Редактируя любовь

Глава 14 Чтение помогает везде видеть чудеса. Мы все немного сумасшедшие

– Клио, вот это уже катастрофа, – приветствует меня Кайра, когда я вхожу в нашу кухню. Голос у нее отчаянный и немного обвиняющий, и в руке она держит распылитель из посудомоечной машины. – Что же нам теперь делать?

– Ну если катастрофа только в этом, – пожимаю я плечами, подхожу и забираю у нее эту штуку.

К сожалению, это верхний распылитель, и мне приходится немного изогнуться, чтобы снова его прикрепить. Четверть оборота и легкое нажатие, и он снова там, где должен быть.

– Распылитель приводится в действие давлением воды и специальными отверстиями форсунок, – объясняю я. – Это означает, что на самом деле это неизнашиваемая деталь. Проблема в том, что здесь кто-то всегда так неаккуратно ставит на верхнюю полку посуду, что его задевает. Если так будет продолжаться и дальше, нам скоро понадобится новый.

– Люк, – ворчит Кира.

– Это твой ответ на все дерьмо в твоей жизни, не так ли? – интересуюсь я, и это не совсем шутка.

Каштановые локоны, как обычно падающие ей на лицо, немного скрывают ее недовольную мину.

– Серьезно, если вы не хотите расстаться, может, вам постараться лучше друг к другу относиться? – предлагаю я, используя этот подходящий момент.

Кайра возвращается к кухонному столу, где разложены ее вещи. Глубоко вздохнув, она садится и рассматривает беспорядочно лежащие бумаги.

– Сама не знаю, почему у нас все так плохо.

Надо прекратить вмешиваться, но это меня опять выводит из терпения.

– Если не ты, то кто должен это знать?

Кайра застегивает молнию своей толстовки розового цвета до подбородка, словно ей становится холодно от охвативших ее мыслей.

– Первые полгода были просто сказкой.

Мне повезло или нет, что я этого не застала? Когда Люк и Кайра ответили на мое объявление о совместной аренде, они уже давно были вместе. Что создало у меня обманчивое впечатление, что они вполне жизнеспособная и слаженная команда.

– Но потом все пошло под откос, – напоминаю я Кайре. – Не стоит ли пересмотреть этот важный вопрос? В людях ведь можно ошибаться.

Вот до чего уже дошло – я осторожно советую соседке по квартире порвать со своим парнем, только чтобы я снова могла спокойно спать ночью в выходные, прожить день без крика, короче говоря, жить в мире.

– А тебе комфортно быть одной?

Мне становится интересно, дает ли этот ее вопрос мне какую-нибудь надежду.

– Очень, – отвечаю я и совсем не кривлю душой.

– Я тебе не верю, – доносится голос Люка из-за двери в коридор. – Тебе наверняка хочется с кем-нибудь познакомиться, хотя бы чтобы иметь возможность переехать к нему. Ни один человек не будет добровольно жить в этом долбаном цирке.

Ничего себе. Я не предполагала в нем такую способность к размышлениям. То есть он понимает, что жизнь с ним и Кайрой ужасна?

– Вы ведь тоже делаете это добровольно, – замечаю я.

Хотя, конечно, он абсолютно прав. Я должна переехать. Но мне нравится моя комната, расположение дома и все привычки, которые с этим связаны: поездки на работу и обратно и любимое кафе на углу. Кроме того, я не осилю в одиночку платить даже за половину такой хорошей квартиры в Оксфорде.

Похоже, ни Люк, ни Кайра не собираются реагировать на мои слова, и я очень радуюсь, когда начинает звонить мой мобильник и у меня появляется причина оставить их вдвоем.

– Привет, Лорн.

Я на что-то натыкаюсь в темном коридоре, врезаюсь в полку для обуви и чертыхаюсь.

– Эй, у тебя там все в порядке?

Когда я включаю свет, то вижу рюкзак Люка, сыгравший роль капкана посреди коридора. Балбес. Я потираю ноющее левое колено.

