Девочка на лето

Глава 22

Тейт

Не успеваю я и глазом моргнуть, как Кэсси соскакивает с кровати и бежит к двери.

– Кэсс, подожди.

– Ты, блин, издеваешься надо мной? – кричит она в ответ, не оборачиваясь.

Я хватаю свои сброшенные боксеры и поспешно натягиваю их. Оказываюсь в дверном проеме как раз в тот момент, когда она в начале лестницы. Господи, ее задница выглядит феноменально в этих дерзких трусиках. Сиськи практически вываливаются из лифчика, особенно сейчас, когда она так тяжело дышит. Мгновение назад я был готов проглотить ее целиком. Теперь же гонюсь за ней, чтобы не дать уйти.

Она поднимает платье, лежащее на лестнице, и, спускаясь, натягивает его через голову. Я спешу за ней.

Снова раздается звонок в дверь, заставляя меня вздрогнуть.

Я совершенно забыл о Николь. Я мудак, знаю. Но я назначил свидание в прошлое воскресенье, когда пытался не думать о Кэсси, а потом забыл отменить его, поскольку у меня была чертовски напряженная неделя.

– Поверить не могу, что ты запланировал встречу с другой! – Убийственный взгляд Кэсси едва ли не потрошит меня заживо. – В чем же заключался великий план? Ты что, собирался сначала встретиться с ней, а потом со мной? Или бегать между романами, как гребанная Ханна Монтана, притворяясь, будто находишься в двух местах одновременно? Я испортила тебе схему, придя сюда, да?

– Нет, вовсе нет, – говорю я, достигая подножия лестницы. Она надевает шлепанцы и направляется к входной двери. – Кэсси, ну же, подожди. Прошу, дай мне объяснить?

– Нет, – рявкает она, затем распахивает дверь, за которой стоит испуганная Николь.

– Ой, простите, – вмешивается Николь. – Я не помешала?..

– Нет, – отвечает Кэсси, проносясь мимо. – Он весь твой, – бросает она через плечо.

В полном отчаянии я смотрю ей вслед.

– Черт! – Из меня вырывается стон, я провожу руками по лицу. Затем на мгновение закрываю глаза, разочарованно втягивая воздух. И открываю их только для того, чтобы столкнуться с облаком неудовольствия, омрачающим лицо Николь.

– Что ж, совершенно очевидно, что я действительно кое-чему помешала. Какого черта, Тейт?

– Мне жаль. – Тяжело выдыхаю. – Я забыл, что ты придешь.

– Ты, блин, серьезно?

– Прости. – Стыд теперь льется с меня как из ведра. – Я начал встречаться кое с кем на этой неделе…

– Ясно, – перебивает Николь, сжимая челюсти.

– Мы с ней были просто друзьями, когда я пригласил тебя на свидание, но потом это переросло в нечто большее, и я забыл отменить встречу с тобой. Мне жаль. Я такой засранец. Слушай, давай, врежь мне. Просто дай мне в челюсть. Пожалуйста. – Я снова стону. – Ты знаешь, что я так не поступаю. Я никогда не играю с женщинами. Вообще. Мне очень, очень жаль.

Она, должно быть, понимает мою искренность и безмерное раскаяние, потому что ее лицо смягчается.

– Чувак. Да успокойся ты. Не то чтобы мы вчера поженились, а сегодня ты мне с кем-то изменил.

Я издаю слабый смешок.

– Нет, но я поступил как урод.

– Не стану отрицать, так и есть. – Николь проводит рукой по своим темным волосам. – Вообще, я, конечно, тоже разочарована. Потому что с нетерпением ждала этого всю неделю.

– Мне жаль, – повторяю я, чувствуя себя жутко виноватым.

– Тебе повезло, что у тебя репутация хорошего парня. Я знаю, ты не занимаешься подобным дерьмом с девушками.

– Никогда, – говорю я. – Кажется, я ни разу в жизни еще не чувствовал себя так хреново. Ты не представляешь, как я сожалею.

Николь теребит рукав своего облегающего топа.

– Мне реально неловко, – признается она.

