Что ты несешь с собой – часть III

Глава 10. Слово и дело

Стоило мне закончить говорить речи, как со всех концов резиденции начали стекаться охотники. Всего в клане насчитывалось под три тысячи человек, но половина из них — это дети, как свои, так и подобранные по деревням одарённые вроде Танвы. Из взрослых, может, треть стариков — в большом клане люди живут долго, если на охоте не гибнут. Оставшаяся тысяча включала в себя сколько-то целителей, мастеров духовного оружия, стражей, барьерщиков и прочих вспомогательных рук, но большинство взрослых махарьятов делились на учителей и охотников.

В моём клане на дюжину взрослых обычно только двое-трое оставались на дежурство дома и присматривали за детьми, в то время как большинство постоянно торчало на охотах. Придёшь, отоспишься, отъешься, потренируешься с парой братьев, послушаешь бабкин урок, да и снова в горы. А вот у Саинкаеу всё совершенно иначе: судя по той толпе, что скапливалась вокруг меня, на охотах сейчас была занята хорошо если пара дюжин махарьятов, а остальные просиживали штаны в клане. С учётом того, сколько я в последнее время слышала жалоб на засилье злобных демонов в клановых землях, это мне тоже предстояло менять.

Краем глаза я заметила шевеление у себя за спиной — это мои сторонники встали в оборонительную позицию, прикрывая меня от бурлящей толпы. Подумав, я снова достала из-за пояса жетон и подняла его повыше, надеясь поймать солнечный зайчик, чтобы все заметили блеск. Но лиановые кроны пропускали только рассеянный свет.

Однако бурлила толпа не в едином порыве. Кто-то размахивал листами, в которых я узнала свои указы. Похоже, отобрали у стражников. Кто-то тыкал в меня пальцем, а потом в себя. Кто-то размашисто разводил руками, словно призывая небеса в свидетели. Как я и думала, единства в клане не было, и кому-то новые правила стали костью в горле, а кому-то — долгожданной возможностью.

— … себе позволяет эта девка! — донёсся до меня возмущённый голос. — Я уже десять лет охоты вожу, а тут какая-то писулька, как будто кому есть дело…

— … на бумаге-то красиво выглядит, — разводил руками крупный темнокожий мужик, чьи узоры робко посвечивали голубым, — да только неясно, на каком основании она распоряжается. Так-то я бы не против, но…

— Она вообще самозванка! — выкрикнул тощий мужичок с дряблым вторым подбородком, которые делал его похожим на индюка, — Гнать её в шею, да и всё!

Я поняла, что на меня и мой жетон они вообще не собирались обращать внимания. Даже любопытно стало: а чего собрались тогда? Между собой перетереть? Но ждать, пока они наговорятся и разойдутся, я не стала. Начертила в воздухе ударный талисман и, сдобрив его хорошей порцией махары, отправила в землю под ногами.

Гора вздрогнула. Ну, не вся гора, конечно, а только небольшой участок вокруг меня, на котором столпились возмущённые. Многие от неожиданности попадали, а кто устоял — и те не от ловкости, а потому что уцепились за товарищей или стволы ближайших древодомов. Эх, охотнички! Хорошего охотника так просто с ног не собьёшь!

Надо отдать должное группе моих сторонников — они устояли. Не зря всё-таки с оружием тренировались, да и на охоты с Вачиравитом ходили, а он, как известно, брал самые сложные. Похоже, произошёл от этого какой-то толк. Однако я не располагала временем наблюдать и рассуждать, мне следовало заявить о себе, и я уже набрала было воздуха, чтобы огласить свои права, но тут землю толкнуло ещё раз.

Я в недоумении посмотрела себе под ноги. Мой талисман точно не мог вызвать два удара, он истратил махару и развеялся. Но кто ещё, кроме меня, мог такое проделать? Нет, допустим, кто-то из Саинкаеу открыл раз в жизни настоящую книжку и выучил талисман, этого нельзя исключать. Но в чём смысл зеркалить моё землетрясение? Показать, что не я одна тут умелая? Как-то по-детски…

Люди, однако, притихли и смотрели теперь на меня с опаской, осторожно поднимаясь с земли. Многие успели встать после первого толчка и шлёпнулись дважды. Даже у меня за спиной кто-то не устоял. Ну да ладно, кто бы тут ни швырялся талисманами, я с ним справлюсь.

