Живущий за двоих

Том 10. Глава 7

Проснувшись на следующее утро, Элоиза обнаружила, что спит рядом с Эндрю. Он выскользнул из кровати и надел свою спортивную форму. Он спокойно выполнил свои упражнения, а затем оставил Элоизе записку с указанием того, где он был, прежде чем выйти на свежий весенний утренний воздух. Эндрю вернулся в Тюильри, где смог побегать 40 минут, прежде чем вернуться в отель. Тихо открыв дверь, он увидел Элоизу, выглядывающую из-под одеяла.

“Вы были на пробежке?”

“Да, примерно на 40 минут. Как ты себя чувствуешь сегодня утром?”

“Не могу поверить, что ты уже выходил на пробежку”.

Она посмотрела на него и прикусила нижнюю губу.

“Разве ты не хотел воспользоваться моим обнаженным телом этим утром, Эндрю?”

“Мне это не нужно. Ты придешь и воспользуешься моим обнаженным телом в душе. Я обещаю вымыть для тебя эти труднодоступные места ”.

Эндрю разделся догола перед ней, но затем зашел в ванную. Он был уверен, что услышал звук ‘хрюканья’, донесшийся из спальни, прежде чем дверь распахнулась и Элоиза прошествовала в душ.

“Я думал, это модель, которая должна была контролировать ситуацию, играя со студентом и подчиняя его своей воле?”

Эндрю страстно поцеловал Элоизу, а затем подошел к ней сзади и поцеловал в шею.

“Мы оба знаем, кто будет сгибаться, не так ли?”

Ее вздох заставил его улыбнуться, Эндрю не мог сказать, было ли это притворным или нет, но это не имело значения. Элоиза была для него идеального роста, ему не нужно было сгибать колени, наполовину отрывать ее от земли, ничего подобного. Элоиза схватилась за ручку душа и наклонилась. Эндрю упал на колени и, сражаясь со струями душа, стал целовать и ласкать ее миниатюрную киску. У Элоизы был характерный вкус, острый, но не неприятный. Как только он подготовил ее, ему пришлось выйти из душа, разбрызгивая повсюду воду в поисках презерватива. Вернувшись в теплый душ, он был полностью укутан и готов к действию. Как и предыдущим вечером, Эндрю не торопился с первоначальным проникновением, так как Элоиза была очень тугой, но терпение и возбужденная французская модель, наконец, довели его до конца. Все в этом трахе было для него по-другому. Ему приходилось постоянно стоять прямо, он был приучен сгибать колени и вместо этого вставал на цыпочки. Другим существенным отличием была Элоиза. У нее была крошечная попка и очень узкие бедра, она была, безусловно, самой худощавой женщиной, с которой Эндрю когда-либо трахался. Такой была бы Танви, только на фут выше. Теперь Элоиза смотрела на него через плечо, прижимаясь к нему, пока он трахал ее, и выглядела очаровательно, со сверкающими глазами и растрепанными волосами повсюду, так что Эндрю был близок к тому, чтобы лопнуть от одного вида ее в душе, не говоря уже о ее невероятно тугой киске. Но именно в такие моменты, как этот, он понимал, что не может изменить себя. Эндрю любил женственные изгибы, это замечательное изображение, когда талия расширяется к бедрам и заднице. Это была Мойра, это была Сюзанна или он просто был так настроен? Он не знал, но когда позже вспомнил об Элоизе, то понял, чего ему не хватало и что ему было нужно.

Все это было для будущего, настоящее было более чем достаточно сексуальным и более чем восторженным, чтобы сила оргазма Эндрю застала его врасплох. Как только он перестал кряхтеть и пытаться протолкнуть Элоизу сквозь стенку душа, ее быстрые прикосновения к своему клитору довели Элоизу до собственного шумного оргазма. Эндрю медленно вышел из нее, осторожно придерживая основание презерватива, прежде чем прислониться к стене душа, позволяя миру снова сфокусироваться. Элоиза сделала то же самое, продолжая держаться за ручку душа, даже когда выпрямилась. Минуту спустя Эндрю держал ее в своих объятиях, просто позволяя теплой воде плескаться на них, наслаждаясь моментом. Когда они начали мыть друг друга, это было приятно, но без излишеств. Им обоим нужно было время, чтобы прийти в себя, прежде чем произойдет что-то еще. Выйдя из ванной, они легли на кровать в гостиничных халатах.

