Сладкий грех. Разрушение

Глава 23

Резко распахиваю глаза и сажусь. Моё сердце сильно и мощно бьётся о грудную клетку. Всё моё тело мокрое от пота, который пропитал нижнее бельё. Волосы не менее влажные. Тру лицо, чтобы понять, что со мной происходит, но чувствую лишь своё сиплое дыхание, дрожь тела и то, как пульсирует между ног.

— Энрика? Ты в порядке? — у меня за спиной раздаётся сонный голос Слэйна. Вокруг нас темнота, но она озаряется тусклым светом.

Слэйн садится на кровати, и одеяло спадает на его бёдра, обнажая сильную, крепкую и мощную грудь. Его тёмные соски манят мой взгляд, как и линия волос, ведущая вниз и скрытая под одеялом.

Хмурясь, он кладёт ладонь мне на лоб.

— Вот чёрт, ты вся горишь, Энрика. Я вызываю врача. — Слэйн тянется за телефоном, лежащим на тумбочке, но я перехватываю его руку.

— Нет… нет, — шепчу, облизывая губы и задерживая взгляд на его губах. — Всё нормально. Я приму душ.

— У тебя жар. Его нужно сбить, — настаивает он.

— Нет…

— Энрика, это не обсуждается.

— Дай мне принять душ, и всё будет хорошо. Если нет, то вызовешь врача, — быстро нахожусь я. Близость его тела сводит меня с ума. В моей голове туман из похоти и возбуждения. Вспоминаю, почему я проснулась. Во сне я извивалась на простынях, привязанная к кровати, и видела своё отражение в зеркале. Слэйн стоял и смотрел на меня, он шептал мне пошлости, а я изнывала от желания. Я орала, умоляла и горела.

Сейчас я тоже горю, и меня это безумно пугает. Можно ли до болезненного сумасшествия хотеть мужчину? Не знаю, но именно это со мной и происходит.

Быстро иду в ванную и стараюсь успокоиться, но мне ничего не помогает. Встаю под ледяной душ. Он отрезвляет, но как только выключаю воду, так сразу же жар между ног возвращается. Чёрт…

— Энрика? Ты в сознании? — спрашивает Слэйн. Хватаю полотенце и быстро оборачиваю его вокруг своего тела.

— Да… да. Всё хорошо. Наверное, я перенервничала. Мне снился кошмар, — вру, смотря на своё отражение в зеркале. Мои глаза сверкают безумием. Губы покусаны и слишком красные на фоне светлой кожи. Волосы мокрые, и по ним стекает вода, капая мне на грудь. Кажется, что она быстро испаряется из-за температуры моего тела. Что со мной?

Вздрагиваю, когда за спиной появляется Слэйн в халате. Хмурясь, он оглядывает меня, а я сглатываю, но так сложно это сделать. Мой рот иссушен. Горло дерёт так, как будто туда сухого песка насыпали. Я наблюдаю за тем, как он приближается ко мне, и мой взгляд замечает столько нюансов. То, как его голые ступни мягко ложатся на мраморный пол. То, как халат немного оттопыривается на его груди, обнажая больше кожи. То, как его шея напрягается, и на ней виднеются выпирающие вены. То, как его губы приоткрываются, чтобы вздохнуть, и ноздри немного раздуваются. То, как его ресницы трепещут, когда он моргает и снова демонстрирует мне свои чёртовы сексуальные глаза. То, как колышутся волосы при каждом его шаге.

Я хочу тебя…

— Остановись! — выкрикиваю, боясь, что если Слэйн подойдёт ещё ближе, то я умру от нехватки кислорода и сгорю от настоящей температуры.

Под его удивлённый взгляд я отпрыгиваю от него, как ошпаренная, и обхожу его. Я быстро иду мимо гардеробной.

— Энрика? Вернись и объясни мне, что, чёрт возьми, с тобой происходит? — повышает голос Слэйн, следуя за мной. Выскакиваю из спальни, ища, куда бы спрятаться.

