Что ты несешь с собой – часть III

Глава 19. Большее зло

— Вы серьёзно перерезали весь совет? — спроси ла я, оставшись наедине с Чалермом. Он двинулся в сторону храма, волоча за собой тело, на которое я старалась не смотреть.

Мне, конечно, не впервой видеть трупы. Но, во-первых, одно дело трупы каких-то неизвестных крестьян или горожан, которых видишь впервые уже мёртвыми, когда приходишь по заявке, и совсем другое — знакомый, хоть и неприятный человек, с которым разговаривала и сидела за одним столом. Во-вторых же, мне страшно было от мысли, что этот труп означал для душевного состояния Чалерма. Спроси меня кто малую чашу назад, я бы сказала, что Чалерм ни при каких обстоятельствах не поднимет руку на другого человека. В нём нет не то что жестокости, в нём и твёрдости-то никакой.

Вот и верь после этого свидетелям на суде, которые заверяют, что обвинённый человек и мухи не обидит.

— Не весь, — глухо откликнулся Чалерм. — Только замешанных в деле со снопами. А вот вы, может быть, поясните, почему заступились за Арунотая?

Он зыркнул в мою сторону так, что я отшатнулась, как от выпада оружием.

— Он взял в заложники мою семью, — выпалила я, прежде чем подумала, а стоит ли. Какое Чалерму дело до моей семьи? Если он настолько слетел с топорища, что пошёл косить Саинкаеу, как мокрую траву, то остановит ли его моя беда?

— Вот как, — процедил он, подпустив в узоры больше тлеющих углей. — И вы всё ещё считаете, что он ни в чём не виноват?

Я понятия не имела, что я там считаю, я просто не успела ещё об этом подумать, да и что отвечать Чалерму? Скажу нет — он прирежет Арунотая, а скажу да — меня? Ну, попытается. Я понятия не имела, кто из нас победит, если мы сцепимся.

Ответить я так и не успела, потому что из храма раздался вскрик. Я бросила сложные мысли и помчалась туда, оставив Чалерма с трупом догонять, как сможет.

В храме… оказалось неожиданно свободно. То есть, у входа и между сплетёнными из лиан колоннами всё так же теснились человекообразные кусты, но в середине, вокруг алтаря, кто-то расчистил место, вероятно, обрызгав зелёные останки священной водой — на полу кое-где валялись скукоженные листочки.

Однако большую часть пола покрывали трупы. Рангсан, Сомбун, Дамронг и Баньят лежали рядком в том же состоянии, что Киттисак. У меня ослабли колени. Нет, они были виновны, я уверена, но…

Справа от Баньята скорчилось тощее тело, которое я сначала не узнала из-за залитого кровью лица, но когда пригляделась, попятилась. Это был Лек. Мелкий Лек, которого Вачиравит ещё когда включил в список доверенных людей. Как, почему? Неужели он был предателем?

Над телом Лека, чуть отойдя к кустам замер Арунотай. Он не сводил взгляда с [[покойник]]а и нервно теребил одной рукой другую, рассеивая вокруг себя мрачный фиолетовый свет. Я вспомнила, что Лек часто выступал его посыльным. Даже сегодня это он принёс вести о захвате Чаата. Да и раньше крутился вокруг дома Арунотая, ожидая поручений. Неужели он всё это время шпионил на совет? Или на самого Арунотая? Или между этим нет разницы?

Я оглядела следующие несколько тел. Это были учителя, я видела их, хоть и не имела с ними совместных дел. С чего Чалерм взял, что они в сговоре? Так можно кого угодно убить и сказать, что это враг. Но Чалерм же не стал бы так делать, правда? Всё, что я о нём знала, говорило, что не стал бы. Но всё, что я о нём знала, говорило, что он вообще не может никого убить!

Мой взгляд снова выхватил смутно знакомое лицо — Дусита, управляющая ремесленниками. Вздорная бабёнка, которая обхамила меня в мои первые дни в клане. И она замешана в истории со снопами? Или просто Чалерму от неё тоже досталось, и он решил избавиться от неё заодно? Я пошарила взглядом, ища выдающуюся фигуру. Если уж здесь все, кого Чалерм осудил, то где Крабук? Про него же мы знали, что он хранил снопы у себя. Но его не было. Может, Чалерм не успел?