“Манон была уверена, что ты будешь хорошим любовником, она будет очень ревновать, что я поиграю с ее большой шотландской игрушкой”.

Эндрю удивленно фыркнул, его называли по-разному, но это было в новинку.

“Кажется, Элоиза, тебя совершенно не трогает та жизнь, которую ты ведешь. Ты остроумна, самокритична и освежающе честна. Почему ты такая нормальная?”

“Я никогда не собиралась быть моделью, поэтому не беспокоюсь о том, что это надолго или какие-то другие безумные вещи. Хорошо, я действительно хочу продолжать добиваться успеха сейчас, но в начале я не беспокоилась об этом. Большую часть времени это весело, и часть меня достаточно честна, чтобы признать, что я стала обожать внимание. Что меня затрудняло, так это мужчины, у меня ужасный послужной список, когда меня тянуло к придуркам. Ужасные мужчины, которых интересуют только они сами. Я смогла быть с тобой более раскованной, только здесь, на пару дней, милый молодой человек, ты - интрижка, очень приятная, но, тем не менее, интрижка. Что касается всего остального, я пытаюсь планировать свою жизнь после работы моделью. Я думаю, что мой отец поможет, но я пытаюсь сделать это сама, а не с его помощью. Я уверен, что все думают, что он устроил меня на эту работу ”.

Эндрю понял, что понятия не имеет, какая фамилия у Элоизы. Поэтому он спросил. Она посмотрела на него.

“Вы не знаете, кто я?”

“Боюсь, что нет, до начала показа мод я даже не знала, что вчера вечером мы встретимся с другими людьми. Манон представила тебя без фамилии, и это никогда не всплывало в разговоре”.

Элоиза внимательно изучала его.

“Какой удар по моему эго. Я думал, все знают, кто я такой. Конечно, ты из Британии, так что, возможно, в конце концов, это неудивительно. Что ж, хорошо, это не важно ”.

Пока они одевались, Элоиза сменила тему, и к тому времени, как они сели завтракать в ресторане, он забыл об этом. Они болтали без умолку, регулярно оглядываясь по сторонам, нет ли каких-нибудь признаков присутствия двух других. Когда они вошли в вестибюль, готовые встретить новый день, консьерж подошел к тому месту, где они стояли, чтобы объяснить, что Педро и Марго не присоединятся к ним в этот день. Они должны были встретиться в Hermès в 5.30. Не было никаких указаний на то, что они делали вместо этого, поэтому Элоиза и Эндрю посмотрели друг на друга, пожали плечами и поиграли в туристов. Поднялся ветер, и поэтому они поспешили к милосердно короткой очереди в Лувр и провели там весь день. Да, они боролись с толпами, чтобы увидеть Мону Лизу, на самом деле у Эндрю в итоге получилась приличная фотография, на которой он мог видеть поверх моря голов перед собой. После этого, однако, они держались подальше от обезумевшей толпы. Эндрю был почти уверен, что им не понравилась большая часть произведений искусства, которые они увидели в тот день, но они спаслись от пронизывающего мартовского ветра и наслаждались обществом друг друга.

Элоиза была младшим ребенком из семи, и, хотя она любила свою семью, ей было нелегко. То, что она была очень высокой с юных лет, и тот факт, что никто из остальных членов семьи не был выше среднего роста, изолировало ее как от сверстников, так и от братьев и сестер. Только в средней школе она смогла почувствовать себя лучше, так как в школе была женская баскетбольная команда, и она быстро стала звездой. Но все изменилось, когда к ее родителям обратился фотограф и объяснил им возможности для Элоизы. Для нее это был шанс сбежать от жизни на севере Франции и наконец-то быть оцененной по достоинству за свой рост. Когда Эндрю слушал ее, было ясно, что то, что она была ненормально высокой девушкой, а затем женщиной, оставило шрамы на Элоизе. Ее отношения с семьей были не такими плохими, как у него, но между ними существовала дистанция, на преодоление которой потребовалось бы много времени. Что произвело на него впечатление в ней, так это то, насколько милой она все еще была перед лицом всех проблем, которые они с Марго обрисовали накануне вечером. Когда дело дошло до разговора о нем, Эндрю пришлось решать, на каких сторонах своей жизни сделать акцент, а какие либо свести к минимуму, либо проигнорировать. Учеба, школа и Кембридж были легкими стартами, так же как хоккей на траве и OTC. Эндрю рассказывал обо всех этих сторонах своей жизни, как в школе, так и в университете, но затем Элоиза полностью перевела разговор под откос.

“Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поработать моделью с Эндрю? У тебя есть тело для этого”.

Эндрю внутренне рассмеялся, но на мгновение задумался о смене гендерных ролей. Если вы высокая женщина, красивая женщина, пышногрудая женщина, то таково общество. О вас судили по тому, как вы выглядели, внешне или физически, и к вам относились соответственно с 14 лет. Он все еще помнил комментарии, которые Сюзанна выслушивала в тот первый семестр в Heriot's. Итак, теперь это был он, Лесли сказала ему, что то, как он выглядит, эквивалентно большим сиськам. Эндрю не думал, что все так плохо, но в этом была доля правды, как доказал тот момент. Без Педро быть правдивым не повредит. Ему действительно следует подумать, прежде чем говорить.

“Я позирую Элоизе для нескольких студенток-искусствоведов. Это просто местная любительская работа”.

“На самом деле, я был уверен, что ты скажешь "нет". Посмотри на себя, совсем как я”.

Эндрю наклонился ближе.

“О нет, это на тебя не похоже. Я фигуристая модель”.

Элоиза засмеялась и от волнения захлопала в ладоши.

“О, Эндрю, это уж слишком. Ты позируешь обнаженным?”

“Нет, нижнее белье или купальники. Я пытаюсь сохранить некоторую таинственность”.

Теперь они оба смеялись.

“О, и вот я думал, что ты там такой интеллектуал, решающий мировые проблемы, и я узнаю, что в дополнение ко всему этому ты раздеваешься ради женщин”.

То, как она это сказала, было забавно, но звучало так безвкусно.

“Что я должен сделать для искусства!”

Приступ хихиканья длился долго, прежде чем они успокоились и разговор продолжился. Эндрю объяснил Элоизе, с чего все началось, как к нему обратились, как он, наконец, согласился позировать студентам и как часто он позировал.

“Вы позируете и учитесь одновременно?”

В ее голосе звучало недоверие. Он кивнул.

“У меня есть пюпитр, и я кладу на него учебник или ноты, а затем занимаюсь, стоя там. Если они хотят, чтобы я оставался в запасе, тогда есть студент первого курса, которого берут с собой, чтобы он переворачивал за меня мои страницы. Я не уверен, что смог бы это сделать, не имея возможности учиться. Это не то же самое, что удобно сидеть в библиотеке, но здесь нет шума или отвлекающих факторов, просто они работают вчетвером.”

“Ты не беспокоилась о том, что позируешь в нижнем белье?”

“Женщина, которая первой заметила меня, была в бассейне в то же время, что и я. Большую часть времени я в купальниках, и это ничем не отличается от пребывания в бассейне. Это также живопись и скульптура, а не фотография, статуи, которые были изваяны или отлиты, и нарисованные картины содержат элементы меня, но вы никогда не смогли бы сказать, что это я, большинство из них показывают мою спину, как будто я вылезаю из бассейна, а не портрет ”.

Они разговаривали по дороге, но не вовремя вышли из Лувра и прибыли в Hermès на 25 минут раньше. Элоиза повела Эндрю наверх, чтобы показать ему окрестности. Поднявшись по парадной лестнице и пройдя длинную галерею, они подошли к ряду элегантных дверей, за которыми помещение превратилось в стандартный корпоративный офис. Элоиза зарегистрировала их, она явно знала секретаршу на ресепшене, судя по тому, что она говорила по-французски со скоростью миллион миль в час туда и обратно, прежде чем направиться к лифтам и подняться на 4-й этаж, где располагался отдел дизайна. У Манон был крошечный офис, и она тепло встретила их. Но затем Элоиза снова быстро заговорила по-французски, хотя по взглядам, а затем и смеху было ясно, что она рассказывает Манон о его работе моделью в художественной школе. В голосе Манон звучал упрек, когда она заговорила с ним.

“Я не могу поверить, что у тебя были секреты от меня, Эндрю”.

Эндрю предпочел галльское пожатие плечами более приземленному британскому.

“Пойдем со мной, пойдем познакомимся с некоторыми людьми”.

На самом деле, не понимая, что происходит, он последовал за Манон, а Элоиза сразу за ним. Они прошли через несколько больших дверей и оказались в студийной части отдела. И снова он был зрителем скорострельного французского, на этот раз между Манон и двумя фотографами. Они оба неоднократно поглядывали на него, разговаривая с Манон. Она повернулась и вернулась к нему.

