Сладкий грех. Разрушение

Глава 17

— Пропустите меня, — требовательно говорю, злобно смотря на двух охранников. Они перекрыли мне выход из этой комнаты, как понимаю, предназначенной для переговоров или чего-то ещё. На экране телевизора транслируется прямое включение с арены, напротив него расположен низкий столик и два кожаных дивана. И я бы оценила обстановку, не будь в заточении, и если бы меня не продолжало мутить.

— Мисс Иде, вы выйдите отсюда только вместе с мистером Ноланом. Он примет душ, приведёт себя в порядок и зайдёт за вами, — сухо отвечают мне. И это я слышу уже пятый раз.

В ярости плюхаюсь на диван и допиваю воду из бутылки. От того, что меня стошнило, вроде бы должна чувствовать стыд, но ощущаю только желание бежать, потому что ситуация уже давно вышла из-под контроля, и слова Лиама теперь словно выжжены на подкорке моего головного мозга. Я бы хотела стереть их, ведь именно они и вызывают у меня приступы тошноты из-за расшатанных нервов. Отвратительное состояние.

Дверь открывается, и я приподнимаю голову. Слэйн входит в комнату, переодевшись в белую рубашку и чёрные брюки. Его волосы ещё влажные и немного завиваются, ложась прекрасными волнами. Светлые глаза холодны, и взгляд их опасен.

— Следуй за мной, — бросает он, посмотрев на меня всего пару секунд. Конечно, я же не заслужила, чтобы на меня смотрели дольше. Да и не хочу. Ненавижу, когда его глаза такого мёртвого и ледяного цвета. Это плохо. Чертовски плохо.

От слабости и нервозности я послушно встаю и иду следом за Слэйном. Он не прикасается ко мне, пока мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в клубе. Он не трогает меня, когда движущаяся толпа людей едва ли не сносит нас. Нам расчищают путь. Не меньше дюжины человек быстро и чётко выполняют своё задание, и мы буквально через пять минут оказываемся в тяжёлой и грозящей вот-вот разверзнуться дождём атмосфере.

Охрана исчезает, и мы остаёмся одни. Я слышу звуки музыки, крики толпы. Слышу, как быстро и отрывисто дышу. Мне бы воды… хотя я уже переполнена ей. Слэйн не двигается. Он держит руки в карманах, словно думая, как бы меня прикончить. И мне страшно.

— Слэйн. — Осторожно кладу ладонь ему на спину, и он напрягается, а затем дёргается и оборачивается ко мне. Его глаза хуже ножей. Они не режут мою кожу. Режут моё сердце от того разочарования, боли и усталости, что сквозят в его глазах, в которых отражается свет уличного фонаря, и от этого они становятся невероятно пугающими.

— Поговорила со своим любовником? Обсудила план, как бы ещё мне отомстить? — выплёвывает он.

— Нет, всё не так. Я никогда не спала с ним. Я следила за ним. Я… увидела его и поехала следом. Он встречался с твоим отцом, как я и думала ранее. Я говорила тебе. Я вообще не собиралась приезжать сюда и… в общем, он сказал…

— Меня это не волнует, — отрезает Слэйн.

— Но как же? Тебя должно это волновать, потому что Лиам не собирается останавливаться. Он хочет…

— Беги, — резко обрывает меня Слэйн и тяжело вздыхает. Он качает головой, опуская взгляд на землю.

— Что? — непонимающе шепчу.

— Беги, Энрика. Я даю тебе возможность уйти в твою новую жизнь прямо сейчас. Сделаешь это, и всё исчезнет: преследования, проблемы, прошлое, и я. Беги, — повторяет он и вскидывает голову. Охаю и отступаю назад, видя в его взгляде нескрываемое желание убить меня. Я клянусь, что кажется, словно фильм смотрю, в котором Слэйн делает ко мне шаг, и его руки стискивают мою шею. А на деле он просто смотрит на меня с огромной и раздирающей болью во взгляде, пока я кашляю, пытаясь выбраться из его хватки. Но кислорода всё меньше и меньше. Моё тело трясёт в судорогах…

Боль проносится по моему позвоночнику.

— Считаю до трёх. Раз, — шипит Слэйн. Его ладони сжимаются в кулаки. Он знает. Всё знает. Он уже говорил с Лиамом и что-то уже отдал. Он ненавидит меня.

