Рисующий светом

Глава 33 Где Дженнифер мечтает изменить мир

Собирались так быстро, как это только было возможно. Пока слуги складывали вещи, лорд Лукас слушал все, что ему хотела высказать леди Стентфорт, которая от горя никак не могла прийти в себя. Лицо его было совершенно непроницаемо, а глаза смотрели холодно и отстраненно, будто происходящее его ничуть не касалось.

— Она же так любила вас, только вас! Зачем вы женились на этой девке? Разве нельзя было оставить её графу или просто выгнать? Все зло от девочонки! И моя Гортензия не выдержала этого зла! — кричала леди Стентфорт, захлебываясь рыданиями.

Миссис Хамфри пыталась успокоить старую леди, но та распалялась все больше, пока не позвали доктора Джонса, кто какими-то словами сумел убедить леди, что её здоровье важнее разговоров.

— Вам надо обязательно лечь и принять опий. Вам нужно успокоиться, миледи. Ведь ваше сердце может не выдержать такого напряжения!

Леди Стентфорт позволила себя увести, но Дженни ещё долго слышала её причитания в коридоре.

— Она имеет право на все эти слова, — лорд Лукас подошёл к окну, когда они с Дженни остались вдвоём в комнате, — не судите её. Леди Стентфорт очень любила свою внучку. Но Гортензия не подумала о том, что станет с её бабушкой. Она хотела сделать красивый жест. Чтобы мне было плохо, — он обернулся к Дженнифер, — но мне не плохо. Мне все равно. Плохо — её бабушке.

Дженни подошла к нему и обняла сзади. Так они стояли, и она чувствовала, что сердце его бьётся слишком быстро. Он дрожал всем телом, и было очевидно, что слова его — только бравирование. Ему не было все равно. Лорд Лукас хотел казаться спокойным, и только Дженнифер знала, что никакого спокойствия в его душе нет.

Наконец карету подали. Лорд Лукас помог Дженнифер забраться внутрь, потом долго смотрел на замок, будто думал, что видит его в последний раз.

— Лондон ждет нас, — наконец проговорил он, садясь на мягкое сиденье, — и пусть будет проклято это место, где нет ни одного честного человека. Все либо лицемерны, либо безумны.

Карета тронула. Дженнифер взяла его руку в свои, чувствуя, как она дрожит.

Гортензия сумела причинить лорду Лукасу ту боль, которую хотела причинить. И Дженнифер не знала, чем можно ему помочь.

…

Лондон их не ждал. Остановившись в гостинице, они долго искали дом, который можно было бы снять на достаточно долгий срок. Поиск осложнялся тем, что лорду Лукасу нужны были темные помещения, пристроенные к его личным комнатам, а таких домов было совсем немного и они не подходили по разным причинам. Один был слишком далеко от центра, другой — слишком ветхим, третий — слишком мал. В конце-концов, им удалось найти домик, выкрашенный голубой краской, с красивыми колоннами у входа и небольшим садом, где Дженнифер могла прогуливаться вокруг фонтана в любое время дня и ночи. Там же были качели, скамейки и цветник, который понравился лорду Лукасу. Они заключили контракт и перевезли в дом свои вещи.

Сэр Алекс будто сгинул вместе с сундуком. Лорду Лукасу казалось, что стоит ему приехать в Лондон, как сэр Алекс объявится сам. Но тот затерялся где-то в многотысячной толпе города, в суете и бесконечных серых туманах. Лорд Лукас сходил несколько раз в клуб любителей химии и дагеротипии, но никто не слышал, чтобы сэр Алекс, чье имя было известно любителям съемки, прибыл в Лондон.

Оказавшись в тупике, лорд Лукас написал сестре в Париж, надеясь узнать, что сэр Алекс вопреки своим планам поехал во Францию. Но ни о сэре Алексе, ни о новом методе в фотографии никто ничего не знал.

«Если бы он сделал доклад в научном обществе, мы бы знали об этом, — писала Мэри в ответ на письмо брата, — но ничего подобного. Сэр Алекс не приезжал».

Растворившись где-то в Лондоне вместе с сундуком, сэр Алекс сильно нарушил планы лорда Лукаса. Однако, несмотря на то, что вся проделанная работа, все реактивы, специальная серебрёная бумага для проявления изображений, записи дозировок, сами химикаты в правильных пропорциях смешанные и разложенные по коробочкам, механизмы для создания отпечатков, все это осталось в сундуке, лорд Лукас решил восстановить процесс по памяти и первым делом купил камеру у известного фотографа.

— Тут объектив более прогрессивный, чем был на моей камере, — сказал лорд Лукас, придя с добычей домой, — это очень вдохновляет. Дорогая моя, нам нужно купить разные ванночки, растворы и химикаты, после чего я смогу создать ваш новый образ новой камерой. Тут даже двух минут сидеть не надо. Секунд тридцать, не более!

Дженнифер радовалась, что лорд Лукас наконец начал оттаивать. Любимое дело помогало ему постепенно восстановиться. Он, который не спал ночами, все вскакивая и ходя по комнате, когда считал, что Дженни спит, теперь наконец-то мог заснуть. Дженни знала, насколько сильно выбила его из седла леди Гортензия своим безумным поступком. Он так долго ходил сам не свой, что видя его пробуждение к жизни, Дженни не могла нарадоваться.

Она поспешила надеть шляпку, чтобы выйти с ним на улицу, пройти по городу, весело болтая и разглядывая здания, окружающие их, и зайти в лавку химика. Там у лорда Лукаса загорелись глаза, и Дженни сидела в кресле, ожидая, когда же он накупит себе все то, что ему было необходимо. Лорд Лукас и продавец обсуждали свойства разных химических соеднинений, а она смотрела в окно, счастливая, что наконец-то её муж становится самим собой. Пару месяцев, и он восстановит процесс, который сумел наладить в замке Сидал. Тогда же и свершится великое — лорд Лукас наконец-то сделает доклад в научном сообществе о своём открытии. И, возможно, забудет о леди Гортензии.

Мир изменится. И это лорд Лукас изменит его.