишить Ходина магии. Уже на полпути.

Трент взял амулет и бросил его обратно в сумку.

— Знаешь, у тебя это чертовски хорошо получается?

Вздохнув, я посмотрела на стол. Дженкс будет злиться.

— Если бы я была так хороша, в моем столе не было бы дыры, — сказала я, отодвигая разделочную доску, чтобы спрятать ее. — Ходин все еще может перемещаться по линиям, активировав амулет зоны-без-магии. Чтобы удержать его на месте, нам нужно либо надеть на него наручники из зачарованного серебра…

— Для этого потребуется физический контакт, — перебил Трент, нахмурившись.

— Или укрепить его ауру, — закончила я. — Мне потребовалось шесть часов, чтобы понять, как снять шуточное проклятие, когда Ал наложил его на меня. Это не так уж и сложно, но даст нам время, чтобы надежно надеть на него наручники. Секунд пять, наверное. — Я подобрала шарф с осколками стекла, бросив взгляд на огромные часы, которые Финли повесила над раковиной. — У меня есть все, чтобы подняться наверх. Не хочешь помочь мне порыться в книгах Тритон, поискать что-нибудь для Финниса и Ходина? — Одно заклинание, чтобы заманить в ловушку, другое, чтобы заставить подчиниться. Если мне повезет, это будет то же самое заклинание. Проклятие. Что угодно.

Трент засунул пакетик с амулетом зона-без-магии в карман и указал на холл.

— Конечно. Наверх.

Кивнув, мы направились в святилище, и я коснулась пальцев Трента, когда мы шли по тихой церкви.

— Как дела у Дженкса? — спросил он, не сводя взгляда с пустых стропил. — Он казался подавленным, когда мы вернулись с ужина.

— Нормально? — спросила я, превратив это в вопрос. — Думаю, он влюбляется в Гетти, и это убивает его. Готова поклясться, что он ей тоже нравится, но она избегает его с тех пор, как мы отправились в безвременье. Я не знаю почему.

Слабая, печальная улыбка тронула губы Трента.

— Она знает, что Дженкс не может иметь детей?

Я вздрогнула, забыв об этом. Дженкс был просто… Дженксом.

— Наверное, нет, — сказала я, когда мы вошли в вестибюль, и я на ощупь нашла в темноте дверь на лестницу. — А что?

— Ты должна ей сказать.

— Зачем? — спросила я снова, подавляя дрожь, когда соблазнительно обвил меня рукой за талию и притянул меня ближе.

— Скажи ей, — прошептал он.

— Когда увижу ее в следующий раз, — сказала я, думая, что это будет действительно неловкий разговор. Как мне вообще поднять такую тему? — Итак, я тут подумала о Финнисе, — сказала я, поднимаясь по лестнице, чувствуя, как воздух с каждым шагом становится все более влажным и душным. — Я нашла демоническое заклятие, вызывающее сбои в памяти, которое технически является белым, поскольку не изменяет восприятие надолго. Если мы объединим его с эльфийскими чарами или отвлекающим заклинанием, возможно, сможем получить тот же результат, что и при использовании проклятия исполнения желаний Ходина. Это как бы наводит Финниса на размышления каждый раз, когда он думает о Констанс.

— Такое возможно.

Его мелодичный голос был тих, когда он шел за мной, и завиток тепла обвился вокруг моей ци, приглашая к прикосновению.

Дверь на колокольню со скрипом отворилась, и на лестницу пролился мягкий свет. Три жалюзи были опущены, защищая от жара давно зашедшего солнца, и пока Трент осматривал небольшое помещение, я включила свет и опустила остальные. В маленькой комнате было довольно душно, и я открыла пару окон, поскольку на улице было все еще прохладнее, несмотря на то, что сюда нагнетался прохладный воздух. Рекс с тихим мяуканием неторопливо вышел из-за ящика, запрыгнул на подоконник открытого окна и потянулся, чтобы потрогать жалюзи.

— Я не был здесь с тех пор, как сюда переехал Ходин, — сказал Трент, кладя упакованный амулет зоны-без-магии на комод.

— Здесь довольно тесно, но мне нравится вид из окна. — Я положила скомканный шарф с осколками стекла рядом с амулетом, ночной воздух овевал лодыжки, когда я повернулась к своей крошечной книжной полке. На тех местах, где раньше стояли книги Дали, теперь были четыре книги, которые я взяла в библиотеке, и я подумала, не стоит ли мне снять с них ярлычки, когда я буду искать две нужные книги. «Где ты?» подумала я, легко проводя по ним пальцами, пока руку не свело судорогой. Есть одна.

