Сладкий грех. Разрушение

Глава 40

Вхожу домой и бросаю сумочку на диван. Хочется поскорее снять это чёртово платье и всё же принять душ. Сейчас я хочу пахнуть собой, а не Слэйном. Да, я обижена. Мне больно. Я запуталась и едва не убила человека. Психопатка. Но я спокойна. Может быть, слёзы придут позже? Не знаю. Но у меня словно выработался иммунитет на всё, что происходит вокруг.

Приняв душ, рассматриваю себя в отражении запотевшего зеркала. Нет, во мне не появилось ничего особенного. Красоты тоже не прибавилось.

Направляюсь вниз и наливаю себе чай. Хватаю упаковку печенья и достаю мобильный. Я проверяю звонки, но мне никто не звонил. Даже не удивлена. Некому мне звонить. Мне даже поговорить не с кем. Есть стена. Поговорю со стеной или займусь ещё чем-нибудь. Не знаю, чем мне заняться. Найти работу? Да, когда я работаю, тогда чувствую себя занятой, и у меня остаётся меньше времени на чепуху в голове. Работа избавляет от желания убивать?

Задумчиво вхожу к себе в спальню и ставлю чашку на стол. Открываю ноутбук и поворачиваюсь к шкафу.

— Да твою ж мать! Слэйн, какого чёрта ты валяешься в моей кровати? — возмущаясь, всплёскиваю руками.

— Ты валялась в моей, теперь моя очередь. Мы не закончили, — спокойно произносит он.

Закатываю глаза и открываю шкаф.

— Мы закончили. У меня есть дела, знаешь ли. Дела, в которых не фигурирует твоё имя. Зачем ты снова вломился ко мне? И хватит уже делать дубликаты ключей от моей двери. Это раздражает.

Достаю трусики и натягиваю их.

— Ты больше не визжишь при моём внезапном появлении, — замечает Слэйн.

— Думаю, что неудавшееся погребение сделало меня равнодушной к подобным фокусам. Что ты хочешь?

Надеваю футболку, бросая на него взгляд.

— То есть ты можешь привыкнуть ко всему? Даже любить убийцу? — интересуется он.

— Я не хочу привыкать к убийствам и уж точно любить убийц не за что. Они дерьмо. Что ты хочешь? — спрашиваю, закрывая шкаф, и раздражённо смотрю на него.

— Говорят, что человек может привыкнуть ко всему. Я привык. Ты тоже сможешь.

— Мне это неинтересно, ясно? Ещё раз спрашиваю: «Что ты хочешь?»

— Тебя. В моей жизни.

На секунду я опешиваю от его заявления, а потом смеюсь. Я хохочу, показывая пальцем то на него, то на себя. Лицо Слэйна невозмутимо.

— Хорошая шутка. Наверное, твой злодей на целый год исчерпал своё чувство юмора. Говори, что ты хочешь, и хватит ерундой заниматься. У меня есть дела, — цокаю я.

— Я сказал. Тебе со мной будет безопаснее, чем без меня.

— Что ж, тогда вот тебе. — Показываю ему средний палец.

— Со мной ты бы не додумалась купить незаконно пистолет и убить человека.

— И ещё один ответ для тебя, — показываю на второй руке средний палец. — Ты знаешь причины моего поступка. Можешь даже не утруждаться, я в курсе, что теперь на меня заведут дело, а потом будет суд. Мне плевать. Что-то ещё?

Слэйн касается пальцами своей переносицы и жмурится.

— Дам тебе две минуты, чтобы ты ответила так, как я хочу, — говорит он.

Наглая задница, вот он кто! Наглая, наглая, наглая, сексуальная, наглая, любимая, наглая, наглая задница! Я ведь не сделала ошибок, да?

Облокачиваюсь о стол и оглядываю свою комнату. Мы оба молчим. Я смотрю в потолок и думаю о том, что надо бы его снова покрасить, а лучше заняться ремонтом крыши. Она, видимо, течёт, потому что на потолке есть разводы от воды. А ещё я бы не прочь переехать. Переехать далеко-далеко от этого придурка.

— Две минуты прошли, — объявляет Слэйн.

— И мой ответ, — делаю драматичную паузу, — иди ты к чёрту.

— Это не то, что я хотел услышать, Энрика. — Он медленно поднимается с моей кровати. Чёрт, он это делает слишком грациозно.

— Это должно меня волновать? — Я заставляю посмотреть себя на лицо Слэйна, но он чертовски хорош в ходьбе. Можно ли быть чертовски хорошим в ходьбе? Не знаю, но он, как наглый хищник, идёт медленно, перемещает вес своего потрясающего… то есть ужасного тела мягко и бесшумно.

Упускаю тот момент, когда Слэйн оказывается слишком близко ко мне. Я поднимаю голову, и сразу же его ладонь оказывается на моей шее. Он сжимает её пальцами, заставляя меня схватиться за его руку. Я даже привстаю на носочки, потому что Слэйн поднимает меня выше. Чёрт…

— И что… убьёшь меня, да? — хриплю я.

