Сладкий грех. Разрушение

Глава 13

Слэйн останавливает машину перед красивым рестораном, который я видела лишь раз, проезжая мимо на автобусе. Здесь припаркованы самые дорогие машины. Здесь находятся самые богатые люди. Здесь всё воняет элитой. Даже через стекло машины я это чувствую.

Бросаю взгляд на свои потёртые джинсы, кеды и серую футболку. Я точно не соответствую этому месту. И дело не в том, что меня волнует, как я одета, а в том, что просто не вписываюсь сюда. Снова чувствую себя самозванкой. Мужчинам куда проще соответствовать любому миру. Им нужна одна пара джинсов, рубашка и душ. Всё. Они будут блистать даже на ковровой дорожке. Женщинам куда сложнее, потому что они самые злые, коварные и ядовитые существа на планете.

Слэйн открывает мне дверь машины, и я вынуждена выйти из неё.

— Ты уверен? Посмотри на меня, — пристыженно шепчу я.

— С каких пор тебя волнуют такие мелочи, Энрика? Всё, что тебя должно волновать — это я, — отрезает Слэйн. Он хватает меня за руку и тащит к входу. Швейцар окидывает меня таким взглядом, словно собирается расстрелять на месте, отчего я стыдливо покрываюсь пятнами. Но нас пропускают внутрь. Я не могу поднять головы, пока нас ведут к столику, забронированному Слэйном. Мне кажется, что даже разговоры смолкают, и все пялятся только на меня.

— Мистер Нолан, у вас есть пожелания перед заказом? — кокетливо интересуется менеджер. Девушка откровенно строит ему глазки, но лишь один взгляд Слэйна, и она убегает от нашего столика.

— Тебе нравится здесь? — спрашивает он.

— Нет, — шиплю я. — Ты сделал это специально?

— С чего ты это взяла? По словам моих новых друзей, это место довольно популярно, и здесь подают довольно вкусные блюда, — спокойно отвечает Слэйн.

Вскидываю голову и злобно смотрю на него. Он специально это сделал. Он наказывает меня и хочет увидеть, как мне неловко находиться среди общества элиты. И у него это отлично получается. В моей голове что-то щёлкает, и ярость несётся по венам. Что ж, Слэйн хочет получить моё смущение, желание сбежать и стыд? Ни за что. Я дам ему то, что хочу сама. То есть я буду вести себя так, как считаю нужным.

Распрямляю плечи, и мне плевать, что шепчут у меня за спиной. Насрать. Да-да, я этих людей ненавижу. Они все словно змеи. Если укусят, то и я сделаю это в ответ.

— Что ж, раз они так говорят, то думаю, что это так, — широко улыбаюсь и подхватываю меню, предложенное официантом. Дёргаю за шарф на шее, снимая его и специально демонстрируя синяк. Слэйн весь напрягается, когда видит его.

— Здесь немного душно, — объясняю я. — Итак, что у нас здесь?

Пробегаюсь взглядом по меню, и даже большую часть слов не понимаю, но зато внимательно смотрю на цену. Она огромная. Боже мой, проще было купить бургер, а здесь указана цена сразу десяти таких бургеров. Сумасшествие.

— Ты не против бутылки вина? — интересуюсь, выглядывая из-за меню.

— Нет. Есть пожелания?

— На твой вкус. Но что-то сладкое. Не люблю сухие вина, от них потом отвратительное послевкусие, — мило улыбаюсь. — И желательно десятилетней выдержки. Оно будет крепче. Я ведь права?

— У тебя цель сегодня напиться, Энрика? — усмехается Слэйн.

— Если это поможет мне пережить последнюю встречу с тобой, то да, — отрезаю, возвращаясь к меню.

— Тогда закажем целый ящик, потому что это не последняя наша встреча, — летит в ответ. Кривлюсь и предпочитаю проигнорировать его.

Мы делаем заказ, и я, перечислив кучу блюд из меню, довольно отклоняюсь в кресле и потягиваю безобразно-сладкое красное вино. Какая гадость, боже мой. Отвратительно.

