Редактируя любовь

Глава 19 Чтение способно выбить из колеи

У Люка и Кайры опять скандал. Поэтому ночью я почти не спала, а вечером старалась не выходить из комнаты, чтобы не попасть под перекрестный огонь.

Зато в издательстве наконец презентация новой обложки – а это для меня самое радостное на свете событие.

Я знакомлю Лилиан с нашим графиком Бриттани. Шеннон, увы, еще не выздоровела, и я продолжаю консультировать стажера.

– Бриттани в основном делает дизайн обложек для головного издательства «Истмор», – объясняю я, – но для «Сюжетного поворота» тоже кое-что создает. Остальное мы отдаем фрилансерам, которым отправляем бриф для каждой обложки с указанием самого важного: темы и атмосферы книги, возможных сюжетов рисунка и так далее.

У Лилиан возникает куча вопросов, так что я оставляю их с Бриттани и отправляюсь за кофе для совещания.

Меньше чем через пять минут мы уже толпились вокруг стола, разглядывая и обсуждая разложенные на нем эскизы.

Мы уже почти обсудили два новых проекта, и все согласились с предложенными изменениями. По остальным вопросам соображения и вкусы каждого расходятся, иногда довольно сильно.

Мы решили, что обложки «Слишком хорош для победы» и «Слишком силен, чтобы упасть» Лорну нужно внести в план публикаций в соцсетях. Поскольку Лорна на встрече нет, Мелли записывает все это в протокол, хотя слегка морщится каждый раз, когда слышит имя коллеги.

– И еще я сделала несколько первых эскизов для нового Сперлинга, – говорит Бриттани, отвлекая меня от размышлений о способах заставить этих двоих наконец поладить.

– Для его книги в «Истмор» я тоже делала обложку, поэтому постаралась создать что-то в похожем стиле, но в то же время характерное для «Сюжетного поворота».

Сердце у меня замирает в предвкушении, и, когда Бриттани выкладывает в центр стола три наброска, я наклоняюсь вперед.

– Средний, – сразу говорю я.

Это очевидно. Шрифт, цветовая гамма – все на сто процентов подходит к книге Брина. Буквы, составляющие название «Что-то вроде государственной измены», почти взрываются на светлом фоне – кажется, что они разлетаются как ослепительные цветные осколки, придавая изображению своеобразную динамику.

Хотя это название, пожалуй, единственный сюжет обложки, но этого хватает. Бриттани так его расположила, что оно буквально выпрыгивает на зрителей. Конечно, есть еще и имя Брина – оно выведено на самом верху жирными черными буквами.

К счастью, остальные единогласно поддерживают мой выбор. Теперь Бриттани хочет попробовать несколько разных цветовых вариантов, и я уже смогу показать их Брину. Наверное, меня это должно обеспокоить: я так радуюсь, будто нашла идеальный рождественский подарок для своего парня. Конечно, я мысленно представляю Рождество. И парня.

Сразу после обеденного перерыва написал Брин, хотя на самом деле была моя очередь отвечать.

Плохо, но я откладываю все остальное, чтобы тут же узнать, что написал Брин. По крайней мере, у меня есть предлог: я все равно должна это редактировать.

Я действительно ожидал чего угодно – недельного молчания, резкого, но вполне оправданного сообщения на мобильник, окончательного прекращения контактов. Но не того, что Вайолет за мной побежит.

На парковке рядом с рестораном, с ключами от машины в руке, я услышал, как она окликнула меня, а потом крикнула:

– Остановись, пожалуйста, немедленно!

Почему, собственно, эта женщина постоянно мне приказывает? И почему я в большинстве случаев подчиняюсь? Почему сейчас я не просто остановился, а даже повернулся к ней, как растение к солнечному свету?

Когда она приближалась, с каждым ее шагом я все меньше понимал, к чему мне нужно готовиться. Она казалась такой решительной. И кипела от эмоций, которые я не смог бы описать, если бы не видел их у нее на лице в свете уличных фонарей. И в свете уличного фонаря я мог разглядеть на ее лице все переполняющие ее эмоции.

Когда она не замедлила шага даже в трех метрах от меня, я немного отшатнулся. Но она буквально прыгнула вперед быстро приблизилась и вцепилась в мою куртку.

– Не нужно верить в ту версию себя, которую тебе навязывают другие, – произнесла она.

Я почувствовал, что она хочет меня поцеловать, и не видел в этом смысла. Хотя ее желание это сделать всколыхнуло все мои надежды последних дней, которые с таким трудом удалось было заглушить. И я потянулся навстречу Вайолет. Это был не тот момент, когда можно было сомневаться.

Одним рывком она притянула меня за куртку и действительно поцеловала. Мне показалось, что я услышал, как она пробормотала тихое проклятие, прежде чем ее губы продолжили уже без слов.

Это было похоже на вернувшееся воспоминание – знакомое, но в то же время потрясающе новое. И во всех смыслах потрясающее.

Сердце у меня превратилось в море, а Вайолет – в бурю, которая заставляла его бушевать и пениться.

Я обхватил ее лицо, и она положила на мои руки свои, будто не хотела, чтобы я когда-нибудь ее отпустил.

Мы должны снова принадлежать друг другу. Это была единственная мысль, которая пробилась сквозь волны этих поцелуиев.

Только после короткой передышки к ней присоединились другие: почему я считал, что у нас снова ничего не получилось? И почему думал, что это ни в коем случае не могло и не должно было произойти?