– Пожалуйста, прекрати. Это все на моей совести.

– Ну, очевидно. Но это не отменяет того факта, что я только что наткнулась на… Знаешь что, все в порядке. Давай просто забудем об этом.

Я изучаю выражение ее лица.

– У нас все хорошо?

– Да, у нас все хорошо. – Вздохнув, она подходит ближе и легонько похлопывает меня по плечу. – Но я думаю, ты должен извиниться и перед ней. И наверное, мне стоит тебя отпустить.

Я все еще чувствую себя дерьмово, когда провожаю Николь до ее машины. Как только она отъезжает, я бросаю взгляд в сторону крыльца Кэсси. Мне не хочется звонить в дверь, ведь я не уверен, дома ли ее мама и бабушка. Но и забираться к ней в окно нет желания. Невольно закрадывается мысль, что она столкнет меня, и я разобьюсь насмерть.

Отбросив оба варианта, я возвращаюсь в дом за своим телефоном.

Я: Встретимся на заднем дворе? Нам нужно поговорить. Пожалуйста?

Не думаю, что Кэсси ответит, но она меня удивляет.

Кэсси: Свидание номер два уже закончилось? У кого-то проблемы с выносливостью?

А еще говорят, что нельзя отличить тон по смс.

Я: Это вообще не то, что ты подумала. Пожалуйста, просто выйди на улицу.

Кэсси: Ладно.

Она встречает меня на причале. Руки скрещены на груди, взгляд смертельный. На ней платье, и теперь, когда я знаю, что под ним, мне хочется пнуть себя посильнее за то, что я забыл отменить встречу с Николь, ведь сегодня вечером я ни за что больше не увижу ни единой ниточки этого белья. Даже если мы помиримся, момент упущен.

– Я назначил ей свидание в воскресенье, – объясняю я. – После того как мы с тобой… Ну, ты знаешь. Секс у окна.

Кэсси кивает, поджимая губы.

– Да уж, тогда все стало только хуже.

– Я пытался избежать искушения. Подумал, что если найду способ отвлечься, то смогу снова видеться с тобой, не поддаваясь искушению разрушить нашу дружбу. Поэтому, когда Николь предложила встретиться, я сказал «да». А потом я вернулся домой той ночью и подслушал тебя и твою маму, и, ну, ты знаешь, к чему это привело. – Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. – Я облажался. Мы с тобой встречались всю неделю, и я был завален работой, и, честно говоря, я просто забыл сообщить ей, что свидание отменяется.

– Ты поступил как полная скотина. Особенно по отношению к ней.

– Поверь, мне это известно. Я только что провел последние десять минут, умоляя ее о прощении. А теперь умоляю тебя. – Я встречаюсь взглядом с Кэсси. Знаю, она слышит сердечные нотки в моем голосе. – Слушай, я не жонглирую женщинами. Запросто могу встречаться и спать с целой кучей, но не одновременно. Спроси любого, кто меня знает, – я не играю в игры. Это не моя фишка. Ты же знаешь, что я не такой, Кэсси. Я бойскаут. Я тот, кто просил о наказании за малейшие проступки. Мои родители воспитывали меня так, чтобы я относился к женщинам с уважением. Вот почему я боялся, что воспользуюсь твоей неопытностью.

Она в нерешительности прикусывает губу.

– Если ты не хотел никаких отношений, то мог бы просто сказать мне.

– Дело совсем не в этом. – Я хмурюсь. – Мне даже в голову подобное не приходило. Я правда думал, что у нас отношения.

– Серьезно?

– Я же говорил тебе, что не встречаюсь больше чем с одной девушкой.

– Мы встречаемся?

– Мутим. Встречаемся. Называй как хочешь.

Тело сжимают тиски разочарования, ведь я не в силах до конца объяснить, что все это заставляет меня чувствовать. Я только знаю, когда Кэсси выбежала из дома, меня охватила абсолютная паника, беспомощность сдавила горло, едва я подумал, что, возможно, никогда больше ее не увижу.