— Ты так голодна, — замечает Слэйн.

— Пока нет, но алкоголь вызывает голод. Так что я смотрю в будущее. Перейдём к делу. Что ты хотел от меня? — сухо произношу.

— Ты злишься и мстишь мне.

— Правда? Есть причины? — выплёвываю я.

— Энрика, если кто-то здесь и имеет право злиться, так это я. Из-за тебя я в дерьме, но ещё веду себя, как джентльмен. Предупреждаю, моё терпение лопается, — предостерегающе понижает голос.

— Когда почувствуешь, что оно готово лопнуть, отойди подальше. Не хочу потом отмываться от твоего дерьма, — фыркаю я.

Вижу, как его ладонь, лежащая на столе, сжимается в кулак, а глаза мечут молнии в мою сторону, но я помню о том, что сказала Дейзи. И точно не могу не помнить о том, что он специально ставит меня в неловкое положение, чтобы наказать за прошлое. Да, заслужила, но это низко с его стороны. Я извинилась. Сотню раз.

— Где ты была ночью, Энрика? — неожиданно спрашивает он.

— Прости, что?

— У тебя нет проблем со слухом. Где ты была всю чёртову ночь? Я вернулся вчера, даже купил чай, чтобы у тебя не было причин не впускать меня. Часы показывали половину второго ночи. Я привёз тебя домой, и ты вошла в дом. Сначала я решил, что ты спишь. Я вошёл в твой дом…

— Ты снова сделал дубликат, — ужасаюсь я.

— У меня их пять. Так что, да. Тебя не было дома. Я прождал всю ночь. Всю, Энрика. Помимо этого, я заметил, что ты легла в постель после душа, затем встала, собрала сумку и уехала. Ты очень спешила. Где ты, мать твою, была? Кто он? Тот ублюдок, с которым ты собралась в кино? — и всё же он рычит.

Прочищаю горло, ёрзая в кресле.

— Это была она. Я ночевала у Дейзи. Это раз. Два, оставь в покое Мэйсона. Он хороший парень и мой друг. Куда и зачем я с ним хожу — не твоё дело. Тронешь его, я тебя прикончу. Три — хватит следить за мной. Четыре — мне пришлось спрятаться, потому что я испугалась за свою жизнь, — злобно выпаливаю.

— Тебе угрожали? — хмурится он.

Достаю мобильный и открываю вчерашние сообщения. Протягиваю ему. Слэйн пробегается по ним взглядом и поджимает губы.

— Твой отец собирается меня убить. Перед этим была записка. Почерк не идентифицировать, это компьютерный набор слов. Эти сообщения я получила вчера ночью. Я, как ты видишь, пыталась спросить конкретнее, но сообщения не отправились.

— Потому что это программа по отправлению бесплатных сообщений через интернет. Ты не можешь послать ответное. Было что-то ещё? Кроме записок и сообщений? — Слэйн возвращает мне мобильный.

— Нет. Больше ничего. Поэтому я ночевала у Дейзи.

— Ты могла позвонить мне, Энрика. Ты должна была позвонить мне или Фареллу, на крайний случай, а не бежать к проститутке, — шипит он.

— Я не знаю номер твоего телефона. Тот мобильный я выбросила, как только вошла в аэропорт. И я бы ни за что тебе не позвонила. Твой отец-убийца собирается меня прикончить, ну да, конечно, ты был бы последним, кому я захотела позвонить. А Фарелл… я и так доставила ему сотню проблем. Он обещал поговорить со своим братом. Хотя тот его уверял, что не тронет меня, если я не трону его.

— А ты собираешься его тронуть? — Слэйн выгибает бровь, а я тяжело вздыхаю.

— Нет. Я уничтожила все улики против твоей семьи ещё в Америке. Я хочу просто жить, Слэйн. Жить без всего этого дерьма. Жить нормально. Встречаться с людьми, учиться, дружить. Не прятаться, не бояться, не трястись от ужаса. Я устала от всего этого. Поэтому нет, я не хочу никому мстить. Просто хочу всё это забыть, и всё, — тихо отвечаю.