– Да, просто обычный несчастный случай в нашей коммунальной квартире. Что случилось?

Обычно Лорн не звонит мне просто так.

– Просто хотел спросить, могу ли я неожиданно пригласить тебя на ужин. Сижу здесь перед меню с бургерами со странным чувством. Поедать бургеры в одиночестве, когда ты вообще-то рассчитывал на свидание, как-то грустно. А уйти тоже было бы глупо – я люблю бургеры.

Мой желудок очень взволнован этим предложением, но сейчас я вижу уникальную возможность.

– Если та, которая не пришла, не Мелли, – позвони Мелли.

Какое-то мгновение я не слышу ничего, кроме голосов других людей на заднем плане, которые наверняка уже наслаждаются своими бургерами.

– Ты же знаешь, что она меня отошьет.

– Тогда представь это по-другому. Сделай вид, будто это не свидание, а что-то еще.

– Клио, серьезно, я боюсь. Так ты придешь или нет?

Ага. Он никогда раньше не давал понять, что испытывает к Мелли интерес, несмотря на мои многочисленные попытки выудить из него это признание. Но тогда мне непонятно, почему Лорн вообще встречается с кем-то еще, вместо того чтобы сосредоточиться на Мелли. Да, она крепкий орешек, но так быстро сдаваться совсем не в его характере.

– Хорошо, минут через пятнадцать буду.

И может быть, для нас это удачный случай поговорить о моей лучшей подруге.

– Как у тебя дела с Брином? – Первым делом спрашивает Лорн, как только я сажусь напротив него в тускло освещенной нише.

– Мы сейчас говорим не о нем. Мы говорим о том, почему ты позволяешь той, кто не Мелли, ставить тебя в идиотское положение.

Обслуживающий персонал – длинноволосый молодой человек в лаконичной бело-зеленой униформе, которую он дополнил неоново-желтыми кроссовками, – спрашивает меня через два столика, что я буду пить.

По пути сюда я уже передала Лорну свои пожелания насчет бургера, так что наша еда должна быть скоро готова.

Я заказываю чай со льдом, а затем снова оборачиваюсь к Лорну, ожидая ответа на вопрос.

– Забудь, – говорит он. – Ценю, что я тебе так симпатичен, раз ты хочешь соединить меня со своей лучшей подругой, но не получится.

Я начинаю складывать из своей салфетки трогательное сердечко:

– То есть ты хочешь сказать, что совершенно случайно устроил это свидание в абсолютно неромантичном кафе с явно ненадежной или не испытывающей к тебе интереса незнакомкой?

Лорн фыркает:

– Нет, на самом деле я сделал это нарочно. Но не из-за Мелодеи.

– Нисколько не из-за нее, даже на один процент?

Он рассматривает ассортимент соусов и приправ на маленьком деревянном подносе в центре стола, словно надеется, что хоть что-то из этого может заставить меня замолчать.

– Независимо от того, куда и зачем я бы ее пригласил, она бы отказалась.

Я качаю головой. Он ей нравится, я это точно знаю. Хотя (или, может быть, именно поэтому) Мелли не говорит об этом и меняет тему так же быстро, как и Лорн, как только я пытаюсь что-то разведать в этом направлении.

– Послушай. Сейчас я спрошу ее, пойдет ли она с тобой на свидание, чисто гипотетически, если ты ее пригласишь…

Я достаю мобильный из своей джутовой сумки книголюба и немедленно отправляю сообщение. Лорн меня не останавливает, но выглядит каким-то… хм, не взволнованным, а готовым ко всему.

Может, мне действительно стоит перестать вмешиваться. Хотя сообщение уже отправлено.

Телефон вибрирует, и приходит ответ.

Лорн наклоняется вперед, он смотрит поверх моей головы на дисплей и наверняка видит написанное там так же хорошо, как и я.

         Нет.
         

Ну я и молодец.

– Видишь? – Лорн снова откидывается на спинку стула.

