Живущий за двоих

Том 4. Глава 66

Эндрю получил предлагаемый маркетинговый материал от Открытого университета и взял его, чтобы обсудить с Маири. Сначала она спросила его, почему одного из его родителей там не было. Правда заключалась в том, что Эндрю был выбит из колеи реакцией своих родителей на выплату ипотеки и пытался как можно больше не впутывать их в свою жизнь. Он чувствовал себя ужасно, даже думая о некоторых своих мыслях, но решил, что чем меньше его родители будут знать о деталях его жизни, тем лучше, особенно финансовых. Маири принял ложь во спасение о том, что его отец подпишет с ними любое соглашение, но пока не нуждался в участии. Она ответила на них, и было решено, что он будет идентифицирован только как Эндрю из Эдинбурга, изучающий информатику. Ничего не было сказано о его возрасте или о том, что он все еще посещает школу. Все его фотографии были сделаны через плечо, где он сидел за компьютером. Мэри Янг сделала несколько снимков в последний день стационарного курса, и там было несколько снимков с большим количеством других студентов и пара снимков с ним самим, но только в профиль. Не было снимка головы, на котором можно было бы его четко идентифицировать. Рекламный ролик был точным с точки зрения фактов и просто пересказом истории, которую он рассказал на заседании Звездной палаты. Маири разрешила Эндрю подписать соглашение, которое оказалось на удивление толстым. Эндрю думал, что это займет максимум две страницы, но получилось ближе к 10. Он отнес это домой и попросил отца подписать. Скотт в тот момент плакал, а его отец даже не взглянул на это и даже не спросил о нем. Эндрю сделал мысленную пометку дать Скотту утром побольше сухариков. В качестве компенсации или вместо гонорара следующие два курса были бесплатными, шестой и седьмой курсы его диплома были дополнительными. Двести пятьдесят фунтов за правдивые и приятные слова об Открытом университете. Эндрю больше не думал над этим.

Вероятно, лучшее, что получилось из вечерней фотосессии с Моникой, это то, что дружба Эндрю и Мэгги укрепилась. Было странно думать о них как о двух разных людях, но было разумно держать их порознь. Когда Эндрю и Мэгги впервые начали встречаться за чашечкой кофе, не было большой разницы между Мэгги и ее образом модели. Теперь, пять месяцев спустя, она была сама собой с Эндрю, все еще поддразнивая, но уже не так откровенно. И именно Мэгги задавала вопросы, которые возникли после первой съемки.

“Итак, ты хочешь провести еще одну съемку, снять меня обнаженной?”

“Вау, сразу к делу”.

“Когда мы разговаривали после съемок, ты казался менее, о, я не знаю, может быть, легкомысленным от такой перспективы”.

Эндрю подумал об этом и понял, что способ ответить на этот вопрос честно заставит его раскрыть некоторые вещи из своей жизни.

“Ладно, ответ сбивает меня с толку. Меня привлекают женские формы, красивое лицо, большие сиськи, красивые ноги, это может быть что угодно. Теперь, когда мне было 12 или 13 лет, я пялился, и меня часто ловили на этом. Ты отчитал меня, когда мы встретились в первый раз. Насколько я могу понять, разговаривая со своими друзьями и слушая парней в школе, это обычное дело. Так что отчасти это так. Но из множества разговоров и особенно из того, что я подружилась с девочками в школе, я поняла, что это так ”.

Эндрю сделал паузу.

“Я не знаю, какое слово подходит. Неправильный, утомительный, нежеланный, все это и многое другое. Итак, человек, с которым я ближе всего в школе, теперь молодая женщина, которая, как и вы, рано развилась. Она появилась в первый день, когда в Хериот были девочки, и у нее был самый большой бюст за год, полный 14-летних мальчиков. Вы можете представить чат, с чем ей пришлось мириться. Поэтому каждый раз, когда я ловлю себя на том, что смотрю на женщину, но смотрю только на ее телосложение или лицо, думая о ней не более чем о красивой паре ног или о чем-то еще, мне приходится мысленно решать эту дилемму, зная, что это нежелательно или неуместно, но меня все равно тянет к фигуре или лицу.

“Именно из-за этого номера мы с вами путаемся. Я буду в газетных киосках, а там целая верхняя полка мужских журналов. Черт возьми, их, должно быть, больше дюжины. Итак, мужчинам нравится смотреть на обнаженных женщин. Сейчас мне нравится смотреть на обнаженных женщин, поэтому я понимаю это, но мне нравится узнавать обнаженную женщину передо мной. Послушай, не вдаваясь ни в какие подробности, одна из причин, по которой я не преувеличиваю из-за того, что вижу тебя обнаженной, заключается в том, что я регулярно занимаюсь сексом. ”

“Действительно!”

“Да. Поэтому часть меня задается вопросом, не приглушает ли это волнение от предстоящей съемки. Я действительно не знаю. Половина меня взволнована, половина меня думает, что мне не следует волноваться, а половина меня просто сбита с толку ”.

Мэгги рассмеялась над его математикой. Она дважды начинала говорить, прежде чем собраться с мыслями.

“Интересно слышать, как вы говорите об этом. Это почти женская точка зрения. Я был на съемках, где слышал, как парни, делающие снимки, говорят: "Господи, посмотри на ее сиськи", даже не пытаясь произнести это шепотом. Я для них не более чем пара сисек ”.

Эндрю потребовалось 20 минут, чтобы рассказать о Лесли и ее сексуальном поведении для мальчика-подростка.

“Значит, она пересказала вам слово в слово то, что я только что сказал?”

Эндрю кивнул. Они вернулись к этой теме пару недель спустя.

“По-моему, я спрашивал тебя в прошлый или позапрошлый раз, хочешь ли ты все еще участвовать в съемках. Я предполагала, как оказалось, ошибочно, что я буду первой обнаженной женщиной, которую ты когда-либо увидишь, маленькой застенчивой ученицей частной школы. Теперь посмотри на себя. Я думаю, твои родители, должно быть, растягивают тебя на дыбе по ночам, и ты совсем не тощий. И, по-видимому, немного развратный, хотя ты об этом довольно умалчиваешь. Теперь, я думаю, тебя это не должно беспокоить, ты все это уже видел раньше ”.