Трент замер, переминаясь с ноги на ногу.

— Я тебе его не дарил, — сказал он, и, подняв глаза, я увидела, что он сосредоточен на нитке жемчуга, которую я закрепила на уголке зеркала туалетного столика.

— Их оставила у Констанс на шее Нэша. Не знаю, зачем я их храню, разве что потому, что они напоминают мне о нем. — «А вот и вторая», подумала я, найдя тонкий томик в черном кожаном переплете. Держа в руках книгу эльфийских заклинаний и томик проклятий, я присела на низкий диван. — Хочешь посмотреть? — спросила я, протягивая ему текст на эльфийском. — Эти две магии могут не совпадать.

— Конечно.

Трент, сидевший рядом, притянул меня ближе и удовлетворенно вздохнул, начав листать страницы.

— Мммм, — пробормотал он, неловко вытянув ноги из-за низкого дивана. Рекс спрыгнул с подоконника, поджав хвост, и подошел, чтобы я погладила его по голове. — Здесь, наверху, чувствуется странная энергия. Почти острая, — сказал Трент, поглаживая рыжего кота.

— Это, наверное, защитные чары, которые наложил Ал. — Я быстро перевернула старые страницы своей новой книги, мне было не совсем удобно. Если бы Вивиан знала, что находится в моей библиотеке, она могла бы найти причину конфисковать большую ее часть.

Довольный, Рекс плюхнулся на пол, чтобы Трент не мог до него дотянуться.

— Не помню, чтобы я давал тебе это почитать… — сказал Трент, перелистывая обложку своей книги, чтобы взглянуть на дату публикации.

— Я помню. Взгляни, — сказала я, и его внимание переключилось. «Circulus vitiosus», подумала я, проводя пальцем по предпосылкам к демоническому проклятию. Порочный круг. Да, примерно так оно и было. — Если я правильно понимаю, проклятие работает, привязывая целевую память к объекту, после чего ты забываешь об этом, пока не увидишь объект снова.

— То есть ты не помнишь, зачем пошел на кухню, пока не вернешься в гостиную? — Трент нахмурился. — Сбой в памяти. Я полагал, что любая магия, влияющая на память, запрещена законом.

Явно обеспокоенный, он прикоснулся к страницам книги, лежащей у меня на коленях, и по мне пробежала волна общей линейной энергии.

— Это было бы так, если бы мы стирали, — сказала я. — Это скорее шутливое проклятие.

— Мммм. — Его тихий голос звучал нейтрально, и я заправила выбившуюся прядь волос за ухо и придвинулась ближе, мне нравился его запах — зеленых лугов и прохладных лесов.

— Если я свяжу воспоминания о том, почему он здесь, с чем-то, что мы можем скрыть, он, возможно, не вспомнит, почему он здесь, и отправится домой.

Трент перевел взгляд на книгу, лежащую у него на коленях.

— А эльфийские чары отвлечения?

— Это чтобы он не зацикливался на том факте, что не знает, зачем он здесь, — сказала я, не уверенная, что мы сможем совместить эти два заклинания, а если и сможем, то это произведет желаемый эффект. — Во всяком случае, это будет заявлением о том, что я не собираюсь признавать их авторитет.

Трент тоже, казалось, был не совсем уверен, когда притянул Рекса поближе, посадил его к себе на колени и посмотрел на меня из-за его ушей.

— Мне кажется, оно немного серовато, — сказал он, поморщившись, когда Рекс спрыгнул с него и, помахивая хвостом, побрел прочь.

— Но не противозаконно, — сказала я. — Люди все время что-то забывают. По крайней мере, это даст мне некоторую передышку. Проклятие, нарушающее память, не так уж и сложно. Оно в Коллективе. — Просто выполни жест, чтобы вызвать его, оплати стоимость, и — бац! — мгновенное волшебство.

Все еще явно не убежденный, Трент кивнул, не отрывая взгляда от книги эльфийских заклинаний.

— Что-то вроде одного-двух ударов. Я не могу достать проклятия из демонического Коллектива. Тебе придется наложить заклятие «сбой в памяти».

— Да, но я хочу попробовать сделать их вместе, объединить в одно сохраненное заклинание с помощью одного призыва. — Пальцы, лежавшие на тексте, покалывало, и я изучила жест, вызывающий проклятие. Это руна Иса. Любопытно. Очищение и забвение можно найти во льду.