— То есть ты только мне отомстила, хотя я ничего плохого тебе не сделал. — Он передёргивает плечами. Чувство вины вновь ударяет меня по затылку. Манипуляция. Дейзи говорила об этом.

— Да, именно так, — воинственно вскидываю взгляд, — да. Я пыталась отомстить ему через тебя, но отомстила тебе ни за что. Да. Я это сделала. Хочешь меня убить? Давай. Если не собираешься, то оставь меня в покое. Если нужна моя помощь, я помогу, но о большем даже не проси. Я, конечно, ошиблась, но никого не убивала, как твоя паршивая семейка, обожающая насилие, боль и убийства.

— Следи за языком, Энрика.

— А это неправда? Я не права? Я права, Слэйн. Ты сам знаешь, какой у тебя отец. Ты знаешь больше о своей семье и в прошлом тоже был против них. Сейчас ты, как проститутка, прогибаешься…

— Энрика, — рычит он сквозь зубы, и я вздрагиваю от страха. Слэйн моментально затыкает меня. Кажется, я перегнула палку.

— Прости, но это правда. Тебе она не нравится. Мне она тоже не нравится, но нужно смотреть фактам в лицо. Твой отец получил то, что хотел. Ты говорил, что он ненавидит то, чем ты занимаешься, и всегда хотел тебя контролировать и подчинить себе. Это твои слова. — Показываю на него пальцем и осушаю бокал. Алкоголь быстро растекается по моим венам, принося тепло, но оно такое горькое.

— К чему ты клонишь? — спрашивает Слэйн.

— К тому, что у твоего отца всё получилось. Меня тоже использовали, Слэйн. Лиам знал много подробностей о моём прошлом. Я уверена, что причину смерти моего отца тщательно скрыли, но он знал об этом. Помимо этого, он знал, где я живу, кто я такая, и всё обо мне. Да, конечно, я могу объяснить это тем, что Лиам тесно связан с компьютерами и мог раскопать это дело, но твой отец не идиот и точно бы не оставил следов своих преступлений. То есть, выходит, что Лиаму кто-то рассказал всё прямо из первых уст. И это твой отец. Я считаю, что за всем этим стоял твой отец. Иначе почему Лиам обратился ко мне, а не к кому-то другому? Девушек в мире полно, и они намного красивее, умнее и хитрее меня. Нет, он намеренно давил на мои раны, использовал моё состояние и чувство справедливости. Лиам знал, что я хотела бы отомстить. И он выбрал тебя. Он подготовился. Помимо этого, Дарина не смогла бы пройти твою систему безопасности. Да, ты мне объяснял, но я не верю. Клянусь, что я пыталась принять всё, как факт, но всё равно не могу поверить. Меня что-то гложет внутри, словно я упустила нечто важное. Стараюсь понять и всё равно не вижу этого. Тогда я не задумывалась о том, что будет, и как это произойдёт, потому что была ослеплена местью, — делаю паузу, облизывая губы.

— Но потом… потом, когда я увидела систему безопасности в твоём офисе и узнала, кем на самом деле был Лиам, то начала больше размышлять по поводу того, как ему это удалось. Как он нашёл столько информации? Напомню, уничтоженной информации. Думаю, твой отец не только моего убил, но и многих других. А у них тоже остались дети. Так почему я? Почему именно я? Потому что твой отец хотел убить сразу двух зайцев. Сначала уничтожить тебя, а потом твоими руками меня. Это был его план. Но ты отпустил меня. Теперь же я получаю сообщения с угрозами. Помимо этого, твой отец лапал меня на глазах у всех. Он узнал меня. Так что если кто и виноват во всём этом, то только твой отец, Слэйн. Только он, — заключаю я.

Повисает пауза. К нам подходит официант и обновляет мой бокал.

— У тебя есть какие-то доказательства, Энрика? Подтверждения твоих слов? — хмурясь, спрашивает Слэйн.