Я не могу шелохнуться.

— Два. Беги, мать твою! Что ты стоишь? Беги, Энрика. Поверь мне, не сделаешь этого, будет плохо. Тебе будет плохо. Я едва держусь, — рычит он.

Мне бы сделать так, как говорит Слэйн, ведь он даёт мне шанс и освобождает меня от бремени вины. А я? Ничего не делаю. Меня разрывает от желания свалить отсюда и в то же время остаться здесь, чтобы он страдал не один. Это чудовищно.

— Три.

Вздрагиваю. Это как выстрел мне в висок. Его голос словно простреливает мою голову, и я поднимаю взгляд.

— Нет, — шепчу я. — Нет. Бежать это не выход. Я бегала всю свою жизнь, начиная с того момента, как убили моего отца. Я скрывалась, боялась и не жила. Нет. Не побегу. Хочешь убить меня? Хочешь, но не сделаешь этого. Ты предлагал мне подумать, так вот я не думала. Совсем не думала о том, что могу тебе предложить. Сейчас тоже не знаю, но готова помочь тебе, Слэйн. Нет, не побегу. Нет.

Слэйн молча смотрит на меня. Чёрт, я делаю такую глупость. Ну а какие есть ещё варианты? Жить с чувством вины все оставшиеся годы? Бояться, что в любой момент узнаю, как жестоко с ним обошлись, или хуже того, прочитаю о его смерти? Ни черта. Да-да, я психопатка какая-то, но вариант побега мне больше не подходит.

— Я знаю, что ты зол. Знаю, что не хочешь быть тем, кого я видела в тебе раньше. Да, тебе ближе роль злодея, но это твоя защитная реакция. Так ты выживаешь, и, наверное, это правильно. Я готова встретиться и познакомиться с твоим злодеем, если это вытащит нас обоих из дерьма. Мы должны бороться, Слэйн. Твой отец не выиграет. Не в этот раз, — решительно добавляю.

— Что ж, я предупреждал, Энрика. Нет никакого милого Слэйна. Есть только злодей. Остальное обсудим дома. — Слэйн хватает меня за руку и тащит за собой к машине. Он толкает меня в салон, хотя я бы и так села, но его грубость поражает. Он обращается со мной, как с вещью. Может быть, я это заслужила. Не знаю, но сейчас мои нервы на пределе. Ещё немного, и я просто свихнусь от происходящего. Так что сейчас лучше промолчать и терпеливо подождать, когда Слэйн остынет.

Мы едем по тёмным улицам, свет уличных фонарей падает на нас, и я нервно поглядываю на Слэйна. Он в ярости, но сосредоточен и желает меня придушить. Внезапно машина сворачивает к воротам, которые автоматически открываются. Удивлённо смотрю на новые дома, пока мы въезжаем на паркинг.

— Где мы? — шепчу я.

— Дома, — сухо бросает Слэйн. Он выходит из машины и открывает мою дверь.

— Это не твой дом. Твой дом…

Кричу от страха, когда он хватает меня за руку, и я вываливаюсь из машины. Пол обещает размазать кровь из моего носа от удара по нему, но внезапно воздух задерживается в моих лёгких, и меня с лёгкостью переворачивают в воздухе. Я оказываюсь лежащей на плече Слэйна. Злобно сдуваю с лица прядь волос.

— А нормально сказать нельзя было? — рычу я.

— Мои приказы исполняются моментально. Это первое правило, — говорит он. Мы входим в лифт, который затем поднимает нас наверх.

Это странно. Ну, не то странно, что сейчас я лежу на плече Слэйна, и он держит меня. Хотя и это странно, но страннее всего, что это не его дом. Я знаю, где он живёт, и это точно не то самое место.

Лифт останавливается, и Слэйн делает несколько шагов вперёд. Мы оказываемся в темноте, и я вижу, как двери лифта закрываются, а рядом с ними ярко-красным высвечивается «Заблокировано». Что за чёрт?

