Соболиная Вершина

25. МАТЕО

— Матео, я…

— Не сейчас, Вера, — я зашагал по тропе, стараясь не идти слишком быстро, чтобы она могла поспевать.

Мы шли уже довольно долго — наверное, милю, может, больше, — и, хотя она была готова говорить, я — нет. Ярость, что кипела во мне, была дикой, безжалостной тварью, и мне нужно было больше времени, чтобы взять её под контроль.

Что она себе думала? Какого чёрта здесь происходит?

Надо отдать ей должное: она здорово выскользнула из дома этим утром. Тихо. Но недостаточно.

Я не проснулся, когда она выбралась из постели или вышла из дома. Но её старая «Хонда» не заводилась бесшумно. Этого хватило, чтобы разбудить меня. Когда я понял, что происходит, я вылетел из постели, успев добежать до входной двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как её задние фары скрываются вдали.

Когда я оделся и сменил подгузник Алейне, прежде чем посадить её в машину, я ещё не знал, куда именно могла направиться Вера, но у меня было предчувствие. Поэтому я отвёз Алли к своим родителям, поблагодарив их за то, что они согласились присмотреть за ней, и поспешил к Соболиной вершине, надеясь, что найду Веру на её маршруте.

Найти «Хонду» было проще простого. Но вот Веру?

Я шёл по тропе, надеясь, что смогу её нагнать. Но, чёрт возьми, она шла быстро. А потом она свернула с тропы.

Если бы не грязь, я бы пропустил то место, где она сошла с пути. Удача была на моей стороне, и я заметил след. Их было немного, но мне удалось угадать направление.

Она свистнула. Если бы не это, я бы её не нашёл. Я уже потерял её след и пошёл совсем в другую сторону, когда услышал этот резкий звук вдалеке. А потом она закричала.

Она закричала, чёрт возьми, зовя своего отца.

Глубоко внутри я это подозревал. Что эти походы были связаны с Кормаком. Но я не хотел в это верить. Она его искала? Или уже нашла? Может, если бы я подождал чуть дольше, я бы застал их вместе.

Чёрт. Она скрывала его? Помогала ему? После всего, что он сделал, как она могла?

Это не было совпадением, что она оказалась здесь сегодня, утром после того, как этот агент ФБР приехал в Куинси. Вместо того чтобы рассказать мне, она просто сбежала. Когда она перестанет скрываться и поговорит со мной? Или она всегда будет держать меня в неведении?

Мои руки то сжимались в кулаки, то разжимались. И когда мы, наконец, добрались до машин, я всё ещё был чертовски зол.

Я достал ключи от своего пикапа из кармана и открыл двери, сперва распахнув пассажирскую.

— Садись.

— Но моя машина…

— Пусть ржавеет здесь, мне плевать.

Она нахмурилась.

— Матео…

— Садись.

— Не злись на меня.

— Не злиться? — я фыркнул. — Ты меня до чёртиков напугала, Вера.

Её лицо побледнело.

— Прости.

— Никогда больше так не делай. Никогда больше не уходи, не сказав, куда направляешься. Если что-то не так, говори. Со. Мной, — при каждом слове я тыкал пальцем себе в грудь.

Вот в чём была настоящая проблема. Не в том, что она пошла в горы одна, хотя мне это и не нравилось. Не в том, что она ускользнула из постели и моего дома. Если она продолжит хранить эти тайны, если будет держать меня в стороне, мы не переживем этого.

— Прости, Матео, — раскаяние на её лице слегка остудило мой гнев.

— Ты ищешь его.

Она кивнула.

— Почему? — в моём вопросе звучал яд.

Вера с трудом сглотнула.

— Он мой отец.

Да, он был её отцом. Она всё ещё любила его, не так ли? После всего, что он натворил, она его любила. Он что, промыл ей мозги? Я не знал, как с этим справляться. Я не знал, как справляться с этим всем. Чёрт, всё это было ужасно. Абсолютно, невероятно ужасно.

Как мне это исправить? Я провёл рукой по волосам.

— Ты встречалась с ним?

Она покачала головой.

— Нет.

— Но ты искала его. Сколько времени?

— Два года. С тех пор, как мы вернулись в Монтану.

Два года? Ну, я бы отдал Вере должное. Она была чертовски упряма.