— Нет. Только мои догадки, и всё. Это не потому, что я хочу отомстить ему. Нет, я клянусь, что нет. Я просто… — провожу ладонью по волосам и пожимаю плечами, — не могу видеть, как он получает удовольствие от того, что сделал. Я не в силах думать о том, что ты всё потерял, и теперь тебе приходится быть таким уродом, каким он хотел тебя видеть. Ведь это не ты, Слэйн. Это то, что помогает тебе двигаться дальше. Но ты другой. И я всеми силами хочу помочь тебе. Хочу, чтобы у тебя был выбор, с кем быть, кого любить, чем заниматься. Понимаешь? Это нечестно. Так нельзя. Никто не имеет права тебе приказывать, как жить. Никто. У тебя должен быть выбор. Я готова помочь разобраться с этим. Готова заявить в полицию, дать показания в суде против Лиама, только чтобы ты вернул свою компанию. Я на многое готова, Слэйн, для того чтобы уберечь тебя от насилия.

Накрываю его кулак своей ладонью и чувствую, как он вздрагивает. Злость уходит из его взгляда, и он становится полным боли и страданий.

— Я знаю… знаю, как это сложно. Меня тоже заставляли быть не той, кем я хотела бы. Сначала той, кого насиловали. Мне приказывали молчать, сосать, терпеть. Потом работать до обморока. Голодать. Жить, умирая от страха потерять дедушку. Я словно всю жизнь провела в горе, как чёрная вдова, которая только и умеет, что хоронить любимых людей. Но тебя я не хочу хоронить. Не хочу, чтобы ты был мёртв внутри. Понимаю, что ты не веришь мне, обвиняя во всех грехах, мстишь мне. Я принимаю это, потому что у тебя есть на это право. Есть. Я покорюсь, но только если ты поднимешься. Ты должен отвоевать свою свободу. Ты не имеешь права сдаваться, Слэйн. Только не ты. Только не у меня на глазах. Пожалуйста, подумай о том, что я сказала, и проверь всё. Если я не права, то смирюсь. Я забуду об этом. Но если хотя бы капля из моих слов приближена к правде, то дерись. Ты умеешь драться. Ты сильнее, чем они думают. Я знаю это. Я верю в тебя, Слэйн. — Слеза скатывается по моей щеке, и я быстро вытираю её, убирая руку с его кулака.

Мне становится стыдно за то, что я всё же расплакалась. Я дала волю чувствам, хотя не планировала этого. Нет, я должна была огрызаться, всем видом показывая, что это они виноваты. Но я люблю его. Люблю Слэйна и просто не могу отойти в сторону.

— Прости, мне нужно в уборную. Я на пару минут. — Поднимаюсь из кресла и быстро ухожу. Мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя. Взять себя в руки и не поддаваться жалости и внутреннему раскаянию. А сердце болит. Так сильно болит за Слэйна. Мой разум болит.

Умываюсь холодной водой и глубоко дышу, смотря на своё отражение. Концентрирую внимание на своих глазах, чтобы не думать о том, что я участвую в какой-то странной войне. Не хочу воевать. Хочу жить. Я больше не буду причастна к горю. Нет. Никогда.

Возвращаюсь к столику, даже уже забыв о том, что я не соответствую этому месту. У меня мысли заняты другим. Вижу, что нам принесли блюда, и их так много. Теперь мне стыдно за то, что я всё это заказала.

— Ты в порядке, Энрика? — спрашивает Слэйн.

— Нормально, — натянуто улыбаюсь ему.

— Выпей воды, — он пододвигает ко мне бокал. — Не прикасайся больше к вину, иначе ты устроишь здесь шоу. Я не против посмотреть на него, но предпочитаю быть единственным зрителем.

Кривлюсь от его слов и показываю ему язык, но воду всё же пью.

— Я услышал тебя и проверю твои догадки, — произносит он.

Замираю с бокалом у губ и улыбаюсь.

— Правда?

— Ты не врёшь мне?

— Нет-нет, никогда. Клянусь, что не вру. Клянусь, Слэйн.

— Тогда ты тоже клялась, что мне не будет больно, — с горечью хмыкает он.

— Я старалась этого не допустить. Сейчас я честна.