— Охотники Саинкаеу! — рявкнула я, снова привлекая всеобщее внимание, благо мой голос обладал пронзительностью и ввинчивался людям в уши, хотят они того или нет. — Я, Ицара, жена главы, отныне заведаю охотами. Состав охотничьих групп меняется согласно указу. До вечера даю вам возможность самостоятельно объединиться в новые группы.

— Да какое нам до тебя дело! — выкрикнул тощий индюк. — Как работали, так и будем работать, ещё мы тут всяких оборванок не слушали!

Он стоял достаточно близко, чтобы кончик хлыста не только дотянулся до его шеи, но и пару раз обмотался вокруг неё. Я дёрнула рукой, и мужичок повалился ничком в траву, безуспешно цепляясь руками за кнутовище. Духовное оружие обычно вообще не позволяет чужим себя трогать. Вачиравитов хлыст был не так разборчив — как и хозяин, он не чувствовал себя никому обязанным, а потому принял мою махару почти без сопротивления. Но вот моя махара хорошо отличала своих от чужих, а потому кнутовище обожгло индюку шею и руки, и он завыл, и так и выл, пока я подтягивала его поближе, чтобы сдать стоящему рядом Джарану.

— Двадцать палок, — напомнила я. — За неповиновение.

Смолкшие было охотники снова загомонили. Джаран нерешительно застыл, переводя взгляд с меня на индюка и обратно.

— Пранья, вы уверены… — начал он, но я перебила, стараясь говорить негромко.

— Если ты колеблешься, выполнять ли мои приказы, то вместо обещанной поддержки наоборот хуже сделаешь. Что мне толку от сторонников, которые не лучше противников и не верят в мои полномочия?

Джаран поджал губы, но кивнул. Сгрёб воющего индюка за шиворот и оттащил на пустое место. Конечно, палки ни у кого с собой не нашлось, вышла заминка, пока Лек бегал до ближайшего древодома и искал что-то подходящее. Обычно я бы от такого позора уже вся светилась алым заревом, но сейчас мои узоры вообще о себе не напоминали. Я не злилась и не боялась. Мне было всё равно.

Наконец Лек вернулся с палкой, Джаран и Гам разложили хнычущего индюка для наказания, и толпа вокруг снова завозмущалась.

— Это неслыханно! Чтобы охотника прилюдно били прямо в резиденции! Да кто она такая! Что она себе позволяет!

Я обернулась на голос ближайшего возмутителя спокойствия и поманила его к себе.

— Кто ещё тут хочет поспорить с приказом, подходи, подходи, мы ещё палок найдём!

Охотник уставился на меня, как кролик, завидевший тигра, и в мгновение ока затерялся в толпе.

Однако не все оказались такими пугливыми. Пока большинство бормотали и жаловались, морщась под ритмичные вскрики индюка, из толпы выдвинулась пара дюжин внушительных воинов — при оружии и отчасти даже в доспехах. Ну так, у кого на нэр медные бляшки нашиты, у кого фартук из пластин поверх накинут, кто-то в шлеме… В общем, без единства. Ох уж эти Саинкаеу.

— Избила слабака и думаешь, что ты тут самая сильная? — рыкнул предводитель этой шайки, седой, но внушительный мужик с высокой, склеенной яичным белком причёской, напоминавшей ступу. На шпиле колыхалась яркая синяя ленточка.

— А кто, ты, что ли? — фыркнула я. — Хочешь помериться, так давай, я всегда готова к поединку!

Сказала и красивым жестом крутанула меч вокруг запястья. Однако махарьят со ступой на голове не впечатлился, подбоченился и скривил рот в ухмылке.

— Вот ещё я на поединки не ходил со всякой швалью! Сейчас мы тебе покажем, как лезть не в своё дело. Окружай её, ребята!

Его ватага, сверкая предвкушающими усмешками, разбежалась по траве, чтобы взять меня в кольцо.

— Пранья, давайте в середину, — шепнул мне Джаран.

— Это ещё кто кому покажет! — выкрикнула Гам.

