Аллегория радужной форели

Макс

Я всегда любил собак, хотя у меня никогда их не было, ведь это казалось неплохим решением для единственного ребенка вечно занятых и не очень стремящихся проводить с ним время родителей. Я постоянно приставал к ним с просьбами подарить мне собачку, но они вечно находили веские аргументы для отказа: я не буду ею заниматься, собака нанесет в дом грязи, это очень дорого (ха!), и самый веский — что они будут делать, когда она мне надоест? Я устал повторять, что не надоест, но они не верили. Я действительно часто менял увлечения, но с собакой все было бы по-другому: ведь я бы ее любил. Это очередное доказательство того, что мои родители никогда меня не понимали.

У Флоранс был кот. Когда я пришел к ней в первый раз, этот кот лежал на спинке дивана. Он с серьезным видом наблюдал, как я захожу в комнату. Кот был красавцем — рыжий с зелеными глазами. Флоранс подошла к нему и погладила.

— Тебе не кажется, что он похож на тебя? — спросила она улыбаясь.

Я смотрел на кота, прижимавшегося к ней, мурчащего от удовольствия, — я рассчитывал так же приласкать Флоранс в самом ближайшем будущем.

— Я не рыжий, — возразил я по привычке.

Я тоже подошел к коту и попытался погладить его, как это делала Флоранс. Но получил совершенно иную реакцию. Кот весь напрягся и заорал так, будто увидел ходячего мертвеца. Он выгнул спину и ускакал куда-то вглубь квартиры, где спрятался в каком-то укромном углу, о существовании которых обычно знают только коты.

— Какой-то он у тебя не слишком общительный, — заметил я Флоранс раздраженным тоном.

— Странно. Обычно он, наоборот, пристает ко всем.

Но все осталось без изменений. Потом, каждый раз как приходил к ней, я всячески старался обаять ее кота. Поначалу я действительно хотел получить немножко кошачьей любви, но потом мне стало обидно, что я оказался единственным человеком, которого кот не принимал. Вдобавок я не очень привык к тому, что мне говорят «нет», а кот заявил мне категорическое «нет».

Однажды вечером мы смотрели у нее «Нетфликс», и пушистик решил улечься между нами. Как только я сделал вид, будто хочу его приласкать, он мгновенно рванул прятаться куда-то под диван, в панике теряя клочья шерсти. Я только вздохнул от отчаяния. Флоранс улыбнулась:

— Не принимай близко к сердцу. Он мне напоминает тебя.

— Не могу сказать, что польщен…

— Почему?

— Да это не кот, а чума какая-то.

— Он не чума, просто разборчив в своих предпочтениях.

Она посмотрела на меня своими огромными красивыми глазами, и я понял, что она хотела мне что-то сказать. Это было в самом начале наших отношений, мы до сих пор не признались друг другу в любви, и я знал, что слова жгут ей губы. Она продолжала смотреть на меня в ожидании. Но в тот момент я еще не был готов. Вместо признаний клюнул ее в лоб, стараясь вложить в поцелуй всю мою привязанность вместо отсутствовавшей любви. Но этого не хватило. Фло высвободилась из моих объятий и прибавила с той едкостью, которую только она умела вкладывать в свои слова:

— Мой кот никакая не чума. Он тебя бесит только потому, что ты ему не нравишься, потому что в этот раз кто-то выбрал не тебя.