Сладкий грех. Разрушение

Глава 38

Грохот раздаётся у меня за спиной. Кто-то хватает меня за волосы и тянет назад. Крича от боли, я падаю на пол и с ужасом смотрю на Слэйна, одним взмахом вырубающего своего отца ударом в голову. Доналл оказывается у моих ног, пистолет лежит рядом. Я в шоке даже забываю, что должна дышать.

— Какого хрена ты делаешь? — Слэйн хватает меня за плечи и встряхивает.

— Убиваю, — отвечаю, дрожащим голосом.

— Идиотка, — рыча, он взваливает меня на плечо и быстро идёт вон из кабинета. Смотрю на тело Доналла, лежащее на полу, и не вижу пистолета в его руке. Я тяжело дышу, и меня начинает тошнить от того, что сейчас случилось.

Никто не встречается у нас на пути, даже чёртов дворецкий. А у меня в крови повышается уровень адреналина, и от этого начинает трясти.

— Отпусти меня! Я убью его! — визжу, ударяя Слэйна по спине. Я выгибаюсь у него в руках, луплю его ногами и руками. Он оступается, спускаясь по лестнице, но удерживает меня. Моя туфля падает с ноги, и я снова принимаюсь колотить Слэйна и орать во всё горло.

— Отпусти! Дай мне это сделать, чёрт возьми! Это моя война, а не твоя! Это я должна…

Мои слова превращаются в крик, когда Слэйн бросает меня на траву. Я ударяюсь всем телом и скулю, катаясь по траве. Чёрт, это больно.

Злясь, сдуваю с лица пряди волос и поднимаюсь на ноги. Скидываю с ноги и отбрасываю в сторону туфлю.

Слэйн стоит напротив меня сильный, мощный и готовый защищать грёбаного ублюдка. Это безумно выводит меня из себя!

С криком бегу на него, понимая, что это не совсем женское занятие драться с мужчиной, но выбора нет. Ещё немного, и Доналл убил бы себя. Это было бы самоубийство и свобода для Слэйна, который всё испортил.

Пытаюсь обойти Слэйна, но он блокирует мне проход к дому. Толкает меня в плечи, совсем легко, и рычит. Его глаза становятся безумными и тёмными. Я никогда не видела у него такого цвета глаз. Словно чёрные краски заполняют всё пространство, описывая то, что происходит с его сердцем.

— Я побью тебя, — грожусь, быстро дыша.

— Давай. Это будет весело, — усмехается он, хрустя шеей и разминая её.

— Ты что серьёзно? Будешь бить меня? — хмурясь, спрашиваю.

— Дай мне повод, Энрика, — отвечает он, играя пальцами и подзывая меня к себе.

— Ненавижу тебя, придурок!

Кричу и снова нападаю на него, Слэйн уворачивается, но всё же не даёт мне пройти дальше. Он делает подсечку, и я падаю на траву.

— Это ведь больно, — вою я, хныча от боли.

— Больно? Ты ни хрена не знаешь, что такое больно, Энрика. Иди в машину, — спокойно говорит он.

Открываю глаза и яростно встаю на ноги.

— Нет. Почему ты не дал мне это сделать?

— Потому что это преступление, Энрика! За убийство сажают!

— Тебя же не посадили, — замечаю я, стуча пальцем по губам. Слэйн выпрямляется и тяжело вздыхает.

— Меня прикрывают. Тебя некому прикрывать. Чем ты думала? Задницей?

— Я не удивлена, что у тебя задница вместо сердца, у меня же там сердце! — ядовито шиплю.

— В машину, — приказывает он.

Прищуриваюсь, и он делает то же самое.

С ором, как чёртова амазонка, прыгаю на него. Платье задирается до талии. Я цепляюсь за его плечи и пытаюсь карабкаться по нему, как по препятствию.

— Энрика, я сделаю тебе больно! — кричит Слэйн.

— А ты уже сделал! Это ответная реакция! — Впиваюсь ногтями ему в шею, и он шипит от боли. Рывком хватает меня за талию и бросает на землю.

— Да твою ж мать! — ору я от боли. — Хватит меня швырять! Ты мне все кости переломаешь!

— По крайней мере, ты останешься живой. Ты что, разодрала мою кожу?

Приоткрываю глаза и приподнимаюсь на локтях. На пальцах Слэйна блестит кровь, и я улыбаюсь.

— Ага, так и есть. Ну что, будешь ещё драться со мной или дашь мне закончить всё? Обещаю, тогда сяду в машину, — говорю, облизывая губы. Чёрт, мои лёгкие горят. Я не уверена в том, что смогу его победить. Точнее, я, вообще, в этом не уверена.