Эндрю не думал, что Мэгги сможет расправить плечи еще больше.

“Прекрати это”.

Смех и расслабление ее позы.

“У меня странный взгляд на это. Это пришло ко мне однажды утром, когда я плавал. Когда я с женщиной, мне нравится доставлять ей удовольствие. Меня заводит, когда я заводлю женщину. Я не совсем понимаю, почему это так, и даже изменится ли это позже, но прямо сейчас это, вероятно, меня больше всего заводит. На самом деле, в этом нет "вероятно", это определенно меня больше всего заводит. Поэтому, когда я думаю о фотосессии с тобой, я всегда возвращаюсь к твоему комментарию, который ты сделала мне несколько месяцев назад, о том, что тебе нравится быть моделью, что это тебя заводит. И еще есть вопрос о том, как ты заставила меня думать о том, что ты позируешь обнаженной, в очень прозаичной манере. Судя по тому, как мы разговариваем, кажется, что в этом нет ничего особенного. Вы раздеваетесь, мужчины фотографируют вас, они платят вам, и вы получаете от этого какое-то тайное удовольствие. Предполагается также, что мужчины получают от этого какое-то удовольствие. Итак, все эти дерьмовые заголовки в газетах таковы. Что ж, ерунда. Есть ли хоть какой-нибудь смысл в этом бреде? ”

Мэгги покачала головой и улыбнулась - до жути знакомое движение.

“В этом есть смысл. Я молчу о своей работе моделью из-за того дерьма, с которым мне пришлось бы иметь дело, из-за того, что все вокруг говорили мне что-то невнятное, в то время как в то же время более половины этих людей рассматривали бы мои фотографии. Но вы правы, я не стыжусь этого, и мы с вами говорили об этом в разумной манере. Когда я останавливаюсь и думаю об этом, главное, что удивляет, это то, что это происходит с 15-летним школьником. Итак, возвращаюсь к тебе, примешь ли ты участие в фотосессии, зная, что это меня заведет. И, честно говоря, меня заводит знать, что ты там. ”

Не было никакой попытки заставить Эндрю покраснеть, он видел, что Мэгги была честна.

“Потому что я такой молодой?”

“Я думаю, что поначалу что-то из этого было, как я уже сказал, я думал, что это будет первый раз, когда ты увидишь обнаженную женщину. Сейчас. Кто, черт возьми, знает. Отчасти из-за твоего возраста, пытающегося развратить кого-то столь юного. Но отчасти из-за того, что ты мой друг, хотя я не знаю, почему я хочу обнажиться перед тобой. Но это так. И третья - та, о которой я думал с тех пор, как ты рассказала мне, что тебя возбуждает. Я думаю, мы с тобой были бы очень хорошими фотографами и моделями, потому что существует обратная связь. Ты знаешь, что меня заводит модельный бизнес, ты заводишься, когда заводится женщина, я знаю, что ты заводишься, и это заводит меня еще больше, понимаешь, что я имею в виду?”

В тот момент у Эндрю не было большого притока крови к мозгу, но он действительно понимал суть. И ему нравились небольшие встречи с Мэгги. Обычно это длилось всего 40 минут, и не каждую неделю, но для человека, который совершенно отличался от Эндрю, с ней было легко разговаривать. И на интересные темы. Ему показалось странным вести содержательные беседы с младшей машинисткой в городском совете, часто на интимные темы. Но в то же время он не вел никаких разговоров с дочерью судьи Судебного заседания, которая планировала поступить в Оксфордский университет. С ней он просто трахнул ее, для их взаимного удовольствия.

Занятия Эндрю с Мойрой касались техники проведения экзамена и сохранения ее спокойствия в той же степени, что и материала. Мойра была убеждена, что провалит экзамен, и сохранять спокойствие было ежедневным испытанием. Она приходила в библиотеку каждый день, чтобы позаниматься с ним, а Сюзанна сидела подальше от них, чтобы он мог сосредоточиться на успокоении Мойры. Эндрю стал гулять с ней в течение 30 минут после того, как они закончили заниматься, просто разговаривая с ней и положительно подтверждая тот факт, что она могла это сделать. В это время она была нуждающейся и требовательной, и ей хотелось секса каждую неделю. Эндрю сначала сопротивлялся, так как был обеспокоен тем, что это не приносит никакой пользы. Мойре, возможно, стало лучше с ее телом, но это не успокоило ее разум. Но этот момент осознания был безжалостно подавлен его 15-летним "я". Отказ от регулярного неистового секса! Он был сумасшедшим?

Однажды в начале мая, когда Эндрю зашел к ней домой после школы, ему нужно было подумать о чем-то другом. Как только экономка ушла, Мойра поднялась наверх, и Эндрю услышал, как льется вода в ванной. Очевидно, они собирались сделать именно то, что он обещал во время того предыдущего визита. Она крикнула ему с верхней площадки, чтобы он поторопился и шел в главную ванную. Ванна быстро наполнялась пузырящейся водой, а на бортике ванны стояла баночка с вазелином. Он улыбнулся ее очевидным приготовлениям. Мойра уговорила его раздеться, и Эндрю разделся догола и положил презервативы на пол, где он мог легко до них дотянуться. Он перекрыл краны, прежде чем Архимед снова доказал свою правоту, и притянул к себе обнаженную и возбужденную Мойру.

“Ты собираешься сдавать экзамен по математике, Мойра?”

Он спросил ее об этом между поцелуями. Она хотела прыгнуть в воду и извивалась в его объятиях.

“Да, Эндрю, давай, залезай со мной в ванну”.

“Нет, пока нет. Каждый день, когда мы встречаемся, ты говоришь мне, что потерпишь неудачу. Ты доводишь себя до такого возбуждения из-за этого. Так что не говори мне "да" только для того, чтобы я поиграл с твоей задницей.”