“Ты не побалуешь меня, Эндрю?”

Что, черт возьми, это был за вопрос? Эндрю посмотрел на нее, ничего не сказав. Он был в одной команде, когда Манон и Элоиза взяли его за руки, подвели к дивану и сели по обе стороны от него.

“Элоиза рассказала мне о том, как ты работала моделью в Англии. Вчера вечером несколько человек обратили внимание на тебя, на твой рост и телосложение и сегодня спросили меня, работаешь ли ты в индустрии, была ли ты моделью. Я, конечно, сказал им, что нет, вы студентка, просто приехавшая сюда в гости. Я больше не думал об этом, пока 15 минут назад Элоиза не рассказала мне о вашем дне. Она говорит мне, что ты фигуристая модель и позируешь в нижнем белье, да?”

Эндрю молча кивнул.

“Мы хотим сделать несколько ваших пробных снимков”.

Он наконец обрел голос.

“Манон, я уезжаю завтра”.

“Не могли бы вы продлить поездку на один или два дня? Мы оплатим вашу поездку, если вы сможете остаться до вечера пятницы. Вы вылетите ранним рейсом в субботу утром”.

Эндрю сел на диван, у него закружилась голова. Изначально он планировал отсутствовать в Испании до начала следующей недели, никто не ожидал его возвращения в Эдинбург до тех пор, поскольку он никогда не утруждал себя сообщением кому-либо об изменении планов. Что было худшим, что могло случиться? Он мог оказаться бесполезным, отправиться восвояси, а Vogue и другие выжили бы и процветали без него. И если бы это было успешным, не похоже, что он изменил бы своим жизненным целям. Это было бы хобби, как наблюдение за поездами, но с меньшим количеством одежды.

“Хорошо, если ты хочешь, чтобы я остался на пару дней, тогда, конечно, я могу это сделать. Но, пожалуйста, не упоминай об этом Педро сегодня вечером. Мне не нужны все эти преувеличения в Кембридже, хорошо?”

Они оба захлопали в ладоши от восторга, и Манон отошла поговорить с фотографами. Элоиза просто улыбнулась ему, они забрали свои вещи из офиса Манон и спустились вниз, чтобы встретиться с Педро и Марго. Они разговаривали с мужчиной, одетым в деловой костюм. Это был жених Манон Филипп Бернар, который работал бухгалтером в министерстве финансов Франции. Она присоединилась к ним меньше чем через минуту, и они весело провели вечер, расслабляясь за ужином и занимаясь обычными делами в стиле "познакомься". Насколько Эндрю мог судить, Педро и Марго испытывали вожделение друг к другу, и Педро сказал ему, что они почти не выходили из комнаты весь день. Филипп был серьезным парнем, но в течение вечера Манон заставила его расслабиться. Она казалась идеальным контрапунктом его трезвому характеру, и он был добр и внимателен к ней. Что касается Элоизы и Эндрю, то они рассказывали о Лувре, и он был просто типичным туристом, рассказывающим о том, что они видели. Вечер был веселым и без стресса, не из тех, от которых можно легко отмахнуться. Педро и Эндрю знали друг друга, но не очень хорошо, Манон и Эндрю даже не были настолько близки. Эндрю много знал об Элоизе, но, опять же, это было совсем недавнее и поверхностное знакомство, а потом были Марго и Филипп, о которых он знал очень мало, кроме нескольких разговоров за обеденным столом. Эндрю побывал на нескольких вечеринках или ужинах, где вечер был долгим и напряженным, а не расслабленным и приятным. Он не знал, из-за его застенчивости, склонности к скрытности или из-за все более очевидных предрассудков, но, став старше, он всегда находил подобные ситуации скорее испытанием, чем удовольствием. Тот вечер в Париже с четырьмя относительно незнакомыми людьми был скорее исключением, чем нормой.

После окончания ужина вечеринка быстро разошлась. Марго и Педро ушли, чтобы вернуться в отель, Педро улетал утренним рейсом в Мадрид, поэтому Эндрю сказал ему, что встретится с ним в вестибюле в 7.30, чтобы попрощаться. Манон и Филипп уехали одновременно, чтобы успеть на RER домой. Не было необходимости в торжественных прощаниях с Манон, поскольку они договорились встретиться в ее офисе в 9.30 следующего дня. Мы только что расстались с Элоизой и, дав Педро и Марго фору, она и Эндрю тоже направились обратно в отель. По мере приближения к отелю Элоиза становилась все тише, а когда они добрались до его номера, она выглядела неуверенной и даже нервной.