— Убить его? Что ты этим докажешь? Отомстишь за своего отца? За боль? За горе? Сядешь в тюрьму? Это ты планируешь? — злобно рычит он.

— Да! Я убью его! — кричу, выставляя руки перед собой, и бегу. Слэйн пытается схватить меня, но я наклоняюсь. Мои руки обхватывают его талию, и я заваливаю его на траву. Он кряхтит от удара всем телом о землю, но затем я оказываюсь на лопатках. Он слишком быстрый для меня.

— Зачем? Не делай глупостей! Энрика, успокойся!

— Пошёл ты! — Отплёвывая волосы, бью его коленом между ног, это слабое место у всех мужчин. Слэйн жмурится от боли, и я перекатываюсь вместе с ним. Снова седлаю его и хочу встать, чтобы побежать, но опять он переворачивает меня.

Я ору и бью его по плечам, затем ногами. Теперь же Слэйн легко уворачивается, и мои ноги оказываются раскинутыми, а он устраивается между ними.

— Почему? — выдыхаю я, смачивая губы. — Ведь всё было бы проще.

— Что проще, Энрика? Думаешь, с его смертью ты воскресишь мёртвых? — Яростно Слэйн надавливает на мои запястья, прижимая их к траве.

— Ты совсем глупый? — спрашиваю его. Наши взгляды встречаются, и это лишает меня сил бороться с ним. Я больше не могу с ним драться, это глупо. Я просто вымотана. Да и проигрывать тоже не хочу. Хотя… кажется, я уже побеждена.

— Я же хотела освободить тебя. При чём здесь мой отец, Слэйн? Всё дело в тебе. Я не придумала другого способа, как только дать тебе право выбора, как жить дальше. Он не позволяет тебе это. Он подсадил тебя на наркотики. Он… убивает тебя. Думаешь, я буду смотреть на это спокойно? Думаешь, я просто развернусь и уйду, забуду о тебе? Нет, любовь другая. Она даёт силы бороться за того, кого любишь. Я боролась за тебя, Слэйн.

Из моих глаз скатываются слёзы. Его глаза светлеют, и в них среди черноты появляется моя любимая синева.

— Я знаю, что не могу вернуть свою семью, но могла помочь тебе избавиться от этого гнёта. Мои мысли полностью заняты тобой, и я не верю в то, что выхода нет. Он есть. Он был у меня в руках, пока ты всё не испортил. Я бы смогла убить его, — мой голос садится до хрипа.

— Смогла бы убить человека из-за меня, Энрика? Ты хоть знаешь, что это такое? Знаешь, что потом от кошмаров не избавишься? Знаешь, что ты будешь гореть в аду? — с горечью в голосе спрашивает он.

— Да, я всё это знаю. Меня это не волнует. Главное, что ты сможешь быть свободным, понимаешь? Да какая разница, что мне придётся отдать за тебя, я отдам, не раздумывая. В этом мире у меня больше никого нет, кроме тебя. Я живу ради тебя. Я дышу для тебя. Это любовь, Слэйн. Любовь порой предполагает совершать преступления, чтобы любимый мог идти дальше. Не важно со мной или нет, сам факт того, что больше никто не заставит тебя поступать так, как ты не хочешь, стоит всего. Даже тюрьмы. Даже кошмаров.

Он отпускает мои руки, опираясь одной рукой о землю, а второй касаясь моей щеки.

— И это всё ради меня? — недоверчиво спрашивает он. — Ради такого ублюдка, как я?

— Да. Глупо? Может быть. Но я схожу с ума без тебя, Слэйн. Мне плохо, и я ищу варианты, чтобы помочь тебе. Видимо, я плоха в этом, но стараюсь. Я хочу вырвать тебя из этих кандалов. Прости, что устроила всё это, просто я…

Слэйн накрывает мои губы своими. Всхлипываю, цепляясь за его шею и запускаю пальцы ему в волосы. Он жадно прижимается к моим губам, а затем целует меня в закрытые глаза и уголок губ. Он целует меня в висок, пробуя на вкус мои слёзы. Я одурманена, тяжело дышу и прижимаю его к себе. Слэйн издаёт тихий и низкий стон, но это не возбуждающий стон, а полный боли и отчаяния. Словно он ранен.