Он подошел и сел на край ванны, а затем притянул Мойру к себе, сначала спиной. Он тихо снял крышку с желе и оставил его под рукой. Затем Эндрю провел руками от ее бедер вверх по внешней стороне бедер, задержав их прямо в том положении, в котором он держал бы ее, когда они трахались. Он опустился на колени на пол, прямо позади нее. Все еще держа руки на ее бедрах, Эндрю начал целовать и покусывать каждую из ее щек.

“У тебя такая замечательная задница. Такая пухленькая”

Он поцеловал меня в щеку.

“И круглое”.

Он поцеловал другую щеку.

“И дополнено”.

Эндрю провел языком по верхушке ее щелки прямо у поясницы.

“Шесть месяцев назад ты ненавидела свою задницу, а теперь не можешь дождаться, когда я проведу языком по всей твоей щелке. Я чувствую запах твоего возбуждения, пока ты ждешь, пока я оближу твой крошечный розовый бутончик. Смажь мой палец и вторгнись в тебя. Ты хочешь, чтобы я взял тебя на руки и отнес в ванну. ”

Сказав это, он встал и поднял Мойру на руки. Осторожно забрался в ванну и опустил Мойру. Он снова опустился на колени.

“Ты хочешь, чтобы я начал мыть твою задницу, проводя по ней руками”.

Каждое действие, которое он описывал, было скопировано его руками.

“Проведи моими пальцами от твоей мокрой киски к твоей маленькой тугой заднице. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе наклониться и схватиться за краны, пока я раздвигаю твои щеки и начинаю трахать твою задницу своим языком.

Мойра, согнувшись в талии, подставляла ему свою задницу. Ее задница была безупречно чистой. Она привела себя в порядок перед его приходом, и Эндрю нырнул без всяких оговорок. Сопротивление его языку было поразительным. Это был тугой девственный сфинктер. Он слизывал, а затем делал колющие движения языком. Он всегда изгибался вопреки сопротивлению мышцы. Эндрю отпустил одну щеку и намазал желе на средний и указательный пальцы правой руки. Он почувствовал, как Мойра напряглась перед ним, когда он убедился, что они хорошо смазаны. Эндрю медленно обвел пальцами ее розовый бутон, вращая пальцами как по часовой, так и против часовой стрелки. Затем без предупреждения он решительно просунул средний палец через кольцо в ее задницу.

“Аааа, о, прямо здесь. Глубже. Ооо”.

Эндрю вводил свой палец в задницу Мойры и выводил его оттуда, а она откидывала бедра назад и извивалась задницей, пытаясь засунуть палец еще глубже. Он вытащил палец и повторил круговое движение, прежде чем снова проткнуть кольцо. Теперь Эндрю в тот день еще не прикасался к ее киске. Ничего. Все ее реакции были вызваны ощущениями в заднице. Эндрю продолжал вытаскивать, ласкать ее сфинктер, а затем снова вставил палец. Это продолжалось несколько циклов, но затем вместо того, чтобы вставить только средний палец, он надавил на ее анус, и оба пальца просунулись внутрь. Мойра взвизгнула и замерла. Он не знал, кончила она или нет, но она была бешено возбуждена. В то же время он чувствовал, что она имеет дело с физическим вторжением в свое тело.

Эндрю наклонился, схватил презерватив, неловко открыл упаковку и обмотал свой член только левой рукой. Он встал и сильно вошел в Мойру. Вода лилась повсюду, это был полный беспорядок. Но он схватил ее за бедра и удерживал, пока она прижималась к нему. Она трахала его больше, чем наоборот. Желе все еще было под рукой, поэтому Эндрю засунул в него большой палец, а затем начал играть с ее задницей, все время трахая ее как можно сильнее. Для них обоих это было слишком, и им пришлось нелегко. Эндрю стянул презерватив и бросил его на пол рядом с ванной, он побеспокоится об этом позже. Он потянул Мойру назад, так что они сидели в стандартной позе гнездышка, ее спина покоилась на его груди, а он обнимал ее руками.

“Каждую неделю, и каждую неделю до экзамена, вы будете получать это и даже больше. Но только если вы начнете позитивно относиться к экзамену. Ты приходишь каждый день совершенно взволнованный, тогда я не буду этого делать для тебя. Ты проснешься, зная, что можешь сдать экзамен по математике, последний экзамен по математике, который ты когда-либо сдавал. Вы приходите в школу, просматриваете материал вместе со мной и демонстрируете позитивный настрой, тогда я буду делать это с вами каждую неделю до экзамена.

“И Мойра, если ты это сделаешь. Если ты покажешь всем, какая ты уверенная в себе, позитивная, что знаешь весь материал и можешь сдать экзамен завтра, если ты это сделаешь, то ночью перед экзаменом я отведу тебя в постель, смажу твой крошечный розовый бутончик и трахну тебя в задницу. Это будет вашим стимулом. Приступайте к экзамену с гордостью и уверенностью, зная, что вы сдадите, и это случится с вами, Мойра.

“Ты проснешься этим утром, зная, что днем тебя трахнут в задницу. И трахнут именно так, как тебе это нравится. Голова опущена, руки уперты в спинку кровати, задница приподнята, и твоя крошечная, тугая, нежная попка блестит от смазки. Я буду целовать его, лизать и трогать пальцами часами. Все, что мне останется, - это надавить на эту крошечную мышцу. Ты думал об этом? ”

Теперь Эндрю ласкал ее грудь и пощипывал соски

“У тебя есть, не так ли? Как ты думаешь, ты кончишь, когда я войду в тебя?”

Эндрю замолчал и поцеловал ее в шею, все время перекатывая ее соски в своих руках. Медленно он остановился и просто держал ее в своих объятиях. Через некоторое время вода начала остывать, поэтому они достали ванну и потратили следующие 20 минут на вытирание пола, уборку и попытки привести его в разумный порядок. Они вернулись в ее комнату, неся свою одежду, и оделись.