Я обернулась и увидела, что мои сторонники ощетинились мечами, прикрывая мой тыл, словно я была головой дикобраза, а они — иглами. При этом махарьяты из Джарановой команды, Найяна и Канавут выглядели не очень уверенно, они явно не хотели драться с соклановцами. А Лек вообще куда-то пропал. Да ещё избитый индюк валялся под ногами и постанывал. Нет, так дело не пойдёт, я так растеряю и ту поддержку, что есть, а выступят они слабенько и никого не впечатлят.

— Джаран, уводи своих, — велела я. — И наказанного заберите, ему тут не место.

— Как это — уводи? — изумился Джаран. — Их двадцать человек, вас порвут!

— Ну, если порвут, значит, не судьба, — пожала плечами я. — но порвать меня непросто. Уходите, вы будете только мешать.

Заслышав наш разговор, не настроенные на драку охотники оживились и вопросительно уставились на Джарана.

— Это не наша битва, — быстренько вставил Канавут. — Пранья должна показать свою силу.

— Ну-у, — заныла Гам. — Что значит, не наша? Мы же за правое дело!

Тем временем охотники из шайки ступоносца рассредоточились и принялись неторопливо сжимать кольцо. Бежать, очертя голову, в атаку они опасались, всё же у меня за спиной стояли победители турнира. Похоже, надеялись, что они не станут ради меня драться со своими. Они и правда не горели желанием.

— Кыш! — резко скомандовала я. — Очистите мне площадку!

Джаран и Гам ещё попытались что-то возразить, но остальные обрадовались возможности избежать драки и отступили, уволакивая за собой индюка. Адифеп напоследок смерил меня нечитаемым взглядом, а потом твёрдо взял Джарана под локоть и утащил за собой. Гам пришлось волочь двоим, потому что она сопротивлялась. Но наконец я осталась одна в окружении пары дюжин самых смелых здешних охотников.

— Вот так-то! — обрадовался главарь. — Думала, у тебя помощнички есть, а тебя все бросили! Ату её!

Осмелевшие охотники ринулись на меня с такими криками, словно я была демоническим гауром, а вовсе не одинокой махарьяттой посреди чужого клана. Ну что же, хотели по-плохому, значит, так тому и быть.

Я бросила меч под ноги и успела вскочить на него и взлететь как раз вовремя, чтобы увернуться от нелепых замахов этих недоучек. Вовремя мне Чалерм хлыст подсунул, нечего говорить, а то пришлось бы сейчас тоже палку искать… Теперь же я просто пустила меч в полёт по кругу, а сама принялась стегать охотников по головам и спинам, не особо целясь. Пару раз только пришлось резко принять вверх, чтобы эти умельцы сами лицом на меч не насадились — их навыков не хватало, чтобы отслеживать, где я.

Меньше, чем за малую чашу, всё было кончено: махарьяты валялись на земле, выронив оружие и закрыв головы руками. Я же зависла над ними, осматриваясь, нет ли желающих ещё потягаться со мной силами.

Толпа отпрянула от поля битвы и не спешила поддерживать бунтарей. На меня таращились во все глаза, а кто-то и пальцем тыкал. Ну да, они же никто не умеют летать на мечах… Должно быть, я для них сейчас, как какой-то великий учитель, чуть ли не сошедший с небес, чтобы поделиться своим знанием. Правда, я не уверена, что они заслужили.

Присмотревшись, я заметила в толпе какое-то подёргивание, а потом до меня долетел запашок палёной шерсти. Тут и там несколько человек скакали на месте, дымясь, подвывая и держась за разные части тела, но чаще всего — пониже спины. Я заморгала: это кто же их подпалил?

Один из пострадавших пробился сквозь ряды товарищей и вывалился на траву со стоном:

— Пранья, пощадите, слова поперёк вас не скажу!

Тут же вслед за ним ко мне кинулись и остальные.

— Ей-ей, ничего плохого не имел в виду!

— Да я вообще не о вас говорила!

— Любого приказа послушаемся, только не калечьте!

Я фыркнула, осматривая так быстро сломавшихся махарьятов. Мне это, конечно, на руку, но ведь они и в обратную сторону сломаются так же легко. Да и не поджигала я никого…

И тут я вспомнила о Чалерме. Он ведь всего в паре сотен шагов занимался установкой барьера на моём доме. А исподтишка подослать ворох талисманов — это как раз его почерк, ровно так он и делал на турнире. Наверное, и землетрясение было его рук делом. Решил, что я одна со всеми несогласными не справлюсь?