И ещё кое-кого здесь не было: праньи Маливалайи, которая угрожала мне расправой за… За поклонение амарду. Значит, она знала, что он опустился. Знала и молчала. Выходит, она в сговоре? Но вряд ли Чалерму было бы трудно её скрутить, немощную старуху. Я не видела её среди трупов, а будь она жива, мы бы слышали её вопли за полрезиденции.

Подождите, Чалерм же сказал, что убил не всех. Кого-то оставил в живых как свидетелей. Но здесь лежало около двадцати тел — кроме тех, кого я уже узнала, ещё какие-то охотники и стражники, даже один слуга, которых я едва припоминала. Где же пленники?

Внезапно спина отвёрнутого от меня женского тела показалась знакомой. Я перешагнула через Дуситу и подошла, чтобы заглянуть покойнице в лицо. Это была Найяна.

Я подавилась воздухом и отпрыгнула, едва не наступив на чьё-то тело. Найяна! Разумная Найяна, которая учила меня открывать ворота! Как это может быть⁈ Как мог Чалерм так поступить⁈ Или это вообще не он, а лиановый человечек, принявший его личину? Что вообще здесь происходит⁈

За спиной раздался громкий вдох. Я обернулась — это чудовище, назвавшееся Чалермом, добрело до храма со своей последней кровавой ношей.

— Что ты… такое? — выдавила я.

Но он меня не слышал, огромными ошалелыми глазами оглядывая дело своих рук. Один из столбов, поддерживающих храм, рухнул, свившись в кольца и стеганул по земле в шаге от ноги Чалерма, но тот даже не вздрогнул. Пока лиана уползала под землю, он поднял свой бешеный взгляд на меня.

— Я… не… я… оставлял живых…

— Кому ты их оставлял? — прошипел внезапно Арунотай. — В клане творится небеса не знают, что, а ты бросил обездвиженных людей, чтобы подельники их прирезали⁈ Или сам увлёкся и прикончил всех, до кого дотянулся?

Чалерм стоял с потерянным видом, но в сочетании с брызгами крови на лице это отдавало безумием. Я переводила взгляд с одного брата на другого.

Мог ли Чалерм и правда всех убить? Откуда я знала? Если он мог убить сколько-то, то что мешало расправиться со всеми? Но и Арунотай справедливо заметил — кто-то из оставшихся виновников мог избавиться от свидетелей, пока Чалерм ходил за Киттисаком. Правда, очень уж красиво этот кто-то подгадал под наше с Арунотаем появление… Следил?

Чалерм меж тем под градом обвинений расставил ноги пошире и расправил плечи, словно уверенность была техникой, которую он собрался применить.

— Не затем ли ты помчался вперёд, чтобы заставить замолчать тех, кто мог тебя выдать? — бросил он в лицо Арунотаю.

— Меня⁈ — изумился тот. — Выдать кому? В качестве кого? И — оглянись, здесь лежат мои учителя! Те учителя, которых у меня рука не поднималась даже изгнать, не то что убить! И Лек! — голос Арунотая сорвался, и он отвернулся, прикрыв глаза рукой, пока не справился с собой. — Лек — мой верный помощник, моя правая рука… Как ты смеешь обвинять меня в его убийстве?

— А кого мне ещё обвинять? — распалялся Чалерм. — Я оставил здесь пятерых живых человек, ты пришёл — и они трупы!

— Ах вот оно что! — перебил его Арунотай. — Я понял, что ты делаешь. Ты перерезал случайных людей, и теперь пытаешься убедить Ицару, что это сделал я! Да ты сначала хотя бы убеди её, что они и правда в чём-то повинны! Ладно советники, но ты убил даже несчастного слугу!

— Слугу, который доносил на всех слишком любопытных! Я слышал, как он наушничал твоей шавке! — Чалерм резким движением кивнул в сторону тела Лека.

Арунотай раздувал ноздри так, словно вот-вот собирался извергнуть пламя.

