Запретный французский

Глава 33

Эммет

— Поедем ко мне.

Я прошу уже в третий раз.

Лейни сидит на заднем сиденье моей машины. Покинув бар «717», мы направляемся по улицам города к дому ее бабушки. В любую секунду мы подъедем, и она выйдет, и я ненавижу себя за то, что так и не смог переубедить ее поехать ко мне.

— Еще нет и полуночи.

Она пожимает плечами, не отрывая взгляда от окна.

— Тогда у тебя еще есть время найти другую женщину для поцелуев. Уверена, Миранда с радостью согласится. А если не она, то следующая в списке…

Я не прикасался к ней с тех пор, как мы вышли из того задрапированного уголка бара, но с меня хватит. Протягиваю руку и беру ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. Я не проявляю доброты или уважения, веду себя как гребаное животное.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Она ничего не значит. Они все ничего не значат. Если бы я никогда их больше не увидел, я бы не придал этому значения.

Она пытается отстраниться, но я не позволяю.

Я наклоняюсь ближе.

— Ты единственная, кого я хочу, маленькая мышка.

Ее зеленые глаза расширены от паники. Зрачки расширены. Губы опухли и покраснели.

То, чем мы занимались в клубе, было настоящей пыткой, едва опробованной.

Машина начинает замедлять ход. Мы приехали, и облегчение Лейни ощутимо.

Она отстегивается и открывает дверцу еще до того, как мы полностью останавливаемся. Я следую ее примеру, распахиваю дверь, чтобы проводить ее до лестницы.

Она не в восторге.

— Тебе так трудно поверить, что я хочу тебя? — спрашиваю я.

Она поворачивается ко мне лицом, в ее голосе звучит отчаяние, когда она протягивает ко мне руки.

— Тебе так трудно поверить, что мне все равно?

— Думал, мы покончили с ложью.

Я почти снова прикасаюсь к ней, почти притягиваю ее в объятия.

Трудно удержаться и не смотреть, как она качает головой, глядя в холодное ночное небо. Когда она смиряется и снова встречается со мной взглядом, меня охватывает страх. В нем есть какая-то отстраненность, целенаправленность разделить нас.

— Эммет, мне тебя почти жаль. Когда в последний раз женщина тебе отказывала? Когда в последний раз у тебя было разбито сердце из-за кого-то?

Я провожу руками по волосам, крайне раздраженный, что она пытается свести проблему к чему-то столь обыденному.

— Не рисуй меня таким. Ты же знаешь, я не такой парень. Мы сидели в библиотеке Сент-Джонса и шептали друг другу гребаные секреты. У нас были родственные чувства, и ты прекрасно знаешь, что я сталкивался с душевной болью. С кровоточащим сердцем я стою у твоего порога, Лейни. Я так мало знал любви в своей жизни, что для меня совершенно очевидно, что это такое.

Она выглядит уязвленной моим заявлением.

— Как ты можешь это игнорировать? — спрашиваю я, мой голос уже слабеет.

Затем она решительно качает головой, не желая больше продолжать разговор.

— Спокойной ночи, Эммет.

Джейкобс закрывает дверь после того, как она заходит в дом бабушки. Он неодобрительно хмурится, словно отговаривая меня от попыток войти следом за ней.

Бл*дь.

Я тихо ругаюсь, возвращаясь к машине.

Не знаю, чего я ожидал от Лейни, когда появился в клубе сегодня, что она бросится в мои объятия? Она бросилась, хотя и ненадолго.

Ситуация сложная и запутанная, и я беспокоюсь, что мы приближаемся к тому моменту, когда для нее все будет кончено. Неважно, наше общее прошлое или какая неоспоримая химия между нами, возможно, для нее оно того не стоит. Мне невыносима эта мысль.

Возвращаюсь домой в тишине, прокручивая в голове все, что она сказала мне в канун Рождества.

Ее настойчивые заявления, что ее чувства ко мне остались в прошлом, не выдерживают критики.

Сегодня вечером она поцеловала меня в том темном углу. Я почувствовал ее желание.

