Если любишь - солги

Глава 24. Источник мудрости

Дирижабль с буквой "М" на боку достиг места назначения глубокой ночью. Провинция Вильског, полтысячи километров к северу от Шафлю. Научно-производственный полигон "Теана" — что бы это ни значило. То есть с названием ясно: Теана — имя фирамской богини знаний. Но что такое этот полигон, расположенный, как мне сказали, в пятидесяти километрах от городка Кильде? В свете носовых фонарей мобиля, встретившего нас у причальной мачты, я успела рассмотреть лишь ряды одинаковых коттеджей с верандами, стриженые лужайки и ленту асфальта, убегающую вдаль. В небе над крышами гуляли низкие тревожные сполохи. Не северное сияние — скорее, мощные прожектора...

Воздух был холоден, как ранней весной, и поднимаясь вслед за Евгенией на низенькое крыльцо, я дрожала, как цуцик. Мне выделили двухкомнатные апартаменты с отдельным входом, обставленные не хуже номера в дорогой гостинице.

— Запирать вас не станем, мы цивилизованные люди, — сказала мажисьен, прежде чем пожелать мне спокойной ночи. — Но учтите, территория охраняется.

Я заперлась сама, благо на двери была задвижка. Полежала в горячей ванне, давая телу расслабиться и согреться, а потом упала в объятья свежих хрустящих простыней.

На душе было тихо и пусто. Капкан захлопнулся, бежать больше некуда. Кажется, я сама не понимала, как устала чувствовать себя дичью, измучилась неизвестностью и ожиданием беды. Наконец-то можно было отдохнуть. Хотя бы до завтра, что бы оно ни сулило.

Короткий разговор, состоявшийся ещё в Шафлю, по дороге к аэропорту, прояснил немногое.

— Будем откровенны, — произнесла Евгения, когда "фантом" выплыл на широкий проспект, идущий вдоль набережной. — Мы не хотели, чтобы так вышло. Мы рассчитывали завоевать вашу дружбу и постепенно посветить в детали нашего проекта. Но эксперимент с ресивером правды вышел из-под контроля, а мой импульсивный брат напугал вас окончательно и заставил бежать на край света. За это от имени Магистериума и нашей семьи приношу вам извинения.

— Так я нужна вашей семье или Магистериуму?

Мой резкий ответ Евгению не смутил.

— Вы нужны континенту.

— Как высокопарно.

— Но это чистая правда. Вы ведь любите правду, Верити?

— Ненавижу. Правда погубила мою жизнь.

— Ну-ну, зачем же так? — мажисьен изобразила сочувственную мину. — Доверьтесь нам, и всё будет хорошо.

— Доверие надо заслужить. Объясните, что вам от меня нужно. Я подумаю и, возможно — повторяю, возможно! — соглашусь с вами сотрудничать.

— А вы изменились, Верити, — с флегматичным любопытством заметил Аврелий.

— Вы даже не представляете, насколько, — ответила я.

Оскар, сидевший напротив, блеснул глазами и молча усмехнулся. Он отлично понимал, что моя дерзость — от обречённости. Все они это понимали. И прощали: ведь я говорю только правду.

Водительское место занимал Марсий, рядом с ним устроилась незнакомая шатенка. Лица её я не видела, но готова была поспорить, что это та самая мажисьен, с которой Марсий шептался на шоу автоматонов.

— Не скажите ли, Верити, — лёгким тоном поинтересовалась Евгения, — о чём вы говорили с профессором Жюстеном?

— О фольклоре и мифологии, — уклончивый ответ потребовал усилий.

— А точнее? — мажисьен смотрела мне прямо в глаза своим сиреневым взглядом, улыбчивым и безжалостным.

Не ответить на прямой вопрос было ещё труднее, но я справилась, даже заминки не допустила:

— Спросите у него.

— Непременно спросим. Профессор Жюстен разумный человек, имеет допуск к работе в закрытых архивах, и до сих пор его благонадёжность не вызывала сомнений. Надеюсь, так будет и впредь.

— Профессор Жюстен — трус. Но я понимаю его желание избежать судьбы профессора Барро.

— Бедняги Роберта? — брови Евгении взметнулись во вполне убедительном недоумении. — Но его же сбила "стрела"!