– Ты мне нравишься, – хрипло говорю я. – Я прекрасно провожу с тобой время. Меня дико влечет к тебе. И я больше не хочу делать ничего такого, что заставило бы тебя так на меня смотреть. Как будто я полное ничтожество.

Она переводит дыхание.

– Когда я подумала, что у тебя назначено другое свидание… другая девушка в очереди или, может, даже целый список из них… это расстроило меня.

– Знаю. Мне жаль. Клянусь, я не встречаюсь ни с кем, кроме тебя. – Я провожу рукой по волосам, печально улыбаясь. – У меня было кое-что запланировано на завтра. Для тебя, имею в виду.

– Правда? – У нее на лбу появляются морщинки. – Ты ни о чем не упоминал.

– Я планировал спросить тебя сегодня вечером. Ты ведь помнишь, как Гил сказал, что я могу покататься на «Молнии»? Я подумал… – Я неловко переминаюсь с ноги на ногу. Не думаю, что я когда-либо раньше был так косноязычен с девчонкой. – В общем, мне пришло в голову, что мы могли бы покататься на лодке. Может, бросить якорь в бухте Керни. Под палубой есть просторная каюта. Там уютно. Мы могли бы переночевать?..

Подтекст повисает в воздухе.

Кэсси заметно сглатывает. Мы оба знаем, что произойдет, если мы проведем ночь наедине в одной постели.

– Звучит заманчиво, – наконец произносит она, и на ее губах появляется мягкая улыбка. – Я в деле.

Я чуть не обмякаю от облегчения.

– Супер. Тогда это свидание.

– Единственное свидание, Тейт. Твое единственное свидание на этот вечер. – Юмор, пляшущий в ее глазах, говорит мне, что у нас снова все хорошо.

– Мое единственное свидание. Слово скаута.

* * *

– Ты готова? – спрашиваю я на следующий день, запрыгивая на борт «Молнии». Протягиваю руку Кэсси. Уже далеко за полдень, и мы должны были отправляться в путешествие, но она все еще стоит на причале. Ее взгляд прикован к серым и черным спасательным жилетам, которые я кладу на сиденье второго пилота.

– Их нужно носить все время? – осторожно спрашивает она.

– Только когда лодка движется. И это всего лишь мера предосторожности.

– Ладно, теперь мне немного страшно. Как быстро ты планируешь ехать?

– Быстро. – Я практически дрожу от возбуждения. – Гил говорит, что она может развивать скорость до 125–130 миль^[25] в час. – Радостно вздрагиваю. – Я обкончаюсь в штаны, рыжик.

– Мне уже пора ревновать? К лодке?

– Возможно.

Это вызывает у меня смех.

– Ладно. Пошли.

Я беру ее за руку, чтобы помочь взойти на борт. Пока Кэсси надевает спасательный жилет, я убираю холодильник под палубу, но достаю из него две бутылки воды, чтобы разлить по стаканам. Как только мы усаживаемся, я осторожно увожу нас от причала. Не хочу превращаться в демона скорости прямо с ходу. Отплыв немного подальше, чуть прибавляю скорости. Лодка оживает. Предвкушение скручивает внутренности, когда я двигаю ручку вперед. Нос «Молнии» поднимается, и Кэсси в тревоге подпрыгивает.

– Все в порядке, – заверяю я ее, и нос опускается. О боже. Это безумие. Мы только на крейсерской скорости, и лодка все равно движется быстрее, чем любой скоростной катер, на котором я когда-либо плавал.

– Почему мы уплываем так далеко? – Кэсси выглядит обеспокоенной по мере того, как я увеличиваю расстояние между нами и сушей.

– Это зона, в которой нельзя создавать волнения. Нам нужно проплыть мимо нее, за пределы ограничений скорости. – Я несусь вперед, срезая путь через изгиб залива. Как только мы оказываемся достаточно далеко, я замедляюсь до черепашьей скорости, затем с минуту бездействую. «Молния» мягко покачивается на волнах. Провожу быструю оценку. Ветер легкий, не оказывающий никакого сопротивления вообще. Волны приличные, не слишком порывистые.