— Ничего. Я в порядке. Иди спать, — шиплю, вытирая пот со лба. В нос ударяет аромат парфюма Слэйна, задержавшегося в столовой. Голова кружится.

— Энрика! — Он настигает меня и хватает за руку. Я визжу от ожога, оставленного его пальцами. Кричу и пихаю его в грудь.

— Не трогай… просто не трогай меня, — хнычу, потирая руку.

— Да что происходит? Ты можешь нормально мне объяснить? Что случилось, Энрика? Твой жар не прошёл! Ты умрёшь, понимаешь? Ты впадёшь в кому, если не сбить температуру! — кричит он, взмахивая рукой.

— Я не умру, — мямлю.

— Твою ж мать, Энрика! Умрёшь! Жар может убить тебя! Ты этого добиваешься? Хочешь умереть?

— Нет, я…

— Ты именно этого добиваешься. Всё, ты едешь в больницу. Хочешь ты или нет, я тебя не спрашиваю. Я отвезу тебя в больницу. Твоё состояние ненормальное. Я вызову врача. Хотя бы что-нибудь сделаю, пока ты убиваешь себя. — Он резко разворачивается и идёт обратно в спальню.

Ну да, потрясающе. А в больнице ему скажут мой диагноз: слишком возбуждена. Так не пойдёт. Чёрт.

— Слэйн, подожди. — Бегу за ним.

— Нет.

— Слэйн, послушай, это не болезнь. — Пытаюсь схватить его за руку, но он уворачивается и берёт телефон.

— Одевайся. Хотя бы халат накинь, — приказывает он, набирая номер врача, как я подозреваю.

— Слэйн! Остановись! Я не больна! — визжу, сжимая кулаки.

— У тебя высокая температура! Она настолько высокая, что это смертельно! Одевайся, я сказал! Или я сам тебя одену и тогда буду зол ещё больше, потому что трачу время на эту ерунду! Одевайся! — рычит он.

— Да. Это я. Не понимаю, что с ней. Приезжай быстрее. Укол дал…

— Я хочу тебя! — ору во всё горло.

Слэйн замирает и переводит на меня удивлённый взгляд.

— Дело не в уколе, чёрт возьми! Дело во мне! Я пытаюсь бороться с сексуальным влечением к тебе, а ты мне ни черта не помогаешь! Ты только ухудшаешь моё состояние! Дело не в уколе! Симптомы… это возбуждение. Оно сводит меня с ума, — мой голос начинает дрожать, а дыхание сбивается.

— Хм, нет, пока приезжать не нужно. Мы, кажется, нашли причину жара, — бормочет в трубку Слэйн и отключает звонок.

— То есть ты хочешь меня убедить в том, что ты заболела лихорадкой похоти? — спрашивая, он скептически выгибает бровь.

— Да, наверное. Не знаю. Но мне так плохо. Я постоянно мокрая. Постоянно. Каждое твоё слово и движение — это ад для меня. Я сразу же представляю другое. Так стыдно. Господи, это безумно стыдно. Ведь я… не хочу сделать хуже. Я… боюсь, что всё испорчу, если ты и я… в общем… ты и я…

— Потрахаемся? — подсказывает Слэйн, сдерживая хохот.

— Пожалуйста, не смейся, — скулю я. — Ты не представляешь, какой ужас творится в моей голове. Это выматывает. Это… просто больно.

— Не пробовала честно сказать о том, что тебе нужно, Энрика? — улыбаясь, спрашивает Слэйн и приближается ко мне.

— Это сложно. Я хочу помочь тебе, а секс… всё испортит. Всё. Наши отношения такие хрупкие. Они… они разобьются, станут сложнее, а я не хочу усложнять их. Я… Я приду в себя, — шёпотом отвечаю, стыдясь того, что прямо сейчас вижу, как Слэйн снимает халат и ложится на кровать, предоставляя мне своё тело. Он просит, чтобы я делала с ним всё, что творится в моей больной голове.