“Я действительно могу сдать этот экзамен”.

Это было утверждение, а не вопрос.

“Да, ты можешь. Мы бы тратили время на материал, если бы я волновался. Мы тратим больше времени просто на борьбу с твоими демонами, чем на что-либо еще.

“Спасибо, Эндрю. Я говорю это недостаточно часто. Ты не только знаешь материал и хорошо меня обучил, но и понимаешь меня. Слова, которые ты рисуешь. Боже мой, Эндрю. Я буду работать над своим отношением и мировоззрением и заставлю вас выполнить ваше обещание ”.

Это был необычайно нежный момент между ними. В конце концов, Мойра сильно успокоилась, и ее выходки стали намного меньше. Эндрю каждую неделю снижал уровень ее стресса, как и обещал, до ночи перед экзаменом. Он хотел бы сохранить воспоминания о великолепной кульминации месяцев подготовки и о долгом, безумном, приносящем взаимное удовлетворение событии, которое произошло. К сожалению, ничего подобного не было. Когда он приступил к делу, это было напряженно, больно, неловко и многое другое. Крик Мойры в момент проникновения мгновенно смягчил член. Все это было полным провалом, вероятно, из-за их неопытности и неподготовленности, и они немедленно прекратили. Они оба чувствовали себя ужасно из-за этого и больше беспокоились о другом, чем о себе. Последний раз, когда Мойра и Эндрю занимались сексом, был самым близким к занятию любовью, которое им удавалось. Это был долгий медленный секс лицом к лицу с поцелуями и шепотом благодарностей. Даже на следующий день он не помнил, пришел ли кто-нибудь из них. Это было частью их договоренности, они оба знали, что между ними все кончено. Мойра была готова к экзамену, а Эндрю закончил репетиторство. Это был изнурительный год. Как только они оделись, он в последний раз обнял ее.

“Дай мне знать, когда сдашь экзамен, и удачи в Оксфорде. Ты станешь отличным юристом, и твой отец будет очень гордиться тобой”.

“Спасибо вам за все. Конечно, я расскажу вам, как у меня дела на экзамене”.

Она крепко обняла его. Но не было ни просьб навестить, ни ложной надежды поддерживать связь. Жизнь продолжалась.

Освободившееся время позволило ему продвинуться вперед в работе над третьим модулем его 5-го компьютерного курса. Его обычная учеба в школе шла хорошо, и два обычных экзамена по арифметике и латыни прошли без проблем. Танви и Кэти также были в отпуске по сдаче экзаменов и готовились к поступлению в высшие учебные заведения. Они оба были способными учениками и никогда не говорили о школьной работе, когда гуляли с Эндрю. Они использовали субботние вечера как свободное время от учебы. Пару недель они ходили куда-нибудь вместе, втроем, просто чтобы провести немного времени вдали от книг. Танви заходила к Кэти, и они уезжали оттуда. Эндрю проводил их обратно, а затем сам отправился домой. Сначала им было до смешного неловко, когда дело дошло до поцелуев в присутствии третьего лица. Они все хихикали по этому поводу. Решение Танви заключалось в том, что "третий лишний" закрывал глаза и медленно считал до двадцати. Затем они менялись местами. Да, Эндрю знал, что он самый везучий ублюдок во всем мире. По обоюдному, но негласному соглашению все было отложено до окончания экзаменов. Во всей этой ситуации и так было достаточно осложнений, не добавляя к этому экзаменационного стресса. Кто знал, что, черт возьми, произойдет этим летом?

Летние планы Эндрю впервые за три года были гибкими, и даже потенциально у него было свободное время. Было восемь с половиной недель каникул, и школа вернулась в четверг в конце августа. Первую неделю он провел в лагере CCF, а в августе - две недели для Гарри, с трехдневной хоккейной клиникой в один из выходных, как раз перед тем, как он был на ферме. На тот момент средние пять недель были свободны. Его мама и папа собирались с Роуэн и Скоттом в Швецию, но это было запланировано на то же время, что и когда он работал на ферме, так что он не мог быть дома один. Родители доверяли ему, но не настолько!

Семестр был завершен более чем наполовину, и, если не считать того, что Мойру пару раз уговаривали спуститься с карниза, в нем не было драматизма. Хоккейные тренировки по четвергам прошли нормально. Хендрикс выбрал пару 6-х лет, которые были в первых одиннадцати, для работы с ним. Они дружили друг с другом и использовали это время как перерыв в учебе. Они были милыми, но не слишком дружелюбными. Их работа заключалась в том, чтобы сделать его лучше, как они выразились, "сносным’; они не были злыми, но и не давали ему поблажек. Они относились к этому как к важной работе, и в них чувствовался холодный профессионализм. Он был подростком на два года младше него, почти недостойным их внимания. Однако это сработало, поскольку Эндрю становился лучше и мог стабильно бить все больше и больше, включая все три аспекта подачи углового с пенальти. Он записался на тренерский курс, поэтому был полон решимости добиваться как можно большего успеха на своих еженедельных тренировках.

В середине мая он закончил репетиторство с Мойрой и сдал свои собственные два экзамена. В течение 4-го года это было время, когда учителя продолжали оказывать давление. Они были самыми продвинутыми учениками в классах, поскольку все два старших класса были в учебном отпуске. Выполнение домашних заданий, казалось, усилилось, и они были заняты больше, чем кто-либо из них ожидал. Однажды Эндрю поздно вернулся домой с уроков в школе, за которыми последовало еще одно чтение в городской библиотеке. Его мама ждала, чтобы поговорить с ним, как только он переступил порог.

“Эндрю, из Открытого университета звонили три раза. С тобой хотят поговорить. Сью Конвей задерживается, чтобы поговорить с тобой. Что случилось?”

Как обычно, с быстрыми вопросами своей матери, когда он вернулся домой, Эндрю понятия не имел, он только что пришел туда. Но в основе этого было ее беспокойство, что он сделал что-то не так и "что подумают соседи". Его мать была никем иным, как непоследовательной.

