Развод в 45. Предатель, которого я любила

Глава 32

Если что-то она и понимала, то лишь тот факт, что её задолбало всё. Вот прямо всё и прямо задолбало. Учеба, сутулый вид отца и недовольная мать. Впрочем, отец такой из-за неё, в том числе. И ладно бы папу она винила – по крайней мере, в том, что он ушел к Вере, – но её-то за что?

Сама разрешила жить у отца. К тому же, как услышала Лена, её бы всё равно отправили к нему на время, пока мама в больнице. Ещё и Артура настроила против неё.

Девочка злилась. Ей было жалко маму. Она не представляла даже, каково это – остаться неподвижной. Но кто в этом виноват? Артур! Не Лена. Он наворотил дел. Он устроил аварию. Но почему-то к нему мама относится нормально.

Фыркнув очередной раз, Лена отвернулась к окну.

«Обществознание – самый тупой урок. Вместе с геометрией, физикой, химией и астрономией. А ещё биологией. Мне вообще пофиг на эти предметы. Они мне не нужны», – мысленный спор переключился на учебу.

Девятый класс начался так же фигово. Оценки стали ниже. Но ей-то какая разница? Чтобы стать художником, дизайнером или блогером, вообще ничего из этого не пригодится. А Лена как раз-таки хотела работать из дома и получать деньги.

Подруга, с которой они с Леной просидели за партой долгие девять лет, сегодня не пришла. И было ужасно скучно. Благо, это уже последний урок, и она вернётся домой.

Кстати, о доме. Вера была единственной отдушиной. Хоть один нормальный человек, который вообще ни при чём. В то время, пока мать с отцом решали свои проблемы, Лена нашла спасение именно в новой женщине папы.

Она была удивлена тем, насколько Вера была крутой, весёлой, современной и интересующейся модой.

Мама у неё была нормальная, но мама – это всегда мама. Тем более сейчас, когда у неё проблемы со здоровьем. Да и чем Лена могла помочь? В больнице лежать с ней? Дома мать вечно занималась пением, что девочка опять же не понимала.

Вглядевшись в сильный ветер и срывающийся дождь, оставляющий следы на стекле, она не сразу услышала обращение в свой адрес.

– Никишева! – раздался громкий голос учителя, видимо, во второй, а то и в третий раз.

Лена встрепенулась, напряглась.

– Я так понимаю, межгосударственные отношения тебя мало интересуют?

Она повернулась к Галине Михайловне и застонала.

– Началось… – Лена встала, как требовали правила, и посмотрела на учительницу недовольно. – Мне вообще не очень интересны эти ваши отношения. Какая кому до них разница?

– Отлично. Тогда я возьмусь за тебя с особой тщательностью.

– Да блин…

– Я бы попросила…

– Ну, Галина Михайловна…

– Подготовь к четвергу доклад на тему сегодняшнего урока. Четверть короткая. Уже почти декабрь.

– Знаю я, – проворчала Лена, опустив голову.

– Тогда должна знать, что доклад и его знание будет влиять на оценку. Итак, продолжаем. И, Никишева… – она подождала, когда ученица посмотрит в глаза, – смотри на доску или останешься после уроков.

Выйдя из класса через пятнадцать минут со звонком, Лена бросила сумочку на широкий подоконник в коридоре, где они часто с одноклассниками сидели между уроками.

– Че-то она сегодня с цепи сорвалась, – одноклассница – вторая подруга после Светки – прыгнула рядом с её сумкой и бросила свой рюкзак туда же.

Несколько девчонок и пацанов тоже остановились, остальные отправились в гардероб.

– Да пошла она, – Лена встала ближе к длинной батарее и прислонила колени. – Четыре недели – и будем отдыхать. Потом две четверти – и экзы по-бырому сдадим.

– Ага. Кажется, что быстро. Я остаюсь дальше. Мать убьёт, если скачусь в учебе.

– А я не хочу. Свалила бы к брату подальше отсюда. Чёт задолбало всё. А так в большом городе буду жить с Артуриком.

