Развод в 45. Предатель, которого я любила

Эпилог

– Мы это сделали, – устало опускаюсь на диван. Рядом падает дочь, по другую сторону – сын.

Счастливая улыбка растягивает мои губы, когда я касаюсь рук моих детей и переплетаю наши пальцы.

Мы только что закончили с переездом. Поставили последнюю деталь мебели – диван – на свое место в большой гостиной.

Нам удалось купить этот прелестный дом лишь сейчас – в августе. Мы некоторое время жили на съемной квартире с дочкой. Так как экзамены Лены слегка растянулись, первоначальный вариант недвижимости, что мы присмотрели, уже купили, а продавцы не были согласны подождать. Однако оно того стоило.

Второй дом, что в итоге и был куплен, почувствовало сердце. Он небольшой и располагается не в самом роскошном районе. Однако тут тихо. Есть все необходимое для жизни: удобный транспорт, магазины, аптеки. Таким образом, добраться до колледжа дочери просто, а Артур съезжать из общежития наотрез отказался. Отсюда также удобно ходит автобус до моей новой работы и клиники, где я буду наблюдаться время от времени.

Я не имею понятия, почему нам так крупно повезло с этой покупкой, но я точно не жалуюсь. Лена тоже в восторге от нового города, открывшихся возможностей и подруги рядом.

Марина оказалась на редкость умной девочкой с раненой душой, но крепким стержнем. Она мне понравилась с первой секунды знакомства, как и ее влияние на Лену.

Моя дочь преобразилась и повзрослела. Прислушивается к моим словам и просит совета, соблюдает правила, которые мы установили для нового начала. Мы идем вперед, крепко держась за руки.

– Хорошее чувство, согласен, – Артур зевает и прикрывает рот ладонью, затем его желудок начинает урчать. – Ма, а ужинать будем?

– Все, что я сейчас могу вам предложить, – бутерброды. Я не в силах оторвать свои ноги от пола дольше чем на пять секунд.

– Не, – отмахивается он. – Это как-то несерьезно. Мы же переехали, давай в пиццерию пойдем?

– Я за, – дочь тут же садится ровно. – Ты как, мам?

– Ладно, я согласна – это стоит отметить. Потому что к нам приедет завтра Лида и Нонна с Ольгой. А сегодня будем праздновать втроем.

Дети унеслись прочь. Артур кому-то звонит, дочь одевается, а я взяла в руки телефон, так как примерно полчаса назад он вибрировал, но я была слишком занята, чтобы отвлекаться.

«Как там твой переезд?» – прочла сообщение, конечно же, от Севы.

Он хотел помочь, но я решила сделать все с детьми, а его пригласить в гости и показать уже конечный результат.

«Только что закончили. Идем отмечать в пиццерию» .

Быстро пишу ответ и тоже поднимаюсь на ноги. Медленно иду в свою комнату. Переодеваюсь, так как испачкала в пыли одежду, и выхожу обратно в гостиную.

«Отличного вечера. Наша встреча в силе?»

«Спасибо) И да, как только провожу подруг послезавтра, напишу» .

Проведя по волосам ладонями, взбиваю волны, дарованные мне природой, и слышу очередную вибрацию.

«Забыл сказать – это будет свидание. Надень платье» .

Расхохотавшись, пишу ему ответ:

«Это как? Мы с тобой видимся чуть ли не два раза в неделю, ты даришь мне цветы. И, заметь, я каждый раз надеваю платье» .

Возле его имени тут же высвечивается слово «печатает…» , поэтому я жду его ответ.

«Потом поймешь, чем отличаются свидания от наших предыдущих встреч» .

«Хорошо. Тебе тоже отличного вечера, мне пора идти» .

Убрав телефон в сумочку, обнаруживаю детей у входа.

– Дядя Сева заставляет нас голодать, – с наигранной хмуростью говорит Лена, пока Артур просто закатывает глаза на ее реплику и открывает дверь.

– Пойдем уже, мелочь.

– Эй… мам, ты слышала?

Все возвращалось на свои места. Дочь и сын снова дружны, даже кажется больше, чем были раньше. Но нам предстоит еще работать над отношениями детей и их отца.

Артуру придется его простить, когда он будет к этому действительно готов, или хотя бы примириться. Дочери же… смириться с тем, что у ее папы есть еще одна дочь. Как оказалось, помимо злости на то, что она сидела с маленькой Ларой и отсутствием его внимания, ее сердце разрывалось еще и от ревности.

Никита пишет им обоим. Ответы же получает лишь от Лены. Но назвать это общение теплым сложно. В основном все заканчивается на ответе «Все хорошо» .

Мне бывший муж пишет тоже. Мы уехали почти два месяца назад, и он все еще надеется, что мы вернемся или же… примем его. За себя я ответить могу точно. В моей жизни Никите места нет и не будет. И дело не в том, что я влюблена в Севу. Дело в том, что я слишком долго «шла» по дороге жизни без Никиты. Преодолевала испытания, в которых он меня оставил одну. Такое забыть сложно.