— Проверь, правильно ли я тебя понял. Ты, незаконнорождённый сын моего отца, под лживой личиной явился в мой клан, несколько месяцев здесь прощупывал почву и рыл ходы, а теперь, когда клан оказался под угрозой, улучил чашечку, чтобы выставить меня убийцей родни? Я ничего не перепутал?

Землю снова тряхнуло. Я покосилась на лиановые витые столбы храма и переплетение крон наверху. Если всё это сейчас повалится, мы пополним гору трупов своими. По дорожкам и лужайкам, видимым среди древодомов, в панике носились люди. Один из них прямо на бегу у меня на глазах обратился кустом.

— Это ты проверь, — прорычал в ответ Чалерм. Его всегда такое спокойное лицо теперь напоминало карнавальную маску оскаленного демона с клыками. — С тех пор, как ты унаследовал власть в клане, твои лианы заполонили все окрестности, аж в соседние земли залезли, довели до исступления даже мирных демонов и пожрали я боюсь подумать сколько человек прямо в резиденции! Твои советники создают на продажу проклятые снопы, а твои охотники выкрали чужую амардавику, чтобы ты мог торговать махарой! И ты хочешь сказать, что вовсе непричастен, просто не смог всё это остановить?1 Если ты настолько бесполезен, может, стоило уступить место главы кому получше?

— То есть, тебе? — фыркнул Арунотай. — Насколько я знаю, на тебя наложено проклятие, так что ты умрёшь, как только попытаешься провозгласить себя главой Саинкаеу!

— А раз ты это знаешь, то на что, по-твоему, я рассчитываю, если, как ты говоришь, собрался захватить здесь власть?

Взгляд Арунотая скользнул по красивой дуге и указал на меня.

— Думаете, пранай, я не замечаю, как вы неразлучны? Уж не знаю, что ты наплёл праньемоей жене, но вряд ли что-то в мою пользу, не так ли?

Он говорил с Чалермом, а смотрел на меня. Я же не знала, что и думать. Чалерм до сих пор вроде бы был на моей стороне. Вроде бы. Он всего лишь пару раз пытался меня скрутить и угрожал подёргать за ниточки, чтобы меня вышвырнули из клана. Он пытался мной управлять, и это привело к тому, что мы имели сейчас — клан в осаде. Если бы я тогда, ещё в истории с точильщиками, рубанула с плеча, может, всё повернулось бы совсем иначе. Для чего он всё время меня останавливал?

И ещё — пока я считалась женой Вачиравита, он от меня нос воротил и рассказывал, что не подбирает чужие объедки, а стоило мне согласиться на предложение Арунотая, тут же принялся передо мной ковры стелить. Уж не потому ли, что задумал избавиться от главы клана и через меня получить его власть? Если подумать, всё, что я знала о Чалерме, я знала с его слов. Даже Вачиравит ничего не рассказывал. А теперь Чалерм перерезал две дюжины человек и по крайней мере в части этих убийств легко сознался.

С другой стороны, то, до какого состояния Арунотай запустил дела в клане, само по себе тянуло на преступление. И сделал он это по трусости, скудоумию или нарочно, я определить не бралась. Он знал об амарде, знал о снопах, знал о бесчинстве лиан и ничего с этим не делал, если не считать мелкой сделки с кананом, от которой ещё неясно, какой был бы толк. Опять же, если пленников Чалерма убил не он сам, то у Арунотая была такая возможность. Правда, в крови он не замарался, но как знать…

Мои размышления прервала дрожь земли. Она нарастала, и я бросила сложные мысли, чтобы отбежать подальше от лиан и кустов. Вовремя: ближайший ко мне столб распался розеткой из свитых лиан. Поодаль то же самое сделал чей-то древодом. Чей-то, потому что на руины перекрытий и мебели с криком шмякнулся человек. Он почти сразу встал и сделал пару неверных шагов прочь от бунтующих стволов, я видела, как его лицо заливает кровь из раны на голове, и уже собралась рвануть к нему лечить, но тут одна из лиан храма обрушилась на несчастного, как огромный кнут, вбила его в землю и сразу же уволокла в глубину.

В это мгновение землю тряхнуло так, что даже меня сбило с ног. Перекатившись, я выхватила меч и вскочила на него — в воздухе дрожь почти не чувствовалась. Чалерм сделал то же самое, а вот Арунотай меча при себе не имел и тщетно пытался хвататься за кусты, которые, словно нарочно, его стряхивали, повинуясь качке.

