Что ты несешь с собой – часть III

Глава 4. Обряд мимоходом

Арунотай явился за моим ответом на следующее утро. Я как раз проснулась пораньше и даже успела привести себя в порядок под струйкой воды у стены, а вместо завтрака выпила большой глоток пропитки. Похандрила, и хватит, пора делом заниматься.

По велению Арунотая за мной спустился лиановый ус и поднял меня наверх. Поднимаясь, я помахала рукой уютной камере: возвращаться я не планировала.

— Рад видеть вас бодрой и отдохнувшей, — сказал глава клана с живой улыбкой. — Честно говоря, я переживал, что заключение дурно скажется на вашем самочувствии, но вижу, вы были мудрее меня и использовали это время, чтобы восстановиться после испытаний последних месяцев.

Я пожала плечами.

— Не знаю, о каких испытаниях вы говорите. Я просто работала на благо клана.

Арунотай подвигал бровями и растянул губы шире. Кажется, я выбрала правильные слова: у него ведь наверняка нехватка способных людей, что в махарьятстве, что в управлении кланом. Да ещё и верных. А тут я такая красивая, которой некуда податься, готова бросить все своим немалые силы на помощь загибающимся Саинкаеу. Глядишь, сглотнёт?

— Пойдёмте присядем и поговорим, — спохватился Арунотай.

На сей раз стражи с холодными руками меня не хватали, а только шли чуть позади. Арунотай же предложил мне локоть, и я не стала кочевряжиться. Я показала своё расположение, он — своё. Два умных человека со схожими целями смогут договориться.

Шёлк его рукава приятно холодил кожу и пах баньяновым благовонием. Я с трудом сдержалась, чтобы не придвинуть лицо ближе к ткани. Аромат баньяна, свежий и цветочный, оказался неожиданно приятным, хотя раньше я относилась к нему прохладно. Подозреваю, что несмотря на условное мытьё, я сама пахла не очень, а оттого запахи ухоженности и чистоты становились стократ желаннее.

Мы снова разместились в том же древодоме для допросов, правда, там кто-то успел поработать с мебелью. Лавки и стол были гладко зашлифованы. Не иначе, Арунотаю не понравилось рвать дорогие одежды о тутошние занозы. И, что интересно, нашёл, кому приказать тут поработать, а те не отлынивали. Может, бегство Вачиравита пошло клану на пользу?

— Итак, — произнёс глава, садясь напротив меня за стол, на котором уже дожидался нас кварцевый кувшин, запотевший от холодного напитка внутри. Арунотай тут же налил нам по чашечке, но я побоялась пить то, что стояло без присмотра в открытом доме. — В прошлый раз после нашей беседы вы собирались подумать. Хотелось бы узнать, что вы надумали.

Я важно кивнула и притворилась, что пью, прикрыв чашечку рукой с зажатым в ней краем сатики.

— Я обдумала всё очень тщательно, — серьёзно сказала я. — И надеюсь, что вас не оскорбляет моя медлительность в этом вопросе.

Уголки губ Арунотая раздвинулись как-то насильно. Вероятно, всё-таки оскорбился, но виду подавать не хотел. Надо его как-то умаслить.

— Не поймите меня неправильно, — поторопилась продолжить я. — Дело не в том, что я не польщена. Но ваше предложение было для меня весьма, э-э, неожиданным. К этому надо прибавить то, что предложение выйти за Вачиравита тоже свалилось мне на голову совершенно внезапно. И вы видели, что вышло из моей поспешности.

Глава клана округлил губы, осознавая мой подход, а потом покаянно склонил голову.

— Безусловно, в случае Вачиравита это был и мой промах. Однако, выходя за него, вы ещё никого из нас не знали, но теперь вы имели возможность познакомиться со всем кланом.

О да, имела, и ещё какую! Знала бы заранее, умчалась бы отсюда так быстро, что волосы бы по ветру колом стояли.

Но вслух я этого не сказала.

— С кланом я познакомилась, да. И в полной мере насладилась положением жены наследника.

Кажется, вышло ядовитее, чем я хотела, и Арунотай поднял на меня растерянный взгляд. Я вдохнула поглубже и продолжила.