Он позвонил мне, получив тесты ДНК. И, наверное, ждал одобрения в том, что это нормально – отдавать своего ребенка в детдом, даже при полном родстве с ним. Я такого ответа ему не дала. Насколько мне известно, он Лару не оставил. Оля иногда рассказывает невзначай о его просьбах как к сестре. Но мы никогда не заходим в эти обсуждения глубоко. Она знает мою позицию и, более того, поддерживает.

Войдя в первую пиццерию рядом с домом, мы с детьми делаем заказ и, пока его ждем, болтаем о планах на ближайшие дни, недели… годы.

Первый учебный год Артура закончился хорошо. Он втянулся и понял, что сделал правильный выбор. Лене же это предстоит понять. Но я полагаю, что она более чем довольна выбором своего пути.

– Так ты будешь работать в школе искусств? – спрашивает Артур, помешивая свой лимонад.

– Да. Это лучшее место, где я бы хотела преподавать. У них открылась вакансия, и я тут же ее получила.

– Круто, что без работы долго не просидела.

– Да я бы и не сидела. На частные занятия и раскрутку ушло бы время. Я планировала что-то маленькое для начала. Тут много обычных музыкальных школ с довольно сильными преподавателями. Но если выпал шанс… – пожимаю плечами, не заканчивая свою мысль.

Спустя время, и половину пиццы, телефон сына, лежащий на столе, вибрирует, и когда он смотрит в экран, его лицо кажется слегка злым. Дочь уходит в уборную, и Артур не сдерживается.

– Скажи ему, чтобы перестал писать.

Я так и знала, что это Никита.

– Почему не скажешь сам? Ты не заблокировал номер отца, значит, готов к тому, что он будет пытаться помириться.

– Этому не бывать, – сжимает в кулаке трубочку для смузи.

– Он многое осознал, родной.

– Он тебя предал. Меня учил одному, поступил по-другому. Я не хочу с ним общаться, мама.

Поборов боль в груди, я тянусь к его руке и накрываю своей.

– Я бы никогда не настаивала на твоем прощении, Артур. Но думаю, что вам пора хотя бы поговорить.

– Мам… – он отворачивается и машет головой. – Что я ему скажу?

– То, что сказал мне сейчас и многое до этого момента. Объясни ему свою позицию. Расставь точки.

– А он что, до сих пор не понял?

– Отец знает, что ты злишься. Но ты можешь разъяснить ему эту злость. Это уже будет разговором. Возможно, у него тоже есть что тебе сказать.

– Не хочу слушать его оправдания. Зачем?

– Ты так думаешь, сынок. Но если ты до сих пор читаешь эти сообщения и не блокируешь, значит, тебе это тоже нужно.

Задумчиво и во многом несогласно он смотрит на мою ладонь, которой я глажу его руку. Потом кивает.

– Поговорю. Но когда сам решу.

– Это уже большой шаг. Шаг взрослого мужчины, – подшучиваю над ним и вижу, как кожа его лица слегка краснеет от смущения.

На следующий день, когда Лида, Нонна и Оля приехали к нам ровно по графику, Артур остался ненадолго. Думаю, такой большой девичник он выдержать бы попросту не смог. Мы очень шумные женщины. Даже Лена ушла к себе, а мы вчетвером остались на кухне.

Каждая из них была в восторге от дома, города и моей улыбки.

Это невероятно важно и приятно, когда других людей заботит твое счастье. Это исцеляет даже сильнее, чем лекарства.

– Здорово, что здесь тебе нравится, минус в том, что ты слишком далеко от нас.

С этим были согласны все.

Но наша дружба длится годами. Мы все проходили через испытания и находили дорогу друг к другу всегда. В этот раз я уверена – ничего не изменится.

– Несколько сотен километров не решают совершенно ничего, – говорю каждой за этим столом.

– Звучит как тост, – Лида поднимает бокал, и мы присоединяемся в звонком «дзынь» .

На следующий день, когда пришло время расставаться, я обняла каждую из подруг, ощущая легкий трепет, смешанный с грустью.

– Спасибо, что приехали.

– Мы не могли этого пропустить. Будь счастлива.

– Вы тоже. И аккуратней на дороге, прошу вас.

– Обязательно.

Подождав, пока их машина скроется за поворотом, возвращаюсь в дом и сталкиваюсь с дочерью.

– Мам, я поеду к Маринке? Она в общежитии сейчас. Погуляем с ней немного.

– Хорошо. Но будь дома к девяти, ладно?

– Конечно. А ты что будешь делать?

– У меня свидание, – отвечаю ей, широко улыбаясь.

– Так говоришь, словно идешь на него впервые. Вы странные, – хихикает Лена и уходит к себе.

– Не то слово, – бормочу чуть слышно.

