Аллегория радужной форели

Кам

Дома у Макса всегда слишком светло по утрам — солнце заглядывает в окна, не завешенные шторами. Я часто на это жалуюсь — я не раз оставалась ночевать у него после вечеринок, на которых мы бывали вместе. И я не впервые просыпаюсь в этой кровати, щурюсь на солнце, прежде чем засунуть голову под подушку, сплю с одной ногой поверх одеяла, потому что жарко. Но я в первый раз в жизни просыпаюсь здесь голая.

Макс еще спит, я понимаю это по медленному и глубокому дыханию возле моего уха. Его рука, лежащая на моей талии, очень тяжелая, но это приятно. Утро после ночи, проведенной с парнем, всегда служит тестом, на мой взгляд. Рука может быть тяжелой, но одновременно и успокаивающей, а может и мешать, давить. Можно вдруг понять, что парень сопит, как бегемот, что его кожа при свете дня не такая идеальная.

Мне немного страшно просыпаться рядом с Максом сегодня утром — вдруг он окажется не таким красивым на самом деле. Вдруг он слишком толстый, слишком рыжий. Не такой, как я думала. Мне страшно открыть глаза в новой реальности, в которой мы уже не сможем быть «просто друзьями». Я боюсь пожалеть. Ничего не поделать, я открываю глаза, бросаю взгляд через плечо и убеждаюсь, что Макс остался Максом, даже на солнце, даже наутро. Я не смогу объяснить, почему испытываю облегчение, убедившись, что он точно такой же, как и раньше.

Теперь и он проснулся. Должно быть, почувствовал, как я шевелюсь, и прижимает меня к себе покрепче. Волосы у него на груди щекочут мне спину, и я улыбаюсь.

— Что такого смешного? — бормочет он в мой затылок.

— Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь?

— Ну ты же не девушка на одну ночь. Тебя-то я все-таки немного знаю.

Моя улыбка становится шире.

— Я все-таки не на одну ночь? Уф, слава богу, а то я боялась…

— Не-не-не-не.

— Многие так говорят…

— Врунишка.

Я смеюсь и поворачиваюсь в его объятиях. Мне все еще немного странно видеть его так близко. Мне все еще инстинктивно хочется отодвинуться, как если бы мое тело спрашивало себя, правильно ли находиться так близко. Я провожу рукой по его волосам. Он смотрит на меня с улыбкой, зеленые глаза сверкают из-под ресниц. И я спрашиваю серьезным тоном:

— Тебе тоже немножко странно?

— Честно?

— Нет, соври мне, пожалуйста.

Он ущипнул меня за попу, я смеюсь, и он сжимает объятия.

— Нет, не странно. Странно — неправильное слово… я чувствую себя точно так же, как после первой в жизни поездки на мотоцикле.

— Понимаю, но не знаю, как это выразить.

— Подожди, дай мне тридцать секунд — я сформулирую.

И он мечтательно прикрывает глаза.

— Ну это как… это как если бы я знал, что всегда хотел это сделать, но в то же время немного побаивался. Часть меня спрашивала, все ли будет как надо.

Я размышляю над его ответом, а его рука в это время рисует невидимые линии вдоль моего позвоночника, сверху вниз. Они отдаются щекоткой внизу живота, что затрудняет обдумывание ответа.

— Я бы волновалась больше, если бы ты не испугался.

— Почему?

Вопрос звучит слегка приглушенно, потому что он начинает целовать мою шею. Его пальцы сильнее надавливают на кожу моей спины. Мне не больно, хотя было бы правильно, если бы было чуть-чуть.

— Потому что тревожатся обычно из-за чего-то дорогого сердцу.

— М-м-м-м-м.

Его губы медленно движутся по моей коже, пока не встречаются с моими. Он не целует их, я чувствую, как его теплое дыхание их только слегка касается. Его ресницы почти соприкасаются с моими, и он смотрит мне прямо в глаза.

— Ты же знаешь, что ты мне дорога. И не со вчерашнего дня, а давно.

— Это не одно и то же.

— Но и не очень разные вещи.

— Правда. А ты? Тебе все еще страшно?

— Конечно.

— От чего? От…

Он колеблется, и я его подталкиваю.

— Да?

— Нет, ничего.

— Макс…

Он вздыхает. Его лицо совсем близко. Когда он поднимает глаза, в них можно прочесть все его мысли.

— Я не всегда был хорошим. И не всегда был честным.

— Со мной?

— С женщинами.

— А со мной?

Понимание проступает на его лице прямо на глазах. Он осознает, что я знаю — он говорит о Флоранс, о том, что он ей изменил и что я решила не вмешиваться. И что я предпочитаю надеяться, что все будет по-другому между нами.

— Доверие — это тоже выбор. Знаешь ли, я многого боюсь, Макс. Всегда. Но я не боюсь того, что со мной ты будешь плохим парнем, я этого никогда и не боялась. И это сегодня не изменится.

Он открывает рот, но я не даю ему времени возразить и целую. Мне становится хорошо — мы так медленно принимали решение, но сейчас я понимаю, что самым трудным оказалось начать.

Мы всю жизнь ищем сложностей, но именно простота доставляет наибольшее удовольствие.