Меня ставят на ноги, и я непонимающе озираюсь. Темнота немного рассеивается, и я оказываюсь в странном месте. Опускаю взгляд на чёрный мраморный пол, отражающий моё удивлённое лицо. Перевожу взгляд на огромное полупустое пространство, где располагаются чёрный полукруглый диван, такого же цвета тумба, предназначенная для большого телевизора. Рядом стоит кресло тоже чёрного цвета. Овальный журнальный столик из тёмного стекла, на котором стоит дизайнерская тарелка, а в ней лежат какие-то чёрные камни, и в центре неё стоит такая же чёрная свеча.

Я сглатываю, оборачиваясь, и немного дальше вижу большую кухню, выполненную в таком же мрачном чёрном цвете. Даже стены чёрные. Поднимаю голову и охаю. Зеркальный потолок отражает моё бледное и потерянное лицо с огромными, сверкающими страхом, глазами.

— Где мы? — выдавливаю из себя. Здесь всё чёрное. Клянусь. Нет ни одного предмета, который был бы другого цвета. Чёрные дверные ручки. Чёрные стёкла. Чёрные двери. Чёрный. Чёрный. Чёрный.

— Дома. Я здесь живу, — спокойно говорит Слэйн. Перевожу на него недоуменный взгляд.

— Ты купил этот гроб чёрного цвета недавно?

— Пять лет назад.

— Но… не понимаю. Ты переехал в этот гроб недавно?

— Трупы живут именно в гробах. Ты намекаешь на это, Энрика? — злобно цокает и дёргает головой.

— Боже мой, нет. Нет… просто… просто здесь всё такое мёртвое. Прости, наверное, это какое-то модное дизайнерское решение, но автор был или слепым, или… без фантазии. Всё чёрное, — шепчу я.

— Это мой выбор. Дизайнер лишь следовал всем моим требованиям. Я живу здесь пять лет.

— А как же… тот дом? Он такой тёплый, а здесь всё ледяное, — бормочу, снова окидывая взглядом гостиную.

— Идеально подходит мне. Я такой же ледяной, Энрика. Ледяной и мёртвый. Это отличная берлога для злодея, ведь его душа тоже чёрная, — хмыкает он.

— Это ложь. В каждом человеке есть тёмное и светлое. Просто тёмным пользоваться проще, чем светлым. Вот и всё. Так ответь. Я ничего не понимаю, Слэйн. Ты жил в другом месте, а теперь это твой дом.

— То место я готовил для нас с тобой. Для тебя, Энрика. Я создал искусственный мир для себя и тебя. Прошлое было ложью и фальшью. А это всё — я настоящий, — произносит он, указывая взглядом на обстановку в квартире.

— Подожди… как это фальшь? Ты не жил там? Ты же работал, и… вещи… и… ничего не понимаю. — Тру лоб, пытаясь найти какое-то логическое объяснение.

— Тот дом был временным укрытием на двадцать один день, предназначенным для нас с тобой. Всю свою жизнь я живу в темноте, а с тобой хотел попробовать быть другим. Светлым. Не получилось. Снова. Ни одна женщина не может доказать мне, что свет — это хорошо. Это дерьмо, и ты была одной из тех женщин, которые вернули меня туда, где для меня приемлемо и знакомо. В чёрный гроб, — холодно отвечает он.

Чувство вины опять заполняет меня, и я сглатываю ком в горле.

— Прости, — шепчу я. — Но ты не должен думать, что для тебя нет места среди света, Слэйн. Я ошиблась, но я… пытаюсь исправить всё. Понимаешь? Я стараюсь помочь тебе. Я не верю, что ты это мрак и холод. Нет, ты выбрал то, что защищает тебя от боли. Я это принимаю.

— Это всё хрень, Энрика. Тебе следует понять это прямо сейчас, — отрезает он.

Смотрю на Слэйна, передвигающегося в темноте. Он поднимает с пола стоящий на нём кейс, открывает его, выкладывает какие-то бумаги на стол и кладёт рядом ручку.

— Итак, я дал тебе шанс уйти, ты этого не сделала. Предоставил тебе возможность самой предложить мне вариант того, что я хочу. Я старался быть джентльменом, но тебе он не нравится. Тебе нравится, когда я жестокий, злой и бесчувственный, Энрика. Значит, так тому и быть. Хотела узнать злодея? Ты с ним познакомишься, но теперь уже на моих условиях. — Слэйн приближается ко мне, но я делаю шаг назад. Он хмыкает, замечая моё нежелание его прикосновений ко мне.