Наши тела соприкоснулись, и по телу пробежала дрожь желания.

— Проклятие, вызывающее сбои в памяти, активируется жестом, а эльфийские чары — заклинанием, — добавила я, кладя свою книгу наполовину поверх его, чтобы лучше сравнить их. — Теоретически, они могли бы быть вызваны одновременно. Вспомнив, как мы на днях создавали заклинание, изгоняющее демонов, я подумала, что если бы ты использовал эльфийское заклинание в качестве основы, а затем удерживал его, пока я накладываю на него демоническое проклятие, и призывал их вместе, то в итоге у нас получилось бы одно проклятие, полагаю. Я могла бы сохранить это в лей-линейном заклинании. Все, что нам нужно сделать, это поразить им Финниса, и дело с концом.

Трент устало выдохнул.

— Достаточно законно для работы в правительстве, — сказал он, и у меня по всему телу побежали мурашки, когда он крепче сжал лей-линию и провел длинным пальцем по эльфийской заклинательной фразе.

«Ignoratio elenchi», подумала я. Незнание сути вопроса. Имеет смысл.

— Давай попробуем, — сказал Трент, вставая, и я непонимающе уставилась на него. — Нам нужно разделить пространство, — добавил он, кладя открытую книгу на комод, он выглядел потрясающе в моей крошечной комнатке в башенке, учитывая его высокий рост. — Если только ты не хочешь подождать?

— Нет. Ты прав. Нам нужно попрактиковаться. Если мы не сможем совместить две магии, тогда мне нужно придумать что-нибудь другое. Я не хочу использовать эту палочку. — Я захлопнула книгу с демоническими проклятиями и, встав, оставила ее на диване. Фраза о том, как вызвать к жизни проклятие, нарушающее память, засела у меня в голове, и я поделилась с Коллективом случайной мыслью. Улыбаясь, я устроилась перед Трентом, немного нервничая, когда он обхватил меня руками, нашел мои руки и стал держать их перед нами. От него пахло печеньем, и его губы у моего уха начали медленно подрагивать. Слова Дженкса о том, что мы с Трентом не можем произносить заклинания вместе, не оказавшись в постели, всплыли у меня в голове, и я улыбнулась. Руна Иса была посвящена огню и льду, страсти и возможностям, скрытым под очищающим забвением холода. В чем-то это похоже на Трента.

— Хорошо, что ты не на каблуках, — сказал он, и от его дыхания по коже побежали мурашки. — Это не сработает, если мы не сможем сохранить заклинание в лей-линейном амулете. Я не буду делать этого перед Финнисом.

— Согласна, — сказала я, выдыхая еще один страстный вздох. — Как только мы узнаем, сработает ли это, то сможем сотворить еще одно заклинание для Финниса, и я оставлю его в Коллективе в моем личном хранилище.

Он придвинулся еще ближе, и его руки, сжимающие мои, напряглись.

— И как мы узнаем, что это работает? — прошептал он, касаясь губами моего уха.

— Эм, Рекс? — предположила я, отвлекшись и увидев, что кот сидит на подоконнике и чистит уши. — Я бы не возражала, если бы он забыл, что ему нравится царапать мебель.

Трент усмехнулся.

— Ладно, с чем мы свяжем это воспоминание?

— Мммм. — Я неохотно высвободилась из его рук, два шага до туалетного столика показались мне милей. — Как насчет жемчужин? — спросила я, осторожно расстегивая ожерелье Констанс, и жемчужины с неожиданным грохотом разлетелись во все стороны. — Не-е-ет! — воскликнула я, опустив плечи, и Рекс спрыгнул на пол, распихивая их по углам и бросаясь на них. — Это не входило в мои намерения, — сказала я, загоняя одну в угол, и Трент ухмыльнулся, подзывая меня ближе. Он не двинулся с места, и я окинула взглядом его повседневные брюки и носки, гадая, увижу ли я его когда-нибудь в шортах. Его рубашка была расстегнута на пуговицу больше, чем обычно, и эта небольшая часть кожи была… соблазнительной.

Улыбаясь, я снова устроилась перед ним, чувствуя, как наши энергии пытаются смешаться, когда он обхватил мои руки, держащие жемчужину. Рекс с шумом покатил жемчужины по полу, и этот звук, казалось, имитировал ощущение трения ауры Трента о мою, доставляя мне восхитительное ощущение. Мы оба подключились к одной линии, и я чувствовала в ней его мужскую энергию, опьяняющую.