Я поворачиваюсь к Кэсси с ухмылкой.

– Окей. Я собираюсь выжать из этой детки все, на что она способна. Ты готова?

Кэсси переводит дыхание.

– Ладно. Давай, пока я не передумала.

Я ускоряюсь, и «Молния» взлетает.

Кэсси вскрикивает, держась изо всех сил. И мы пока даже не настолько быстро движемся. Может, восемьдесят – девяносто миль в час. Невероятно, на что еще способна «Молния». Набираю скорость, и адреналин дико бушует в крови. Ветер обдувает наши лица, откидывает волосы назад. Высокий хвост Кэсси парит в воздухе, будто воздушный змей. Но «Молния» движется спокойно. Так спокойно, что никто ни за что не догадался бы, на какой скорости мы на самом деле идем.

Как маленький ребенок, я громко вскрикиваю и, обернувшись, вижу, что Кэсси улыбается мне. Затем она вскидывает руки и тоже кричит, и мы отдаемся скорости, возбуждению. Сейчас мы движемся со скоростью около ста миль в час, но я хочу большего. Еще капельку. Я регулирую осадку, немного заигрываю с дроссельной заслонкой, и вот мы уже летим. Сто двадцать миль в час – и я на другом плане существования. Мы едва чувствуем удары об воду. Парим так быстро, что кажется, будто все происходит в замедленной съемке. Это невероятно.

Я позволяю лодке пролететь еще несколько миль, затем сбавляю скорость. Моему сердцебиению требуется некоторое время, чтобы прийти в норму. Я оглядываюсь и вижу, что Кэсси все еще улыбается. Лицо красное, щеки слегка обветрены. Корпус лодки раскачивается, пока я разгоняю нас до не такой уж и головокружительной скорости.

– Это было невероятно, – говорю я, все еще тяжело дыша.

– Ты выглядишь так, словно только что испытал оргазм.

– Знаешь, как будто так и было. Я никогда не управлял ничем подобным этой красотке. Управлять ею – мечта. Крутые повороты, все чувствуется.

– Купи себе такую же.

Я издаю лающий смешок.

– Эм, нет. Это скоростной катер стоимостью в миллион долларов. И Гил взял ее подержанной.

– Срань господня.

– Вот именно. Но я коплю на парусную лодку. Это на первом месте. Моторные лодки – это игрушка на будущее.

– Ты – игрушка на будущее, – шутит она.

– Мило.

Пока мы идем к бухте Керни, Кэсси поправляет свой конский хвост, растрепавшийся во время дикой поездки. Я замедляюсь, почти заставляя нас ползти, и хватаю свою бутылку с водой. Делаю столь необходимый глоток, затем предлагаю бутылку Кэсси, но она качает головой: занята осмотром кубрика, проводит рукой по гладкой виниловой обшивке.

Потом оглядывает палубу.

– Как там, внизу, может поместиться комната? Не похоже, что на этой штуковине нашлось бы место для нее.

– Во-первых, не называй мою девушку «штуковиной». – Она фыркает. – И каюта потрясающе просторная. Серьезно, тебе понравится.

– Неужели?

Между нами пробегает электричество. Мое сердце снова учащенно бьется. Но на этот раз это не имеет ничего общего с «Молнией». Лишь с Кэсси Соул. Я умираю от желания оказаться внутри нее. Я думал об этом весь чертов день.

Мы прибываем в бухту Керни – великолепное уединенное место, защищенное стеной из камней так, что ветер едва касается этой части залива. Тут есть пляж, хотя и крошечный. Узкая полоска песка, расположенная между скалой и камышами.

– Какое красивое место! Это здесь мы будем ужинать? – спрашивает Кэсси.

– Ага.

Она смотрит на меня.

– Сколько еще девушек ты приводил сюда?

– Нисколько, – честно отвечаю я.

– Правда?

– Правда.

– Почему нет?

Я пожимаю плечами.

– Наверное, я никогда не встречал ни одной девушки, которая понравилась бы мне настолько, чтобы устроить с ней романтическую ночевку.

– О-о-о, а наш Гейт-то пытается быть романтичным, а?