— Иди ко мне, Энрика. — Слэйн раскидывает руки в стороны, и ведь стоит сделать всего лишь шаг. Только один шаг, и получить своё поощрение.

— Это плохая идея. Прости. Не обращай на меня внимания. Я буду стоять под душем столько, сколько потребуется. — Ненавижу себя за эту слабость. Я ухожу. Бреду обратно в ванную, а всё зудит. Это так больно.

— Вот именно это плохая идея. Ты находишь себе проблемы на ровном месте…

— Слэйн, отвали, — огрызаюсь я.

— Хорошо. Но я ещё здесь, если понадоблюсь.

Кривлюсь от его слов и снова возвращаюсь в ванную. Я не хочу под ледяной душ. Я заболею. Конечно, он прав. Стоять под душем не вариант. А что тогда вариант? Спрятаться от него тоже нет возможности. Я не могу побыть одна, чтобы, может быть, помастурбировать. Я этого не делала раньше. Мне было противно. Насилие оставило свой отпечаток. Но даже это не поможет. Я знаю.

По щеке скатывается слеза унижения, и я смахиваю её. Сделать первый шаг самой страшно. Одно дело, когда твоё сопротивление ломают, а другое, сломать его самой. Хотя в первом случае, зачастую девушки винят мужчин в том, что им понравилось быть плохой. Это нечестно. Это неправильно.

Мягкий поцелуй в плечо вызывает дикую панику и в то же время очередную волну жара, резко обдавшего тело. Я вздрагиваю и поднимаю голову. Слэйн стоит у меня за спиной, и его глаза манят меня в полумраке ванной. Его ладони скользят по моей талии, и он дёргает за край полотенца. Оно моментально падает, щекоча мою грудь.

— Уже всё разбито, Энрика. Осколки не так сильно причиняют боль, когда получают ласку и сожаление. Они остаются в прошлом. И всё, что я хочу это, чтобы ты не боялась быть женщиной. Какой угодно. Но рядом со мной. Хочешь — бери. Хочешь — целуй. Я всегда старался объяснить тебе, что стыда здесь нет. Есть только желание обладать друг другом, — шепчет он мне на ухо.

Я сдаюсь. Всё. Я больше не могу. Мужчина, который вызывает внутри меня бурю эмоций, рядом. Так почему я боюсь двигаться рядом с ним, хотя безумно этого хочу?

Поворачиваюсь в его руках, и мои соски касаются его шёлкового халата. Опускаю руки и развязываю пояс, обнажая его. Я не разрываю с ним зрительного контакта. И ведь Слэйн никогда не насиловал меня. Ни разу. Это всегда было обоюдным решением. Да, он укусил. Да, это случилось, но так проявилась боль разбитого сердца. Его сердца.

— Я боюсь опуститься на уровень, которым ты пользовался, — шепчу, царапая кожу на его груди. — Боюсь стать шлюхой.

— Энрика, шлюхи никогда не забывают о том, кто они есть. Вот твоё отличие. Ты остаёшься женщиной. Моей женщиной, даже когда мы не вместе. Шлюхи неверны.

— Ты не будешь презирать меня? — спрашивая, веду пальцами выше и, добираясь до его плеч, снимаю с него халат.

— Я буду боготворить тебя, — выдыхает Слэйн.

Чувствую, как рушатся все мои барьеры. Защитные стены взрываются от его обещания. Набрасываюсь на губы Слэйна и обнимаю его за шею. Моя грудь прижимается к его, и я привстаю на носочки. Обнажённые. Возбуждённые. Разбитые. Единые.