— Одновременно? — сказал Трент, и я заколебалась, пытаясь собраться с мыслями.

— Нет. Ты создаешь основу, в которой будет работать заклинание, — сказала я. — Затем создаешь и удерживаешь свое заклинание непосредственно перед вызовом. Я добавляю в него свое заклинание, а затем вызову их оба одновременно.

— Звучит слишком просто. Почему никто другой так не делает? — спросил он, обнимая меня за талию и перенося на меня весь свой вес, пока я не оказалась прижатой к нему.

— Наверное, потому, что ни у кого больше нет девушки-демона, — сказала я, наслаждаясь ощущением. Жемчужина была идеальной и маленькой на моей ладони, и волна желания захлестнула меня, когда в руке расцвел аккуратный пузырек красно-золотой мысли, пронизанный аурой. В нем была жемчужина, и я выдохнула, испытывая полное умиротворение, когда низкий голос Трента стал глубже, а его магия проникла в звук голоса.

— Ta na-a-a shay, — пропел он, и я почувствовала, как волна силы перекинулась от меня к нему. Простая эльфийская фраза привела его в поток мыслей и попросила богиню дать силы. Мне показалось странным, что просьба о помощи была единственным отличием магии эльфов от магии демонов, хотя ни один из них этого не признавал. За исключением нескольких затянутых эльфийских фраз, они были одинаковыми.

Сразу же свободные пряди моих волос начали развеваться, когда энергия Трента потекла через нас обоих в сверкающем осознании. Это не было сильным притяжением, но было близко, и я подавила растущее чувство неудовлетворенной потребности, когда восхитительное желание охватило меня, когда его энергия, наполненная намерением, заполнила мои сложенные чашечкой ладони.

Это было неожиданно… соблазнительно, и когда похотливая мысль о притяжении силы начала овладевать моим разумом, я послала лучик осознания в Коллектив демонов. Я сразу же перестала ощущать руки Трента, сжимающие мои, и услышала множество разговоров, шепот, похожий на исчезающий сон. Это были не мои мысли, но за то время, что я была там, я разделяла их.

К сожалению, эта связь была обоюдной, как и вечеринки в юности моей матери, и я старалась не думать о своих похотливых мыслях, когда слышала топот лап Рекса и мелодичное перекатывание жемчужин.

«Circulus vitiosus», мысленно прошептала я, ликуя, когда почувствовала, как проклятие переходит на меня, оседая в моей ци, пока я не смогу придать ему направление и правильное намерение с помощью жеста.

С учащенным пульсом я наложила проклятие на руки, придавая пузырю Трента более яркий золотистый оттенок, покрывая его моей новой черной патиной от копоти.

— О, вау, — прошептала я, и Трент удивленно выдохнул. Это все еще был его пузырь, но в нем были и его чары, и мое проклятие. Мы делали это.

«Вроде того», подумала я, внезапно обнаружив, что изо всех сил стараюсь удержать его там. Как копоть, которая хотела покинуть меня, проклятие послушно заполняло пузырь Трента, пока я не отвлеклась от него, после чего оно попыталось проникнуть в меня, как неразрешенная энергия возвращается на землю, оставляя за собой дразнящие трели магии.

— Задержи еще на секунду, — сказала я, собирая энергию в сложенные чашечкой ладони, и дыхание Трента дрогнуло на вдохе — не от боли, а от удовольствия. Этот тихий звук сильно ударил по мне, и я изо всех сил старалась дышать ровно, чтобы мысли не разбегались, потому что само его дыхание, казалось, стало эротичным.

— Ta na-a-a shay-y-y, ignoratio elenchi… — нараспев произнес он, и я подпрыгнула, когда его заклинание волной прокатилось по мне, заставляя меня изо всех сил удерживать свое проклятие в сложенных чашечкой ладонях.

— Держи, — прохрипела я, сердце забилось быстрее, когда я наложила свое проклятие на его заклинание, мы оба уставились на наше объединенное заклинание и жемчужину, теперь нереально черную с золотом. — Еще секунду.

Трент тяжело задышал. Нарастающее ощущение от слияния наших магических сил становилось все труднее игнорировать, и я сжала колени, стараясь не думать о том, как восхитительно Трент чувствовался позади меня, и сосредоточилась на Рексе, который скоро забудет, что любит царапать мебель.