— Я понимаю, что ты ещё злишься. Я могу помочь. Я же сказала, что помогу тебе. Я говорила с Лиамом, и он хочет забрать у тебя всё. Буквально всё и я…

— Знаю. Я с ним тоже говорил. Он уже забрал. Я получил доказательства того, что за всем стоит мой отец, — перебивает меня Слэйн.

— Хорошо, я рада, что теперь ты осознаёшь, что всё это было подстроено. Мной тоже воспользовались, то есть горем и болью, живущими в моём сердце. И теперь ты можешь представить доказательства всех их преступлений. Я могу дать свои показания. Я ничего не утаю, клянусь. Ты подашь на них в суд? — спрашиваю и облегчённо вздыхаю, радуясь тому, что всё это можно решить и вернуть Слэйну его бизнес.

— Нет. У меня есть доказательства того, что ты меня предала, Энрика. Если я покажу их в суде, то тебя убьют, да и меня тоже. И людей, которые работали на меня, тоже убьют. Я не собираюсь так рисковать, — качает головой Слэйн.

Он делает шаг и хватает меня за подбородок, до боли стискивая его пальцами. Цепляюсь за его руку, чтобы оторвать, но это невозможно. Я не могу шевельнуться, словно меня заморозил его ледяной взгляд.

— Лиам продал мне оригиналы записей твоих разговоров с ним. Именно по этой причине он приехал в клуб. Это была сделка, о которой мы договаривались заранее. Я потерял последнее из-за тебя, Энрика. Мне пришлось защищать тебя, а сейчас ты вновь предаёшь меня. Как я могу тебе верить? Никак.

— Но я не вру…

— Правда? Не врёшь. Надо же, с каких пор ты мне не врёшь? Ты всегда мне врёшь, и это злит. Из-за тебя меня шантажируют, и всему виной ты, Энрика. Ты подставила множество людей. Мне насрать на себя, но что тебе сделали невинные люди? — рычит он мне в лицо. Мои глаза слезятся от жестоких слов.

— Ничего. Ты прав, я виновата. Лиам говорил о том, что уничтожит тебя. Он записывал наши разговоры? — хриплю я.

— Да. Каждый. Там все подтверждения того, что ты лживая стерва, которая нацелилась на меня. Что же ты к моему отцу не пошла, а? Ты взялась за меня, а ведь я не убивал твоего отца. Я, вообще, ни черта не знал об этом. У тебя была сотня шансов, чтобы рассказать правду, но ты продолжала лгать. Я тебе больше не верю. Я хочу разобраться во всём, и ты будешь рядом со мной. Хотела помочь? И ты поможешь мне. Тринадцать дней, Энрика. — Слэйн толкает моё лицо в сторону, и я оступаюсь. Он отходит, внимательно и долго смотрит на меня, разглядывая с ног до головы. Изучающе останавливается взглядом на моих плечах, а потом кривится. А я шокирована его столь бесцеремонным обращением со мной.

— Тринадцать дней. Это моё требование. Ты отдашь мне то, что обещала. А также будешь находиться рядом со мной, и я буду знать всё о твоих планах, Энрика. Я не доверяю тебе и не собираюсь больше этого делать. Докажи мне, что ты не врёшь и более не связана с Лиамом, — он делает небольшую паузу, пока мой рот от удивления приоткрывается.

— Помимо этого, я дал тебе шанс избежать последствий, но ты решила иначе. С этого момента твоя жизнь зависит от меня. У меня на тебя собрано целое досье, Энрика. Сегодня к нему добавились записи телефонных разговоров, подтверждающих угрозу моей жизни, как и жизням тысячи человек.

— Ты… шантажируешь меня? — ужасаясь, спрашиваю.

— Думаю, мы обойдёмся без этого, Энрика. Ты сама понимаешь, что мы крепко связаны тем дерьмом, которое ты принесла в наши жизни. Я поступал с тобой правильно, ни разу не причинив тебе боли. Я оберегал и защищал тебя. Поддерживал тебя и был рядом. Я винил себя за ошибку, которую ты пережила насильственно. А оказалось, что ты всё это подстроила. Нет, я не простил. Не могу этого сделать. Я тебе не доверяю, — произносит Слэйн, и его лицо превращается в маску безразличия и холода. Он подходит к столу и указывает на бумаги.