Вот почему она переехала в Куинси с Вэнсом? Я думал, она хотела быть ближе к Вэнсу и Лайле. Но на самом деле она переехала сюда, чтобы найти своего отца, так ведь?

— Откуда ты знаешь, что он в Монтане?

— Я не знаю, но… — она опустила взгляд, закрыв глаза. — Здесь мы жили раньше.

Это я знал. Но это была только часть истории, так ведь? Как она вообще оказалась в Айдахо с Вэнсом? Что знала моя сестра, но скрывала от нас?

Какой бы рассказ ни сочиняли Вера, Лайла и Вэнс, это, скорее всего, была полная чушь. Моя сестра врала мне, всем нам, уже много лет.

Это было больно. Наша семья была лучше этого. Но я готов дать Лайле фору. Готов проявить к ней ту любезность, которую она не удосужилась проявить ко мне. Если она и лгала, то, вероятно, по уважительной причине.

Скорее всего, ради женщины, сидящей рядом со мной.

— Время для правды, Персик. Абсолютной правды.

Плечи Веры опустились, словно груз этой правды был слишком тяжёлым. Когда же она поймёт, что ей не нужно нести его в одиночку?

Она подошла к своей машине, залезла на капот Хонды. Скинув рюкзак и оставив его за собой, она подтянула колени к груди.

Этот знакомый защитный жест.

Когда-нибудь она поймёт, что он не нужен. Не со мной.

Я сел рядом, упёршись каблуками ботинок в бампер. И дал ей время, чтобы разрушить стены, которые оберегали её правду.

— Отец вырос на Аляске. Он стал полицейским, а когда переехал в Айдахо, работал в отряде по охране природы, потому что любил природу. Он всегда говорил, что родился не в своё время. Что хотел бы быть в экспедиции Льюиса и Кларка. Увлекался выживанием, постоянно изучал, как делать разные ловушки или капканы. Он мог посмотреть на любую ягоду и сказать, ядовита она или нет. И он говорил, что однажды хочет попасть в шоу «В изоляции».

Если Кормак был специалистом по выживанию, неудивительно, что они жили вдали от цивилизации. Обычный человек не смог бы выжить. Но если у него были такие навыки… Да, он мог жить вне общества чёртову вечность.

— Я не хочу говорить о той ночи, — опять стены. Стены, которые сегодня точно не рухнут.

— Ладно.

— Но он не убивал их.

Я резко повернул голову к её лицу. Что? Кормак был невиновен? Как это возможно?

Вера сидела неподвижно, едва дыша, глядя в пустоту.

— Моих сестёр. Он не убивал их.

Тогда кто?

— Но он убил её, — голос Веры стал ледяным.

Её.

Её мать. Нору Галлагер.

Кормак убил её мать. Почему?

Потому что Нора убила сестёр Веры? Чёрт.

Это был не маленький секрет. Это был главный секрет.

Её мать убила её сестёр. А мир долгие годы верил, что Вера утонула вместе с ними.

Мой мозг пытался переписать всё, что я думал, будто знаю. Абсолютно всё.

Если Кормак убил её мать, он был далеко не безобиден. Но если её мать убила сестёр… возможно, у него была причина. Что за чёрт? Что же всё-таки произошло той ночью?

— Папа увёз меня, — сказала она. — Он в спешке собрал всё, что мог. Снаряжение и оружие. Одежду. Ботинки. Лекарства. Не так много моих вещей, чтобы это привлекло внимание, но достаточно. Мы заехали к банкомату за наличными. Я оставалась вне поля зрения. А потом мы уехали из Айдахо. Мы ехали всю ночь и добрались до Национального леса Олимпик до рассвета. Мы оставили грузовик на заправке, а потом пошли пешком. Я сбилась со счёта времени, так что не знаю, сколько мы шли, прежде чем он наконец позволил нам остановиться. Тот первый год как в тумане.

Как в тумане? Он увёз её в ту ночь, когда её мать утопила сестёр. Да, это время тоже было бы для меня туманным.

Кормак забрал Веру с собой. Почему? Он должен был понимать, насколько тяжёлым будет этот образ жизни. Почему он не оставил её и не ушёл?

