Соболиная Вершина

24. ВЕРА

Чувство вины навалилось на меня тяжёлой глыбой, пока я на цыпочках выходила из спальни Матео. Он крепко спал, его волосы, как всегда по утрам, были в беспорядке. Я тихо закрыла дверь и застыла, затаив дыхание, прислушиваясь к любому звуку.

По утрам, когда я вставала первой, я старалась быть тихой, но не полностью бесшумной. Матео никогда не просыпался, пока я варила кофе или готовила завтрак, если Алли была голодна. Но сегодня мне просто не повезёт, если он вдруг проснётся раньше.

В доме стояла тишина, за дверью не доносилось ни звука, поэтому я аккуратно отступила назад и направилась в комнату Алли, заглянув туда, чтобы убедиться, что она тоже крепко спит.

Её волосы, как и у её отца, представляли собой дикий водопад мягких коричневых волн. Губы были поджаты, а ресницы отбрасывали идеальные тени в форме полумесяца на гладкие щёки.

Я буду скучать по ней этим утром. Мне будет не хватать нашего времени наедине, пока Матео ещё спит. Но то, что мне нужно сделать сегодня, терпеть не могло.

На цыпочках я пробралась к входной двери и, закрыв её с тихим щелчком, вышла. Держа ключи в руках, я быстро пересекла крыльцо, стараясь не издать ни звука на скрипящих досках. Когда добралась до последней ступени, прыгнула на землю и босиком побежала к машине.

Утренние робины чирикали, приветствуя рассвет. Холодок пробежал по моему позвоночнику, когда я залезла в машину и завела двигатель. Глаза были прикованы к дому, я молилась, чтобы дверь не распахнулась, пока я отъезжала задним ходом.

Я выдохнула только спустя полмили. Ком в желудке становился всё тяжелее с каждой минутой. Боже, Матео будет в бешенстве. Моё тихое ворчание заполнило салон машины.

Мы не обсуждали агента Свенсона прошлым вечером. Когда я приехала в дом после работы, Алли устроила истерику из-за купания, и я помогла Матео уложить её спать. А когда она заснула, наши рты были заняты совсем не разговорами.

Но я лишь откладывала неизбежное.

Матео нужно будет узнать правду о папе. Только… не сейчас.

Даже Вэнс согласился с тем, что теперь, когда в Куинси работает ФБР, мы должны быть осторожны в том, чем и как делиться. Вчера он зашёл в кафе через пять минут после того, как Матео ушёл. К счастью, был спокойный день, и мы смогли сесть и обсудить визит Свенсона.

У Вэнса была теория, что Свенсон — молодой, самоуверенный агент, который пытается проявить себя. Что может произвести лучшее впечатление на начальство, чем раскрытие старого дела, которое вызовет широкий резонанс в СМИ?

Я уже достаточно мелькала в заголовках, чтобы хватило на всю жизнь. В Куинси я была просто Верой. Я не была той самой девушкой, которая пережила ту ночь.

Свенсону придётся найти новое дело для раскрытия, потому что я отказывалась снова попадать в новости. Он ничего не найдёт в Монтане. Я об этом позабочусь.

Первые лучи солнца прокрались за горизонт гор, пока я выезжала с ранчо. К тому времени, как я добралась до города, небо превратилось в калейдоскоп синих и золотых оттенков. Это было любимое время суток моего отца. Он всегда предпочитал рассвет закату. Говорил, что нет ничего более обнадёживающего, чем свет зари, символизирующий новый день и возможность оставить позади ошибки вчерашнего.

Но никакого «оставить позади» не существовало, особенно для отца. Он навсегда останется связанным со своими грехами. Заключённый в тюрьме старых ужасов.

Возможно, то же самое было и со мной. Может быть, это никогда не пройдет.

Может быть, мы оба этого заслуживали.

Когда шоссе сменилось на Мэйн-стрит, я сбросила скорость почти до полной остановки, медленно подъезжая к отелю «Элоиза». Этот отель величественно возвышался как центральная достопримечательность и самое высокое здание в центре Куинси. Большинство окон было тёмными — гости всё ещё уютно спали в тёплых, мягких кроватях.