Словно зазвенел колокольчик, мои мысли и энергетический пузырь в наших соединенных руках начали резонировать с этой идеей. Это сработало, и мой пульс участился, когда энергия в ладонях передалась намерению, а затем… словно нехотя, и магия Трента тоже. Я слышала напряжение в его дыхании.

— Ты в порядке?

— Поторопись, — прохрипел он, и этот звук пронзил меня до глубины души.

— Ignoratio elenchi, — прошептала я, чтобы вызвать заклинание Трента, двигая руками, чтобы создать трехмерное изображение руны Иса, чтобы одновременно вызвать проклятие. Жар пробежал по ладоням, и я вскрикнула, когда две обожженные магии выстрелили в Рекса.

Энергия ударила Рекса прямо в спину, и кот подпрыгнул, взвыв, а его шерсть встала дыбом. Мои руки разлетелись в стороны. Трент требовательно сжал мою талию. Удивленная, я смотрела, как жемчужина закатилась под комод, а рассерженный кот зашипел и задергал хвостом, впитывая в себя золотисто-красную энергию. Явно испытывая отвращение, кот выскользнул из комнаты.

Руки Трента сжались вокруг меня, когда я шагнула за жемчужиной. Он притянул меня к себе, и я повернулась в его объятиях, испугавшись, что это было слишком.

— Ты в порядке? — спросила я, затем моргнула, пораженная, когда он наклонился и нашел мои губы своим с неожиданным, очевидным жаром.

— Ммммм… ммммм, — сказала я, мое удивление переросло в горячее желание. Я обвила руками его за шею. Его губы оторвались от моих, дыхание участилось, пока руки исследовали меня, сильные от желания.

— О, да, пожалуйста… — почти простонала я, а затем ахнула, когда его губы нашли мою грудь через лифчик. Одной рукой он прижал меня к себе, другой расстегнул мой лифчик, и по моей обнаженной коже побежали огненные струйки.

— Мне нравится заниматься с тобой чарами, — сказал он, его мелодичный голос был хриплым от быстрого желания. Его губы снова нашли мой рот, и наши энергии свободно смешались. — Ты удержала мою магию, — прошептал он. — Сделала ее своей. Я отдал ее тебе, а ты… Боже, Рейчел.

Мое собственное желание переполняло меня, становясь все сильнее из-за того, что я пыталась это отрицать. Я обхватила его ногой, притягивая ближе. Сосредоточившись, я одним собственническим движением стянула с него рубашку через голову.

— У нас нет на это времени, — сказала я, и его движение стянуть с меня шорты застыло в нерешительности.

— Хочешь, чтобы я остановился? — недоверчиво переспросил он, и я уставилась на него, мое собственное желание удвоилось, когда я увидела его там, без рубашки и крепко обхватившего меня руками за ягодицы.

— Боже, нет, — сказала я, затем притянула его к себе и чуть не упала, потеряв равновесие.

Это заклинание было одной долгой, тягучей прелюдией, в которой смешивались наши энергии и ауры, и я потянулась к нему, жадно впиваясь своими губами в его, пока пальцами расстегивала его брюки.

Между нами раздалось наполовину рычание, наполовину вздох, а затем я ахнула, пораженная, когда он притянул меня к себе, развернув нас в последний момент так, что моя спина уперлась в узкую стену между окнами.

Но он наконец-то снял с меня шорты, и я обхватила его ногой, крепко притягивая к себе, а руками схватилась за его шею, заключая его в тюрьму так же, как он заключил в тюрьму меня.

Я едва могла думать — необходимость в этом возникла так быстро. Его тихий стон желания проник в самую глубину моего существа, разжигая во мне еще большую страсть. Где-то промелькнула крошечная рациональная мысль, что это произошло очень быстро, что наше обычное соитие, хотя и не растягивалось на несколько часов, никогда не было такой внезапной необходимостью. Но мне было все равно, и когда Трент опустил нас на диван, чтобы найти губами мою грудь, я застонала и потянулась, чтобы ввести его внутрь, требуя от него большего, чем просто танцевать на грани нашей страсти.

Он издал звук облегчения, приподнимаясь и одновременно погружаясь в меня.

Задыхаясь, я вцепилась в него, ошеломленная внезапным ощущением. Его тяжелое дыхание отдавалось у моего уха, наши движения становились все более волнообразными, пока, почти сразу же, я не достигла оргазма, запрокинув голову и прижав его еще крепче.