Глупый вопрос. Даже упряжка диких лошадей не смогла бы оттащить меня от Алли. А если он действительно убил Нору, у него был выбор: бежать или сесть в тюрьму. Бегство означало, что он оставался с Верой. Возможно, он решил, что лучшее место для неё — рядом с ним. И я не могу винить его за это.

Ну, хотя бы ей не промыли мозги. Это уже что-то. Она осталась с отцом, потому что… он был её отцом. Возможно, не такой уж и злодей, каким я его считал несколько минут назад.

Но он не должен был забирать её. Он должен был оставить её. Вэнс помог бы ей. Он смог бы отправить её на консультации и терапию.

Кормак забрал травмированного подростка и изолировал её от всего мира. Он сделал это, чтобы держать её рядом. Потому что он не хотел её терять.

Я бы тоже не захотел расстаться с Алли. Это я могу понять. Но всё остальное? Несмотря на любовь Веры к отцу, Кормак был далеко не безгрешен. Мне потребуется время, чтобы осмыслить всё это. Чтобы понять, как это принять.

— Мы часто переезжали, — продолжила она. — Прятались. Жили в горах.

В Тихоокеанском северо-западе не было недостатка в удалённых местах. Чёрт, если Кормак знал, что делает, он мог бы просто кочевать из одного национального леса в другой. Из Айдахо в Вашингтон, из Вашингтона в Орегон, а потом в Монтану. Здесь были тысячи акров нетронутой природы, куда не ступала нога человека.

— Это было не так уж плохо, — Вера пожала плечами. — Папа старался сделать нашу жизнь комфортной. Мы продолжали двигаться, ждали подходящего момента.

— Момента для чего?

— Чтобы нас забыли. Папина цель всегда была — добраться до Канады. Он думал, что, если мы отправимся достаточно далеко на север, мы сможем осесть в маленьком городке, где его никто не узнает. Но он боялся, что пересечение границы — это риск. Хотя она относительно мало охраняется, он опасался, что могут быть камеры наблюдения, дроны или тепловизоры. Может, на дорогах были установлены датчики. Он не хотел рисковать слишком рано, поэтому мы ждали. Продолжали двигаться. Прятались. И, в конце концов, мы добрались до Монтаны.

До Куинси.

— Я заболела около четырёх лет назад. У нас было несколько недель, когда еды почти не было. Мой организм ослаб, кажется, у меня было обезвожевание. Ничего серьёзного, но папа не хотел рисковать. Мы только добрались до Монтаны. Он нашёл место подальше от людей и дал мне отдохнуть около месяца. Построил для нас укрытие. Много охотился. Когда я начала чувствовать себя лучше, я не захотела уходить. Устала от постоянных переездов. Так что мы остались.

Если они приехали в Монтану четыре года назад, значит, они прожили здесь два года. Два чертовых года. Я любил кемпинг. Дай мне две недели, даже два месяца — я был бы счастлив. Но два года? Чёрт.

— Это самое долгое место, где вы задержались?

Она кивнула.

— Мне здесь понравилось.

— Где именно?

Вера указала на север.

— Примерно в десяти милях отсюда. Когда-нибудь я покажу тебе. Добраться до него не так-то просто, но место было достаточно близко к городу, чтобы я могла ходить за припасами.

Я моргнул.

— Ты ездила в Куинси?

— Примерно раз в месяц.

Мы пересекались? Хм.

Вера, вероятно, знала горы вокруг Куинси лучше, чем я, мои братья или даже отец. Это немного успокаивало меня насчёт всех её походов. Не сильно, но страхи чуть ослабли. Неудивительно, что Вэнс никогда не возражал против её прогулок.

— Именно здесь Вэнс тебя нашёл, не так ли? — предположил я. — Ты ведь не просто постучалась к нему в дверь в Айдахо.

— Да. Они были напарниками. Ты знал об этом? Он никогда не прекращал поиски папы. Не из-за их дружбы. Вэнс, как и все остальные, думал, что папа убил нас всех.

Вэнс приехал в Монтану за справедливостью. После того как на Лайлу напали, полиция выпустила бюллетень с описанием Кормака: его телосложение, рыжие волосы, шрам на лице. Вэнс увидел это объявление и приехал сюда.

— Я пошла в город за припасами. Вэнс увидел меня и погнался за мной. Я привела его к папе.