– Уже нет, – ворчу я.

– А Алану ты водил в подобные места?

– Нет. Мы всегда тусовались только у нее дома. Даже ни разу не сходили куда-нибудь поужинать.

Я ставлю нас на якорь и беру кулер. Затем сбрасываю свои пляжные туфли и спрыгиваю в воду. Она брызжет мне на колени, пропитывая низ шорт. Я оставляю кулер на пляже, затем возвращаюсь, чтобы помочь Кэсси сойти с лодки.

Ужин состоит из курицы-гриль, греческого салата, фруктов на десерт и бутылки шампанского, которая, едва я достаю ее, заставляет Кэсси хохотнуть.

– Опять стащил из клуба?

– Само собой.

Я наливаю ей стакан. Мы лежим на одеяле, которое я расстелил на песке, лениво поедая наш ужин, в то время как солнце начинает клониться к горизонту.

– Ладно, это романтично, – смягчается она, любуясь красками, что проносятся по небу. Яркие розовые, красные и оранжевые. Закат почти такой же красивый, как и она сама.

После ужина мы убираем мусор в кулер и болтаем за бокалом шампанского, просто так, ни о чем конкретном. День рождения Кэсси на следующих выходных. Мне бы хотелось пригласить ее на ужин, но у нее планы на оба дня: с отцом в субботу, с мамой в воскресенье. Она, вроде как, с большим энтузиазмом относится к первому варианту, но у меня такое чувство, будто с мачехой у нее довольно неловкие отношения, которые мешают большинству семейных торжеств. Кэсси подтверждает это, добавляя:

– Честно говоря, кажется, я не очень нравлюсь Ние. Напоминаю ей о моей матери. То бишь противной бывшей жене ее мужа.

– Напомни, откуда, ты сказала, она родом? Из Доминиканы?

– Гаити.

– О, круто. То есть она говорит по-французски? Подожди, или там креольский?

– Французский, но, по словам Нии, есть ощутимая разница между гаитянским французским и французско-французским. Она говорит, это чувствуется по интонации. Не то чтобы я когда-либо чувствовала разницу. Она правда очень милая, – признается Кэсси. – Папа нашел себе хорошую женщину.

В конце концов на нас опускается темнота, и мы пробираемся обратно к лодке. Скидываем обувь и спускаемся на нижнюю палубу, где глаза Кэсси расширяются.

– Видишь, – самодовольно говорю я. – Она огромная.

Каюта больше, чем просто просторная, – в ней куча удобств для ночевки в бухте. Встроенные шкафы для хранения вещей, выдвижной холодильник, переносная мойка. Центральный стол превращается в кровать, которую я уже установил перед тем, как мы покинули причал.

– Здесь даже есть кондиционер? – Она разевает рот.

– Ага. Говорил же тебе, эта детка недешевая.

Кэсси плюхается в центр кровати, скрещивая ноги.

– Как думаешь, ты примешь предложение Гила? Плыть в Новую Зеландию?

Я упоминал об этом за ужином, но не стал слишком долго распространяться на эту тему. Она не давала мне покоя с тех пор, как позвонил Гил.

– Даже не знаю. Все еще размышляю над этим.

– Просто безумие, что у него столько лодок. Собственный флот. Или целая армада? Как вы называете кучу лодок? – Она морщит нос. – Целый бушель?^[26]

– Да, детка, целый бушель лодок. Ты угадала.

– Я чувствую сарказм.

– И твои чувства тебя не обманывают.

Возмущенное выражение ее лица сменяется улыбкой.

– Я прощу это, поскольку ты назвал меня деткой, и это меня отчасти возбудило.

– Ах так?

И вот оно – мы трахаем друг друга глазами. Внезапно все мое тело сжимается в предвкушении от осознания того, что еще совсем немного, и мы начнем трахаться по-настоящему.

– Иди сюда. – У нее хриплый голос.