Но независимо от того, в каком направлении я пытался думать дальше, – в ответ в моем сознании возникала одна и та же картина: мы с Вайолет.

Я поспешно закрываю почту и открываю ее снова. Его письмо все еще там, ничего не изменилось.

У меня где-то в животе возникает жар и поднимается к голове. Больше никаких сообщений с поспешными извинениями не приходит. Брин не берет свои слова обратно.

Я прижимаю костяшки пальцев к губам. И впервые осмеливаюсь представить, как выглядит Брин. Представляю себе разные версии мужчины примерно моего возраста, и все они довольно симпатичные. Самый привлекательный из них подходит ближе, пристально смотрит на меня темными глазами и спрашивает:

– Ты бы хотела, чтобы тебя так целовали, Клио? Чтобы я так тебя целовал?

– Я иду за кофе, хочешь, захвачу для тебя тоже?

Появление Лилиан пугает меня так сильно, что я вздрагиваю и чуть не сбрасываю со стола стакан с водой.

Она улыбается мне от двери:

– Кофе… да, звучит неплохо. Конечно, кофе всегда помогает.

Хотя сомневаюсь, что в мире найдется кофе, достаточно крепкий для прояснения моего внутреннего сумбура.

Вечером я опять как безумная начинаю поиски, несмотря на свою неудачу в прошлый раз. Хоть какой-нибудь след, чтобы выяснить, кто такой Брин! Бывший суперспортсмен? Политик? Близнецы, пишущие под одним псевдонимом? Единственный оставшийся в живых после гибели всей семьи? Очень одаренный школьник? Кто-нибудь из издательского мира? Думаю, это маловероятно, но продолжаю представлять себе это в кошмарах.

Фанаты обмениваются самыми безумными идеями. Некоторые уверены, что он какой-нибудь обычный флорист, стоматолог или журналист, который не хочет смешивать написание книг со своей основной профессией.

А может, объявленный псевдоним – это просто часть рекламного трюка и его действительно зовут Брин Сперлинг? Если в Сети нигде нет его профиля, то это не обязательно должно что-то значить, не так ли?

Но такая интрига возникла только благодаря его успеху. Иначе могло ли кого-нибудь интересовать, кто он такой? Ну, кроме меня, конечно.

Брин из моего воображения вернулся и начал медленно возбуждающе поглаживать меня от бедра к животу и… Я качаю головой и убираю эту руку – разумеется, это моя собственная рука. Вот до чего я дошла. И все только из-за его сообщения. О чем он думает, в конце концов, отправляя мне такое? Так я и должна ему ответить: о чем ты вообще думаешь???

В новой вкладке я вхожу в почтовый ящик и, когда вижу, что за это время Брин успел написать мне сам, совершенно не представляю, что меня ожидает.

Я так нервничаю, что промахиваюсь по клавишам и у меня не сразу получается открыть документ.

С тех пор как я снова встретила Ноя, я больше не доверяю себе. В мои планы никогда не входило погружаться в ту катастрофу, в которую превратилась его жизнь. Когда-то мы расстались по серьезным причинам. И по не менее веским причинам я должна об этом сейчас забыть, чтобы помочь Ною опровергнуть ложь моего брата.

Мне вообще-то никто не нужен. К тому же, строго говоря, Ной мне даже не нравится. Он всегда такой мрачный, нерешительный и сейчас никого не подпускает к себе. Не говоря уже о том, что бо́льшую часть времени он ведет себя, как непослушный маленький мальчик.

И все же что-то в нем есть, что-то такое, что притягивает меня к нему. На самом деле я даже не знаю, что Ной сейчас представляет из себя, и, может, даже не знаю, что он вообще за человек. Но у меня такое чувство, будто в глубине души я это знаю.

Я останусь рядом с ним, хотя он этого не заслуживает. Между нами что-то возникло, и это не возвращение того, что было, а нечто совершенно новое. И мне хочется понять, что это.

Лучше попробую прояснить все в себе или хотя бы для начала в Вайолет с помощью текста. Вот уж действительно. Я уже измучилась. Если бы Челси знала, что происходит… А вдруг Брин просто играет со мной и…

И одновременно я все равно хочу всего этого. Потому что хочу быть с кем-то рядом и ощущать близость и привязанность. Те чувства, которые у меня вызывает Брин, могут быть результатом обмана, но они все равно существуют.

Все бы сейчас отдала, чтобы увидеть внутренний монолог Брина Сперлинга!

Почему Брин все время заставляет меня писать фразы, которые словно что-то между нами проясняют? Сама я знаю, почему они возникают у меня в голове, но я не должна давать ему это понять.

Но разве он не делает то же самое? Или я принимаю желаемое за действительное?

Но ведь сегодня днем все было совершенно однозначно, не так ли? Или я просто проецирую на него что-то, чего сама пока не осознаю? Потому что на него запала?

Я опять пробегаю взглядом по строчкам, задерживаясь на самых затронувших меня местах.

На самом деле я даже не знаю, что Ной сейчас представляет из себя, и, может, даже не знаю, что он вообще за человек. Но у меня такое чувство, будто в глубине души я это знаю.

Я останусь рядом с ним, хотя он этого не заслуживает. Между нами что-то возникло, и это не возвращение того, что было, а нечто совершенно новое. И мне хочется понять, что это.

Но самое главное в самом начале: «Я больше не доверяю себе».