Прямо сейчас она напугана и зла. Ее защитным механизмом всегда было стремление отступить и самоизолироваться, забиться в угол и спрятаться. Она думает, что защищена, пока держит меня на расстоянии, но я этого не допущу.

Я в долгу перед Лейни, не только перед той Лейни, которую знаю сейчас, но и перед девушкой, с которой познакомился, когда ей было тринадцать, девушкой, которой я подарил свои библиотечные книги, девушкой, которая хранила их все это время.

На следующий вечер я появляюсь в доме Фэй Дэвенпорт с цветами в руках. Стою и стучусь, поправляя галстук, чувствуя себя подростком, который вот-вот встретит свою подружку на выпускной. Джейкобс открывает дверь, и я наблюдаю, как он неодобрительно поджимает губы, когда впускает меня.

— Я бы хотел увидеть Лейни.

Он коротко кивает и пропускает меня в фойе, но не приглашает присесть или устроиться поудобнее. Он исчезает в коридоре, и тишина величественного дома давит на меня со всех сторон.

Мое внимание привлекает ряд фотографий на мраморном столике в прихожей. На них запечатлена Лейни на протяжении многих лет: она с гордостью демонстрирует два отсутствующих передних зуба, готовится к первому дню в начальной школе, улыбается и держит в руках диплом колледжа. Есть даже фотография того времени, когда я познакомился с ней в Сент-Джонсе. Я наклоняюсь, чтобы рассмотреть ее, и от волнения у меня перехватывает горло. Я сразу же узнаю место. Она в Сент-Джонсе, сидит на траве между розарием и озером. На ней розовое тюлевое платье, а волосы уложены в идеальные локоны. Мне кажется странным, что ее бабушка решила вставить фотографию в рамку, потому что Лейни не выглядит счастливой. Она не улыбается фотографу. Она оглядывается через плечо на камеру, ее бледно-зеленые глаза о чем-то умоляют.

Когда учился в Сент-Джонсе, я знал, что Лейни была юной и хрупкой, но, глядя на нее сейчас глазами взрослого человека, кажется невероятным, что она смогла выжить в таком месте.

— В данный момент она не принимает посетителей, — говорит Джейкобс, вздергивая подбородок.

Я встаю и киваю.

— Верно.

Поскольку у меня нет планов унижать дворецкого, которому далеко за шестьдесят, я кладу цветы перед фотографиями Лейни и прошу его проследить, чтобы она их получила. Затем я ухожу, намереваясь вернуться на следующий день.

И я возвращаюсь.

У меня даже выработался распорядок дня. Я ухожу с работы и захожу в цветочный магазин, расположенный прямо возле моего дома, чтобы цветочник составил букет.

— Еще один? — спрашивает владелец, подмигивая. — Вы определенно знаете, как ее побаловать.

Затем я прихожу и стою в фойе Фэй Дэвенпорт. Десять минут, пятнадцать, двадцать… Лейни так и не появляется.

На шестой день я решаю, что, может быть, цветы не подходят. Вместо этого я заглядываю в книжный магазин.

Мне не требуется много времени, чтобы внимательно изучить полки, прежде чем я выбираю «Полуночную библиотеку». Я прочитал ее несколько лет назад, и она мне очень понравилась, мне сразу захотелось с кем-нибудь ее обсудить. Так вот, Лейни может стать этим кем-то.

Я покупаю книгу и выполняю ставшую уже привычной процедуру — стучусь в дверь Фэй Дэвенпорт и вступаю в перепалку с недовольным Джейкобсом.

Он открывает дверь и произносит протяжное:

— Да-а-а?..

Я протискиваюсь мимо него в фойе, чтобы мы могли продолжить представление.

— Джейкобс, ты хорошо выглядишь сегодня вечером.

Он прочищает горло, изо всех сил стараясь не показывать, что считает меня забавным, но так может продолжаться только до поры до времени. На данный момент мы практически друзья.

Он закрывает дверь и поворачивается, чтобы оценить меня.

— Цветов сегодня не будет?