По дорожке от центральной аллеи бежал человек — ну как бежал, кувыркался, полз и прыгал попеременно.

— Беда!!! — заорал он, едва оказался в пределах слышимости. — Глава, беда!!! Там! Из-под земли лезет чудище, всё в листьях! Оно жрёт людей! Лианы ему подтаскивают людей!!! Помогите! Сделайте что-нибудь!!!

Его крик прервался, когда от храма отделилась ещё лиана и обмоталась вокруг его шеи. Я попыталась подлететь и резануть её лезвием, но не успела — она подняла мужчину над землёй, раскрутила и зашвырнула туда, откуда он прибежал.

— Ицара, вам нужно срочно его запечатать!

Ах да, Арунотай всё ещё не оставил эту идею. И я уже склонялась к тому, чтобы с ним согласиться: по крайней мере, стоило запечатать амарданура до тех пор, пока не получится очистить. Правда, если очищение я ещё себе представляла, то запечатыванием должен был руководить Арунотай. Мне никогда не приходилось проделывать такого с тварью, по силе равной амарду, а Саинкаеу, очевидно, всё продумали.

— То есть как, запечатать? — переспросил Чалерм. — Я думал, вы его очищать собрались?

— Ещё один умник нашёлся!! У нас нет махарьятов, способных это сделать!!! — сорвался Арунотай. Похоже, его терпению пришёл конец.

— Ну как это нет? — Чалерм даже не моргнул. — Ицары и меня будет достаточно.

Арунотай открыл было рот что-то сказать, а потом вдруг развернулся к Чалерму всем корпусом.

— Не вздумай, поганый байстрюк! Я не позволю тебе убить Ицару!

Я схватилась за голову. В неё уже никак не помещалось всё происходящее. Я прямо чувствовала, как новые слова, упав мне на макушку, тут же переливаются через край.

Ну хотя бы на сей раз я не одна ничего не понимала, Чалерм тоже развёл руками.

— В каком смысле убить? Зачем бы мне это?

— В прямом!!! — Арунотай аж согнулся от силы своего выкрика. — Если вы объедините усилия для очищения, она будет беззащитна перед тобой. Один толчок — и её махара полностью уйдёт в заклинание, что свободная, что из жизненного ядра! Я не дам тебе уничтожить единственного человека, который может спасти мой клан!

Чалерм сморщился, как будто от боли.

— Арунотай, что ты несёшь? Зачем мне убивать Ицару? Ты только что строил тут догадки о моих планах на захват твоего клана с её помощью — так хоть следуй собственному бреду, если разум тебе недоступен!

Однако Арунотай его уже не слушал — он что-то вычерчивал у себя на ладони. Уже начал готовить запечатывание?

В моей голове всё крутилось, как цветной зонтик. Может ли Чалерм хотеть меня убить? Зачем? Но Найяну же убил. Вдруг в его помутившемся сознании и я — злодейка? По его речам так не скажешь, но он знает, что я — сильный противник. Я не уверена, кто из нас победит, если мы сразимся, так и он, может, не уверен, а оттого хочет воспользоваться моей уязвимостью во время ритуала?

Правда, не так уж я и уязвима. Ритуал очищения я представляла себе хорошо, и огородиться от посягательств со стороны партнёра вполне смогла бы, если только не придётся выкладываться на пределе возможностей. Но если придётся — тут и Чалерму станет не до того.

Вот ритуал запечатывания вызывал больше вопросов, да и Арунотай вполне мог попытаться от меня избавиться. Если я ему нужна только для вливания силы в ритуал, то он вполне мог в последнее мгновение что-то сделать, а я и не пойму. Дома мы редко пользовались запечатыванием, потому что если демон слабый, его можно прогнать или убить, а если сильный — то лучше договориться или перехитрить, потому что запечатать сильного демона сложно. У каждого клана были свои способы — заклинающие круги и символы, выработанные за поколения махарьятов, и я не была уверена, что смогу на ходу разобраться, что именно делает Арунотай.