“В чем дело? Ты выглядишь обеспокоенным?”

Потребовалось 10 минут мурлыканья, прежде чем Элоиза призналась, что ее киска болела накануне и этим утром, и она не хотела заниматься сексом. Смех, вероятно, был не самой сочувственной реакцией, но Эндрю было все равно. Ему нравилась Элоиза, и хотя было бы здорово трахнуть ее снова, он не собирался беспокоиться по этому поводу. Если уж на то пошло, он был зол на себя за то, что был так неосторожен с ней тем утром. Вместо этого они устроили долгий, дразнящий поединок "69", опять же то, что обычно было для него невозможно. Эндрю был нежен с Элоизой, больше концентрируясь на ее клиторе, чем играя с ее влагалищем, и хотя они оба сильно кончили, он не мог избавиться от ощущения, что они делали это наизусть, а не сгорая от желания. Как только они умылись и почистили зубы, он показал Элоизе, как лечь на него, и они прижались друг к другу на кровати. Разговор на подушке не был глубоким, ей было 20, ему 18, так что по большей части это была музыка и фильмы. У Эндрю получалось намного лучше в первом, чем во втором, поскольку он, как известно, был оторван от большинства развлекательных тем. Элоиза начала перечислять множество классических фильмов и не могла поверить, что Эндрю видел так мало из них.

“Что я могу сказать, я много учусь, и у меня нет времени сидеть и смотреть телевизор или фильмы. Мне нравится слушать музыку и ходить на концерты, но, кроме телевизора в общей комнате Колледжа, я не смотрел никаких программ с лета. ”

“Разве вы не чувствуете, что что-то упускаете, что вы изолируете себя?”

“Это будет всплывать время от времени, но в основном меня подобные вещи не беспокоят. Для меня слишком много других вещей, более важных, поэтому я никогда не беспокоюсь о подобных вещах. Посмотрите на нас, я не говорил об инженерии, из которой в основном состоит моя жизнь, и все же мы смогли провести длинную серию бесед о разных вещах ”.

“Могу я спросить вас, почему вы согласились позировать для нас с Манон?”

“Короткий ответ - почему нет? Длинный ответ сложнее. Когда мне было 13 лет, я пережил рак кожи. Что-то подобное меняет тебя, а для меня это изменило мое отношение к жизни. Мы говорили о том, что я ничего не смыслю в телевидении и фильмах. Я принял себя таким, какой я есть, и смирился с тем, что я ребенок, который предпочитает учиться. Поэтому вместо того, чтобы пытаться быть кем-то, кем я не был, пытаться быть частью клики ‘крутых парней’ или что-то в этом роде, я решил пойти противоположным путем. Поэтому меня больше не волнует, что другие люди думают обо мне или о том, какой я есть. Я просто стараюсь быть собой. Это распространяется на другие сферы моей жизни. Возьмем, к примеру, следующие пару дней. Я понятия не имею, что я буду делать, не имею, что я буду или не буду носить, и я никогда в жизни не позировала фотографу. Я студент инженерного факультета. Мне не 22 года, и я беспокоюсь о том, что эта съемка должна быть успешной, чтобы я могла заплатить за аренду в этом месяце или иметь еду на столе. На меня ничего из этого не давит. Это эквивалент работы на одну ночь. ”

Элоиза хихикнула над аналогией.

“Жить полной жизнью - мое кредо, и поэтому это всего лишь еще одна вещь, которую стоит попробовать. Вы лежите на теле, вы знаете, как оно выглядит, так что, если это то, что люди, которые знают и разбираются в таких вещах, думают, что это хорошо сфотографируют, тогда какого черта, почему бы и нет? ”

“Я не учел отсутствие давления. Внезапно это приобретает гораздо больше смысла, мне понравилось твое сравнение с сексом на одну ночь. Это именно то. Появляйся, раздевайся, поражай женщин и уходи ”.

Элоиза упала с него, она так сильно смеялась. Однако его разум сделал последний шаг. Ему собирались заплатить за работу моделью? Хммм, Эндрю-жиголо? Когда Элоиза прижалась к нему, он обхватил ее рукой, положив ладонь на ее крошечную грудь. Последнее, что Эндрю запомнил перед тем, как заснуть, был маленький твердый сосок, касавшийся его ладони. После тренировки в своей комнате Эндрю ждал Педро в вестибюле, прежде чем отправиться на пробежку. Мужчина, который ввалился в вестибюль, выглядел так, словно ему нужно было проспать неделю, и он ничего не помнил о полете в Мадрид.