— О-о-о, да. Это то, о чём я мечтаю каждую грёбаную ночь без тебя, Энрика, — отвечает он и склоняет ко мне своё лицо.

Нельзя так быстро дышать. Нельзя так быстро… Боже мой, меня жутко возбуждают его глаза. То есть то, что я вижу в них. Эту борьбу. Войну. Битву. Потрясающе.

— Тогда чего же ждёшь? Я в твоих руках…

— Мне недостаточно. Недостаточно, мать твою. Недостаточно, — рычит Слэйн, дёргая меня за шею.

— Будь со мной, — он тяжело дышит мне в губы. Он не душит меня, а просто держит за горло. Я психопатка. Это меня так возбуждает.

— Нет, — хриплю, кончиком языка проводя по нижней губе. Слэйн быстро переводит взгляд на мои губы, а потом снова в глаза.

— Будь со мной, — настаивает он.

— Нет.

— Твоя любовь и остальное. Будь со мной.

— Она не принадлежит тебе. Она моя. Не твоя.

— Ты моя.

— Хрен тебе, — шиплю я. Моё сердце слишком быстро стучит в груди. Боюсь, что я умру от инфаркта прямо сейчас. Слэйн так близко. От него исходит невероятный жар, который сжигает меня, каждый кусочек моего сознания.

— Ты моя. Ты принадлежишь мне, — его шумное дыхание ударяет по моим губам. Они снова сухие. Я облизываю их и упрямо поджимаю.

— Нет. Слэйн, отпусти меня. У нас полно проблем. Я чуть не убила твоего отца, и я…

— Мне насрать. Ты моя. Скажи это, и я уйду.

— Ты врёшь. Ты не уйдёшь. И ты ругаешься, — замечаю я, приподнимая уголок губ.

— Насрать. Я плохой. Я дерьмо. Я грёбаный маньяк. Ты моя. Скажи это. Ты моя. Ты будешь ждать меня. Ты будешь убегать от меня, а я буду тебя ловить. Ты будешь всегда такой упрямой. Ты моя. — Его ладонь ложится мне на ягодицу, и он стискивает её пальцами. От этого я приоткрываю губы, и моё тело ударяется о его. Чёрт, не одна я психопатка возбуждённая. Я чувствую его длину сквозь ткань брюк. Чувствую, как мои трусики намокают.

— Тебя заводит факт того, что ты не можешь меня поймать? — догадываюсь я.

— Разве я тебя уже не поймал? Ты влюблена в меня и не можешь сопротивляться зову своего тела. Ты обожаешь мой член и умоляешь, чтобы он всегда был внутри тебя. Ты защищаешь меня. Ты грёбаная психопатка. И это всё моё. Для меня. Да, Энрика? Для меня ведь? — спрашивает он и склоняет голову набок, прищуривая глаза.

Придурок.

— Манипуляция не сработала, Слэйн. Отвали. — Ударяю его по руке. Он отпускает меня, и я быстро отхожу от него на пару шагов. Почему здесь так жарко? Почему мне нечем дышать?

— Зачем тебе всё это? Хочешь унизить меня? Снова бросить меня? Нет. Не получишь. Ты никак не можешь влиять на меня и использовать мои слова против меня. Понял? Нет. Ты сам сказал, что у нас нет никакого будущего. Раньше ты говорил, что оно есть. Ты чёртов лабиринт противоречий. Иди лечись, — шиплю я.

— Ты думаешь, что я болен?

— Да… ну да, ты болен и преследуешь меня. И ты… немного… наркоман. И… болен. Да, болен…

— Тобой? — подсказывает он.

— Уж тебе лучше знать, Слэйн. Буквально недавно ты хвалился тем, скольких ты трахнул, — злобно огрызаюсь.

— А ты ревнуешь! Это потрясающе. Я знал, что ты будешь ревновать, но ты ничего не сделаешь, чтобы оградить меня от женщин. Но если я узнаю, что какой-то придурок прикоснулся к моему произведению искусства, то он станет трупом. И поверь мне, я лично проверю, чтобы его похоронили, — с улыбкой говорит Слэйн. Меня бросает в дрожь от его слов. Он шутит, да? Хотя… он уже убивал, у него немного нарушена психика. Боюсь, что он исполнит свою угрозу.

— Итак, когда мы объявим о помолвке, Энрика?

— Что? — выкрикиваю я. — Какая к чёрту… подожди, дай мне минуту.

Выставлю руку вперёд, пытаясь дышать нормально. Что? Что? Какого хрена?

— Как ты так быстро перешёл от нашего расставания к помолвке? Ты в своём уме? — выпаливаю я.