“Эм, дай мне позвонить, и я узнаю. На прошлой неделе я получил третий модуль, и он был на пятерку, а четвертый модуль я еще не закончил ”.

Когда у него наконец появилась возможность позвонить шотландскому директору Открытого университета, она спросила, может ли он зайти после школы и привести кого-нибудь из своих родителей. Когда он спросил, почему он узнал, что его успех привлек внимание правительства.

Эндрю, хоть убей, не мог понять, в чем проблема. Его отец поделился несколькими историями, когда был моложе. Открытый университет был инициативой лейбористской партии. Демократизация университета, доступность, социальная мобильность и тому подобное. Эндрю знал об этом много, и это было одной из его главных забот, когда он подавал заявление. Он вряд ли был тем кандидатом, которого они искали. Но чего он не знал, так это того, что Лейбористская партия потеряла власть между объявлением о своем создании и приемом первых студентов. Консервативная партия, их идеологические противники, были в правительстве, когда Открытый университет принял первых студентов. Что его удивило, когда отец рассказал ему, так это то, что нынешний премьер-министр Маргарет Тэтчер была министром образования в том правительстве и отбивалась от попыток закрыть его еще до того, как оно началось. Это была захватывающая история, но Эндрю не знал, какое это имело отношение к нему. С тех пор как консерваторы пришли к власти на всеобщих выборах 1979 года, они сокращали государственные расходы по всем направлениям, включая университеты. Это вынудило их повысить гонорар, что снова стало фактором, способствовавшим его зачислению на курс. Прием сократился, когда гонорары были увеличены, и Эндрю стал счастливым бенефициаром.

Эндрю знал большую часть этой биографии, но она была получена в ходе многих бесед. В рекламных материалах не было указания возраста Эндрю, поэтому он был озадачен их интересом к нему. Эндрю думал, что Сью согласилась бы встретиться с ним в тот вечер, если бы он предложил. Вместо этого он сказал ей, что перезвонит на следующий день, как только подтвердит наличие свободных мест у своих родителей. Но это было время родительского собрания в школе его отца, и он не сможет освободиться в течение 10 дней. У Эндрю сложилось впечатление, что его нельзя беспокоить, но он оставил это при себе. У его матери был 18-месячный Скотт, и она совершенно не интересовалась вечерним собранием в центре города, все время препираясь со Скоттом. Эндрю был ошеломлен их возражениями, поэтому вместо этого попросил Лесли составить ему компанию. Она была удивлена приглашением, но когда поняла, как ведут себя его родители, согласилась. Итак, в пять минут седьмого на следующий день, в четверг, они с Лесли были в офисе Сью Конвей. Она начала немедленно.

“Эндрю, ты не смог привести одного из своих родителей?”

“Они не смогли присутствовать. Это друг семьи, который выслушает, о чем идет речь ”.

Конвей выглядел расстроенным, но продолжал.

“Ну, я полагаю. Хорошо, Эндрю, спасибо, что пришел так быстро. Как ты знаешь, ты был на обложке и был главной статьей в учебном пособии на предстоящий учебный год. Такие документы направляются в Департамент образования в установленном порядке. Согласно руководству, Открытый университет попросили организовать встречу с вами и кем-либо из Департамента образования. ”

“Почему?”

“Эндрю, ты идеальный представитель Открытого университета. Мы можем отметить, что ты приехал сюда на первый и на данный момент единственный академический курс по микрокомпьютерам в стране. И затем вы взяли то, чему мы вас научили, и заработали на этом деньги. Еще до того, как закончили учебу. Количество заявок на компьютерные науки резко возросло с тех пор, как вышло руководство по программе. Правительство может указать на предпринимательскую природу вашего успеха. Новая Британия и все такое. Тот факт, что вы начали в 14 лет, слишком хорош, чтобы быть правдой ”.

Прежде чем Эндрю понял, что происходит, Лесли закончила встречу. Она даже не посмотрела на него. Она была резкой и на грани грубости со Сью Конвей.

“Спасибо, что рассказали нам все это. Мы позвоним вам завтра вечером до 18:00, чтобы сообщить, когда мы сможем встретиться снова. На сегодня мы закончили ”.

Несмотря на протесты Сью, Лесли выпроводила их. Оказавшись в машине, она объяснила.

“Извините, что я так резок и даже не дал вам возможности что-либо сказать, но это ужасно. Эндрю, помните того не по годам развитого подростка, который выступал на партийной конференции Тори пару лет назад?”

Эндрю смутно припомнил что-то о подростке, выступавшем тогда.

“Они попытаются сделать то же самое с вами. Вы понимаете? Заголовки в газетах: "14-летний компьютерный гений зарабатывает миллионы в Открытом университете”".

Эндрю выглядел испуганным.

“Именно Эндрю. Никакой приватности. Ничего”.

Эндрю изо всех сил старался спать лучше, чем в ночь перед тем, как он узнал, что его рак перешел в стадию ремиссии, чем в ту ночь. Он отделался от своих родителей каким-то тривиальным предлогом, и они не задали никаких дополнительных вопросов. Лесли позвонила Маири домой и объяснила ситуацию. Утром Эндрю позвонил в Хериот и сказал, что задержится из-за забытого медицинского осмотра. К 9.30 они с Лесли сидели в кабинете Маири. Эндрю знал, что это серьезно, потому что Драммонд тоже был там.

“Ты знаешь, что Эндрю превыше всего ценит конфиденциальность и осмотрительность. Это нужно остановить на месте. И срочно ”.

Эндрю никогда не видел Лесли такой раздосадованной, она вела себя как мать. Он собирался сказать "его мать", но Лесли вела себя гораздо более страстно, чем она. Маири пообещал начать устраивать ад в Открытом университете, начиная с вице-канцлера. Позже Эндрю узнал, что, когда Маири одобрила маркетинговые материалы, она написала для них контракт на два бесплатных курса обучения. И как часть этого контракта, были гарантии защиты Эндрю именно от такого рода вещей. Вот почему соглашение было на 10 страницах. Они были связаны контрактом не разглашать его данные, и они, очевидно, сделали это. Эндрю давно знал, что у него очень хороший юрист, но это катапультировало ее в категорию великих.

