Запретный французский

Глава 31

Лейни

Сегодня канун Нового года, и Коллетт пригласила меня на вечеринку, в основном из жалости. Я весь день дулась, и она решила, что у нас с Эмметом возникли проблемы. Не решаюсь рассказать ей всю правду о том, что происходит, да это и неважно, ее догадка достаточно близка к истине. Мы определенно попали в трудную ситуацию. Бабушка рассказала о его утреннем визите, и это привело меня в еще большую ярость. За несколько месяцев у него было столько возможностей прийти и поговорить со мной.

— Ты собираешься сказать «нет», — говорит Коллетт, поднимая руку, чтобы не дать мне сразу ответить. — Но будет узкий круг, только друзья и еще несколько человек, которых ты наверняка узнаешь. Мы арендовали шикарный бар, и он будет забит до отказа, так что если там будет кто-то, кого ты пытаешься избежать, могу поспорить, ты его даже не увидишь. Там будет достаточно незнакомцев, чтобы ты могла остаться неизвестной, если захочешь, ну, знаешь, притвориться кем-то другим на ночь.

— Мне нечего надеть.

Она опускает голову, чтобы посмотреть на меня исподлобья, совершенно не впечатленная отсутствием креативности в моем оправдании.

— Мы живем в Бостоне. Только в этом квартале около десяти бутиков.

— И все же, не знаю, когда я…

— Сходим в обед.

Кладу руки на столешницу. Я планировала отсидеться дома, одетая в пижаму и тапочки, но это звучит гораздо веселее.

— Хорошо.

Она приподнимает брови.

— Что?

Я смеюсь.

— Хорошо, я пойду.

— Ты шутишь.

— Нет. Куплю платье на обеде.

— Я помогу!

Верная своему слову, Коллетт сопровождает меня во время обеденного перерыва в каждый бутик в радиусе мили от Моргана. В большинстве нет ничего подходящего для новогодней ночи, а именно: облегающего, сексуального, блестящего и веселого. Однако в последнем магазине нам повезло. У них есть убийственное белое мини-платье с блестками, которое я покупаю прямо с манекена, даже не примерив, потому что нам нужно успеть вернуться к Моргану на встречу в 13:00.

В конце рабочего дня Коллетт не дает мне сбежать.

— Я знаю тебя. Ты пойдешь домой и потеряешь запал, а потом я получу одно из этих дурацких сообщений типа «Извини, планы изменились. Остаюсь дома». Нет. Считай меня своей чертовой феей-крестной. Пойдем. Когда я должна была рассылать электронные письма сегодня, я на самом деле записывала нас на прическу и макияж, и если мы поторопимся, то можем сначала перекусить в маленьком суши-баре за углом.

Тогда ладно. Кто я такая, чтобы спорить?

Вечер проходит в точности так, как планировала Коллетт, и в 21:30 я запираюсь в ее ванной, чтобы переодеться для вечеринки. Снимаю свою рабочую одежду и аккуратно складываю ее, затем расстегиваю молнию на платье. В лиф встроены чашечки, что приятно, потому что я определенно надела неподходящий бюстгальтер. Надеваю платье и осторожно подтягиваю, слегка паникуя, когда чувствую, что подол задирается до верхней части бедер.

— Э-э-э… Коллетт, — говорю я дрожащим голосом. — Боюсь, оно мне не подходит.

Протягиваю руку, чтобы застегнуть молнию, надеясь, что каким-то чудом платье станет длиннее, когда правильно сядет. Но нет. Облегающий крой обнимает мои изгибы, вырез без бретелек подчеркивает грудь, а тонкие блестки переливаются на свету.

— Ну как?

— Ммм…

Я открываю дверь, чтобы она могла сама увидеть.

Ее глаза практически вылезают из орбит.

— Святое дерьмо!

— Слишком короткое?

— Да. Это непристойно. Мне нравится. Покрутись. — Я делаю, как она говорит, и она издает нелепый свист. — Идеально.

— Может быть, для маленького ребенка.

— Неважно. Я одержима. Вот. — Она протягивает пару серебристых туфель на каблуке с тонким ремешком на щиколотке. — Я порылась в шкафу. У тебя размер меньше, но эти должны подойти, если ты их хорошенько затянешь.

Вот и все. Пути назад нет.

Мы с Коллетт идем рука об руку через вестибюль ее жилого комплекса к ожидающему снаружи Uber. Водитель откашливается, когда мы садимся, его щеки слегка краснеют, когда он поворачивается к нам.

— Привет. Дамы, вы готовы ехать?

Коллетт улыбается и подмигивает мне.

— Готовы.

Бар «717» был полностью преобразован командой дизайнеров, нанятых Коллетт и ее друзьями. Рядом с входом плотная стена из живых белых цветов, создающая идеальный фон для фотографий. С потолка падает свет от диско-шаров, привычная мебель заменили современными белыми столами и серебряными стульями, а наполненные ведерки с шампанским гарантируют, что ни один фужер не останется пустым. Вокруг звучит громкая музыка, бар переполнен. Коллетт, не теряя времени, вталкивает меня в толпу людей.

— Давай выпьем!

Я рада, что она не бросила меня сразу. Как одна из ведущих вечеринки, она знает здесь всех и была достаточно любезна, чтобы представить меня окружающим, пока ее втягивают разговоры по пути к главному бару. Вскоре мы натыкаемся на лица, которые я узнаю по Сент-Джонсу.

Коллетт оживляется, когда видит своих друзей.