— Хорошо, раз ты честна. Бармен тебе нравится?

— Не буду отвечать. Не смей его трогать. Это нелепо, — шёпотом возмущаюсь, отставляя бокал.

— Я не трону его. Мне просто нужно знать это. Он тебе нравится, как мужчина?

Кусаю губу, не зная, как ответить и стоит ли, вообще.

— Не могу сказать.

— Энрика.

— Что? Правда, я его знаю совсем немного, но он дружелюбный. Открыт к общению, и я схожу с ним в кино завтра вечером, как с другом. Тебя не касается моя жизнь. Мы не вместе Слэйн. Я могу дружить с кем хочу. Твоя семья и так забрала у меня всё. Я осталась одна по их вине и сейчас хочу найти друзей. Я их уже нашла и не дам снова забрать их у меня, ясно?

Слэйн поджимает губы и опускает взгляд, долго рассматривает тарелку с едой, как и я, но ни один из нас так и не притрагивается к блюдам.

— Он лучше меня, потому что ведёт себя, как клоун? Улыбается, краснеет, смущается, хихикает, как придурок. В этом дело? — внезапно спрашивает он.

— Нет. Не в этом.

— Тогда в чём? — требует ответа Слэйн.

Потираю лоб и жмурюсь на несколько секунд.

— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом у меня. Зачем тебе знать? Думаю, что такие вопросы могут задавать только люди, которые заинтересованы в отношениях. А ты в них не заинтересован. По крайней мере не со мной, — сбивчиво отвечаю.

— С чего ты так решила?

— Ты сам говорил, да и это очевидно. Слэйн, мы не можем быть вместе.

— Кто сказал?

— Хм… твоя семья, ты, общество, разные уровни жизни, прошлое, моё предательство, убийство моего отца? Тебе мало?

— Да. Это не причины, чтобы я перестал о тебе думать, как и ты обо мне, — заключает он. Раздражённо вздыхаю.

— Это ничего не значит.

— Ошибаешься, Энрика. Это значит очень многое. У меня есть ещё тринадцать дней. Тринадцать.

— Ты шутишь? Ты снова за это? Слэйн, ну неужели тебе мало? — недоумеваю я.

— Я хочу разобраться в том, что случилось. И ты — одна из моих улик. Я буду держать тебя рядом, чтобы ты не сбежала.

— Я не собираюсь сбегать.

— Я в этом не уверен.

— Почему? — спрашивая, озадаченно приподнимаю брови.

— Тебе угрожают и запугивают. И пока я не выясню, кто это делает, не отпущу.

— Но… это не должно тебя волновать.

— Меня волнует. Особенно волнует то, что ты всю ночь где-то шлялась. Ты моя, запомни это, Энрика. И на твоей коже есть моя печать. — Слэйн указывает взглядом на мою шею. Касаюсь её пальцами, чувствуя под ними две шероховатые ранки, едва затянувшиеся корочкой.

— Да, Энрика. Это моя печать. Я отметил тебя и теперь просто так не сдамся. Я одержим. Я маньяк и не отпущу тебя.

— Ты меня пугаешь, — шепчу я.

— Знаю, но ещё знаю, что и ты хочешь быть со мной. Я вижу это по твоим глазам и слышу в твоих словах. И я тоже хочу этого. Если ты не предложишь мне добровольное соглашение, я возьму силой, — грозится он, щёлкая пальцами и подзывая официанта.

— Что ты имеешь в виду? — с ужасом спрашиваю его.

— Подумай, Энрика. Ты умна. Это первое, что я увидел в тебе. Ты умеешь думать логически. И ты не голодна, как и я. По крайней мере, дело совсем не в еде. Ты жаждешь обнажения наших тел. Но это потом, — усмехаясь, Слэйн просит счёт.

Меня, если честно, сильно настораживают его слова. Да, может быть, я постоянно выдаю свои чувства к нему, но чёрт возьми, от них не так просто избавиться. И я слишком устала, чтобы спорить с ним. Сейчас я хочу лишь забраться в постель и поспать, забыв обо всём.