Маири и мистер Драммонд оба были спокойны и уверены в себе, что его очень успокоило. Возможно, с их стороны это было притворством, но оно творило чудеса. После школы он отправился в Содружество поплавать и заняться своими обычными размышлениями. Ему нужно было снять стресс, и он не подумал о том, чтобы позвонить Мойре, ну ладно, он подумал об этом всего секунду. Эндрю размышлял о том, какой хреновой была бы его жизнь, если бы все это выплыло наружу. Учеба в университете, деньги, дом, Ferrari, три компании, все. Ему никогда не следовало соглашаться на рекламные материалы. Слава богу, что Маири Коннелли и ее предусмотрительность заставили их подписать соглашение. Эндрю начал ускоряться ближе к концу своего пребывания в бассейне и просто продолжал плавать, пока не выбился из сил. Он устало поднялся по лесенке и тяжело опустился на скамейку рядом с бассейном, медленно восстанавливая дыхание.

“Не думаю, что когда-либо видел, чтобы ты так быстро плавал, Эндрю. Ты в порядке?”

Ара стояла там и выглядела так же чудесно, как и всегда.

“Привет, Ара, нет, я редко плаваю так быстро. Я в порядке, мне просто нужно было сбросить стресс и энергию. Думаю, мне это удалось ”. Он слабо рассмеялся. “Как дела? В последнее время я не часто вижу тебя здесь.”

“Последние два семестра у меня был поздний курс по пятницам. Обычно я не бываю здесь до твоего отъезда. Иногда я видел, как ты выходишь из здания, когда я прихожу сюда. Семестр закончился на прошлой неделе, и вчера у меня был последний экзамен. В эти выходные я собираю вещи и в понедельник отправляюсь на юг. ”

“Что ж, приятно видеть тебя и счастливого пути. Возможно, увидимся в сентябре, если ты к этому времени вернешься к плаванию”.

Ара села рядом с ним.

“Спасибо. Мне было не по себе после того, как я отдалился от тебя. Ты назвал мне свой возраст, хотя ты всего на 18 месяцев моложе меня, и это напугало меня. Ты этого не заслуживал. Частично моя проблема заключалась в том, что ты был таким взрослым, но в то же время добрым и легко выходил из себя. Когда ты сказал мне, что тебе 15, мой мозг застыл. Ты заслуживал лучшего, и я сожалею. ”

“Спасибо за извинения, но в них нет необходимости. У меня много подруг постарше, и мне часто приходится с этим сталкиваться ”.

“Послушай, вместо того, чтобы сидеть здесь и болтать, почему бы нам не пойти куда-нибудь перекусить. У тебя есть время?”

Что ж, день стал намного лучше.

“Конечно. Я бы хотел этого. В холле, как обычно, когда будете готовы?”

“Ты, кажется, так уверен, что я не буду готова первой”. Она бросила вызов.

“Сама по себе сушка волос означает, что это не конкурс”.

Он наклонился, чтобы положить свою коротко остриженную голову рядом с ее длинными черными волосами.

“Эндрю, у тебя на голове шрам, что случилось?”

Упс. Он забыл об этом.

“Я расскажу тебе позже. Иди переоденься, увидимся в вестибюле”.

20 минут спустя он уже дремал, когда его осторожно потрясли за плечо.

“Я не думал, что пробыл там так долго”.

“Недостаток сна прошлой ночью дает о себе знать. Извини, я не хотел дозировать”.

Погода была намного приятнее, чем в прошлый раз, когда они гуляли. Они нашли заведение на Клерк-стрит, к неловкости за воспоминания, то же самое, что и в прошлый раз, и возобновили свой разговор. Эндрю рассказал Аре о том, как его разлили по бутылкам на Лотиан-роуд.

“Просто так, ты наклонился, чтобы проверить женщину, и он разбил бутылку о твою голову? О боже. С тобой все было в порядке?”

“В моей голове застряли осколки бутылки, - она поморщилась, когда он заговорил, - что означало, что она сильно кровоточила. Итак, я проскочила очередь в лазарет, поскольку моя рана на голове кровоточила повсюду. Как только они извлекли стекло, они смогли замедлить кровотечение, по крайней мере, до тех пор, пока не смогли наложить несколько швов. Я была со своей подругой Кэти, и она позвонила моим родителям и своим родителям. Полиция хотела получить показания. Это был полный беспорядок ”.

“Кэти - твоя девушка?”

Эндрю посмотрел на нее.

“Нет, не совсем”.

“Не совсем. Интересный ответ, Эндрю”.

Этот человек брал уроки ведения допросов у отца Мойры.

“Она просто подруга, и мы будем время от времени встречаться, ужинать и ходить в кино”.

Ара начала улыбаться.

“Просто друг”?

Обычно он бы начал немного злиться из-за подобных вопросов, но с Ара, что ж...

“Арабелла Линдси, выбрось свои мысли из головы!”

Он выразил притворное возмущение и получил смех в ответ.

“Она действительно просто друг”.

Ара сменила тему, но ее глаза не утратили своего блеска. Эндрю с большим опозданием вспомнил, что нужно позвонить родителям и сообщить, что он вернется домой поздно. С ними все было в порядке.

“Извините, нам, школьникам, нужно позвонить домой и сообщить ребятам, что мы опоздаем”.

У нее хватило такта покраснеть.

“Ты когда-нибудь позволишь мне забыть это?”

Эндрю рассмеялся и покачал головой.

“Вероятно, нет. В любом случае, хватит обо мне, если я вспомню, что у тебя есть старший брат. Это правда?”

“Хорошая память. Да, моего брата Джорджа назвали в честь отца. Он напыщенный осел. Есть причина, по которой я учусь в Эдинбургском университете ”.

Они говорили о ее степени магистра международных отношений. Ее первый год прошел хорошо, и она наслаждалась свободой, а также сложными дебатами в учебных аудиториях.