В следующий миг она понимающе сузила глаза.

— Это не мы, — сказал Аврелий.

И я почему-то ему поверила.

Больше о серьёзном не говорили. Видимо, Евгения не хотела давить, а я не задавала вопросов: мне требовались все силы и всё самообладание, чтобы долгие два часа на борту дирижабля прятать от мажисьеров свой страх перед полётом.

Пасмурное утро началось с маленького, но приятного сюрприза: гардероб оказался забит моей собственной одеждой, оставленной у Карассисов в Каше-Абри. На полках были разложены предметы женского туалета и прочие полезные мелочи, которые я успела рассовать по чемоданам, готовясь к бегству. Духи земли, они даже украшения не забыли! И тёплые домашние тапочки. Кажется, моё заключение обещало быть вполне комфортабельным.

Надевать моделир я не стала. Выбрала платье горчичного цвета и не без удовольствия полюбовалась в зеркале своей постройневшей фигурой.

В дверь постучали.

— Дамзель Войль! — окликнул незнакомый женской голос. — Вы не спите?

Непрошеная гостья была одета в строгое серое пальто и чёрный берет, сдвинутый на ухо. Короткая стрижка, миловидное лицо, карие глаза — обычная девушка, не мажисьен.

— Жулита Моравянка, — представилась она, протянув мне маленькую твёрдую ладонь. — Но вы зовите меня просто Жюли. Сегодня я буду вашим гидом и ассистентом. Для начала посетим лабораторию.

Меня обдало холодом. Но девушка успокоила:

— Надо удалить искусственную плоть. Прошу, накиньте что-нибудь тёплое. На улице свежо.

При свете пасмурного дня стало ясно, что улица, на которой меня поселили — лишь малая часть посёлка. Жилые кварталы соседствовали с исследовательскими корпусами, по асфальтовым дорожкам, среди акаций и клёнов, катились крохотные электрические мобили, спешили люди и магнетики. Коттеджи были построены из дерева, как заведено в богатом лесами Вильскоге, и копировали местный стиль, простой, грубоватый, но не лишённый очарования. Лаборатории обитали в каменных зданиях высотой в два-три этажа. Возвели их по современной моде: белые футуристические кубы с плоскими крышами казались пришельцами из будущих веков, населённых не людьми, а автоматонами.

В одном из этих белых зданий, в большой белой комнате люди в белых комбинезонах целый час мазали мне лицо и руки вонючей гадостью, от которой щипало глаза, и два часа облучали фиолетовым светом. Кожа начала чесаться. Трогать её запретили, пригрозив безобразными шрамами. Я терпела — пока личина Рити Ловьи не осыпалась сама, будто пыль. На коже остались красноватые пятна. Высокая худая мажисьен, руководившая процедурой, уверила, что через пару дней всё пройдёт.

Приятно было видеть в зеркале свои природные черты. Хотя с тёмными глазами и шоколадными кудряшками лицо выглядело странно.

— Не переживайте, — сказала мажисьен. — Цвет глаз и волос со временем восстановится. А кудри лучше просто состричь.

После этого Жюли проводила меня на обед в общую столовую. В просторном зале с казёнными голыми стенами помещалось не меньше сотни столов. На каждом стояла табличка с сегодняшним меню. Блюда были пронумерованы, в столешницу встроены кнопки с цифрами от нуля до девяти.

Кухня оказалась довольно изысканной. Жюли посоветовала спаржу, запечённую с полосками лосося и взбитыми яйцами (3), жареные хлебцы с маслом и сыром (5). Чай (7) с пирожными крем-брюле (8) я выбрала сама. Через пять минут механический разносчик привёз заказ. Машина с десятью ловкими манипуляторами во всём превосходила уродца, который обслуживал нас в "Золотом гусаке", и двигалась совершенно бесшумно.

Ну да, здесь же всё на флюидах. Для себя мажисьеры кристаллов не жалели.

Дальше меня ждала прогулка на электрическом мобиле. Лёгкий двухместный экипаж видом напоминал детскую коляску для близнецов. Не хватало только ручки и няни-великанши, готовой толкать нас вперёд. Солнечных панелей тоже не было. В посёлке их вообще оказалось на удивление мало. Солнечная энергетика — спутница прогресса, но если у вас под рукой неиссякаемые запасы кристаллов, стоит ли утруждаться?