Я присоединяюсь к рыжику на кровати. Сначала пытаюсь сесть, но она тут же опрокидывает меня на спину. Я приземляюсь с глухим стуком, улыбаюсь. Она сейчас так хорошо выглядит. Глаза сияют. Щеки красные. Растрепавшиеся на ветру волосы – медные, а не рыжие, хотя я не доставлю ей удовольствия, дав понять, что она права на этот счет. Пока Кэсс сидит, ее шорты задираются до бедер. Я протягиваю руку, не в силах удержаться, и поглаживаю нежную плоть.

Она прикусывает губу.

– Ты что-то затеваешь, Гейт?

– Не знаю… Ты хочешь?

Вместо ответа она наклоняется и целует меня.

Я целую ее в ответ, запуская пальцы в медные волосы, слегка дергая, чтобы притянуть Кэсси ближе. Теперь она на мне, эти восхитительные сиськи прижаты к моей груди, соски туго набухли. Я протягиваю руку между нами и дразняще щиплю ее левый сосок, зная, насколько чувствительна ее грудь. Словно по сигналу, Кэсси стонет, и я улыбаюсь. Я обожаю каждый звук, что она издает во время наших игрищ. Особенно то тихое, прерывистое хныканье прямо перед тем, как кончить. Но дотуда мы пока не добрались, еще слишком далеко до того конкретного стона. И меня это не беспокоит. Дело не всегда в пункте назначения. Иногда важнее само путешествие.

Перевернув нас, я начинаю медленно целовать ее шею и наслаждаться тем, как она дрожит. Ее руки лениво пробегают вверх-вниз между моими лопатками, гладят затылок, запутываются в моих волосах. Это охренеть как здорово. Я хватаюсь за низ ее футболки и тяну его вверх, мои губы прокладывают дорожку по обнаженной коже, пока не достигают ее ключицы и не сталкиваются с тканью топа. Я дергаю за него.

– Снимай, – приказываю я.

Смеясь, она садится на кровати, чтобы снять футболку вместе с топом от бикини.

Я прикасаюсь к ее шортам, а затем слегка шлепаю ее по заднице.

– Поднимись, – рычу я.

– Мне нравятся эти односложные фразочки пещерного человека.

– Еще как нравятся, мать твою.

Она приподнимает попку, и я стягиваю с нее шорты и нижнее белье, отбрасывая их в сторону. Мне вдруг приходит в голову, что это первый раз, когда я вижу ее полностью обнаженной. Даже не могу в это поверить. Приподнимаюсь на локте, чтобы полюбоваться ею. Рука скользит по ее идеальной обнаженной плоти. Если не считать сисек, во всем остальном она какая-то крошечная. Я провожу пальцем по ее ребрам, ощущая их под кончиками пальцев. Чувствую острый выступ ее тазовой кости.

Она наблюдает, как я прикасаюсь к ней.

– Ты дразнишься.

– Нет. Просто наслаждаюсь. – Мои пальцы пробегают по одному ее колену, затем скользят к бедрам. Облизнув губы, я провожу костяшками пальцев по ее щелочке.

У нее перехватывает дыхание.

– Так приятно.

– Я только начал.

Ухмыляясь, я снимаю футболку, но оставляю шорты на себе. Мне пока не нужно это искушение. Затем хватаю ее за лодыжки и начинаю подтаскивать к изножью кровати. Места не так много, поэтому я опускаюсь перед ней на колени, прижимаю ее попку к краю матраса и опускаю свое лицо между ее ног.

Мы оба стонем, когда мой язык входит в контакт с ее киской. Это моя самая любимая вещь в мире. Кажется, Кэсси не поверила мне, когда я сказал ей это, но так и есть. Ничто не заводит меня сильнее, чем делать куни. Заставлять девушку стонать и извиваться. Кэсси хватает ртом воздух. Ее бедра сжимаются вокруг моей головы, отчаянно пытаясь удержать меня на нужном ей месте. Вершина сексуального возбуждения. Охренительно.

Мой член едва не разрывает молнию на шортах, а я ласкаю ее языком, пальцами, пока, наконец, не слышу его – мой любимый звук. Я счастливо урчу, зная, что она чувствует этот низкий, хрипловатый отклик на своем клиторе. Ее бедра начинают двигаться. Она прижимается к моему лицу, получая все удовольствие, которое я могу предложить, и, только когда она полностью замирает, я покидаю свой пост и прокладываю дорожку поцелуев вверх по ее телу.