Я протягиваю ему книгу.

— Думаешь, ей понравится?

— Она любит читать, — говорит он, стараясь сохранять нейтральный тон.

— А что она сделала с цветами?

Надеюсь, их не постигла ужасная участь: они были похоронены на дне мусорного бака, измельчены в мусоропроводе, раздавлены каблуком ее туфли.

— Они в ее комнате.

Мои брови взлетают вверх.

— Все?

Он кивает немного неохотно, как будто предает ее, сообщая мне эту информацию.

— Хорошо. Когда пойдешь предупредить ее о моем приезде, скажи, что я не собираюсь останавливаться.

— Сегодня вечером я ей ничего не скажу. Ее нет дома.

Вечер пятницы, около 8 часов вечера.

Конечно, она не…

— Она на свидании? — спрашиваю я с негодованием в голосе.

Он почти незаметно кивает.

— За ней приехала подруга. Коллетт. Они пошли ужинать.

В его тоне нет ни интонации, ни намека на какие-либо чувства.

— Отлично. Спасибо.

Я протягиваю ему книгу, зная, что он передаст ее. На пути к двери я оборачиваюсь к нему.

— Кто-нибудь говорил вам, что вы упустили свое призвание в ФБР?

Клянусь, впервые с тех пор, как я с ним познакомился, он почти улыбается.

— Спокойной ночи, мистер Мерсье.

На следующий день у меня рабочий ужин с Александром и командой из «Бэнкс и Барклай», который затягивается допоздна. Я покидаю офис только 22:30, но все равно прошу водителя отвезти меня к дому бабушки Лейни. Как только мы подъезжаем и я вижу, что все огни выключены, решаю, что не могу постучать. Я упустил возможность, и от этого не по себе. День прошел без визита, и я не хочу, чтобы у Лейни сложилось неправильное представление, поэтому на следующее утро я появляюсь на пороге ее дома перед работой. Солнце еще даже не взошло, и я затаил дыхание, ожидая, пока Джейкобс впустит меня.

У меня есть кофе и свежие круассаны из пекарни, их хватит на Джейкобса и всех остальных.

Как только он открывает дверь, я быстро объясняю:

— Скажи ей, что я приходил вчера вечером, но было слишком поздно.

Он кивает, впуская меня, и закрывает дверь, чтобы не замерзнуть от холода, прежде чем взять еду и напитки из моих протянутых рук.

Я ожидаю, что он, как обычно, отошлет меня, сказав, что Лейни занята, но через несколько минут он возвращается с «Полуночной библиотекой» в руках.

Мое сердце замирает. Я хмурю брови, потому что у меня нет другого выбора, кроме взять книгу. Это похоже на очевидный отказ. Может, она и не вернула цветы, но книгу возвращает. Она говорит мне остановиться.

Затем я ощущаю выпуклости на корешке, свидетельствующие о том, что книга прочитана до конца, раскрыта и любима. Я поворачиваю ее в руках, с нежным благоговением провожу пальцем по переплету.

— Она читала весь вчерашний вечер, — рассказывает Джейкобс, пока я продолжаю изучать книгу. — Наверху, в гостиной. Думаю, она ждала твоего прихода.

Я сгораю от нетерпения, у меня почти кружится голова, и я спешу заговорить.

— Передайте ей, что я вернусь вечером. И принесу другую книгу.

Снова смотрю на него и замечаю мягкость во взгляде, которую он обычно тщательно скрывает.

Джейкобс кивает, давая понять, что выполнит свою часть сделки, и я спешу обратно к машине, уже думая о том, какую книгу подарить ей следующей. Усаживаюсь на заднее сиденье, и, падая на колени книга раскрывается. В глаза бросается неоново-желтый маркер. Я перелистываю еще несколько страниц, чтобы увидеть, что она делала это очень часто, выделяя одну-две строчки текста. Один раз — целый абзац. Никаких аннотаций или заметок. Вместо этого она просто отметила свои любимые отрывки. Так Лейни дает понять, что книга ей понравилась.