Но в нескольких номерах за закрытыми шторами сиял золотистый свет, включая угловой номер на третьем этаже.

Номер агента Свенсона.

Вчера Лайла пошла в отель, чтобы навестить Элоизу. Пока она была там, ей удалось выяснить, какой номер занимает Свенсон.

Ранняя пташка. Часы на приборной панели показывали, что еще нет пяти.

Я объехала отель сзади, к парковке. Машина Свенсона — простой чёрный внедорожник с вашингтонскими номерами — стояла во втором ряду. На лобовом стекле осела роса. Лайла также узнала марку, модель и номер автомобиля у Элоизы.

Хорошо. Он всё ещё был в отеле.

Пока утро шло по плану.

В то время как Матео крепко спал прошлой ночью, я лежала, глядя в тёмный потолок, не в силах отключить мысли. Я слишком много лет жила под облаком паранойи. Паранойи отца. Своей собственной. Мои иррациональные страхи достигли пика примерно в два часа ночи.

Я убедила себя, что Свенсон мог находиться снаружи, следя за домом и ожидая, что я выведу его на отца. Поэтому решила: прежде чем отправляться в горы, нужно удостовериться, что за мной не следят.

Вэнс говорил, что есть небольшой риск того, что Свенсон получил ордер на доступ к моей истории звонков. Что он мог установить слежку за моим местоположением и знать о моих походах. Может быть, даже подслушивающее устройство в машине. Но Вэнс также сказал, что для таких крайних мер у Свенсона вряд ли хватит оснований.

Да, мой отец — беглец. Но у ФБР есть дела поважнее.

Так что, если только Свенсон не следил за мной физически, вероятность того, что он узнает, куда я направляюсь, была невелика.

Облегчение пришло вместе с долгим выдохом, и я снова повернула машину на Мэйн-стрит, оставляя Куинси в зеркале заднего вида. Я поехала по знакомым дорогам через сельскую местность в сторону Соболиной вершины. Припарковавшись там, где оставляла машину последние несколько недель, я достала рюкзак из багажника, закрепила его на плечах и начала подъём.

Земля была покрыта слоем инея. Деревья ещё несколько часов не позволят солнечному свету согреть лесной полог. Мой выдох превращался в белые облака, клубящиеся позади, и хотя было прохладно, мышцы постепенно разогревались. Пот выступил у висков.

Я шла по тропе около мили, прежде чем свернуть в сторону, куда отправилась в прошлую субботу. В тот день, когда, как мне показалось, я увидела отца.

Он здесь? Именно поэтому Свенсон приехал в Монтану? Возможно, кто-то из туристов заметил отца? Может, он спустился в город за чем-то важным, вроде медицинских принадлежностей, и кто-то узнал его рыжие волосы и лицо.

С таким шрамом длиной в пятнадцать сантиметров, тянущимся от глаза до подбородка, затеряться отцу было нелегко.

Он заработал этот шрам, можно сказать, из-за автокатастрофы. Ему было чуть за двадцать, он вышел на пробежку и наткнулся на мальчишку, который играл в баскетбол у себя во дворе. Мяч выкатился на дорогу как раз в тот момент, когда проезжала машина. Отец увидел, как мальчик побежал за мячом, не замечая опасности. И тогда он бросился на помощь, оттолкнул мальчишку и сам принял удар.

Я горжусь этим шрамом. Даже если весь мир считает моего отца злодеем, даже если этот шрам только усиливает это заблуждение, для меня он — герой. Для того мальчика, которого он спас. И для меня.

Сойдя с тропы, идти стало сложнее. Мне приходилось пробираться через камни и ветки, обходить кусты и деревья. Отец научил меня скрывать следы. Когда мы были вместе, я перепрыгивала грязные участки, ходила по опавшим иголкам, а не по земле.

Но сегодня я не думала о том, чтобы скрыть следы. Сегодня для меня важна была скорость, поэтому я выбирала самые простые пути через подлесок.