“Интересно, что вы так говорите. Мои лучшие предметы - физика и математика, но мне нравится история, я нахожу, что могу много писать. Наш учитель - законченный социалист из шампани и всегда оспаривает наши взгляды. Мы - самоуверенная компания, которая бесконечно доставляет ей неприятности. Это единственный раз, когда мы что-то обсуждаем. Я склонен считать, что учителя не заинтересованы в дебатах с нами ”.

“Это самое большое и лучшее отличие университета. Они хотят, чтобы у тебя было свое мнение, и ожидают, что ты сможешь им делиться и отстаивать его. После 17 лет работы с моей матерью с этими ребятами легко ”.

“Мои отношения с моими родителями растут и угасают. Иногда они активизируются, но большую часть времени я закатываю на них глаза ”.

Эндрю изобразил свое универсальное пожатие плечами.

“Есть ли у тебя какие-нибудь виды спорта или хобби, которыми ты занимаешься, Эндрю?”

“Мое самое большое хобби - вычисления. Мы с другом работаем над кодом по субботам. Занимаемся этим почти два года. Я законченный ботаник, поэтому по вечерам много занимаюсь. В основном я слушаю рок-музыку. Пару недель назад я был на концерте Спрингстина. Понятия не имел, чего ожидать, но был потрясен концертом. Энергия была потрясающей. В конце я был весь в поту. Я не знаю, как он справляется ночь за ночью, он был, они были, совершенно фантастическими. Queen были такими, когда я поехал посмотреть на них в Бирмингеме. Просто поразили меня. Так что это мой главный перерыв от слишком усердной учебы. У меня звучит очень скучно, когда я так говорю.”

Он смеялся над собой.

“Не забывай о своих субботних вечерах с другом, который не является девушкой”.

“Оставь меня в покое, они просто друзья. У меня есть подруги”.

Эндрю сосчитал их по пальцам.

“Теперь, когда я думаю об этом, у меня больше подруг женского пола, чем мужского”.

“Да ладно, ты не можешь так меня дразнить, а потом не посвящать в подробности”.

“Я не собираюсь рассказывать обо всех своих друзьях. Это было бы нечестно по отношению к ним. Я спрашиваю вас о девушках из женского колледжа Челтенхэма?”

“Я не поехал в Челтенхэм, спасибо тебе большое. Давай, расскажи мне несколько историй”.

Он сидел и смотрел на нее. Эндрю всегда плохо улавливал намеки, но это было нечто большее, чем обычное любопытство. Им нравилось проводить время вместе, и она, казалось, хотела проводить с ним больше времени.

“Тогда ладно. Мы могли бы также покончить с трудными вещами в самом начале. У меня был рак, когда мне было 13. Рак кожи в нижней части спины, и он изначально не поддавался лечению. В итоге я прошла большую дозу химиотерапии, которая в конце концов привела к ремиссии. Каждые шесть месяцев я хожу к врачам на осмотры, и нет никаких признаков того, что болезнь вернулась. Я пропустил два семестра по 2-му году как из-за лечения, так и из-за восстановления. Как вы можете себе представить, это изменило меня, с чем я до сих пор смирился. Сейчас я более целеустремленный и в целом испытываю нетерпение к жизни. Мне было 88 фунтов, когда я сдал все экзамены, и я был едва 5 футов 2 дюйма. Я тренировался практически каждый день с тех пор, как выписался из больницы. Приседания, отжимания, бег и плавание с понедельника по пятницу. Вот так. Каково это для начала? ”

“Ладно, это была более напряженная история, чем я ожидал. Эндрю, 88 фунтов. Кто ты сейчас?”

“14 стоунов и 6 футов 1 дюйм”. Я правильно питаюсь и занимаюсь спортом каждый день. Я каждый день ем чечевичный суп на завтрак, когда меня только выпустили, мне нужен был растительный белок, и теперь я к нему привыкла.”

“Ты выглядишь таким стройным и сильным. Ты настоящий головорез”.

Ара покраснела, но затем Эндрю покраснел тоже.

“Это одна из тех вещей, к которым я на самом деле не приспособился. Старина Эндрю, как я называл себя до рака, был хилым ботаником, который был тщедушен, плох в спорте и неловок в обществе. Я менее тщедушен, по-прежнему хренов в большинстве видов спорта, но моя социальная неловкость неоспорима и неизменна. Секрет успеха в том, чтобы принять своего внутреннего ботаника. Я совершенно невежественен, когда дело доходит до того, как женщины реагируют на меня. Раньше я шутил с другом, что мне нужно давать каждой женщине, которую я встречаю, палку, и они могут ударить меня ею, если им интересно. Это единственный способ узнать наверняка. Такой социально неловкий и невежественный ”.

Он посмеялся над собой. Снова.

“Ну вот и все. Что еще ты хочешь услышать?”

“У тебя есть девушка, Эндрю?”

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

“Ну разве ты не смелый”.

Она покраснела, но выдержала его взгляд.

“Нет, на самом деле у меня нет девушки”.

“Вот оно снова. Не совсем, на самом деле нет. Да или нет, Эндрю ”.

Эндрю улыбнулся ее раздражению.

“Ара, это сложно, и одна вещь, которую ты узнаешь обо мне, это то, что я очень сдержанный. Меня обвиняли в скрытности, что, хотя и жестко, не лишено оснований. Я никогда не говорю ни о какой даме, с которой встречаюсь. Так что продолжайте спрашивать, но я не буду говорить о Кэти или Танви в таком ключе ”.

Она села прямее.

“Танви? Это гэльское имя?”

Эндрю посмотрел на нее, и внезапно это стало очевидным. В ней было что-то индийское. Кожа чуть смуглее, карие глаза и длинные черные волосы.

“Нет Ара, у Танви индийские родители”.

Ара выглядела неловко, поэтому он перевел разговор дальше. Она поделилась бы этим с ним, если бы захотела. Это не имело значения, он уже знал.

“Так где же вы ходили в школу, если не в Челтенхэме?”