Кэсси откликается на мой поцелуй, и я тащусь от этого. Мне все равно, что вкус ее соков все еще у меня на языке. Она практически вгрызается мне в лицо, ее ногти впиваются в мои плечи, пока одна рука нащупывает молнию.

– Почему они все еще на тебе? – спрашивает она. – Это бесит.

– Бесит, значит?

– Да, это меня бесит. Я очень раздосадована.

Я позволяю ей перевернуть меня на спину. Она цепляется за мои шорты, стягивая их вниз по бедрам. Член выпрыгивает наружу, твердый и нетерпеливый.

Кэсси бросает на меня удивленный взгляд.

– Кто-то явно взволнован.

– Чертовски верно. – Я втягиваю воздух, когда она берет меня в руку и начинает опускать голову. О боже. – Нет, – говорю я, отстраняя ее от себя.

Кэсси выглядит оскорбленной.

– Что значит «нет»?

– Никаких минетов.

– Никогда?

– Нет, не никогда. Только не сейчас. Я хочу продержаться дольше трех секунд.

Ее глаза мерцают.

– Тебе надо было подрочить перед выходом. Я читала, что некоторые парни так делают, чтобы снять напряжение.

– Я и подрочил перед выходом, – рычу я, и она разражается смехом.

– И ты все равно на грани, собираешься испортить мне первый раз? Господи.

Я знаю, что она шутит, но все же не могу побороть укол совести.

– Черт возьми, Кэсс. Не говори так. Теперь это вечно будет торчать на задворках моего сознания.

– Нет уж, забудь. – Она снова ложится на меня, наши обнаженные тела сталкиваются. Обхватив ладонями мое лицо, она заглядывает мне в глаза. – Здесь нечего портить. Даже если мы сейчас не займемся сексом, это все равно один из лучших дней в моей жизни. Честно.

– И в моей тоже, – признаюсь я.

Моя первая поездка на «Молнии», и рядом со мной была Кэсси? Что бы ни случилось между нами в будущем, я никогда не забуду этот момент. И никогда не забуду этого. Как я сжимаю эти идеальные сиськи. Как провожу большим пальцем по бисеринке ее соска. Как просовываю руку ей между ног – и вот она, влажная и готовая.

Да. Я ни секунды не забуду из сегодняшнего вечера.

Кэсси снова пытается дотянуться до меня, а я снова перехватываю ее пальцы.

– Придержи эту мысль, – говорю я и склоняюсь над кроватью за дорожной сумкой. Расстегиваю молнию на боковом кармане в поисках презервативов, которые я там припрятал.

Подготовившись, я ложусь на нее. Слегка дотрагиваюсь до ее бедра, касаюсь губами соска. Затем поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом.

– Ты в порядке?

– Все отлично, – говорит она и направляет меня между своих ног.

Я толкаюсь всего на дюйм. Мы оба в поту. Ощущение того, как крепко она сжимает меня, приводит к короткому замыканию в моем мозгу. Я забываю, как трахаться. Типа реально забываю. Я просто лежу, головка члена застряла внутри, и, только когда Кэсси нетерпеливо стонет, я выхожу из этого состояния.

– Готова? – шепчу я.

– Ммм-хмм.

Я проталкиваюсь внутрь нее, преодолевая сопротивление, целуя ее, чтобы заглушить тихий вскрик боли.

– Ты в порядке? – снова шепчу я ей в губы.

– Ага. Просто дай мне секунду.

Я снова замираю, окруженный ее уютным теплом. Это лучшее чувство в мире. Очень медленно она начинает двигаться. Покачивает бедрами. Впивается ногтями в мое плечо. Это пытка. И уж не знаю, нарочно ли она это, но ее киска пульсирует вокруг моего члена, то крепко сжимая его, то отпуская, а затем снова вталкивая меня внутрь. Я сжимаю свои ягодицы, так как боюсь, что если пошевелюсь, то просто начну долбиться в нее.