— Будучи замужем за Вачиравитом, я оказалась связана по рукам и ногам. Он свои обязанности по клану не выполнял, а его имя ни для кого ничего не значило. Мои же полномочия ограничивались его несуществующей властью. Пусть я обрела это положение не совсем законно, но будь на моём месте и любая другая, более достойная женщина, разве ей было бы лучше? Думаете, подлинная Кессарин бы не сбежала отсюда через месяц, запертая в резиденции, где нет возможности ни для дел, ни для безделья? Я уже не говорю о том, что бы сделала могущественная махарьятта из другого крупного клана, буде вы бы нашли для брата такую партию.

На протяжении моей речи Арунотай пару раз открывал рот и ёрзал на месте, явно желая поспорить, но сдувался и слушал дальше. Теперь же он высказался.

— Я согласен, что Вачиравит плохо подходил на должность, которую занимал в клане. Да, я знаю, управление — не его стезя. Я назначил его только потому, что отчаялся разбудить его волю к жизни иными способами. Так, по крайней мере, я стал не единственным, кому от него было что-то нужно. И вы видели результат: к тому времени, как вы пришли на гору, Вачиравит почти вернулся к нормальной жизни! Поэтому я ни о чём не жалею, даже если порядки в клане пострадали от его попустительства.

Внутри меня потрескивал костерок негодования, но всё же резоны Арунотая я могла понять. Что бы я о нём ни думала, брата он явно любил. Иногда покровительственно и снисходительно, но… посмотрим правде в глаза, нормальный человек не мог бы любить Вачиравита без доли снисхождения. Разве что амардавика принимала его как есть с воодушвлением, но она и не мыслит, как человек.

Поэтому я с усилием кивнула и повела речь в нужную мне сторону. Чалерм, помнится, отмечал моё красноречие? Пора хоть раз применить его для созидания, а не разрушения.

— Я понимаю вас, глава. Однако жить в клане, зная, что я могла бы быть ему полезна, и при этом не имея возможности применить свои силы, для меня слишком мучительно. Лучше уж сидеть в темнице и ничего этого не видеть.

Арунотай вскинулся что-то сказать, но я выставила вперёд руку, давая понять, что не договорила.

— Поэтому если ваши намерения относительно меня серьёзны, то я бы хотела увидеть гарантии того, что моё положение как жены главы клана будет иметь действительный вес. Что я не буду бесправным зрителем представления о гибели этого клана.

Арунотай нахмурился.

— Почему вы говорите о гибели? Клан Саинкаеу процветает.

Тут моя выдержка лопнула.

— Процветает⁈ Никто ничего не умеет, советники продажные, в делах кавардак, со слугами справиться и то не могут, на любой чох нужно десять разрешений, при этом в клан спокойно проникают посторонние, вас самого пытались отравить, теперь с кананом вот-вот рассоритесь да ещё оба амарда сбежали! Это, по-вашему, процветание⁈

Я с трудом затолкала обратно себе в глотку дополнительные проблемы в виде лесных ду и соседнего города, которые собираются пойти за головами Саинкаеу, да и о распространении лиан предпочла помолчать. Всё же слова Чалерма о том, что Арунотай чуть что побежит в совет, не выветрились ещё у меня из головы.

Впрочем, ему, кажется, и так хватило. Глава принял задумчивый вид и даже потёр подбородок, хотя обычно он вовсе не касался своего лица, как и подобает благородному махарьяту на высокой должности.

— Я бы не стал использовать такие громкие слова, — наконец произнёс он. — Особенно такие мрачные пророчества. Однако я понимаю, о чём вы говорите. Многие связи в клане закостенели, а другие разрушились, и последние годы у меня не было возможности заниматься их восстановлением.

— Ну так вот, у меня эта возможность есть, — вклинилась я, поскольку он надолго задумался. — Я готова работать на благо клана. А вот красиво сидеть на диванах и услаждать собой ваш взор — не готова. Поэтому думайте, зачем вам нужна жена.

Арунотай внезапно глянул на меня изумлённо, словно я сделала что-то вовсе необыкновенное.

— Ицара… — произнёс он растерянно, и вдруг его лицо озарилось радостью, даже узоры замерцали голубоватым светом. — Простите, я только сейчас понял, к чему вы ведёте. Но… — он тихо рассмеялся, отвернула, прикрыв рот ладонью, потом снова обратился ко мне. — Видите ли, я сам пытался подвести ровно к тому же. Причина, по которой в нашем клане глава не может жениться на обывательнице, в том, что на супругу главы возлагаются определённые обязанности, с которыми простая женщина не справится. И, предлагая вам этот союз, я в первую очередь надеялся вас уговорить взять на себя ответственность за внутренние дела клана, то есть, то, чем до сих пор должен был заниматься Вачиравит. Простите, я не подумал, что вы проявите такое рвение, я был уверен, что придётся вас долго и постепенно уговаривать.