— Я составил контракт на тринадцать дней. Ты будешь рядом со мной. Ты сказала, что если я решу бороться за то, что люблю, ты встанешь рядом. Я даю тебе возможность доказать мне, что могу доверять тебе, и ты не собираешься приносить новые проблемы в мою жизнь. Я буду бороться, но не один, Энрика. Ты втянула меня в это дерьмо. Ты же и будешь на главных ролях в нашей новой игре. Мой отец считает, что я и так буду прогибаться под них. Как ты меня назвала? Проституткой, да, Энрика? — спрашивает он, и его слова с такой силой лупят меня по щекам, что от них отливает кровь.

— Так вот, пора тебе узнать и увидеть, кто я такой на самом деле. Я разрешаю тебе ознакомиться с контрактом, а потом мы пойдём дальше и обсудим твои вопросы. Но советую взвешивать каждый, потому что я достаточно зол на тебя и более не намерен сюсюкаться. Ты совершила ошибки, а я всё ещё продолжаю тебя защищать от последствий, хотя не обязан.

— Тогда зачем ты это делаешь, раз настолько ненавидишь меня? — шепчу я.

— Если бы я знал, Энрика. Если бы я знал, — с горечью в голосе отвечает он, качая головой. — Но это больше не имеет значения. Или ты решила отступить? Снова врала мне?

Слэйн вскидывает голову, пронзая меня яростью своего взгляда.

— Нет… нет. Я хочу помочь, но… зачем всё это? Зачем ты запугиваешь меня?

— Запугиваю? Нет, Энрика, это всего лишь факты. Ты связалась с Лиамом и помогла ему уничтожить мою компанию — факт. Ты переслала ему мои программы и придумала способ украсть больше у меня, чтобы я не заметил — факт. Ты подставила меня и лишила того, над чем я работал многие годы — факт. Ты оставила сотни людей без работы, и они сейчас голодают — факт. Ты заставила меня стать тем, кого видишь сейчас перед собой — факт. Ты врала мне о своих чувствах — факт. Ты продолжаешь лезть в мою жизнь и поганить её — факт. Ты не ушла — факт. Ты добровольно приехала сюда со мной — факт. Я не верю тебе — факт. Я ещё хочу тебя — факт. Мне продолжить? — резко спрашивает он, тыча меня лицом в каждую ошибку, которую я совершила.

— Нет. Хватит, — хлюпаю носом.

— Хорошо. Тогда читай контракт и подписывай его. Более я не собираюсь верить тебе на слово. Ты лжёшь мне на каждом шагу. И я имею право не доверять тебе, Энрика. Я не уверен, что ты до сих пор не связана с Лиамом. Насчёт записок, которые тебе отправляли… я предполагаю, что это ещё одна хитрая схема против меня. Я этого не допущу. Тринадцать дней ты будешь выполнять приказы, находясь у меня на глазах. Буду использовать тебя так, как сочту нужным, и ты даже не пикнешь в ответ, потому что я не собираюсь жрать дерьмо своего отца, которым он меня пичкает. Помимо этого, я считаю, что ты давно уже забыла о том, кого должна ненавидеть. Ты связалась с убийцей и помогла ему уничтожить меня. Месть удалась, Энрика? Ты этого хотела? Своими руками сделать грязную работу, исполняя волю того, кто убил твоего отца и лишил тебя семьи?

— Нет… хватит, пожалуйста. — У меня по щекам бегут слёзы от этой жестокости.

— Вместо того чтобы мстить убийце, ты помогла ему лишить средств существования моих людей, их семей и детей. Тебе, видимо, самой понравилось голодать, раз ты обрекла на это других. Ты забыла, что это такое, жить в лишениях и горе. Ты стала сообщницей того, кто хладнокровно убил твоего отца. Как думаешь, что бы сказали на это твои родители? — спрашивает он и добивает меня.

Закрываю лицо руками и рыдаю от боли. Слэйн прав. Я ничтожество. Я просто не имела права на месть. Не знала, что всё так обернётся. Я так устала от мыслей, которые он озвучил. Это изводит меня каждую минуту. Я выживаю и купаюсь в чувстве вины за содеянное. Чёрт… мне так больно. Так больно в сердце. И у меня нет выбора. Больше нет.