— Всё хорошо, — шепчу, поглаживая его по волосам. Он стискивает меня в своих объятиях, подкладывая под мою шею руки. Он сжимает меня, и я чувствую боль в костях, но не издаю ни звука, который мог бы его спугнуть. В этот момент я ощущаю каждую молекулу мучений в разуме и теле Слэйна. Они изводят его, не дают ему дышать, не позволяют жить. Эти кандалы. Я чувствую их. Я даже слышу их противный звон. Слэйн обнимает меня из-за благодарности за то, что я люблю его. Я это знаю. Его никто не любит, это я уже поняла. Никто не видел в нём живого человека. Никто не позволял ему чувствовать свою любовь и ласку. Никто не протянул ему руку, чтобы убедить в том, что он в безопасности.

— Я люблю тебя. Всё будет хорошо. Я рядом с тобой, — успокаивающе вожу ладонью по его спине.

— Я не хочу этого, Энрика. Ты должна меня ненавидеть, — тихо говорит он.

— Я ненавижу, не волнуйся. Я тебя терпеть не могу. Ты меня бесишь. Ты такой тупой. Но, увы, моя ненависть к тебе такая же сильная, как и любовь. Одного без другого не бывает. Это эмоции страха потерять тебя. Наверное, я психопатка.

Слэйн тихо смеётся, и его плечи подрагивают.

— Мне нравятся психопатки. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. С ними весело. Ты психопатка номер один в моей жизни, Энрика. — Он приподнимается, и я улыбаюсь, встречая его глубокий и весёлый взгляд.

Пробегаюсь пальцами по его лицу и приподнимаюсь, целуя его в губы.

— Думаешь, за нами уже послали полицию или врачей? — интересуюсь я.

— Вряд ли, но нам нужно уезжать отсюда, Энрика. Тебе следует держаться подальше от этого дома, от этой семьи, и от…

— Назовёшь своё имя, я тебя ударю. Я уже накопила силы для нового боя, — предупреждаю его.

Он улыбается, и, кажется, я так давно не видела его искренней улыбки. Всюду фальшь, ложь и ненависть. Страх, покушения и чувство вины. Но вот таким я уже очень давно не видела его.

— Предлагаю побороться позже. Ты сядешь в машину добровольно, Энрика. Я отвезу тебя домой, а потом можешь напасть на меня. Мне не нравится твоё платье. Я хочу разорвать его и не против сделать это в бою с тобой.

— Предложение хорошее, но что ещё дашь мне, чтобы я уехала добровольно? — спрашивая, вопросительно выгибаю бровь.

— Я не убью тебя сейчас.

— Вау, да ты даже немного напрягся, чтобы сделать мне такое предложение. У твоего злодея ничего не отвалилось от невероятной щедрости к своей жертве? Пару зубов? Или пальцы? — цокаю я, закатывая глаза.

Слэйн смеётся и ласкает своим взглядом моё лицо.

— Мой злодей в коме, — шепчет он.

— Тогда быстрее вставай и побежали, пока он не очнулся, — хихикаю я.

Он подскакивает на ноги и рывком поднимает меня. У меня немного кружится голова, пока Слэйн опускает вниз подол моего платья и взваливает меня на плечо. Он, правда, бежит вместе со мной на плече, вынуждая хохотать.

Вероятно, я и, правда, сошла с ума, потому что смеюсь, когда Слэйн надавливает на педаль газа, и машина вырывается вперёд. Гравий вылетает из-под колёс. Я открываю окно, высовываюсь в него и кричу, раскидывая в стороны руки. Наверное, это сильный выброс адреналина или счастье, оттого что Слэйн рядом со мной. А, может быть, я рада тому, что он понял причины моего поступка и поверил в мои чувства к нему. И я хочу, чтобы именно они помогли ему выбраться из ада.

— Тебе включить музыку злодея? — интересуется Слэйн, когда я сажусь на сиденье и пристёгиваюсь.

— Не понимаю, почему именно эту композицию ты выбрал? Она же сексуальная, — цокаю я.

— Сексуальная? Тебя возбуждает Моцарт, Энрика? — удивляется он.

— Нет, именно эта композиция меня возбуждает. Она кажется такой сильной, мощной, опасной и очень соблазнительной. Я представляю секс под неё. Это нормально заниматься сексом под музыку злодея? Хотя, в принципе, если учесть, что прелюбодеяние грех, то секс — тоже грех. И музыка злодея идеально описывает падение души в лапы похоти. В общем, это музыка, под которую злодей предаётся прелюбодеянию со мной, — отвечаю, задумчиво кусая губу.

— Я ведь показал тебе её не для возбуждения, Энрика. Она должна внушать страх, — замечает Слэйн.

— Серьёзно? Как музыка может внушить страх? Это музыка. Страх внушают люди, но никак не музыка. Это произведение искусства.

