Если любишь - солги

35.1

Конечно, ничего не решилось сразу. Нас допрашивали, запугивали, подвергали магнетическому воздействию, с нами проводили беседы, нам устраивали очные ставки, нас пытались запутать и настроить друг против друга. А в это время в недрах Магистериума шла невидимая работа. Что они делали, на каких весах взвешивали "за" и "против"? Наверняка спешно и дотошно исследовали логово вампира, брали анализы подземных вод в надежде отыскать исток родника, наполнявшего когда-то каменную чашу у пещеры. Опрашивали видящих с полигона "Теана", пытаясь подтвердить или опровергнуть прогнозы Сиры. Считали и пересчитывали, проверяли и перепроверяли, строили модели и прорабатывали сценарии. Они знали, что изменения неизбежны, и всё время ломали голову, как и рыбку съесть и косточкой не подавиться, как не выпустить из своих рук власть и богатство — не только сейчас, но и в будущем.

Через две недели нас снова отвели в зал заседаний. И всё началось заново. Вопросы, возражения, гневные отповеди, крики, обвинения. Под конец слово взял сопредседатель Гонорий Элизьерис. Он, единственный из "совета пяти", всю прошлую встречу просидел молча, сцепив под подбородком длинные холёные пальцы.

— Полагаю, вы искренне верите в свою правоту, — обратился к нам Элизьерис. — Вы готовы рискнуть собой и судьбой континента, чтобы добиться желаемого. Это достойно уважения. Однако подумайте вот о чём. Дамзель Войль не способна лгать. Но что, если она ошибается? Мы потратим годы, чтобы претворить вашу затею в жизнь. Программа социализации для ликантропов, переселение на острова... Мы прекратим производство кристаллов, поставив под угрозу стабильность на континенте. И когда времени на отладку системы почти не останется, дамзель Войль назовёт нам место. А если там ничего нет? Если её источник — фикция? Это будет катастрофа в буквальном смысле слова. Вы готовы взять на себя такую ответственность?

Сегодня за окном было пасмурно, но зал сиял всё тем же радостным утренним светом, только на этот раз свет не лился из окон, а исходил от огненно-белых жучков под потолком. Магнетизм на службе человека. Как долго это продлится?

Я позволила себе улыбку:

— Хотите узнать, где источник, до того, как начнёте освобождать оборотней? Я понимаю, гранд-мажисьер. Мне объясняли про расчёты, энергетическую схему и географическую подстройку. Поэтому я готова поверить Совету на слово. Если мы придём к соглашению, я укажу вам источник сразу же. А в качестве жеста доброй воли прошу освободить братьев моего друга и... одного молодого оборотня по имени Гвидо Леонзайо. Только, пожалуйста, не пытайтесь схитрить. Я умею чувствовать ложь. И если пойму, что вы обманываете, переговоры закончатся. Второй попытки не будет.

Октавия Карассис вскинулась:

— Вы вообразили себя королевой справедливости?

— А это плохо? — спросила я.

— Это смешно!

— Тогда почему вы не смеётесь?

Ложь — это звон в ушах и рука на горле. Теперь я знала, почему справедливой королеве было так тяжело среди лжецов. Всё время кажется, что задыхаешься.

Октавия откинулась в кресле. Остальные переглядывались, шумели. Звучали возгласы: "Это неслыханно", "Дерзкая девчонка".

— Да, я девчонка! Я молода и неопытна. Но эти слова вложил в мои уста тот, кто прожил на свете дольше, чем вы все вместе взятые. Ничто не остаётся неизменным. Нюанс в том, что природа меняет мир медленно, а человек быстро. Это люди превратили источники пресной воды в святилища, а святилища — в средоточия силы. Люди дали им имена и наполнили смыслом. Но смысл тоже со временем менялся. Окудники видели в источниках опору мира, нити, которыми земля привязана к небесам. Вампиры смотрели на них, как на трофей. Потом источники перешли к вам, и вы изменили их природу, сделали её утилитарной. Вам не нужны ни смелость, ни мудрость, вам нужен компост для кристаллов. В этом состоит истина, и она протекла у вас сквозь пальцы. Сегодня смелость и мудрость готовы возродиться. А третий источник... Он существует. Но теперь это источник справедливости. Потому что сегодня именно справедливость нужна нашему миру. А в нашем мире она больше всех нужна оборотням. Не бойтесь, у нового источника есть все нужные вам свойства.

Свет дня поблёк, в ушах нарастал шум, и я остановилась. Нет, не сейчас, ещё не время...

Кажется, моя речь произвела определённое впечатление. Совет задумчиво молчал. Но Юстиний Акторитас всё испортил, сказав брезгливо:

— Что вы носитесь с этими ликантропами? — казалось, он возражает не столько мне, сколько своим коллегам-советникам. — Что они могут? Летать, как птицы? Рычать, как тигры? Прыгать, как горные козлы? Зачем нам это "как", когда у нас есть собственно птицы, тигры и козлы? Новая ступень эволюции? Ха-ха! Ликантропы ценны как флюидный концентрат, и никакой другой пользы от них быть не может!