“Эндрю, ты понимаешь, что я теперь буду ходить за тобой на каждой перемене, не так ли?”

Они рассмеялись и пожали друг другу руки.

“Ты можешь приехать и погостить у меня в Эдинбурге летом. Приди в себя на пару дней, прежде чем раскрыть свои чары перед прекрасными девушками Мадрида”.

Махнув рукой, Педро потащился к своему такси и уехал. Эндрю содрогнулся при мысли о тех историях, которые он расскажет, когда они вернутся в колледж. Когда он вернулся в комнату, Элоиза, склонившись над раковиной, чистила зубы. Эндрю, вероятно, заслужил нападение, которому подвергся за то, что провел своими холодными руками по ее телу, но она простила его, когда он очень тщательно вымыл ее под горячим душем. Она была настолько снисходительна, что пожертвовала одним из гостиничных полотенец в душе, чтобы смягчить колени, и сделала ему минет, от которого Эндрю к концу схватился за рычаги управления, чтобы не упасть в обморок. Ей не удалось скрыть самодовольное выражение лица, когда он воспользовался моментом, чтобы восстановить равновесие. 30 минут спустя они вошли в магазин Hermès и поднялись наверх, в корпоративную зону. Манон ждала их в приемной и потащила Эндрю к лифту, а затем в студию. Любой бы подумал, что ей не терпится увидеть его раздетым.

Каким запомнился Эндрю его первый день работы моделью у фотографа? Он не собирался бросать свою карьеру ради модели, это точно. Это была смесь увлекательного, скучного и возбуждающего; увлекательного, поскольку он всегда любил разбираться в новых вещах или идеях, скучного, потому что было много стояния в ожидании, пока бесконечное количество людей что-то изменят, и, наконец, это было захватывающе, потому что он весь день находился в непосредственной близости с несколькими обнаженными женщинами.

Эндрю был фотографом и работал в студии с моделями. Но это был первый раз, когда он оказался перед объективом, и поэтому большую часть дня он постоянно думал о разнице между двумя ролями. И, конечно, это было самое профессиональное мероприятие, в нем не было ничего любительского. Первоначальный опыт работы моделью открыл мне глаза. В студии очень быстро стало тепло, появилось множество разных источников света, направленных в разные стороны, не все в сторону объекта съемки, и все это время вокруг находилось не менее 10 человек. Фотограф и три ассистента, два человека из подразделения Hermes, для чьего продукта они пытались позировать, визажистка, два костюмера, хотя, учитывая, как мало на них было надето, казалось, что их слишком много, и обычный догсбоди, который делал все остальное. В последующие годы его будут называть стажером. Опять же, все дополнительные люди сильно отличались от работы в одиночку только с моделью или иногда с Тони. Ему даже приходилось пользоваться косметикой. Ну, не совсем, но его посыпали пудрой, чтобы он не был таким бледным и блестящим. Он думал об этом как о пудре с антибликовым покрытием.

Скучной частью было стоять или сидеть, пока клиент, в данном случае сам Hermès, и фотограф спорили о съемке, и, насколько Эндрю мог судить на своем несуществующем французском, они спорили обо всем. Даже когда начались съемки, временами было скучно, поскольку шел бесконечный поток инструкций ему и другим моделям о позах, взглядах, о том, как стоять неподвижно, выглядеть естественно, обо всем. Сейчас это звучит так, будто он был несчастным и просто ныл, но из разговоров с женщинами-моделями это было совершенно нормально, и, возможно, меньше, чем обычно. Но для Эндрю делать это в самый первый раз было выше всяких похвал. Элоизе и Манон потребовалось поговорить с ним, чтобы окончательно понять, что он был подвижным манекеном, который должен выполнять чьи-то приказы. Если они хотели состроить гримасу, Эндрю должен был состроить гримасу, если они хотели надуться, он должен был сделать надутое лицо. Ему потребовалось некоторое время, но он уловил идею. Но это была работа, и весь день выслушивать крики по-французски было совсем не весело. Если бы он услышал ‘non, non, non’ еще раз, он бы разозлился. Сварливый Эндрю тоже временами не помогал. Но отчасти его раздражение было вызвано тем, что это сильно отличалось от того, как он обычно работал фотографом.