— Что ж, — Слэйн нажимает на какую-то кнопку на руле, и я кривлюсь, когда по моим барабанным перепонкам ударяет композиция Моцарта. Слишком высокая громкость, но через несколько секунд я к ней привыкаю.

Закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Я полностью отдаюсь музыке. Она расслабляет меня, а моя фантазия живёт своей жизнью. Я представляю под неё первый поцелуй со Слэйном. Первую боль рядом с ним. Первое отчаяние. Первые слёзы. То, как он перерезает глотки тем, кто хотел причинить мне боль. Слэйн обнимает и качает меня в своих руках, гладит моё лицо и улыбается. Это прекрасная история такая же сильная, как и музыка. Может быть, у каждой истории есть своя музыка? Да, она есть, но это биение сердца, звук нарушенного дыхания, тихий стон, смех и слёзы, разговоры шёпотом. Каждая композиция отличается, и их так много. У каждого своя.

Вздрагиваю, когда моего плеча касаются. Открываю глаза и часто моргаю.

— Кажется, я задремала, — бормочу я.

— Да, ты заснула. Мы на месте, — кивает Слэйн и выходит из машины.

Озадаченно оглядываюсь и замечаю, что мы не у моего дома.

— Я снова переехала? — усмехаюсь. Слэйн кладёт ладонь мне на талию и ведёт к дому.

— Твоё место всегда было здесь, — говорит он, отпирая дверь. Мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в воспоминаниях.

Я вдыхаю слабый аромат одеколона Слэйна и оглядываю гостиную.

— Почему ты привёз меня сюда, а не в свой чёрный гроб? — интересуюсь я, касаясь мягкой обивки дивана.

— В последнее время меня тошнит от гробов. Я живу здесь. Там, где я был счастлив. Мне требуются объятия. Очень много объятий, — отвечает он, останавливаясь у меня за спиной.

Улыбаюсь, бросая взгляд на открытую дверь комнаты, в которой так много было сказано искренне и в то же время лживо. Но именно там я окончательно поняла, что месть больше не важна для меня.

— Я могу принять душ? Я немного испачкалась. — Поворачиваясь, поднимаю ногу. Слэйн отходит в сторону, пропуская меня к лестнице.

Я касаюсь ладонью перил, медленно поднимаясь по лестнице. Оказываясь в коридоре, открываю дверь слева и, улыбаясь, вижу сломанную кровать. Я слышу наш смех. Здесь моё сердце отогревается от холода, думаю и у Слэйна тоже. Это особенное место для нас обоих. Оно наше. С этого момента началась наша история.

Вдыхаю аромат духов, которые Слэйн покупал для меня, а затем его одеколон. В чёрной квартире он пользуется другими ароматами. Более глубокими, дурманящими и тяжёлыми. Здесь же осталась частичка моего Слэйна. Частичка нашей близости, которую мы оба спрятали в этом месте.

Приняв душ, осматриваю синяки на своём теле, и тяжело вздыхаю. Видимо, это просто моё предназначение постоянно носить их на себе.

Выхожу из ванной комнаты и замираю. Слэйн стоит у окна. Ворот его белой рубашки испачкан кровью от моих ногтей. Платье падает из моих рук, когда он поворачивается. Его глаза заставляют мою кровь бурлить. Она вскипает так быстро, что я даже не замечаю этого момента. Просто упускаю его, любуясь Слэйном. Сильный, одинокий и раненый.

Медленно иду к нему, а он делает ко мне всего лишь шаг. И этот шаг для меня словно сотня километров, разделяющая нас. Моя грудь наполняется теплом, даже огненным жаром от того, как он смотрит на меня. Настоящий Слэйн, а не выдуманная пародия на него. Мой Слэйн. Его глаза полны света и прекрасных цветов безоблачного яркого неба. И я хочу всегда жить под ним, купаясь в лучах солнца и тепле.

Слэйн обхватывает моё лицо ладонями, и я дышу его желанием. Наши губы встречаются. Запускаю свои пальцы ему в волосы, а его рот скользит по моему. Он касается им моего, наклоняя мою голову руками и открывая больший доступ к моим губам. Я прижимаюсь к нему всем телом, показывая, что его нужда взаимна. Наш поцелуй томный, глубокий и возбуждающий. Наши губы двигаются друг на друге. Они разговаривают на только им понятном языке.

— Я так скучаю по тебе, Энрика, — тяжело шепчет Слэйн. Он прижимается к моему лбу своим.

— Я тоже. Мне не хватает наших дней, — признаюсь, поглаживая его плечи и наслаждаясь упругими мышцами под тонкой материей его рубашки.