– Круто. Я вряд ли так далеко уеду.

К разговору подключились другие, рассказывая о своих планах на дальнейшую жизнь. Все они планировали учиться в десятом и одиннадцатом. А ей… хотелось быстрее перестать учиться.

Как-то в последнее время её не тянуло к учебе. Хотя она всегда была хорошисткой. А тут – тройки в четверти. И в первой, и во второй, походу, тоже будут.

И опять же – ей какое дело до биологии или химии? Будто она будет всю жизнь пробирки переливать.

Эта мысль заставила её усмехнуться.

– Ладно, пойду домой, – она схватила сумку и обнаружила надорванную ручку. – Да блин!

Лена застонала, и все обратили внимание на неё.

– Сумка порвалась.

– Фигово.

– Щас папе напишу, поеду куплю новую.

Попрощавшись с одноклассниками, Лена вытащила телефон, пока шла к гардеробной.

«Папулечка, привет. У меня сумка порвалась. Можно купить новую? Пожалуйста. А то все с нормальными будут ходить, а я как лохушка с порванной.»

Она добавила кучу смайликов и стала ждать ответ.

Он не писал сообщения, поэтому позвонил.

– Лена, сейчас твоей маме операцию делать, какая сумка?

– Ну, пап… – она завопила и остановилась в центре коридора.

– Это не обсуждается.

И он сбросил.

Топнув ногой (та внезапно заболела), Лена отправилась дальше и дёрнула сумку снова, ещё сильнее надрывая её.

Дойдя до дома, где они сейчас жили, девочка вошла внутрь и с психами отправилась в свою комнату.

Дом был нормальным. Не такой, как тот, где сейчас жила мама одна. Но у неё была своя комната – и то ладно. Вера переехала не так давно. Так как они с папой Лены станут родителями, было глупо воспитывать новорождённого в разных домах. И так как дом Веры был меньше (а точнее, квартира), было принято решение, что она переедет к ним.

Да и какая разница уже? Все равно мама с папой развелись. Не было смысла играть в эти игры. Лена всё понимала и так.

Переодевшись в домашние штаны и топик, Лена вышла поискать нитки и иголку. В это время вернулась с работы Вера.

– Ой, привет. А я думала, дома никого.

– Привет, Вера. Я только вернулась. Ты не знаешь, тут нитки и иголка есть?

– Должны быть где-то. А что случилось? Тебе помочь что-то сшить?

– Ага, сумочку. Порвалась, блин.

Она опустила голову и прошествовала за Верой, которая устремилась в гостиную и открыла ящик в стенке.

– Вот и они. Тебе какой цвет… Стой, не поняла. Сумочку зашить?

– Ну да. Там… короче, мне чёрный нужен.

– Ну-ка, покажи, что там за катастрофа?

Она села на диван, а Лена вернулась в комнату, вытащила все учебники и тетради, затем вынесла пустую сумочку в гостиную, где её ждала женщина отца.

– Вот.

Она показала ей катастрофу, и женщина присвистнула.

– Ну, тут вряд ли помогут нитки и иголка. Ты же продырявишь её – и всё, полезет тут же.

– Ну, мне больше нечего делать. У мамы сумки некрасивые и маленькие. А другой нет у меня. Прошлогоднюю я подарила одной девочке.

– А Никита? Он что, не может купить тебе сумку? Это же не для подиума, а для учёбы.

Вот! Лена видела в Вере именно подругу. Она понимала, о чём говорит девушка.

– Ага, куда там. Папа сказал, что деньги маме на операцию нужны.

– Вряд ли он отдаёт последние. Но он, конечно же, прав. Мы все хотим, чтобы Олеся снова стала ходить.

– Согласна. Поэтому у мамы просить денег не стала. Ну так что, может, тогда заклеить?

– Боже упаси! – вскрикнула женщина. – Пошли давай.

Она встала, немного кряхтя, с кресла и повела девочку в свою комнату.

На следующий день Лена пришла с новой сумкой. Сумкой, которую даже не раздумывая подарила Вера. Вот какой она была. Самой классной.