Редактируя любовь

Глава 44 Чтение похоже на жизнь: ты переворачиваешь страницу за страницей, чтобы выразить свои мечты словами и рассказать о них миру

– Ты правда собираешься это опубликовать?

Лорн отрывает взгляд от моего телефона, который я сунула ему под нос, и поворачивается ко мне.

Он и Мелли совершенно неожиданно пришли ко мне, чтобы провести воскресный вечер под девизом «Клио затеяла нечто сногсшибательное». Втроем мы сидим на полу, опершись спинами на мою кровать, – я, разумеется, посередине, потому что Мелли и Лорн все еще держатся друг от друга на расстоянии. Сейчас как никогда я чувствую себя связующим звеном, которое может сподвигнуть их немного свернуть с этого курса. Только могу ли я выступать в роли посредника или должна это сделать, мне до сих пор непонятно.

«Ты правда собираешься это опубликовать?» – спрашиваю я себя, глядя на дисплей своего мобильника, но ответ для меня по-прежнему однозначен: «да».

В пятницу вечером я вернулась к себе в квартиру. Кайра выгнала Люка, и с утра он забрал свои последние вещи. Я рада, что мне удалось избежать встречи с ним; не уверена, что мне удалось бы не сорваться, хотя даже при всем желании он все равно уже не смог бы ничего изменить.

В издательстве у меня состоялся один из самых неприятных разговоров в моей жизни: с директором «Истмора» миссис Кларк. Челси тоже присутствовала. У меня так сильно дрожали ноги, что мне пришлось придерживать их руками, и в конце беседы на брюках отпечатались следы взмокших ладоней. Я извинилась за произошедшее, но прямо сказала, что по-прежнему хочу и буду пытаться сохранить эти отношения. Челси в своей защитной речи была еще более убедительна, и когда миссис Кларк решила не объявлять мне об увольнении, я от облегчения сначала не могла выговорить ни слова.

Однако с этого момента контактным лицом Адриана назначили Шеннон, и мне нужно было передать ей готовую рукопись как можно скорее. Меня это огорчает, трудно расстаться со «своей» книгой, но я понимаю, что так нужно. Адриан, которому сообщили об этом через его агента, тоже немедленно согласился.

Главное, что мне разрешили остаться в издательстве, и когда после встречи мы вышли в коридор и я услышала тихий комментарий Челси: «Ура!» – я окончательно успокоилась.

В последний раз я перечитываю свое небольшое заявление. Это последний пункт из трех, и по сравнению с двумя другими он самый простой. Я напечатала несколько строк под нашей с Адрианом фотографией, которая в любом случае уже всем известна:

Привет, большинство из вас меня не знают, но, похоже, после того как меня заметили с Адрианом, я всех очень заинтересовала. Увы, должна вас разочаровать, в будущем вы меня не часто будете здесь видеть. Но сегодня я хочу поделиться с вами тем, что вам действительно следует знать: к Адриану у меня настоящее и очень сильное чувство. И думаю, его попытки помешать мне стать его «новым пламенем» достаточно говорят о том, что он за человек. И я буду любить его, пока он жив.

P. S.: Где бы вы ни были сейчас: обязательно купите «Что-то вроде государственной измены» @adrian_sherburn ㋡

– Инфлюэнсера из тебя не получится, – выносит вердикт Лорн. – Но думаю, это хорошо написано. Несмотря на то что ты без его ведома отметила его аккаунт. Это выглядит отчаянным шагом, и все же теперь мы уверены, что он это увидит.

– Наверняка.

Все выходные я раз за разом возвращалась к работе над концовкой книги и в итоге получила пять версий, из которых затем составила окончательный вариант. Адриану я его пока не отправила. Сначала я должна была опубликовать в Сети свой каминг-аут, над которым думала почти столько же времени, как над финалом книги.

Какое-то время я всерьез хотела опубликовать это в тиктоке в формате ролика. Кайра даже предлагала заплести мне французские косички и сделать макияж, чтобы меня впоследствии было труднее узнать на улице. Но почему-то мне показалось, что я не сумею произнести свой текст достаточно романтично и при этом серьезно. У нас с Кайрой состоялся серьезный разговор, и думаю, больше она в моем самоуважении не сомневается.