Чтобы сбалансировать этот список подросткового нытья, то, что он делал, было интересным и быстро превратилось в пикантное. Это была съемка для парфюмерной линии Hermès, о существовании которой Эндрю понятия не имел; в этом нет ничего удивительного. Он должен был быть обнаженным, за исключением полотенца, а его коллега-модель и коллега по фильму должна была быть готова ко сну, также одетая только в шелковый халат и улыбающуюся. Эндрю был смазан маслом, а затем слегка сбрызнут, так что он блестел на снимках, а затем был сфотографирован, часами распыляющим на себя одеколон, со всех мыслимых ракурсов, включая как правую, так и левую руки. Вряд ли это было что-то захватывающее. Но потом все стало очень по-европейски, очень быстро. После обеда следующие два часа были кадры, на которых женщина стаскивала с него полотенце, когда он уходил. Привет, мир, я задница Эндрю. Это компенсировалось кадрами, на которых Эндрю неоднократно стаскивал шелковый халат с плеч своей партнерши по фильму, оставляя неизбежную лужицу шелка у ее ног. Не было анфас, но было много снимков их задниц и значительной груди сбоку, но без сосков. О, и там были три разные модели, с которыми Эндрю должен был позировать. Там была Камилла, на фут ниже него, на множестве снимков она смотрела ему в глаза, там была Джоэль 5 футов 10 дюймов и самая пышногрудая из трех женщин, у нее было больше всего снимков сисек и задниц, потому что у нее действительно были оба предварительных условия. Наконец, появилась Элоиза, все ее 6 футов 2 дюйма, самая андрогинная из трех с точки зрения фигуры, но та, с кем Эндрю было наиболее комфортно. Эндрю был уверен, что фотограф собирается выбросить его за ненадобностью, пока не увидел искру между Элоизой и Эндрю, а затем двух других вернули, чтобы посмотреть, можно ли вернуть ту же самую искру. К середине дня Эндрю был измотан и за весь день преодолел в общей сложности 20 футов. Единственное, что Эндрю узнал в конце съемок, это то, что они снимали эту сцену также для рекламы, которую покажут в кино или по телевидению. Вероятно, было к лучшему, что он не знал, что они были там, поскольку он был бы жестким и неестественным. Он заставил себя хихикнуть над этим.

Итак, оно у вас есть. 18-летний шотландский студент-инженер, приехавший на каникулы в Париж, провел день в одном полотенце, и даже без него все время, строя глазки с надписью "иди трахни меня’ трем красивым французским моделям. По мере завершения съемок жизнь Эндрю очень быстро усложнилась еще больше. Никто не объяснил, как подписывать форму выпуска модели, хотя, оглядываясь назад, это не должно было стать сюрпризом, и когда ему ее представили, кстати, на французском, и сказали подписать, все стало интересно. Первая и самая большая проблема заключалась в том, что Эндрю отказался подписывать релиз без проверки его адвокатом. Второй выпуск вышел сразу после первого выпуска, у него был адвокат? Итак, Эндрю пришлось позвонить Маири в Эдинбург, и, к счастью, она была в офисе, чтобы получить ее помощь.

“Маири, это нелегко сказать, поэтому я сразу перейду к делу. Я в Париже и только что завершила фотосессию для Hermès. Они хотят, чтобы я подписал что-то, называемое формой выпуска модели, чего я бы не стал делать, даже если бы она была на английском, не посоветовавшись с вами. О, но помимо всего прочего, она на французском. Могут ли они отправить вам это по факсу и понимает ли кто-нибудь из ваших сотрудников французский?”

Справедливости ради надо сказать, что Маири не пропустила ни одного удара.

“Одна из сотрудниц владеет двумя языками, ее мать француженка, поэтому с переводом проблем не возникнет. Запишите этот номер и отправьте мне форму как можно скорее. Какой у вас там номер, по которому я могу с вами связаться, когда буду готов дать вам ответ?”

Эндрю зачитал номер Манон.

“Хорошо, дай мне взглянуть на это. О, а Эндрю?”

Он подождал, пока ботинок упадет.

“Я действительно буду рад услышать эту историю, когда вы придете на следующей неделе”.

Он рассмеялся и пообещал рассказать ей всю историю. Когда он повесил трубку, Манон и Элоиза странно посмотрели на него.

“Маири - ваш адвокат?” Он кивнул. “Судя по тому, как вы с ней разговаривали, она давняя коллега, да?”