— Я одержим и хочу избавиться от этого. Я не в силах. Я умираю, Энрика. Спаси меня.

Его просьба ударяет мне в сердце раскатом огромной силы, и это создаёт крылья у меня за спиной. Они закрывают его от всего мира, как когда-то он делал это для меня.

Мы снова целуемся. Между нами нет барьеров в этот момент. Я отдаюсь Слэйну. Одной рукой он удерживает мою голову за затылок, а другой срывает полотенце с моего тела. Я дёргаюсь в его руках. Слэйн подталкивает меня к кровати своими шагами, я иду на носочках, боясь потерять каждый поцелуй с ним.

Холодные простыни касаются моей кожи. Я быстро расстёгиваю пуговицы на его рубашке. Мои ладони проходят по его груди и касаются сосков. Опускаю губы ниже, целуя его шею. Прикусываю его кожу, Слэйн откидывает голову назад, приоткрывая губы при выдохе. Он опирается на руки, позволяя снизу двигаться по его телу губами. Я пробую каждую частичку его тела. Мои губы смыкаются на его соске. Я лижу его, замечая, как Слэйн сглатывает. Ласкаю его рёбра, опускаясь руками ниже, нахожу ремень на брюках и расстёгиваю его, целуя грудь. Опускаюсь поцелуями ниже, проникая рукой под его боксеры, и моя ладонь находит горячий и твёрдый член. Целую Слэйна в подбородок, он опускает голову, находит мои губы и языком врывается в мой рот, пока я массирую член и опускаю ниже брюки и боксеры. Я оголяю его, и раздвигая ноги, провожу кончиком члена по мокрому входу. Он жаждет его.

Слэйн внезапно переворачивает меня, и я сажусь на него сверху. Он раскидывает руки и смотрит на меня потемневшим взглядом.

— Я твой, Энрика. Люби меня сегодня, — шепчет и словно показывает мне, что он связан, и его тело в полном моём распоряжении. Наклоняюсь и целую его.

— Нет, не так. Любовь — это прикосновения. Твои руки на мне. Твои стоны в мои губы. Ты настоящий. — Целую его шею, опускаясь по его телу ниже.

Я полностью раздеваю Слэйна. Он обнимает меня за талию, когда я сажусь на него. Мы целуемся, и я медленно ввожу член в себя. Охаю от удовольствия. Слэйн убирает мои волосы с лица. Я опускаюсь и сажусь, полностью вбирая в себя член. Слэйн целует мою шею. Выгибаю спину, опираясь на его бёдра. Моё дыхание затруднено. Он обхватывает губами мой сосок, а руками массирует мою грудь, и это так красиво для меня.

Тихие стоны слетают с моих губ. Моё тело живёт своей порочной жизнью, забирая каждый кусочек нежности Слэйна. Он не причиняет мне боль. Он не животное. Он мужчина, который отдал мне свой контроль. Но без него мне он не нужен.

Обнимаю Слэйна за шею и быстрее двигаю бёдрами. Жар распространяется по всему моему телу. Слэйн сжимает пальцами мои ягодицы, направляя меня к себе. Его член растягивает меня быстро и мощно. Мы поверхностно дышим в губы друг друга. Наши глаза открыты и смотрят друг на друга. Сильная волна проходит по моему телу, и я перестаю его контролировать. Сливаюсь со Слэйном в нечто очень греховное и такое же прекрасное. Мой оргазм настигает меня на вершине радости и удовольствия.

— Я люблю тебя, — шепчу, резко вбирая его член в себя. Я пульсирую вокруг него, и Слэйн кончает, утыкаясь губами мне в шею. Прижимаю к себе его голову, переживая оргазм и его, и свой. Он мягкий, полный нежности и любви. Он не тихий, он громкий в моём сердце и в моём теле.

— Прости меня. Я исповедуюсь. Однажды я смогу, — шепчет Слэйн, не поднимая головы с моего плеча.

— Исповедь никогда ничего не изменит для меня, Слэйн. Моя любовь к тебе не умрёт.

Он смотрит мне в глаза, убирая волосы за ухо.

— Обещаешь, Энрика? — Его взгляд наполнен болью.

— Клянусь, — улыбаюсь я.

— Ты нужна мне. Ты так нужна мне. — Он крепко обнимает меня и ложится на кровать, утягивая меня за собой.

Слэйн медленно целует меня, смакуя мои губы, а я закрываю глаза, поглаживая его спину, плечи и волосы. Я прижимаюсь к нему, и это мой кокон. Он создан только для нас.