– Итак, вперед.

Я касаюсь пальцем галочки загрузки.

Публикация загружается…

И вот все готово. Больше никакой игры в прятки, только правда.

Одним щелчком мыши я свела на нет все попытки объявить, что наших отношений не существует. Надеюсь, Адриан меня за это не возненавидит и поймет, почему другого выхода нет. Почему я хочу быть с ним, что бы ни случилось.

Мелли пожимает мне плечо:

– Осталась только рукопись. Отправь ему, и лучше прямо сейчас.

Пока у меня не пропали остатки смелости, я беру файл книги с моей альтернативной концовкой и прикрепляю его к письму Адриану с короткой припиской: «Так пойдет?»

В последних главах я свела разрыв моей любимой книжной пары к небольшому конфликту, убрала короткую встречу у здания суда и заставила Ноя тщетно искать там Вайолет. И когда он понимает, что она не пришла, это сильно ослабляет его облегчение после избавления от сети лжи Дэймона.

Потом идет новая финальная сцена, действие которой происходит у него дома.

Очень надеюсь, что из нее Адриан поймет все, что я так отчаянно и от всего сердца хочу ему сказать.

С каждым шагом к моему дому у меня ослабевало ощущение, что я на самом деле иду домой. Потому что в этих четырех стенах, которые изо дня в день были моим убежищем, не было ничего от того чувства дома, которое дало мне присутствие Вайолет. Вернее, давало.

Я лишился его по собственной воле. Потому что не сумел противостоять своим страхам и убедил себя, что без меня ей будет лучше. Но это было неправдой. Я тоже ей что-то давал, и даже очень многое.

Свернув на свою улицу, я глазам не поверил. Вайолет сидела на верхней ступеньке перед домом и смотрела на меня. Поза у нее была спокойной, но чем ближе я подходил, тем менее выражение ее лица соответствовало этому спокойствию. Я остановился в нескольких шагах от нее, потому что приближаться казалось мне слишком рискованным. Похоже, она еще не решила окончательно, как ей поступить.

– Отпустить меня было бы ошибкой, Ной.

Теперь я должен быть грубым. Отослать ее прочь и в последний раз пожелать ей всего наилучшего. Но я слишком обрадовался, что она по-прежнему не сдалась.

– Я тоже пришел к такому выводу.

Этого Вайолет не ожидала. Конечно, она приготовила кучу слов, но сейчас они ей не пригодились. И я ждал, пока она найдет новые слова.

Она откашлялась:

– Ты пытался поблагодарить меня за мое нежелание смотреть, как ты снова и снова прячешь голову в песок. Но лучшей благодарностью будет, если ты больше никогда не будешь меня так благодарить. Особенно в отношении нас с тобой.

В моей больше не застрявшей в песке голове сначала будто раздался громкий взрыв, а потом стало совсем тихо. Вайолет знала, как сильно я ее люблю. Тем не менее пытаться это скрывать, сдерживать, отрицать – в этом был весь я. И это было абсолютно бессмысленно.

– Прости, пожалуйста, – сказал я и, видя ее разочарование по поводу скудных слов оправдания, поспешил высказать то, что она заслуживала услышать. И то, в чем мне пришлось признаться самому себе: – Я никогда больше так не поступлю. Обещаю.

Я преодолел последние несколько метров, сел рядом с ней на ступеньку и обнял Вайолет, которая значила для меня больше всего на свете.

Вот так мы и сидели, она и я, и больше не было никаких закрытых дверей и упущенных возможностей. Были только мы и начало чего-то очень хорошего.

За завтраком в понедельник утром я просматриваю сотни уведомлений и комментариев – есть даже лайк от Аманды!

Удивительно, насколько много позитива пришло мне в ответ. Хотя, как и в случае с заявлением Адриана, появилось несколько троллей, недовольных, что Адриан не в состоянии сдерживать свои наклонности даже во время работы. Одна пользовательница, которой я очень признательна, отметила, что мой текст свидетельствует о совсем другой истории и я не просто безликая женщина, которую можно легко соблазнить.

Только сам Адриан не реагирует. На почте у меня нет ответа и от Брина.

Даже если он еще не видел мою публикацию, переработанную концовку он должен был получить. Он ее прочитал? И теперь молчит намеренно? Ему просто нужно время?