Да и потом, если амарда очистить, он накажет виновных и наведёт порядок, а вот если запечатать — это в руках у Арунотая и оставшихся продажных советников снова будут управляемые лианы. И нетрудно догадаться, куда их направят.

Пока я размышляла, братья всё продолжали пререкаться.

— Чтобы запечатать амарда, понадобится вся махара, что есть сейчас на горе, — говорил Чалерм, широко расставив руки. В одной из них он всё так же держал окровавленный меч. Земля ритмично вздрагивала. Древодома вокруг редели, то и дело распадаясь на лианы, так что среди крон стало просвечивать небо — ясное, свежее. По человеческим кустам зашептал ветер. Мне показалось, что в одном из просветов я увидела огромную фигуру, движущуюся вверх по горе.

— А ты чужой махары пожалел? Себе всё хочешь забрать? — не уступал Арунотай.

— А с чем ты собрался людей в город посылать?

— Если я подчиню амарда, мне не нужно будет посылать людей в город!

Мне нужно было выбрать. Я не верила ни одному из них. Но я не могла больше стоять и слушать их ссору, пока взбесившийся амарданур убивал людей по всей горе. Вот только — если я выберу одного, что станет делать второй? Не прирежет ли нас во время ритуала, каков бы он ни был?

Тут со стороны центральной аллеи появилась группа стражников. Они бежали, как могли, по трясущейся земле. Впереди всех мчался Видура, держась за свой меч. Именно держась — похоже, он натренировал меч висеть в воздухе, хотя и не мог пока на нём летать, и в итоге теперь использовал его, как поручень.

Я думала, что они мчались сообщить что-то, например, что рухнул внешний барьер, и Гийат сейчас ворвутся прямо в резиденцию. Но, едва стражники подбежали поближе, как Арунотай скомандовал, указав на Чалерма:

— Взять его!

То есть, это он их вызвал? Я припомнила, как он чертил на руке. А ведь я что-то слышала о такой технике, но… Не о том сейчас думать надо!

Чалерм, заляпанный кровью, доверия не вызывал, а он даже в лучшие времена не пользовался народной любовью. Стражники тут же дёрнулись к нему.

— Стойте! — заорала я, ни на что не надеясь.

Но они замерли.

— Вы его не одолеете! — пояснила я свою мысль в ответ на вопросительные взгляды. — Он убьёт вас точно так же, как убил советников!

Чалерм, уже поднявший меч для обороны, горько усмехнулся.

— А я уж на мгновение подумал, что вы обо мне беспокоитесь, пранья.

— Я сказал взять его! — Голос Арунотая звучал пронзительно и безумно. — Делайте, что вам приказывает глава клана! Это всего лишь помощник Вачиравита!

Да что он делает⁈ Чалерм ведь их нашинкует и не заметит!

— Это один из сильнейших махарьятов, которых я знаю!

Я уж не стала упоминать, что но учился в клане Гийат, это бы точно не помогло их остановить.

Стражники стояли, переводя взгляд с Арунотая на меня.

— Берегись! — завопила я, когда ровнёхонько на них полетела лиана.

К счастью, парни не сплоховали — бросились врассыпную, а мы с Чалермом одновременно рубанули по ней мечами и всё-таки отсекли верхушку. Раненая лиана фыркнула соком и тут же зарылась в землю.

— Никто не может быть сильнее махарьятов Саинкаеу! — надрывался Арунотай. — Этот человек — предатель! Он всё это сделал, — Арунотай обвёл руками творящийся вокруг хаос. — Вы должны меня слушаться! Только я могу всех спасти! Подумайте о своих семьях!

Его голос звучал всё надрывнее, по лицу текли брызги лианового сока — в отличие от нас он не заслонился.

— Пранья? — неловко спросил Видура.

Я покачала головой. А потом собрала в руку хвост от сатики, перехватила меч за лезвие и двинула Арунотаю навершием по затылку.

— Пранья! — вскрикнули сразу несколько стражников, но ко мне не двинулись.

— Глава не в состоянии принимать решения, — тяжело произнесла я. — Присмотрите за ним, пока я воспользуюсь силой этого человека, — я кивнула на Чалерма, — чтобы остановить разрушения.

И с этими словами встретилась взглядом с Чалермом Гийат.