Эндрю снова кивнул. Манон просто помахала пальцами перед собой в универсальном жесте, означающем ‘расскажи мне историю’.

“Она мой семейный юрист, у меня есть кое-какие деньги в доверительном управлении, и я довольно хорошо знаю ее жениха. Я время от времени разговаривал с ней в течение нескольких лет, и она всегда говорила мне, чтобы я никогда ничего не подписывал, не проверив. ”

Эндрю ничего не мог сделать, кроме как пожать плечами. Это была не маленькая невинная ложь о недомолвках, это была грязная, мрачная, надуманная ложь, в которой почти не было правды. К счастью для него, форма выпуска была стандартной и идентична стандартной британской форме, поэтому он подписал ее и получил чек на 2500 французских долларов, или чуть более 200 фунтов стерлингов. Как только Эндрю наконец-то оделся, он сел с Манон и Элоизой, выпил немного воды и позволил напряжению дня выйти из себя.

“Эндрю, ты сказал Элоизе, что всего лишь позировал в качестве натюрморта для нескольких художников в университете. Это так?”

“Да, это все, что я сделал”.

“Как получилось, что вы так расслаблены без одежды? Большинство новых моделей вели бы себя очень неуверенно и нервничали. Когда я услышал, что они собираются снимать с тобой сегодня, я подумал, что это будет катастрофа ”.

“Я не знаю, почему я не нервничал. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, у меня возникает привычка повторять ‘что в этом такого?’. После многих лет, когда люди говорили мне, что у меня красивое тело, я начала в это верить. Стоять в полотенце или постоянно снимать с меня полотенце не имело большого значения. Поначалу я думал, что веду себя не очень естественно. Только когда появилась Элоиза, я, наконец, успокоился, расслабился и почувствовал себя более естественно. Мне нужна искра в отношениях с моим партнером, я недостаточно хорош, чтобы притворяться и выглядеть убедительно с кем-то новым, каким бы милым он ни был. ”

Элоиза наклонилась и поцеловала его. Манон просто посмотрела на него, прежде чем кивнуть.

“Это был приятный сюрприз, я думал, что нет никаких шансов, что это сработает. Сегодня вечером они смотрят фильм, чтобы понять, хватит ли у них материала для рекламы. Для этого фильма будет отдельный выпуск”.

“Если форма отличается, вы можете также отправить ее Маири заранее, чтобы она могла просмотреть ее. Если это та же форма, то все должно быть в порядке ”.

“Нет, это отличается, поскольку есть остатки в зависимости от того, как часто показывается реклама. Я отправлю ей это сейчас ”.

Манон ушла, и Элоиза с Эндрю остались одни.

“Сегодня тебе стало лучше, Эндрю. Манон думала, что сегодня будет простая съемка, и ты будешь красивым мужчиной на заднем плане снимка. Креативный директор компании изменила съемку, когда увидела тебя. Я думаю, она просто хотела увидеть тебя обнаженной ”.

Именно в этот момент проявилась дихотомия личности Эндрю. Он был полуобнаженным и полностью обнаженным в окружении трех разных женщин и кучи прихлебателей весь день без проблем, но когда Элоиза позже поддразнила его по этому поводу и рассказала о женщине, которая хотела увидеть его обнаженным, он покраснел. Вспоминая, сколько раз он раздевался догола перед партнершей, Хеленой и Джуди, можно было подумать, что он не краснеет из-за того, что показывает свою задницу. Манон вернулась в свой кабинет, не сумев подавить приступ хихиканья.

“Что тут смешного?”

“Я должна объяснить Филиппу, что я провела весь день, постоянно наблюдая, как Эндрю раздевается”.

Просто сказав это вслух, она рассмеялась еще громче. 23 минуты спустя ни Манон, ни Элоиза не могли вымолвить ни слова, так как безудержно хохотали, когда в ресторан вошел Филипп. Филипп был хорошим спортсменом и не слишком дорожил ими, он и Манон были хорошей парой, они играли друг с другом. Пока Эндрю сидел там за ужином, все, о чем он мог думать, это слава богу, что Педро ушел домой. Никто в Trinity не должен был упоминать об этом, особенно Навья.

Его голая задница продолжала сколачивать состояние по Европе? Хах. Эндрю поблагодарили на следующий день, но сказали, что никакого решения по поводу фильма для рекламы принято не было. Они бы связались, если бы захотели его использовать. Эндрю пожал плечами, по его мнению, это был вежливый способ сказать "нет". Ну что ж.