— И что потом?

— Папа рассказал ему правду. Лайла тоже там была.

Я моргнул.

— Что? Вэнс позволил этому ублюдку быть рядом с ней после того, как он попытался её убить?

Вера вздрогнула, и в ее взгляде промелькнуло чувство вины.

— Я не знала, что он сделал с ней. Только после того, как Вэнс нашел нас. Мне жаль. Он не должен был этого делать. Он обещал, что не зайдёт слишком далеко, он просто хотел напугать её достаточно, чтобы выиграть время и сбежать. Он боялся, что кто-то найдёт меня. Я не оправдываю его. Я просто… прости. Жаль, что всё это произошло.

— А что Лайла думает обо всём этом?

Вера грустно улыбнулась: — У неё есть Вэнс.

Если бы Кормак не напал на неё, Вэнс никогда бы не приехал в Куинси.

И никогда бы не нашёл Веру.

Чёрт возьми. Я всё равно буду ненавидеть Кормака за то, через что он заставил пройти Лайлу. Но, мать его, это изменило всё.

— Остальное ты знаешь, — сказала Вера. — Я ушла с Вэнсом. Мы знали, что убедить людей в том, что он не убивал моих сестёр, будет невозможно, поэтому даже не пытались. Мы решили сказать всем, что я бросила его в Айдахо. Пусть думают, что он монстр. Лучше так, чем привлекать ФБР в Монтану.

Ну, теперь они были здесь.

— Ты пришла сюда сегодня, чтобы попытаться найти его и предупредить, чтобы он ушёл?

— Да. Ему нужно уехать.

— Почему ты думаешь, что он здесь?

— Не знаю, — она крепче обняла свои колени. — Я просто… надеялась. Не думаю, что он бы действительно оставил меня.

Если Кормак все эти годы прятал Веру и был так решительно настроен держать её рядом, я почти уверен, что он не ушёл далеко.

— Он всё, что у меня осталось, Матео. Я знаю, что он не идеален. Я знаю, что он сделал ужасные вещи. Но он моя семья. Мне нужно его найти, — по её щеке скатилась слеза. — Он мой отец.

— Эй, — я коснулся её щеки ладонью, заставляя посмотреть на меня. — Он не всё, что у тебя есть. Теперь уже нет.

Она всхлипнула, её подбородок задрожал.

— Прости. Я знаю, что давно должна была рассказать тебе, но… как? Не могла же я просто появиться на семейном ужине и сказать: «О, помните, как мой отец чуть не убил Лайлу? Ну, теперь всё нормально».

Как, чёрт возьми, она умудряется заставить меня смеяться сейчас? Эта женщина… Я обнял её, прижимая к своей груди, и поцеловал её волосы.

— С этого момента мы ходим сюда только вместе.

— Ч-ч-что? Ты хочешь помочь?

— Да. И я не хочу, чтобы ты снова приходила сюда одна. Больше никогда.

Её взгляд смягчился.

— Спасибо. Но я должна ходить сюда одна. Если он увидит тебя, он не выйдет.

— О, думаю, выйдет, — я рассчитывал, что инстинкт защиты Кормака возьмёт верх. Если он увидит меня с Верой, его любопытство может пересилить осторожность. Ему захочется встретиться с мужчиной, который спит с его дочерью. — Я часть твоей жизни?

— Да.

— Тогда рано или поздно он должен меня увидеть.

— Но…

— Просто скажи «да», Персик.

Она вздохнула.

— Да.

— Больше никаких походов в одиночку. Обещаешь?

— Обещаю.

Я наклонился и коснулся её губ поцелуем, затем спрыгнул с капота машины и протянул ей руку.

— Давай заберём Алли и поедем домой.

Она вложила свою ладонь в мою, но не чтобы спуститься с капота. Её пальцы сжались крепче.

— Матео?

— Да, дорогая.

Её подбородок задрожал.

— Спасибо.

Я потянул её на себя, пока она не встала на ноги и не оказалась в моих объятиях. Затем я просто держал её. Больше мне нечего было сказать — не сейчас, пока я не разберусь со всем этим у себя в голове.

Я просто держал её. Так крепко, чтобы в следующий раз, когда она задумается справляться со всем в одиночку, она вспомнила, что в этом больше нет необходимости.