Я не удержалась и закатила глаза.

— Арунотай, я и при Вачиравите уже взяла на себя половину его работы, а если бы он не мешал, вязла бы и всю! Вы что, вообще не видите, что вокруг вас делается?

Он изумлённо покачал головой.

— Боюсь, я так погряз в некоторых внешних сложностях, что внутренние изменения прошли мимо меня. Но, Ицара, это ведь означает, что нам ничего не стоит договориться!

Я охотно закивала.

— Конечно, если вы готовы облечь меня властью, то и я полностью в вашем распоряжении!

Он поджал губы — не так, как это делают от сомнений, а так, как будто на ходу пересочинял все планы.

— Что ж. В таком случае не стоит откладывать. Честно говоря, у меня сейчас нет совершенно никаких сил на полноценный свадебный обряд, да и время поджимает. Не оскорбит ли вас, если мы проведём всё… в узком кругу?

Я только отмахнулась. Видела я, как Саинкаеу свадьбы справляют. Там ширина круга ничего не меняет, а времени рассусоливать уж точно нет.

— Мне бы помыться как следует и переодеться, вот и вся подготовка.

— Вы думаете, прямо сегодня?.. — уточнил Арунотай, смерив меня заинтересованным взглядом.

— А чего откладывать? — фыркнула я. — До завтра мы всё равно по всем правилам подготовиться не успеем, а так бы завтра уже делом занялись.

— Что ж, если вы не против разобраться с этим побыстрее, то я — тем более, — обрадовался глава клана и хлопнул в ладоши. Стоящие у входа стражники оживились, двое из них, повинуясь молчаливому приказу, подошли и встали за моей спиной. — Они вас проводят до вашего дома, чтобы ни у кого не возникло ненужных вопросов. Пары больших чаш вам хватит? Я как раз успею всё подготовить.

Я заверила его, что хватит, и направилась на выход. Немного смущало, что даже сейчас он приставил ко мне охрану. Думал, сбегу? Нет, конечно, удивительно, что он доверял мне даже настолько, но всё равно неприятно. Однако стражники руки ко мне не тянули и держались за спиной поодаль, так что, может, и правда не меня стерегли, а подтверждали законность моих перемещений. Когда я зашла в Вачиравитов древодом, стражники остались в гостиной.

Я же с трудом поднялась на свой третий уровень — вот так вот валяться без дела в тюрьме, все мышцы размякают! Но не успела даже оглядеться, как на меня налетела Буппа.

— Пранья! Ну наконец-то! И что же теперь будет? Выгоняют вас? А я куда же?

Женщина выглядела не очень — вся в слезах, причём не только свежих. Да, как-то я не подумала, что с ней-то будет, если меня запрут надолго. Выгнали бы, я бы её отвела в Саваат и вернула Кессарин, а так… Могли посадить за компанию, а то и просто вышвырнуть. Может, и хорошо, что я о ней не помнила, когда с Арунотаем торговалась, а то он мог почувствовать, что за моими требованиями нет уверенности.

— Всё хорошо, — забормотала я, похлопывая её по рукам. — Всё хорошо, мы с главой всё разрешили. Ты остаёшься со мной, никто тебя не тронет.

Буппа всхлипнула ещё пару раз, расцеловала мои руки, а потом всё же вытерла лицо краем чонга и спросила почти спокойно:

— Обедать? Или для начала освежиться?

— Готовь ванну, — вздохнула я, хотя пожевать чего-нибудь было бы нелишне, но всё же свадьба… Надо хоть какие-то традиции соблюсти. — Через две больших чаши будем меня замуж выдавать. За главу.

Буппа моргнула раз. Другой. Еле слышно повторила себе под нос мои слова. А потом осела на пол бесчувственным мешком.

В итоге подготовка меня заняла не две, а три больших чаши, ведь пришлось сначала приводить Буппу в чувства, а потом выслушивать её стенания о Вачиравите, о том, что обман Кессарин раскрылся и о том, куда катится этот мир. С последним я бы даже согласилась, но у меня не было сил об этом думать.