Мелли тут же отправляет еще одно сообщение, и я тут же поворачиваю телефон, чтобы бедняга ни в коем случае не смог опять увидеть написанное.

Никогда. Оставь меня с этим парнем в покое, Клио. Ясно?

Уголки рта Лорна приподнимаются, но даже если я совершенно очевидно оказалась не таким хорошим знатоком людей, как думала, мне прекрасно понятно, что это вымученная улыбка.

– Итак, ты потерпела неудачу – давай вернемся к началу: как дела с Брином?

Мне хочется перед ним извиниться, но что-то мне подсказывает: это только ухудшит ситуацию, поэтому я решаю этого не делать.

– Пока не очень понимаю, как все идет.

– А именно?

– Ну, книга, над которой мы работаем, отличается от его первой вещи. И поэтому я все больше и больше ощущаю, что ее автор не очень хорошо себя чувствует.

Мое салфеточное сердце готово, и Лорн, слегка нахмурившись, его разглядывает.

– И я пытаюсь понять, как мне сделать, чтобы состояние и книги, и автора улучшилось.

– Вау. Значит, редактор хочет спасти своего автора?

– В основном его книгу! – возражаю я, но сама не знаю, не лукавлю ли при этом.

– Вы разговариваете по телефону?

– Что? Нет! Он же хочет сохранить инкогнито.

– Ерунда, можно использовать исказитель голоса.

Лорн закатывает рукава своего зеленого свитера.

– Привет, Кли-и-ио, – завывает он ужасным искаженным голосом (никогда не слышала такого кошмара). – Давай обсудим мою кни-и-игу-у.

Я бросаю в него салфетку, которая, к сожалению, не достигает цели, и сердце оказывается перед ним на столе.

Лорн рисует указательным пальцем пронзающую его стрелу.

– Серьезно, я бы на твоем месте спросил его, можете ли вы поговорить по телефону, – настаивает он. – Вряд ли ты сможешь опознать его по голосу.

– И почему я должна хотеть с ним поговорить?

Он берет салфеточное сердечко обеими руками за изогнутые верхние края и многозначительно крутит его, будто в танце.

– Вообще это был бы романтический сюжет – таинственный автор бестселлеров влюбляется в свою редакторшу.

Мой смех наверняка слышен даже на кухне.

– Спасибо, что не наоборот. Иначе я бы забеспокоилась, считаешь ли ты меня профессионалом.

– Чувствам плевать на профессионализм, – провозглашает Лорн, словно какой-нибудь тренер по мотивации. – Разрешаю тебе поделиться этим изречением в своей ленте, если упомянешь меня как первооткрывателя этой жизненной мудрости.

А я подумала, что, возможно, ему самому стоит это опубликовать и подстроить, чтобы увидела Мелли. Может, в этом и заключается ее проблема: она не хочет рисковать, ведь если у них ничего не выйдет, ей придется работать со своим бывшим?

– В любом случае мне очень интересно, к чему это все придет, – продолжает Лорн. – Думаю, будет нечто горько-сладко-трагичное, кокетливо-игривое и немного порочное.

– Гм?! Между мной и Брином?

– У тебя был долгий день, да? Я говорю о версии книги, когда ты закончишь ее редактировать.

– Ах!

Память услужливо подсовывает: «Не только в книгу, Клио». И еще: «Не все так просто, когда есть особенная женщина, из-за которой ты не можешь заснуть».

Я знаю, что мы друг для друга чужие. Что нас ничто не связывает, кроме делового, пусть и творческого и, как следствие, личного сотрудничества. Но дело в том, что слова, если они написаны, – мое слабое место. Они очень быстро на меня действуют. Может быть, слишком быстро и слишком меня затрагивают. Я это понимаю, когда пытаюсь разобраться, что со мной сейчас происходит.

Потому что мне действительно хочется, чтобы не только моя работа имела значение для книги Брина, но и я сама имела бы значение в его жизни.