Ещё час пути, и мои ноги начали ныть, лёгкие горели. Но я продолжала упорно двигаться вперёд, пока не добралась до места, где была в субботу.

Я сделала паузу, чтобы отдышаться, достала из рюкзака бутылку воды и сделала пару глотков. Затем сложила ладони у рта и издала пронзительный свист.

Как и всегда, ответом была тишина.

Мои плечи опустились. Чёрт.

Конечно, его здесь не было. Было еще рано. Наверняка он всё ещё где-то в лагере. А если он действительно прячется от меня, то вряд ли остался бы в этом районе. Но я всё равно должна была попробовать. Это место подходило для начала поисков так же хорошо, как и любое другое.

Я достала из рюкзака складной нож и на этот раз открыла его аккуратнее. Нашла рядом дерево, готовая вырезать на коре то, что не сделала в субботу: свои инициалы и сегодняшнюю дату. Но стоило мне снять небольшой кусок коры, как я замерла.

Что, если сюда придёт Свенсон? Он явно не выглядел как человек, любящий походы, с его идеально выглаженной одеждой и начищенными туфлями, но мог меня удивить. Найти мои следы — одно дело. Это легко можно объяснить обычной прогулкой.

Но намеренная метка? Мне не нужно, чтобы он наткнулся на вырезанную надпись и решил задержаться в Монтане ещё надолго.

Я закрыла нож и убрала его обратно в рюкзак. На всякий случай свистнула ещё раз.

— Ты здесь?

Мой разум знал ответ, хотя сердце отказывалось в это верить.

Глупые поиски глупой девчонки. Почему я не могу отпустить это? Почему не могу просто остановиться?

Часть меня хотела продолжать идти дальше, искать. День только начался, и я могла бы успеть пройти ещё несколько миль, прежде чем нужно будет возвращаться.

Но другая часть меня так устала. Так сильно устала от этих гор. Я могла бы остаться здесь одна. А могла бы вернуться в домик и провести день с Матео и Алли.

Я свистнула.

Тишина.

Я просто хотела домой.

Вздохнув, я повернулась, готовая идти обратно к тропе. Но, сделав первый шаг, услышала что-то необычное. Звук, который не был порождён лесом.

Едва уловимый свист. Настолько тихий, что мог оказаться игрой ветра.

Но моё сердце остановилось, всё тело замерло, и я прислушалась.

Тишина.

Наверное, это был просто ветер. Или странная птица. Но на всякий случай я сложила ладони у рта и свистнула ещё раз, изо всех сил, так громко, как могла.

Пульс стучал так громко в ушах, что я едва расслышала ответ. Но он был. Где-то вдали — свист, такой же, как мой.

— О Боже. Папа! — я едва не споткнулась на следующем шаге, но удержала равновесие. А потом побежала. Не вверх по склону и не дальше в глубь леса, а туда, откуда пришла, к тропе. Может, он заметил мои следы на морозной земле. Может, пошёл по ним и теперь спешил мне навстречу.

Я снова свистнула, рюкзак подпрыгивал на плечах, пока я торопилась, наполовину бегом, наполовину быстрым шагом.

Ответный свист становился громче. Чётче. Мы оба двигались в правильном направлении, навстречу друг другу.

Он был здесь. Он должен был быть здесь. Он жив, и он идёт ко мне.

— Папа! — я обогнула дерево, перепрыгнула через торчащий корень и остановилась, чтобы прислушаться, тяжело дыша.

Свист. Он был близко.

Я оглядела деревья, заглядывая за ветки и кусты. Когда звук раздался снова, я повернула направо. Мои ботинки стучали по земле и иголкам, пот стекал по спине, но я двигалась быстрее. Сильнее. Пока свист не стал настолько громким, что он точно был рядом.

Я обогнула участок густого кустарника и, наконец, увидела того, кто откликнулся на мой зов.

Моё сердце остановилось.

Матео, голубые глаза которого пылали яростью, стоял, скрестив руки на груди.

— Какого чёрта здесь происходит, Вера?