Развод в 45. Предатель, которого я любила

Глава 7

Можно сколько угодно оттягивать время. Делать вид, что оно стоит на месте. Оно все равно заканчивается.

Занятия в реацентре, работа, дети, экзамены сына и хмурый, чаще обычного, муж… я и не заметила, как экзамены Артура оказались позади.

Списки поступивших должны были опубликовать через неделю, и напряжение стало больше, ощутимей. Хотя я сомневалась, что настроение Никиты связано с поступлением Артура.

Он был отстраненным и задумчивым. Никита стал казаться мне очень запутавшимся человеком. Но я больше не была той женщиной, которая поможет ему найти ответ.

Лена только закончила уборку на кухне, как Никита вернулся с работы.

– О, а все поели уже?

– Ну пап, мы всегда едим в одно время, – дочь вытирает руки и быстро уходит, не забыв закатить глаза.

– Спасибо, дочь, – говорю уже вдогонку.

– Ага, – донеслось перед тем, как хлопнула дверь ее комнаты.

– Разве Лида не может заниматься этим?

– Может, но и нашей дочери нужно учиться самостоятельности и многим вещам по дому. Я отпускаю Лиду пораньше уже некоторое время.

– Ей четырнадцать, – он удивляется, затем хмурится.

– Вот именно.

– Поступай как знаешь, – поднимает руки, давая понять, что хоть и не согласен, но сдается и спорить не будет. – Так, ужин еще остался?

– Он всегда остается для тебя. Даже в холодильник еще не убирала.

– Понял, тогда сейчас переоденусь и приду, поем.

Когда Никита исчезает за углом, я смотрю на часы. Почти восемь.

– Я бы уже, итак, догадалась, что ты меня предал, – шепчу в пустоту.

Муж возвращается, когда я ставлю чашку с чаем на стол.

– Ты что делаешь? – выхватывает ее и опускает сам с громким стуком.

– В смысле?

– Я сам могу себе накрыть, Олесь. Ну что за детский сад?

От непонимания приходится замолчать.

– Ты о чем вообще говоришь?

– Одно дело краситься по утрам, потому что тебе это важно. Другое – заниматься всем этим на кухне.

– Никита, я… начала делать «это», как только смогла сидеть в кресле длительное время. Ты сейчас серьезно?

– Да, потому что не хочу, чтобы ты занималась работой по дому. Для этого у нас Лида есть.

– По-моему, тебя заносит. И не нужно со мной обращаться… так. Я многое могу делать самостоятельно. Я жива, Никита. Я жива, видишь? Просто не хожу на своих ногах. Просто мне нужно, немного… времени, – на последних словах я чувствую, как теряю самообладание.

Это не жалость. Нет. Это злость.

Злость становится нестерпимой, и я хочу закричать. Потому что это не опека, не забота с его стороны. Это черт те что.

– Ты можешь хотя бы постараться быть нормальным? Хотя бы немного. Наш сын поступает на такой важный факультет, в лучший вуз. Дай ему это сделать без нервов. Пусть он думает о поступлении, а не о том, как мы с тобой… выживаем на одной территории.

То, что я сказала в конце, не должно было прозвучать. Но я уже не могу держать в себе так много невысказанной боли. И если он сейчас догадается, то так тому и быть.

Однако, судя по взгляду Никиты, он думает совсем не об этом.

– Я не хотел, Олесь, – его голос спокойный и такой низкий. – Я просто за тебя волнуюсь. Вот и все.

– У тебя странная передача чувства, заботы. Непонятная мне, – хватаюсь за ободки на колесах. – Приятного аппетита, я поеду в спальню и приму душ.

– Может тебе помочь?

– Если мне понадобится твоя помощь, я нажму кнопку.

– Хорошо, – я вижу, как его кадык дергается, но он не говорит больше ни слова, отпуская меня, так, как есть. В растрепанных чувствах.

А мне и не нужны слова. Просто не нужны. Люди часто используют их, чтобы пустить пыль в глаза. Чтобы замаскировать свои грязные грехи. Слова – это просто. Это не тягостно. Ты просто открываешь рот и говоришь.

Я бы оценила один поступок, вместо миллиона слов. Всего один. Но что бы ни сделал мой муж, я буду вынуждена делить на два. Теперь только так.

Ложась в постель в одиночестве, я желаю одного: уснуть, пока не пришел Никита.

Сегодня мы с детьми долго играли в настольные игры. Раньше мы садились играть на наш мягкий ковер в гостиной. Настольные игры сменялись дженгой, или картами. Но таких моментов было так много. Теперь же мой старший ребенок уезжает строить свою жизнь. Младший ребенок хочет быть на месте старшего. А мне бы и самой перестать быть неумелым «ребенком».

Попытка уснуть не оправдалась. Никита лег в постель, застав меня за мыслями, и на этот раз не стал оставлять включенной свою лампу. Сразу лег, погасив ее, и замер.

Сердце стало метаться в груди, словно ища к нему путь. Глупое, безнадежное.

«Сколько еще ты вытерпеть готово, прежде чем разобьешься окончательно?» – сотни раз я задавала этот вопрос, но ни разу к ответу так и не приблизилась.

– Спокойной ночи, – сказала, заставляя его снова зашевелиться.

Субботнее утро тихое. Пока дети еще спят, я выезжаю к Лиде, которая, тихо прикрыв дверь, готовит завтрак.

– О, а ты чего так рано встала? Не спалось?

– Нет. Поэтому доброе утро.

– И тебе доброе.

Она ставит передо мной чашку кофе и порцию каши.

– Запеканка почти готова.

– Спасибо. Давай со мной.

– С удовольствием, – подруга опускается на стул напротив меня и смотрит с заботой. – Ты как?

– Большие планы на сегодня.

– Это какие?

– Хочу поехать с детьми и Никитой в торговый центр. Лена же джинсы хотела, так и не взяли. А сыну хочется купить всякого для учебы.

– Действительно, большие. Мне поехать с тобой?

– Если тебе несложно.

– Ну что за разговоры, Олеся? Лучше скажи мне, расписание на следующую неделю.

За разговором нас застает сначала сын. Он выходит, почесывая живот, и целует нас обеих, прежде чем сесть за стол. Затем появляется муж.

– Никит, поедем сегодня по магазинам?

– Не вопрос. У меня выходной. Что-то конкретное?

– В торговый центр нужно.

– Хорошо.

– Сынок, а ты занят будешь?

– После обеда хотел к друзьям сгонять. Они тоже скоро уезжают.

– Я займу тебя ненадолго, да и к обеду думаю, справимся.

– А я пойду разбужу спящую царевну, – Лида оставляет нас за столом одних.

Артур косится на отца, затем на меня. Но увидев мою улыбку, отвечает такой же.

По коридору слышится топот босых ног.

– А мы, правда, по магазинам?

– Правда. Собирайся давай, – киваю на ее пижаму в горошек. – Завтракаем и выезжаем.

– Все?

– Что все?

– Ну… тебе разве не сложно, мам?

– Нет, конечно.

– А вдруг ты устанешь? – снова задает вопрос, кусая губы.

– Лен, я в порядке. Если я устану, поеду с Лидой домой, а вы останетесь с папой, завершать покупки.

– М, ясно.

Она молча уходит с кухни, а я подавляю порыв отправиться за ней и снова задать тот самый вопрос, который вновь вертится на языке.