Рисующий светом

Глава 39 Где Дженнифер убеждается, что подозрения спасают жизнь

— Я ни секунды не верю вашему отцу! — Дженнифер дернула лорда Лукаса за руку, привлекая к себе внимание.

Они стояли в холле, где собирались учёные и интересующиеся фотографией любители в ожидании, когда откроют двери лектория. К лорду Лукасу то и дело подходили разные люди, здоровались, пытались распросить, о чем же будет доклад. Лакеи, неизменно сопровождающие их, держали в руках объёмные альбомы, в которые весь вчерашний вечер Дженни вклеивала фотографии. Альбомов было два вида. Один — с подборкой пейзажей и улиц Лондона. Другой — с портретами её самой, слуг и случайных прохожих. Где-то мелькнули лицо сэра Алекса, вызвав у Дженни на губах мимолетную улыбку.

— Я тоже не верю, — лорд Лукас был сосредоточен и просматривал бумаги, на которые вчера ночью описывал доклад.

— Он не зря уехал! Он что-то задумал! — Дженни чувствовала, как к горлу подкатывает паника.

— Конечно задумал, — согласился лорд Лукас, — но это не причина отказываться от доклада.

Она замолчала, потому что подошёл очередной знакомый с распросами о новом методе в искусстве фотографии.

Холл был полон людей, все что-то говорили, жужжали. Дженни хотелось закрыть уши руками. Страх не давал расслабиться, и даже волнение перед докладом её мужа полностью растворилось в страхе за его жизнь.

— Отец ваш отводит от себя подозрения, — не унималась Дженни, — он знает, что что-то будет на заседании. Он уверен, что ему лучше исчезнуть из города!

Снова подошли люди. Дженни теребила завязку на бледно-синем платье, с трудом сдерживая подступившую панику. Но вот двери распахнулись, и все начали входить в лекторий. Лорд Лукас усадил Дженнифер в первом ряду, рядом со своим приятелем, лица и имени которого она не запомнила от волнения, и ушёл в комнату за кафедрой, где его ждали представители сообщества любителей фотографии. Черновики его доклада давно были у них, но сегодня настал тот день, когда они должны были представить слишком молодого и никому неизвестного фотографа, поэтому Дженни могла понять их волнение.

Вот лорд Лукас вышел к кафедре и положил перед собой бумаги. Рядом на столики лакеи сложили альбомы, которые он планировал пустить по кругу, чтобы все интересующиеся могли убедиться, что фотографии в альбомах совершенно одинаковые. Когда он начал говорить, в зале стоял шум, но постепенно голоса смолкали, и вскоре наступила такая тишина, что Дженни слышала свое дыхание. Лорд Лукас говорил совершенно спокойно, лицо его не выражало эмоций, будто он докладывал не о прорыве в науке, а о погоде на завтра. Синие глаза иногда останавливались на Дженнифер, будто в ней он черпал вдохновение для продолжения утомительной речи.

Вот подошли лакеи и стали разносить альбомы. Зашелестели страницы, а лорд Лукас рассказывал о формулах, которые он применял для изобретения фиксации изображений на бумаге. Он записывал их на доске мелом, и мел скрипел, а люди смотрели затаив дыхание, уже забыв, что докладчику слишком мало лет, чтобы быть великим изобретателем. Ведь и Ньютону было 23 года, когда тот делал свои открытия. Альбомы переходили из рук в руки, и раздававлись тихие голоса, когда слушатели сравнивали между собой фотоснимки.

Тишина прерывалась только шелестом страниц.

И в этой тишине грянул выстрел.

Лорд Лукас схватился за грудь и упал, даже не вскрикнув. Зато дико закричала Дженнифер, которая бросилась к нему, рухнула на колени, и отняла его руку от раны, из которой хлестала кровь. Дженни задыхалась, понимая, что то, что задумал граф Вортон свершилось. Лукас убит, а она сама беззащитна. Руки её были в крови, платье тоже в тёмных алых пятнах, а глаза лорда Лукаса закрылись, и Дженнифер казалось, что это навсегда. Она схватилась за него, стала трясти, что-то крича в панике, но тут её оттащили, не пуская к мужу, который все так же лежал на полу, одной рукой сжимая кусок мела. Зрители говорили все разом, кто-то плакал, кто-то кричал, в зале слышались звуки драки.

— Пустите меня! К нему! — кричала Дженнифер, размахивая окровавленными руками.

Но лакеи держали её крепко, и она могла только смотреть, как кровь лорда Лукаса разливается по полу, пропитывает его одежду, и покрывает все вокруг. Ещё миг, и он утонет в крови!

Тут появился доктор, а следом за ним носилки, на которые положили раненого, а потом водрузили на стол, который покрыли белыми простынями.

— Прошу всех покинуть лекторий! — крикнул доктор, и люди потянулись к выходу.

Доктор достал инструменты, и последнее, что видела Дженни, которую буквально вытащили из зала, это как он склоняется над раненым, что-то говоря своему асстстенту.

— Он будет жить, будет! — услышала Дженни знакомый голос.

Сэр Алекс стоял рядом, бледный, с трясущимися губами. Дженни бросилась в его объятья и разрыдалась, чувствуя поддержку человека, которому Лукас был совсем не безразличен.

— Убийца! Убийца! — кричал кто-то, и она была вынуждена поднять голову.

Люди окружили человека, пытавшегося вырваться из чужих рук. Дженнифер бросилась вперед, чтобы посмотреть, что за человек пытался убить её мужа. Тут зашли полицейские, толпа всколыхнулась, и Дженни увидела его лицо. На неё смотрел мистер Нилсен собственной персоной.

— Я так этого не оставлю! — крикнул он, заметив её в толпе, — Вы увидите, Гортензия будет отомщена! Правосудие свершится!

— Свершится, свершится, — ответили ему.

Кто-то отдал полицейским пистолет, из которого стрелял мистер Нилсен. Руки его связали за спиной, и Дженни смотрела, как его уводят из залы.

Она была совершенно права. Граф Вортон не просто так уехал из Лондона. Это он вложил оружие в руки этого безумного человека. Оружие, чтобы убить собственного сына.