“Сент-Джордж" в Аскоте. Это было не так уж далеко от дома, но я там жила пансионеркой. Все было в порядке. Приятные люди и ужасные, к счастью, первых больше. Моя проблема заключалась в том, что я всегда был молод для своего года. Достаточно того, что я пропустил год, но, будучи декабрьским ребенком, я был молод для своего собственного года, не говоря уже о будущем. Итак, я была последней девочкой в классе, прошедшей период полового созревания со всеми вытекающими последствиями.”

Он кивнул, и разговор плавно перешел в другое русло.

“Я ушла год назад, и я была неуклюжей, высокой, долговязой молодой женщиной. Лето было хорошим для меня, и я вроде как повзрослела. Кажется, мой нынешний рост и телосложение стабилизировались. А как насчет тебя? Ты перестал расти? ”

“Пока нет. Я не знаю, то ли ты постепенно сбавляешь обороты и в конце концов достигаешь максимума, то ли однажды твое тело скажет: "Ладно, мы закончили’. В прошлом году я выросла на шесть дюймов, а в этом году - еще на пять. Понятия не имею, когда это прекратится и на каком росте. Я уже самая высокая в нашей семье ”.

“Я знаю, каково это. Я выше остальных членов семьи. Я похож на дедушку, маминого папу. Он примерно твоего роста. Все остальные ростом 5 футов 9 дюймов или ниже. Вы сказали, что плавали каждый день. Вы каждый день приходите в Содружество после школы?”

“Нет, Уоррендер принимает ванну по утрам. Я думаю, мы говорили об этом при нашей первой встрече. Я занимался с другой ученицей по математике, и она хотела встретиться в пятницу утром. Поэтому я переключился на вторую половину дня в пятницу.”

“Вы не только учились сами, но и занимались с репетиторами в школе? Это впечатляет. Вы действительно не уделяете себе много времени”.

“Все не так уж плохо. Большую часть выходных я провожу для себя. Я выхожу куда-нибудь только в субботу вечером, как вы уже несколько раз подтверждали ”.

Их еда была давно съедена, и официантка подходила несколько раз. Эндрю попросил счет и заплатил, несмотря на возражения Ары. Они шли бок о бок, и он почти взял ее за руку. Они повернулись, чтобы направиться к ее квартире, молчание из дружеского превратилось в неловкое.

“Мне очень понравилось этим вечером”. Ара говорила тихо. “Ты интересный и забавный парень. Я подумал, что чертовски жаль, что я уезжаю почти на четыре месяца и вернусь сюда только в конце сентября ”.

Это было интересно услышать от женщины, которая чуть не сбежала от него еще в январе.

“Ну, ты можешь снять меня в последний раз в воскресенье утром, если хочешь. Я буду у бассейна около 8.30 ”.

“Действительно”.

“Да, мне нравится плавать по более длинным дорожкам. Я использую плавание как расслабление ума и для размышлений. Вы иногда видели меня. Я плаваю так, словно меня там вообще нет ”.

Они медленно прогуливались, просто наслаждаясь ночью. Эндрю указал на больных детей, сказав ей, что именно там ему сделали операцию и облучение, а затем указал прямо через Луга на лазарет.

“Могу я спросить, на что это было похоже? Ты не против поговорить об этом?”

“Есть детали, которые скрыты, но я не против поговорить о многом из того, что произошло. Первые три месяца я провела там с больными детьми. Постепенно пребывание увеличивается. Это был первый признак того, что все пошло не по плану. Что действительно привело к успеху, так это смерть детей. Просто проиграл битву и исчез. Они перенесли их до конца, но по родителям было видно, как у них идут дела. Больше всего я вижу лица родителей. Дети перестали бояться, но родители были разорваны на части ”.

Он на секунду провел рукой по лицу, и Ара взяла его другую руку и легонько сжала. Она тоже его не отпускала.

“У меня было несколько долгих темных ночей, когда я думал и беспокоился о смерти в целом и о своей смерти в частности. Мои родители не говорили со мной о смерти, категорически отказывались одобрять разговоры о ней. Мне пришлось поговорить с другими людьми, чтобы понять все мои мысли. Я не религиозен, но я много говорил о Судьбах. Было ли все это предопределено и должен ли я перестать беспокоиться об этом? Лахесис протянул вашу нить, и это уже предначертано судьбой. В чем-то это помогло, в чем-то нет. Мне пришлось выдержать два месяца химиотерапии в лазарете по обе стороны от Рождества 1978 года. Наконец, в пятницу, 26 января 1979 года, мне сказали, что рак находится в стадии ремиссии.”

Он спокойно шел, думая обо всем, что произошло в тот день.

“Извините, я не хотел портить настроение. Иногда история короче и светлее, иногда более полная и мрачная. Так что да, 29 месяцев назад. Многое произошло, но некоторые воспоминания очень яркие.”

Пока они шли рука об руку с Эндрю, гадая, что, черт возьми, это значит, и стараясь не слишком волноваться, они прошли мимо дерева, с которого упало несколько веток. На земле лежал 18-дюймовый прутик. Ара отпустила руку Эндрю и подобрала веточку. С застенчивой, но решительной улыбкой она легонько ударила его веточкой по голове, а затем перекинула ее через плечо. Снова взяв его за руку, она пошла, и Эндрю, спотыкаясь, поплелся следом.

“Я знаю, как я действовал в январе, но это было тогда, а это сейчас. Я подумал, что ты должен знать ”.

Елки-палки, завтра день стирки.

Они прошли по Марчмонт-роуд и остановились возле ее квартиры. Эндрю наклонился, чмокнул ее в щеку и обнял.

“Ты права. Это настоящая боль, что в понедельник ты уезжаешь на четыре месяца. Надеюсь, увидимся в воскресенье. Спокойной ночи, Ара ”.

Прогулка до автобуса была долгой и мучительной. Впервые в его сердце появилась боль. Никто другой, даже Лесли, не причинял ему такой боли. Эндрю был влюблен.