Жюли подтвердила мою догадку: аккумуляторы мобилей заряжались от установки, питаемой магнетическими кристаллами. Мы подкатили к длинному павильону, который оказался одновременно гаражом и станцией подзарядки, и Жюли показала мне места стоянки с зарядными панелями, немного выступающими из бетонного пола. Зарядка происходила без проводов: мобиль заезжал на место, панель приподнималась вплотную к аккумулятору и вливала в него энергию.

— А теперь мы увидим самый большой в мире инкубатор кристаллов, — жизнерадостно пообещала Жюли.

Мобиль свернул на узкую дорожку и въехал под сень деревьев.

— Это наш парк. Здесь собраны растения со всего континента. Смотрите, яблони, миндаль, абрикосы... А вот настоящее чудо — белая магнолия!

Абрикосы, магнолия — в северной провинции? Хотя чему удивляться, если здесь заправляют биомагнетики Карассисы.

После обеда распогодилось, солнце заливало парк, листва над головой будто светилась. Жюли старалась сделать всё, чтобы я чувствовала себя туристкой, а не пленницей.

— У нас есть свой бассейн и синематограф, — весело щебетала она. — Сегодня вечером демонстрируют "Полночь в Шафлю" с Франси Леонидасом. Вы видели? История о существах, которые взглядом вытягивают из людей жизненную силу, чтобы продлить себе молодость.

— А кровь не пьют? — спросила я.

— Кровососы — это скучно, — поморщилась Жюли. — Только детишек пугать. А вот когда Леонидас таким жутким взглядом смотрит в глаза Марси Нюлин... просто мурашки по телу!

Мурашек мне хватало и без синематографа.

— Откуда вы знаете о кровососах? — спросила, внимательно наблюдая за девушкой. — Я думала, в наше время они забыты.

Жюли смутилась:

— Ну... вообще-то я выросла под Бисковьей. Мне бабушка много разных сказок рассказывала.

Бисковья? Это, кажется, Кривисна. Восточная провинция, до которой во времена своей бурной экспансии не дотянулась Литезия. Леса, болота, городов мало, медвежьих углов много. В таких местах хорошо сохраняются старые предания.

— А рассказывала она о справедливой королеве? Или о королеве-заступнице.

Жюли дёрнула рычаг, который заменял мобилю руль, и на повороте нас слегка тряхнуло.

— Простите, замечталась! Что вы сказали?

— Спросила. Ещё об одной старой сказке. Но если вам запрещено об этом говорить, настаивать не буду.

Жюли, разумеется, уверила, что ей ничего не запрещали, просто она никогда не придавала значения бабушкиным историям, а потому мало что помнит.

— Научная магия куда интереснее. Взгляните!

За деревьями показалось огромное здание, похожее на ангар для дирижаблей. Парк кончился, мы выехали на открытое место: ангары тянулись вдаль бесконечными рядами.

— Вот он — наш инкубатор, — в голосе Жюли звучала неподдельная гордость.

Красоты в этом зрелище не было никакой, но грандиозность — да. Особенно если вообразить, сколько кристаллов зрело внутри каждого гигантского шатра. Изящный риктийский дворец в поместье Карассисов на фоне такого масштаба представлялся мелочью, детской игрушкой.

Мы ехали вдоль унылых металлических стен, и Жюли рассказывала, сколько кристаллов в год производит инкубатор, для каких нужд они используются и насколько покрывают потребности экономики.

— А кровь оборотней? — спросила я. — Нужно много крови.

— У нас есть ферма. Там, дальше, — Жюли неопределённо махнула рукой в сторону ангаров. — Если хотите, мы осмотрим её... позже. Сейчас вас ждут в другом месте.

Мобиль свернул направо, проехал сквозь берёзовую рощицу с дорожками для прогулок и подкатил к забору из жёлтого кирпича. Первый забор, который я видела на полигоне. Ни жилые дома, ни научные корпуса, ни ангары инкубатора, в которых зрели сокровища на миллионы, а может и миллиарды астр, ограждений не имели.

Мы въехали в высокие стальные ворота, и я оглянулась, ощутив спазм в солнечном сплетении: створки сомкнулись, и мир за пределами забора исчез.