Кэсси снова сжимает меня, и мои бедра резко подаются вперед, сильно и глубоко, вызывая у нее испуганный возглас. Выдавливаю из себя ругательство. Я этого не переживу.

– Ладно, – бормочу я. – Вот что сейчас будет.

На ее губах танцует улыбка.

– Да, пожалуйста, просвети меня.

– Я переверну нас, и ты оседлаешь меня. Ты будешь задавать темп, поняла? Я очень стараюсь двигаться медленно, но в этой позиции так не выйдет.

Мгновение спустя она оказывается верхом на мне. Я подкладываю подушку под голову и наслаждаюсь ее видом. Раскрасневшиеся щеки. Наполненные похотью глаза. Она колеблется, выглядя немного неуверенной.

– Делай, что захочешь, – мягко говорю я. Смотрю на нее снизу вверх, полностью отдавшись на ее милость. – Каждая частичка меня принадлежит тебе.

Кэсси улыбается. Затем неспешно седлает меня. Ее ладони ложатся мне на грудь. Губы приоткрываются. Она наклоняется вперед, и ее волосы ниспадают, словно занавес, щекоча мои грудные мышцы. Она целует меня, затем издает хриплый звук.

– О, мне это нравится.

– Что? – хрипло спрашиваю я.

– Целовать тебя, пока ты во мне.

Ее дыхание учащается. То же самое происходит и с темпом, посылающим волну удовольствия по моему телу. Яйца покалывает. Задница снова сжимается. Я осознаю, что пальцами обхватываю ее бедро, впиваюсь в ее плоть. Ослабляю хватку. Заставляю себя расслабиться.

Кэсс снова останавливается. Встревоженная.

– Что, если я не смогу кончить в такой позиции?

– Тогда я снова займусь тобой. – Я счастливо вздыхаю. – Желательно, на всю ночь.

– Тебя и правда это не беспокоит?

– Меня и правда это не беспокоит. Почему вообще должно, если тебе от этого хорошо?

– Так и есть, – уверяет она меня, наклоняясь, чтобы снова поцеловать.

Я притягиваю ее к себе так, что она оказывается у меня на груди. Затем приподнимаю бедра в дразнящем толчке вверх, одновременно скользя языком по ее рту.

Ее глаза распахиваются, и она задыхается.

– Что такое? – спрашиваю я, замирая.

– Ах. Эта поза, – говорит она мечтательным голосом, – затрагивает нужное место. – Она вращает бедрами, двигая нижней частью своего тела по моему. – Вот так.

Она трется об меня своим клитором, в то время как я погружаюсь в нее. О да, она нашла свой ритм. Правильное местечко. Затем я слышу его – предательский всхлип, и тело подводит меня. Ее соски царапают мои грудные мышцы, сладкая попка в моих ладонях, влагалище крепко сжимает мой член. Моя борьба окончена.

– Кэсс, я сейчас кончу. Не могу это остановить.

Она бормочет: «Все в порядке», и я улетаю подобно ракете. Наслаждение только начинает ослабевать, когда Кэсси достигает пика удовольствия. Ее оргазм вызывает еще один прилив жара в моем теле, словно толчки после землетрясения, крошечная рябь после первоначального взрыва. Как только наше дыхание приходит в норму, она устраивается рядом со мной, положив голову мне на плечо.

– Ну? – хрипло говорю я. – Я все тебе испортил?

– Определенно, – шепчет она. – Это было ужасно.

– Просто кошмарно.

Она хихикает, ее мягкое дыхание щекочет мою кожу. На нас опускается тишина. Пока мы лежим там, в темноте, меня охватывает ощущение чистой безмятежности.

– Я хочу спать, – бормочет она.

– Тогда закрывай глаза.

Я закрываю и свои. Прислушиваюсь к свисту ветра за окном каюты. Ощущаю покачивание лодки на спокойной воде. Тепло обнаженного тела Кэсси, прижатого к моему.

И не могу придумать лучшего способа заснуть.