— Пиппа, Франческа, Хит, вы помните Лейни Дэвенпорт?

Пиппа и Франческа, похоже, не очень-то рады меня видеть. Они едва заметно улыбаются, но интерес Хита сразу же проявляется.

— Малышка Лейни Дэвенпорт, черт возьми. Не думал, что увижу тебя на такой вечеринке. Убийственное платье, — говорит он, подходя ближе. — Куда вы направляетесь? В бар? Я с вами.

Он кладет руку мне на плечо, направляя меня, и мы втроем пробираемся сквозь большую толпу.

Я помню Хита по Сент-Джонсу. Он принадлежал к группе Эммета, и, кажется, еще был в футбольной команде, но не точно. Когда речь заходила о других парнях в школе, мои глаза были закрыты. Вот как я была предана человеку, о котором хотела бы сейчас не думать.

Тем не менее я помню, что Хит был настоящим ловеласом, это было очевидно. Он встречался со старшеклассницей, когда учился на втором курсе, а потом изменил ей с ее лучшей подругой. Хуже того, первой девушке было все равно. Она приняла его обратно через месяц, и они встречались до ее выпускного, после чего он быстро бросил ее и ушел к какой-то другой.

Я окидываю его проницательным взглядом.

— Ты действительно помнишь меня?

Он смеется.

— Ну да. Ты была легендой в Сент-Джонсе. Девушка-призрак, верно? Не сочти за странность, но я вроде как был немного влюблен в тебя.

— Точно.

Он улыбается.

— Я серьезно. Конечно, ты была слишком молода для меня, но уже тогда было видно, какой ты станешь…

Я приподнимаю бровь.

— Что?

Он выглядит почти смущенным.

— Не заставляй меня говорить это. Такую сексуальную девушку, как ты, наверное, постоянно осыпают комплиментами.

Такую сексуальную девушку, как я…

Смешно.

Если бы он только знал правду.

Меня не волнует, что скажут обо мне бывшие ученики Сент-Джонса. Честно говоря, его заявление ничего не меняет, но оно удовлетворяет хрупкое самолюбие молодой девушки, все еще скрытой внутри меня, той, которая чувствовала себя такой одинокой в школе, той, которая изо всех сил цеплялась за Эммета.

— Не говори жениху, что я это сказал, — смеется Хит.

Значит, он знает о нас с Эмметом. Но ему не о чем беспокоиться.

Эммета здесь нет.

По крайней мере, я его не видела, хотя и искала. Толпа большая, но не настолько, чтобы он остался незамеченным. Эммет никогда не был тем, кто легко сливается с толпой.

Может быть, он не празднует Новый год, как остальные его друзья из Сент-Джонса.

Может быть, он с кем-то другим. Возможно, с соблазнительной блондинкой.

— Чего ты хочешь? — Спрашивает меня Коллетт, когда мы подходим к бару.

В меню есть несколько фирменных коктейлей, и, изучив список, останавливаюсь на клюквенном мартини. Напиток подают с сахарной пудрой на ободке, засахаренной клюквой и украшенным апельсиновой цедрой. После того как бармен передает его, коктейль кажется слишком красивым, чтобы его пить.

— Не хотите потанцевать? — Спрашивает Хит.

Диджей играет хаус-музыку, переплетенную с популярными песнями известных исполнителей: Тейлор Свифт, Лиззы, Джастина Бибера. Довольно запоминающаяся музыка.

Я смотрю на Коллетт, и она пожимает плечами.

— Конечно, да. Давайте потанцуем.

Вот тебе и красивые украшения. Быстро выпиваю напиток, во-первых, из страха, что случайно пролью его на платье, когда Коллетт потащит меня танцевать, а во-вторых, мне нужна жидкая храбрость, если я собираюсь выйти на танцпол. К счастью, в зале так много людей, все втянуты в музыку, выкрикивают слова, которые знают, — никому нет дела до меня и до того, что я делаю.

Какое-то время стою в стороне, еле двигаясь взад-вперед, смеясь над чрезмерным энтузиазмом некоторых людей к своим любимым песням, затем диджей смешивает песню Кэлвина Харриса со словами Рианны, и я больше не могу сдерживаться. Позволяю Коллетт притянуть меня к себе, и мы подпеваем, добавляя глупые танцевальные движения, в основном просто… веду себя, как ребенок, чего никогда не делала раньше.

Допиваю второй коктейль, разгоряченная и все еще веселящаяся на танцполе, когда мое внимание привлекает Александр и машет мне с другого конца зала.

— Хочешь выпить? — он произносит одними губами, имитируя жест руками.

Я смеюсь и поднимаю свой недопитый мартини.

Он кивает и пробирается сквозь толпу к бару. Потом приходит к нам, держа в руке пиво.

Я искренне рада его видеть, пока он не наклоняется ко мне и не говорит:

— Просто, чтобы ты знала, я написал Эммету, сказал, что ты здесь.

Я отстраняюсь, хмуря брови.

— Что? Почему ты так это сказал?

— Как?

— Как зловещее предзнаменование, будто вот-вот случится что-то плохое.

Он морщится.

— Александр.

Он проводит рукой по волосам.

— Ты не видела его последние несколько дней…

— Нет. Конечно, нет.

— Ну… скажем так, это было не очень хорошо. Он очень хочет тебя увидеть.

— Александр!

Он невинно поднимает руки.

— Не стреляй гонца.

К счастью для него, к платью не прилагалось огнестрельное оружие.