Я решительно выключаю телефон, убираю со стола и готовлюсь ехать на работу. В этот день мне явно понадобятся мои «духи удачи».

Однако сначала они работают явно не в полную силу: по дороге в издательство на велосипеде я чуть не раздавила чихуахуа, а в конце пути какая-то догадливая девушка лет восемнадцати настойчиво хотела со мной сфотографироваться. Единственным способом от нее спастись было скрыться в здании, но, боюсь, она все равно успела сделать снимки и может их опубликовать.

Когда я вхожу в офис, Шеннон несколько загадочно меня приветствует. И я не смею надеяться, что эта загадочность сулит что-то хорошее.

– Лучше скажи все сразу, – прошу я. – Мой радар плохих новостей в настоящее время работает чаще положенного. Неужели меня увольняют, и об этом уже знают все, кроме меня?

– О, надеюсь, что нет! Не волнуйся, мне просто нужно кое-что тебе показать.

– Кое-что… показать?

Несмотря на ее попытки меня успокоить, напряжение отпускает меня не сразу.

– Некий мистер Шербурн написал мне с просьбой кое-что добавить в свою книгу. Конечно, было бы неплохо, если бы ты неожиданно обнаружила это позже, когда она выйдет из типографии, но думаю, что это слишком долго. Ты должна видеть это сейчас.

Улыбаясь, Шеннон хватает распечатку со своего стола и протягивает ее мне.

Я беру листок и смотрю на три строки, расположенные по центру:

– Не хочу ничего говорить, Клио, но кажется, ты действительно украла его сердце.

Я покачиваю головой, а затем киваю:

– Я должна немедленно поехать в Лондон.

Вскоре после этого я говорю то же самое Челси, которая за столом подписывает контракт.

– Могу я внезапно взять отгул за сверхурочную работу?

– И вам доброе утро.

Она смотрит на меня снизу вверх… или мне это кажется, или она действительно надо мной подсмеивается.

– Полагаю, речь идет о мистере Шербурне? Кстати, поздравляю с вашей все объясняющей публикацией.

– Э-э… спасибо.

– Можете идти. Но взамен обещайте мне, что уговорите его продолжать писать для нашего издательства… Пусть даже как Брин Сперлинг. Или под любым именем, какое он захочет.

– Сделаю все возможное! – обещаю я, практически уже уехав. Потому что ноги давно несут меня к двери, к моему велосипеду, к машине и к Адриану.

Что-то явно не так. Адриан недоступен по мобильному телефону, и даже когда я наконец нашла место припарковаться, пешком подошла к воротам и позвонила, он не поднял шлагбаум. Немного пройдя вдоль забора, я вижу объявление. И в ту же секунду перестаю думать о чем-либо другом.

«Продается».

Как автомат я набираю номер, указанный под объявлением.

– Фирма «Браун и Уолш», вы разговариваете с Шелби Мэтьюз, чем могу помочь?

Назвав агенту адрес, я дрожащим голосом спрашиваю, где находится нынешний владелец недвижимости. И намеренно называю его имя, чтобы она поняла, что я его знаю.

– Мистер Шербурн переехал три дня назад, – объясняет она. – Больше я ничего вам сказать не могу, это конфиденциальная информация.

Все ощущения у меня внутри тоже решают переехать – часть из них направляется в горло, чтобы его окончательно сжать, остальные – в желудок, где из-за нехватки места начинают болезненно толкаться.

– Спасибо… хорошего дня, – заикаюсь я и нажимаю отбой, хотя женщина продолжает что-то говорить.

Это посвящение было чем-то вроде прощального подарка?

Адриан решил, что он окажет нам обоим услугу, если осуществит свой план по отъезду из страны? В конце концов, именно так он, похоже, и поступил, не так ли?

Он решил начать все сначала – и получается, уже без меня.

Где-то внутри я ощущаю разгорающийся гнев. Что ж, это намного лучше, чем паника. Отлично. Я, значит, страдаю, а бывший инфлюэнсер избавляется от своей любовной тоски, продав свой дом и все бросив. Почему бы и нет?

Я закрываю глаза. Будь мой план даже неизмеримо более удачным, результат был бы таким же, – наша история любви закончилась.