— А вы бы не хотели летать, как птица, гранд-мажисьер? — спросил Фалько насмешливо. Он даже не разозлился.

Юстиний не стал отвечать презренному оборотню. За него это сделала Октавия:

— Мы создали дирижабли и аэромобили, молодой человек. А мой будущий зять недавно опробовал опытный образец индивидуального летательного аппарата. В результате мы получили все преимущества вашего вида, не переставая быть людьми. Запасы магнетической энергии у ликантропов феноменальны, но вы расходуете её, чтобы отращивать перья и хвосты. Я не пытаюсь вас оскорбить, я хочу сказать, что ваши, гм, таланты применимы лишь в узкой сфере. С точки зрения эволюции ликантропы — это не шаг вперёд, это шаг в сторону.

— А что такое мажисьеры с точки зрения эволюции? Возможно, ошибка? Я тоже не хочу вас оскорбить! — Фалько повысил голос, перекрывая поднявшийся гвалт. — Но факты таковы. Ваши силы слабеют, а наши растут. Может быть, чтобы остаться у руля, вам следует спариваться не с обычными людьми, а с оборотнями?

Сразу несколько членов Совета вскочили с мест. И Октавия Карассис — первой.

— Хочешь потягаться со мной силой, зверёныш? Сейчас я сверну тебе шею!

Она выбросила вперёд руку, растопырила пальцы и стала медленно сжимать их, глядя в глаза Фалько. Он широко улыбнулся и повторил её жест. Я взмолилась шёпотом:

— Фалько, нет!

Октавия Карассис схватилась за горло, беззвучно раскрыв рот.

Фалько разжал пальцы, опустил руку.

Октавия рухнула в кресло.

— Простите за эту маленькую демонстрацию, — очень вежливо и очень серьёзно сказал Фалько. — Но теперь все вы знаете, на что способны оборотни и для чего они могут понадобиться. Гранд-мажисьен Карассис, — он галантно склонил голову. — Приношу вам свои извинения. Мне пришлось быть грубым в интересах научной истины.

Разумеется, это был безумный риск. Если бы я знала, что задумал Фалько, сделала бы всё, чтобы ему помешать.

После Совета нас отвели обратно в квартиру. Фалько задорно улыбнулся мне, я помотала головой и, чтобы не сорваться, ушла в другую комнату.

Теперь оставалось только ждать. Конечно, он мог в любой момент превратиться в ветер и унестись через оконные щели. Но хранители печатей не вчера родились. Они знают, как нейтрализовать оборотня.

Оборотня с даром магнетика.

Конечно, они предпочтут от него избавиться, в этом я почти не сомневалась — и когда всего через час вдруг лязгнул дверной замок, пулей выскочила в гостиную.

Но это не были убийцы. К нам явился седовласый гранд-мажисьер Гонорий Элизьерис собственной персоной. По-хозяйски уселся на диван, закинув ногу на ногу, смерил Фалько сиреневым взглядом:

— Итак, молодой человек, посмотрим, что вы можете, — и указал на место рядом с собой.

До вечера двое отчаянно разных мужчин с одинаковым мальчишеским азартом игрались с домашней утварью и электрическими приборами. Наконец Элизьерис ушёл, заметив напоследок, что Совет склонен избегать непоправимых решений.

А следующим утром нас впервые отвели не на допрос, а… на переговоры, пожалуй так. И само получилось, что главным с нашей стороны на этих переговорах оказался Фалько — в качестве представителя оборотней. Ведь речь велась об их судьбе.

Разумеется, пришлось идти на компромиссы. Договорились, что оборотней будут отпускать постепенно в течение четырёх лет, и все, кто останется на континенте, до самого запуска "Ночного зеркала" обязаны будут регулярно являться на пункты сбора и сдавать кровь. Я не понимала, как Фалько мог принять это условие от имени всех оборотней континента, но спрашивать не решалась. Мажисьеры ещё многого не знали о нём. Возможно, он рассчитывал на своего внутреннего дракона, способного бросить вызов вождю любого клана. Но разве у оборотней, живших среди людей, — вроде Гвидо, — были кланы и вожди? А у доноров на фермах?

Мажисьеров это не заботило. По простой причине. Если больше четверти освобождённых будут уклоняться от сдачи крови, договор автоматически расторгается. На этом они настаивали категорически — пришлось согласиться. Много спорили и об амнистии, но тут Фалько остался твёрд: исключений быть не должно.

Когда наконец удалось всё более-менее утрясти, Совет собрался ещё раз. Каждый гранд-мажисьер должен был встать и вслух объявить о своей позиции: за освобождение оборотней или против него. Это было уже моё условие. Из двадцати членов Совета "за" высказались четырнадцать, и только один откровенно солгал. "За" проголосовала даже Октавия Карассис. Юстиний Акторитас был против.