Оставшись верной своему выбору, я надеваю шифоновое голубое платье. Наношу макияж и поправляю волосы.

Всеволод подъехал как раз в тот момент, когда я обулась.

– Я на месте, – сказал он в трубку.

– Почему бы тебе не войти внутрь? Как раз покажу дом.

– Уже иду.

– Лена? – зову дочь, убирая телефон в сумочку.

– Иду, мам.

Она выскакивает из комнаты.

– Готова?

– Отлично выглядишь, мам, – она обнимает меня и отстраняется, когда Сева входит в дом.

– Здравствуйте.

– Добрый вечер.

Мне достается весьма целомудренный поцелуй в щеку.

– Здравствуй. Слушай, а мы сможем подвезти Лену к общежитию на Тверской?

– Конечно.

– Подождешь минуту, я покажу Всеволоду дом?

– Может, после ужина, чтобы не торопиться сейчас?

– Ты прав.

Дочь уходит вперед, а он задерживается за моей спиной, пока я закрываю дверь.

Касается ладонью моей спины и приближается к уху.

– Ты прекрасно выглядишь, Олеся.

– Спасибо, – отвечаю, слегка смутившись.

Оставив костыли дома, я беру его под локоть.

– Тебе придется меня иногда поддерживать.

– Ни за что не отходи от меня.

– Хорошо.

Чтобы поужинать, мы не идем в какой-то дорогой ресторан. Это симпатичное кафе, весьма уютное и приземленное. После мы отправляемся гулять, так как последняя неделя августа балует теплой погодой.

Я держусь за Севу чуть крепче, чем следовало бы, чтобы не упасть. Но дело тут не в моем больничном листе. А в том, что это очень приятно. Прикасаться к нему. Быть рядом.

– У меня новость.

– Какая?

– Я буду работать в школе Марии.

– Не поверишь, но я словно этого и ждал. Догадывался. Я рад, – он останавливается посреди аллеи, деревья которой украшены гирляндами, и словно желтые огоньки, застрявшие в кронах высоких деревьев, сверкают в уже сгущающихся сумерках.

– Я тоже рада.

Сева подходит очень близко, положив руки на мою талию.

– Ты сегодня очень напорист, – подмечаю с лукавой улыбкой.

Но он лишь кивает. Затем поддевает пряди волос с правой стороны и слегка наклоняется к моим губам.

– Я ведь говорил, что свидания – это кое-что иное, чем наши предыдущие встречи.

– О да, на них ты был настоящим джентльменом, – дразню его.

– Был. Но поцеловать тебя хочется слишком сильно.

И, ни слова больше не говоря, он делает именно это.

Мягкими губами, касаясь моих, он целует и дарит то самое чувство, что ласкает сердце и заживляет остаточные раны.

– Наконец-то я могу делать это, а не представлять, каковы на вкус твои губы.

– Правда представлял?

– Правда. Так долго ты была вдали от меня.

Снова пройдясь влажными губами от одного уголка моего рта до другого, Сева углубляет поцелуй.

Трепет, охвативший тело, становится слегка мучительным, а сердце заходится в ритме, далеком от спокойного.

– Теперь я точно никуда не собираюсь уезжать.

Он усмехается в мои губы и, обхватив ладонями мое лицо, смотрит прямо в глаза, делая заявление.

– Боюсь, что я тебя больше никуда не отпущу, Олеся. Я терпеливый мужчина, но отныне терпению пришел конец.

Обняв его, крепче прижимаюсь к его груди, наслаждаясь теплу его пальцев, ласкающих кожу.

– Хорошо, что ты именно такой.

Вернувшись к дому, я выхожу из машины и, замерев у калитки, слышу, как звонит мой телефон.

– Это дочь, извини.

– Все в порядке.

Сева притягивает к себе, обхватив за плечи одной рукой. Даря тепло, стоит рядом и ждет.

– Да, Лена.

– Мам, только не ругайся, ладно? Но можно, я останусь на ночь у Марины? Пожалуйста? Тут есть вахтер, и общежитие полупустое, так как не все студенты приехали. Мы никуда не пойдем и будем в комнате. Можно?

И словно все складывается к одному.

– Только позвони, как будешь ложиться, хорошо?

– Уи, – визжит она вместе с Мариной. – Спасибо, мамуль. Позвоню.

Опустив руку с телефоном, я разворачиваюсь в его руках и смотрю в глаза.

– Кажется, я хотела показать тебе дом. Что скажешь?

– Боялся, что не спросишь, – смеется Всеволод и, спросив, как открыть ворота, паркуется во дворе моего дома, потому что мы оба знаем, что он останется до самого утра.

А в скором времени и вовсе перестанет уходить по утрам, ведь останется навсегда, соединив наши семьи.

Но это будет чуточку позже. А пока что… мы насладимся этой ночью. Первой ночью из тысяч, что будут потом.