— Абсолютно. Сегодня я даже не употреблял успокоительные. Я дал тебе время свыкнуться с этой мыслью. Его прошло достаточно.

— А тебя не волнует то, что между тем вечером и этим днём прошло много времени, появилось множество сложностей, и мы расстались? — шокировано спрашиваю, глядя на него.

— Нет, — отвечает Слэйн, равнодушно пожимая плечами. Он псих.

— Так, — сжимаю голову руками, медленно оседая на пол. — Так, я хочу выпить много-много виски. Я хочу долго-долго блевать. Может быть, тогда эта дурь выйдет из моего тела?

— Энрика, всё не так драматично, как тебе кажется, — Слэйн подходит ко мне и садится на корточки напротив меня. Боже мой, как ему не больно? У него стальной член и в него впивается шов от брюк. Я удивлена, что его брюки ещё не треснули.

— …так что это всего лишь один из вариантов, — заканчивает он. Что? Что он сказал?

— Послушай, я знаю, что тебе сложно со мной. Я говорил, что бываю немного сложным.

— Совсем чуть-чуть, — нервно прыскаю от смеха.

— Я должен убить тебя, понимаешь, Энрика? Я должен, иначе сойду с ума. Я не хочу сходить с ума и передумал тебя убивать. Пока.

— Что? — мямлю я.

— Когда я что-то начинаю, то должен дойти до конца. Если я не дохожу до конца, логического финала начатого, то… не знаю, что будет. Я всегда всё заканчиваю. Меня так приучили. Заканчивать и доходить до цели, которую я намечаю в самом начале. Я наметил убить тебя. Всё, что я делаю, это мои попытки защитить тебя от себя. Я никогда не танцевал в кафе, и мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Меня никогда не любили. Я никогда не чувствовал этого. А ты рядом, и я схожу с ума. Я робот, помнишь? Робот, у которого выставлена программа — быть животным с теми, кто хочет причинить мне вред. И ты попала под мою программу. — Слэйн касается пальцами моей щеки. Я вздрагиваю, с ужасом переводя взгляд на его руку. Он гладит меня пальцами по щеке и подхватывает прядь волос. Слэйн двигается ближе и вдыхает аромат шампуня на них.

— Я так сильно одержим тобой, что не могу перестать думать о тебе. Раньше мне было легко. Я ничего не чувствовал. Это как наркотик. Мне больше не помогают лекарства. Мне помогаешь только ты, Энрика. Знаю, я дерьмо. Я поступаю плохо с тобой. Пугаю тебя. Но лучше не будет. Мне больно. Я пытаюсь справиться с этой болью. Она ломает мои кости. Позвоночник. Ночами…

Слэйн резко замолкает и встаёт.

— Мне нужно уйти, — внезапно говорит он.

— Куда? Почему? — спрашиваю, подскакивая на ноги.

Он быстро оглядывает мою спальню, словно что-то ищет.

— Слэйн. Что случилось сейчас? Ты говорил и остановился…

Игнорируя мой голос, он выходит из комнаты.

— Слэйн, чёрт возьми, остановись и объясни мне, что происходит! — возмущаясь, выбегаю за ним, хватая его за руку на лестнице. Он толкает меня, освобождая свою руку, и шипит, словно я причинила ему боль.

— Слэйн, — с болью шепчу я.

— Я должен уйти. Если я говорю, что должен, значит, так и есть. Не выходи из дома. Жди меня. Ты же будешь ждать меня, Энрика? — спрашивая, он останавливается и оборачивается ко мне.

— Да, — медленно киваю.

— Хорошо. Жди меня. Я вернусь завтра или послезавтра. Всё зависит от… — И снова он делает так. Слэйн замолкает и поджимает губы.

— Ты меня сейчас бесишь. Вот причина, по которой я не хочу быть с тобой. Ты всё от меня скрываешь. Ты делаешь страшные вещи, рассказываешь мне плохое, целуешь меня, а потом сбегаешь. Как мне доверять тебе, если ты не даёшь мне даже разобраться во всём? Ты не впускаешь меня в свою жизнь. О какой помолвке, вообще, можно говорить. — Разочарованно качаю головой и спускаюсь по лестнице к нему.

— Правда убьёт твою любовь. А она нужна мне, — спокойно произносит он.

Бесит.

— Знаешь, что убивает любовь? Ложь. Поэтому ты двигаешься именно в этом направлении. Выйдешь за дверь, больше сюда не вернёшься. Да, я ставлю условия, потому что меня задолбали неизвестность и непонимание происходящего. Чувствую себя какой-то паршивой актрисой, которой не выдали сценарий. Я…

Его ладонь снова резко оказывается на моей шее. Я вскрикиваю и распахиваю шире глаза.

— Хватит так делать, — шепчу. — Хватит, иначе я решу, что мной, действительно, играют. Отпусти меня, если это ложь.

Его пальцы крепче сжимают мою шею. Господи, неужели?