Наши губы двигаются быстро и жадно друг на друге. Они горят, и зубы царапают нежную плоть. Я прижимаюсь всем телом к Слэйну, потираясь о его член, становящийся всё твёрже и твёрже. Этот стальной шёлк сводит меня с ума. Забираюсь пальцами в его волосы и сжимаю их. Слэйн подхватывает меня за ягодицы и сажает на мраморную столешницу между двух раковин. Мои ноги распахиваются и обнимают его за талию. Из горла вырывается стон, раздающийся эхом в ванной комнате, которое бьёт рикошетом обратно и возвращается с очередным стоном, когда Слэйн целует мою шею, и я выгибаюсь. Царапаю кожу его плеч, изнывая от желания. Трусь о его член, массируя свой пульсирующий и набухший клитор. Мне даже больно. Физически больно это делать, потому что моё тело горит.

— Слэйн, ты мне нужен, — шепчу, опуская руку и хватая член. Он посасывает кожу на моей шее.

— Тогда возьми то, что тебе нужно, Энрика. Направь меня в твою горячую, тесную и мокрую дырочку, — шепчет он, поглаживая мою спину.

Я сама этого не делала. Нет, я опускалась на его член, но чтобы вот так… Мне плевать.

Меня трясёт от похоти. Я вдыхаю аромат Слэйна и впиваюсь ему в губы, подставляя головку члена к пульсирующей дырочке. Медленно ввожу её, наслаждаясь тем, как меня растягивает, и это приносит чертовски вкусное удовольствие. Стон срывается с моих губ, и я облизываю их. Мои глаза закрываются от наслаждения. Слэйн хватает меня за ягодицы и с размахом полностью оказывается во мне. Кричу и цепляюсь за его плечи. Мои соски проходят по его груди, и это приносит ещё больше желания никогда не останавливаться. В моей голове туман, и я полностью отдаюсь чувствам. Моё тело натянутое, словно струна. Мне мало одного распирания внутри. Слэйн медленно начинает двигаться. Нахожу его губы и целую. Я держусь за его голову, пока он наращивает темп. Мои ягодицы скользят по ставшей горячей поверхности мрамора. Стон за стоном издаю в рот Слэйна, выгибая поясницу и яростнее двигаясь ему навстречу.

— Жёстче, — шиплю я. — Жёстче! Слэйн, чёрт, трахни меня жёстко!

Злость и ярость на то, что удовольствие всё никак не может вырваться из меня и освободить от этой агонии, вынуждают орать и причинять ему боль. Я до крови царапаю ногтями его плечи. Член с хлопками входит в меня, и я извиваюсь, воспламеняясь желанием. Каждая клеточка моего тела превращается в жар, который несётся по моим венам. Член движется, как поршень внутри меня всё быстрее и быстрее. Слэйн хватает меня за волосы, дёргая мою голову назад. Он кусает мою губу, мстя мне за царапины, но их становится больше на его плечах. Я деру его ногтями. Он кусает мою шею. Лижет её, трахая меня так быстро, как никогда.

— Да! Да, боже мой! Слэйн! Да! — кричу, ударяя своим телом о его. Мы скользкие и липкие от пота. Визжу от удовольствия, подставляя под его зубы и губы свою кожу. Он целует меня яростно, до звёзд в глазах. Я сосу его язык, он прикусывает мой. Чувствую привкус крови на губах, но это делает меня ещё более безумной. Не могу остановиться. Ещё немного. Ещё…

— Слэйн! — визжу, содрогаясь в конвульсиях оргазма. Он такой сильный и мощный. Он лишает меня сознания на несколько секунд. Стискиваю член внутри себя, и Слэйн кончает, издав стон мне в губы. Он полностью входит в меня, и я чувствую, как его сперма бьёт внутри. Она разливается жаром и проникает в мою кровь, делая меня безумной. Свободной. Другой.