Застонав, он последовал за мной, его хватка была одновременно и сковывающей, и нежной, пока волны удовольствия, прокатывавшиеся между нами, медленно спадали.

— Откуда взялось это голубое сияние? — Трент тяжело дышал, морщась, когда я рассмеялась.

— Извини. Прости, — сказала я, когда он нахмурился и ослабил хватку, поднимая меня выше в надежде, что мои внутренние мышцы расслабятся… что они и сделали, учитывая, что весь инцидент был быстрым и приятным, как удар кнута. И тут я ахнула, все мысли о его дискомфорте улетучились, когда я увидела стены позади него. Они светились.

— Трент? — спросила я, и его печально-нежное выражение исчезло из-за предупреждения, прозвучавшего в моем голосе. — Ты это видишь?

Он потянулся за одеялом, протянул его мне, встал и с нешуточной быстротой натянул штаны. Я проследила взглядом за голубыми линиями связанной энергии на потолке, видя, как линии сходятся дугой над головой. Это была клетка, и мой пульс участился, когда я потянулась к лей-линии, с облегчением обнаружив, что могу это сделать.

«Это не клетка», — подумала я, осознав, что это была та самая защитная решетка, которую я почувствовала вчера на лестнице. Но затем я моргнула, приоткрыв рот, когда проследила за взглядом Трента, направленным на пол.

— Ого, — сказала я, увидев круг размером с комнату и пятиугольник, который он занимал. Большая его часть была скрыта под коробками и мебелью, но было очевидно, что он был ограничен тремя внешними кругами, тремя срединными кругами и тремя центральными кругами. Светящиеся символы были выгравированы по углам и почти на каждом свободном пространстве.

— Осторожнее, — сказала я, обеспокоенная, когда Трент коснулся линии и рассеял голубую дымку.

— Это защита, — сказал он. — Вероятно, мы запустили ее всей той… э-э… энергией, которую только что высвободили. — Его взгляд встретился с моим, он пальцами стер голубую дымку в порошок. — Это сделал Ал?

Я плотнее закуталась в одеяло, не беспокоясь, но испытывая смущение.

— Думаю, да, но раньше это выглядело иначе. Я думала, что это всего лишь небольшое защитное заклятие. Почему оно проявилось сейчас? — спросила я, чувствуя себя неловко. — Мы уже бывали здесь раньше. Согласна, возможно, не с такой интенсивностью, но, черт возьми…

Нахмурив брови, Трент прикоснулся к блестевшему замысловатому иероглифу, на фоне которого голубая дымка будто светилась.

— Защита от демонов, которую я использовал ранее, возможно, сняла невидимую оболочку. Ал, да?

Я кивнула, потрясенная сложностью ситуации.

— Ал, — повторила я, чувствуя себя виноватой. Он не просто установил защитный барьер. Он создал надежную зону, свободную от Ходина, где я могла спать без риска, в безопасности в своем сознательном неведении. — Неудивительно, что Ходин сюда не заходит, — сказала я, пораженная сложностью выцветающих линий. Моя спальня была защищена от Ходина в течение четырех месяцев. Я думала, что он, наконец, осознал границы, но это все было из-за моей защиты от него. Защиты меня от самой себя.

Хорошие демоны, плохие демоны. Как, черт возьми, я могу отличить их друг от друга, если они так хорошо лгут? Чувство вины усилило раздражение, когда я схватила новый комплект одежды, чтобы пойти в душ. Сын тролля, пукающий фейри. Я даже не знала, когда Ал все сделал. Это выглядело как проклятие, которое делаить минимум три дня.

Горло сжалось, я осела, сжимая носки и нижнее белье в руках. Ал защищал меня, даже когда я причиняла ему боль. Я извергала такие слова, как сострадание и прощение, применяя их к предательской демонической слизи, хотя должна была верить Алу. Он был моим учителем, и я ушла, думая, что мир будет вращаться так, как я захочу, если только я буду достаточно трезво смотреть на него.

«Мне нужно поговорить с ним», подумала я, взглянув в свое зеркало для предсказаний, на полку с книгами, а затем на себя. Полуголая. Звучало примерно так. Может быть, мне стоит одеться, прежде чем я попытаюсь поговорить с мировой космической силой.

— В душ? — растерянно переспросила я, и Трент кивнул, расстегнув рубашку и едва застегнув молнию на брюках, когда спускался за мной по лестнице, его брови были нахмурены в невысказанном беспокойстве, когда мы покидали безопасное место, предоставленное мне Алом.