Будь это кто угодно другой, я бы рассвирепела. Как это не справлюсь⁈ Да что он о себе возомнил⁈ Да кто я, по его мнению, такая⁈ Но это был Чалерм. И единственное, что я чувствовала — это тихую радость. Он за меня. Он всё ещё на моей стороне. Не ноет над ухом, как комар, что я всё делаю неправильно, а помогает, причём делом помогает, а не советами. Даже Джаран во мне сомневался, а Чалерм просто взял и помог!

Я даже немного испугалась того, как глубоко меня это тронуло. Но после всего недоверия, что между нами было, и теперь, когда я оказалась одна против всего клана, его помощь стала для меня важнее любых признаний, ошибок и отказов. Чашечка весов перевесила так резко, что звякнула донышком о стол.

Я встряхнула головой, отгоняя звон в ушах, и огляделась. Похоже, больше никто не собирался бросать мне вызов теперь, когда я так в лёгкую раскидала главных драчунов. Что ж, это облегчает жизнь. Значит, охотники бунтовать не будут. Учителя — вообще вряд ли, они же тут из резиденции не вылезают, куда им драться с настоящим противником? Остались только стражи, которые за это время вполне могли успеть против меня сговориться.

— Пранья Ицара! — выкрикнул кто-то из толпы. — А как вы так долго на мече держитесь? Вы же поделитесь знанием с верными людьми?

Я хмыкнула.

— А вы ходили на занятия с духовным оружием? — отбила я его вопрос своим.

Охотники разочарованно загудели. Не все — кто-то радостно замахал руками и удостоился завистливых взглядов друзей, но большинство явно только что осознали, от чего отказались.

Рядом со мной внезапно возник Джаран: положил свой меч на землю и с трудом, но всё же приподнялся на локоть. При этом лицо его побелело, а на лбу выступил пот. Я не очень понимала, из-за чего там потеть, ведь полёт на мече не требует сосредоточения, это просто привычка тела… Однако толпа уважительно загудела, а кто-то и засвистел от изумления.

— А вот он ходил, — сказала я погромче, потому что Джаран, наверное, не мог одновременно держаться в воздухе и разговаривать. — И те, кто последуют за мной, смогут так же, а то и лучше. Позорище, двадцать охотников не смогли справиться со мной одной. Как вас ещё демоны не сожрали всех до одного?

— Но мы же победили в соревновании… — протянул кто-то из охотников. — Значит, мы сильнее других кланов?

— Не вы, а они, — отрезала я, кивнув в сторону Джарановых ребят. — Вы бы там и шагу не сделали, пошли бы на корм ближайшему желтоскоку!

Толпа обиженно забурлила, но возразить им было нечего. Джаран опустился на землю, старательно делая вид, что это упражнение далось ему не так уж тяжело. Я решила его не смущать и тоже слезла с меча.

— Пранья, а вы нас точно научите? — спросил молодой махарьят с неплохими задатками, судя по цвету кожи.

Я кивнула на начавших подниматься с земли бунтарей.

— Для начала докажите мне, что мне есть смысл тратить на вас время. Ещё одна подобная выходка, — я ткнула пальцем в ступоносца, — и останетесь неучами на всю жизнь. Зарубите себе на носу: я теперь решаю, кого чему учить и кого на какую охоту отправлять. Хотите чего-то достичь в этом клане — докажите мне свою пригодность. Это ясно?

Махарьяты нестройным хором согласно загудели. Я довольно кивнула.

— В таком случае для начала напоите этих отбросов пропиткой для мебели и вышвырните за ворота! — велела я, указав на бунтарей.

— Пропиткой-то за что? — изумились несколько человек. — Она же гадкая! Ядовитая, наверное?

— Да не, — отмахнулся один, — у меня как-то ребёнок выпил, ничего страшного.

— А, это чтобы им было чем заняться! — догадался ещё один, и по рядам пробежала волна смешков.

А я чуть не хлопнула себя по лбу: они не знали, что выпивший пропитку не сможет вернуться! И вот вопрос: говорить им об этом или нет?

Но подумать мне не дали.

— Пранья, — прошептал незаметно подкравшийся Канавут. — Лек говорит, там стражники у ворот все рассорились. В отсутствие главы это вам теперь решать…