Тяжело дыша, распахиваю глаза, и всё кажется иным, чем я запомнила. Яркие и сверкающие затянутой пеленой удовольствия глаза Слэйна. Он наблюдает за мной, поглаживая по спине. На его губе кровь, касаюсь пальцем, стирая её. Облизываю свой палец и прикрываю глаза от удовольствия. Чистый наркотик. Как же хорошо. Я больше не боюсь быть вульгарной. Я нормальная женщина. Женщина, которой нравится хороший секс со Слэйном. Я больше не собираюсь от него отказываться. Тринадцать дней или сколько там у нас с ним осталось, пройдут так, как я хочу. Только я.

— Примем душ? — шепчу, целуя Слэйна в шею. Я мурлычу, как чёртова похотливая кошка.

— Сможешь стоять на ногах? — усмехается он.

— Ты же рядом. Ты меня подхватишь, — подмигиваю ему и толкаю его в грудь.

В моём теле столько силы и энергии. Я словно суперженщина, которая может летать и наказывать плохих парней. Но сейчас в моей голове лишь один злодей, которого я хочу покорить. Спрыгиваю с раковины и направляюсь в душ, покачивая бёдрами. Бросаю игривый взгляд через плечо, наблюдая, как Слэйн идёт за мной. Господи, сколько власти я ощущаю в своих руках.

Включаю воду и беру губку для душа. Прохладные капли попадают на моё тело, но совсем не остужают его.

— Я доставлю тебе удовольствие, — шепчу, проводя по груди Слэйна вспенившейся губкой.

— Ты уже это сделала.

— Но тебе всегда было мало. А я хочу больше. Безумие. Схватка. Погони. Я убегаю, ты ловишь. Я прячусь, ты находишь. Я схожу с ума, ты лечишь. И знаешь, что конец всегда одинаков, — улыбаясь, опускаюсь на колени и касаюсь члена. Я массирую его, поднимая взгляд на Слэйна. Его глаза говорят мне, что ему нравится всё, что он видит.

— И каков же он? Я трахаю тебя, Энрика? — Слэйн поднимает выше мой подбородок.

— Нет, нет, — отрицательно качаю головой, смывая пену с него и поднимаюсь на ноги.

Слэйн вопросительно выгибает бровь, а мои ладони скользят по длинным и коротким бороздкам от моих ногтей.

— Ты наказываешь меня. Наказываешь своего врага и заставляешь его влюбиться в тебя без памяти. Заставляешь измениться, чтобы открыть новые врата в совместный ад. Разве это не интереснее? — спрашиваю, улыбаясь, ополаскиваю себя и выключаю воду.

— Мне нравится лихорадка похоти, Энрика. Она делает тебя… хм, мной, — произносит Слэйн.

— Злодеем? — интересуюсь, вытирая его полотенцем.

— Хуже. Женщиной, которая может покорить злодея, — отвечает Слэйн и притягивает меня к себе за талию.

Улыбаюсь и выворачиваюсь из его рук.

— Что ж тогда я думаю, что злодею непременно нужно поспать, потому что моя лихорадка очень скоро вернётся. Я обещаю, — шепчу ему в губы. — И мне, оказывается, нравится, когда ты такой безумный. Когда ты не боишься, что я сломаюсь или рассыплюсь на кусочки из-за твоей жестокости. Мне нравится, что ты ставишь меня на один уровень с собой и не стараешься сдерживать себя. Это потрясающе. Спасибо тебе за тебя.

Слэйн улыбается и проводит ладонью по моей щеке. Он заставляет меня запрокинуть голову, чтобы ему было удобнее меня поцеловать, но внезапно хватает меня за волосы и до боли сжимает их.

— Тогда держись, Энрика, потому что мой грёбаный злодей теперь проявит себя во всей красе, — шипит Слэйн мне прямо в губы. Я приоткрываю свои и облизываю их.

— Удиви меня, — смеюсь я. И кажется, я уже безумна. Смеюсь так звонко, как никогда в жизни. Смеюсь, ощущая власть. Смеюсь, а не плачу. Сегодня я смеюсь.