Осталась некошеная трава, весёлая россыпь одуванчиков, деревья, одетые свежей листвой, извилистые тропинки, не асфальтовые, не мощёные, а просто вытоптанные чьими-то ногами. Между стволами проглядывала бревенчатая избушка совершенно в духе вильскогской старины. Не так я представляла себе важное и секретное место.

Асфальта здесь не признавали. Дорога, по которой мы ехали, через двадцать метров упёрлась в небольшую стоянку, где уже отдыхали два электромобиля. И всё. Дальше только пешком по траве. В городских туфлях на каблучках. А впрочем, ходила же я в таких по горному склону, и ничего — жива. Чем-то кончится сейчас...

Жюли первой ступила на узкую стёжку, я двинулась за ней, дыша запахом земли и зелени. Избушка осталась по левую руку. Дранка на крыше, наличники с простенькой резьбой, крылечко в три ступени. Всё крепкое, но тёмное от времени. Значит, построено давно, но содержится в порядке. Земля у крылечка лысая, и тропинки разбегаются на три стороны. Значит, живут здесь. Или работают. Или что-то ещё.

За деревьями послышалось бормотание. Словно кто-то бессознательно твердил себе под нос детскую считалку:

Сто коней у меня,

сто друзей у меня,

друг за другом становись,

по порядку назовись,

крепко за руки держись,

кто последний — покажись!

дам тебе коня

дам тебе коня

дам тебе коня,

а тебе — ремня...

Человек появился неожиданно, будто нарочно прятался, дожидаясь, кого бы напугать. На вид лет тридцати, тщедушного сложения, светлые волосы растрёпаны, пиджак расстёгнут, рубаха выпущена из штанов. И взгляд рассеянный... Идёт прямо на нас с Жюли, а будто не видит.

— Врозь... всегда врозь... прочь... Но горячо... так горячо... а они такие лёгкие, что двое сплавляются в одно... Горячо... вертятся, двигаются... ближе, ещё ближе... в объятья... Двое больше, чем один... Сила страсти... бу-бумс! Бумс! Страаашно...

Странный человек подходил всё ближе, и я припустила вслед за Жюли едва ли не бегом. Оглянулась на ходу: безумец стоял на месте и хныкал, кулаками размазывая слёзы по лицу.

— Страаашно... Не знать... Не надо...

— Идёмте, — позвала Жюли. — И не бойтесь, видящие безобидны.

— Видящие?

Моя проводница с улыбкой покачала головой и двинулась вперёд.

С правой стороны показалась ещё одна избушка, а потом мы увидели женщину с длинными распушенными волосами. Босая, в одной ночной рубахе, она сидела под берёзой и плела венок из трав. На нас, проходящих мимо, даже не взглянула.

За десять минут мы миновали ещё три избушки и двух странных людей, занятых странными делами, и вышли к маленьком круглому пруду. Гладь его была чиста, берега выложены диким камнем. Вокруг пруда сидели люди и смотрелись в воду с таким сосредоточенным видом, словно нет на свете занятия более важного и увлекательного, чем созерцание собственных отражений.

Большего я разглядеть не успела — навстречу, лучезарно улыбаясь, уже спешила Евгения, одетая в твидовые брюки и толстый свитер с традиционным вильскогским узором на груди.

— Верити, дорогая! Как вам у нас нравится? Надеюсь, вы хорошо отдохнули?

Вопросы явно не требовали ответов. Разве что в рамках светской любезности, на которую я не была способна.

— Идёмте скорей, — Евгения без церемоний взяла меня под руку и потянула к пруду.

Я поискала взглядом Жюли, но моя провожатая испарилась, будто лесной дух.

Над прудом возвышался каменный холмик. По уступам текла вода, выявляя истинный цвет серой, на первый взгляд, породы — коричневатый, с тёмными прожилками. Похоже, из-под камней бил природный родник.

— Итак, — торжественно проговорила Евгения. — Перед вами самый большой секрет Магистериума — так называемый источник мудрости.

___________________________________________________________________

Друзья! Если книга вас заинтересовала, не откладывайте чтение. Роман большой, но выкладка идёт очень быстро и завершится 4 мая. Полный текст будет доступен одни сутки, а уже 6 мая на сайте останется только ознакомительный фрагмент.