Как и о том, что я только что не поклялась Арунотаю спасти клан Саинкаеу, который сама же собиралась уничтожить. Да, я где-то на своём пути от прежней Ицары до нынешней решила этого не делать, но теперь те решения едва виднелись сквозь туман в моей голове. Пропитка от него не помогала. Прав был Чалерм, мой разум туманится без посторонней помощи.

Кого спасать, кого казнить? Мне нужно было просто пережить этот день. Мысль, что Арунотай станет мне мужем, не пугала и не радовала. Она вовсе не казалась правдивой. И брак с Вачиравитом-то был слеплен кое-как из чужого нанятого труда и моей лжи, а этот — вовсе тяп-ляп из подручных средств. Даже свадебные одежды мне на сей раз не шили новые: Буппа сохранила дорогущий покров, а платье под него мы собрали из чего нашлось по сундукам Кессарин. По мне, можно было бы и в тех же одеждах пойти, но тут уж Буппа встала намертво, мол, дурная это примета.

Дурная она потому, что второй раз женщина замуж выходит, если овдовела, и тогда старое платье несёт угрозу новому мужу. Но Вачиравит вроде бы здравствовал, так что Арунотай разве что рисковал утратить интерес к делам клана и большую часть ума. Честно говоря, меня это несильно беспокоило.

Обряд, конечно, проходил в храме — прямо на том самом алтаре, на котором люди отдавали свою махару. В качестве приглашённых гостей выступали кусты. Я горько усмехнулась, представляя себе, какие благие пожелания такие гости отсыплют нам в семейную жизнь. Но самое гнусное было даже не это, а то, что обряд проводил советник Киттисак.

Насколько я помнила, он участвовал в истории с проклятыми снопами, а ещё яро высказывался против того, чтобы отстранить Абхисита от преподавания. Но Арунотай сказал, что Киттисак — старший из его ближайших родичей, а потому не стоило его оскорблять отказом. Да и другие родственнички у главы в лучшую сторону не отличались. В проклятых снопах замарались почти все, кого он назвал, а прочих я, возможно, просто ещё на этом не поймала.

Словно во сне я смотрела на то, как наши с Арунотаем запястья сматывают нитью, а потом на то, как советники один за другим льют на неё отвар из красных цветов, окрашивая белые волокна в алый. Похоже, кто-то решил засунуть в обряд всё быстрое и доступное, раз уж долго плясать вокруг да около не вышло. Хотя, конечно, символ этот в нашем случае выглядел смешно: я выходила замуж не первый раз, а Арунотай не имел на меня видов, как на настоящую невесту.

Впрочем, в последнем я под конец усомнилась. Сквозь привычное уже сетчатое окошечко в покрове я время от времени поглядывала в его сторону, почему-то уверенная, что он, как и Вачиравит до него, на меня не взглянет. Однако стоило обрядам закончиться, как взгляд главы прилип ко мне, обвил меня, словно проклятый сноп — ногу незадачливой жертвы, и до конца застолья не отпускал.

Я не знала, что с этим делать. Арунотай был хорош собой и относился ко мне с уважением, даже несмотря на мой обман. Какая ещё махарьятта, выставленная за дверь своей захолустной семейкой, засомневалась бы, когда её ласкал взглядом и улыбкой глава одного из крупнейших кланов? Не слишком ли ты, Ицара, зажирела на чужом рисе, что сомневаешься, нужен ли тебе такой мужчина? Приди он два года назад на Жёлтую гору и попроси моей руки, разве задумалась бы я хоть на мгновение?

Однако я была рада, что сквозь покров он моего лица не видел. Свет узоров я давила, как могла, но в горле всё сильнее набухал ком, словно в мою шею вцепился когтистыми лапищами мстительный дух. Что ты делаешь, Ицара? — шептал он. — Разве с этим человеком тебе надо соединять запястья? Разве с ни распивать свадебное вино?

И я понимала, что он прав. И в том, что человек не тот, и в том, что я здесь — орудие мести, а не желанная невеста. Оплетённая гора, как заговорённое зеркало, отражала всё наоборот, меняла одних людей на других, а судьбы их выворачивала наизнанку. Смогу ли я обернуться к миру лицом? И сохраню ли я то лицо, когда отсюда выйду?