Живущий за двоих

Том 4. Глава 56

Третий день подряд Эндрю приезжал в Содружество рано. В то утро он упорно плавал, даже не будучи уверен, что продержится час. Через 57 минут он закончил, и ему пришлось воспользоваться лестницей, чтобы выбраться из бассейна. Его тело болело, в хорошем смысле этого слова. Даже не торопясь переодеваться, Эндрю все равно явился слишком рано для Танви, и ему нужно было убить 50 минут. Он зашел в магазин звукозаписи Virgin на Тисл-стрит и в Bruc Records на Роуз-стрит, просматривая новые и подержанные альбомы. На самом деле он ничего не искал, он просто убивал время, пытаясь согреться. В 10.45 он направился к Кургану. Танви тоже пришел рано, и, учитывая, что день был такой паршивый, Эндрю предложил им пойти в Национальную галерею, поскольку она находилась прямо там. У него был ограниченный интерес к искусству, но это было удобно и тепло. Он ждал, когда она начнет, но она выглядела очень взволнованной.

“Что случилось с уверенной в себе Танви с вечеринки в субботу вечером? Теперь ты, кажется, чем-то обеспокоен”.

Он нашел скамейку, на которую они могли присесть, и Танви села рядом с ним, но по-прежнему тихо.

“Хорошо, я начну. Ты спросил, можешь ли поговорить со мной наедине. Вы с Кэти флиртовали со мной неделями. Я знаю, что не сразу улавливаю эти вещи, но в конце концов даже я заметил. Я думаю, Сюзанна знала об этом в первый или второй день. В субботу вечером вы, казалось, были очарованы Новой Зеландией. Я помню, как Кэти сказала в первый день, когда меня познакомили с тобой, что ты перевелась из Эрскина. В конце концов, ты взрослая искушенная женщина, а я всего лишь неопытный юнец. Предполагается, что я неуклюжий дурак. Поговори со мной, Танви. ”

“В том-то и дело, Эндрю. Ты не неуклюжий дурачок. Ты тихий, милый ботаник, который заботится о своих друзьях. Кэти позвонила мне вчера и рассказала о своей матери. Это правда, что вас допрашивали шесть пар родителей?”

Он кивнул.

“Да. Твой папа - один из шести. Должен появиться еще как минимум один”.

“Папа, правда?”

“Ты помнишь тот день в Голденейкре, когда мы впервые заговорили. Он был мягче некоторых. Помогло отсутствие времени подумать об этом. Он просто подошел ко мне и знал обо мне все. Это меня сбило с толку. Поскольку я разговаривал с вами в самый первый раз пятью минутами ранее тем утром, он вряд ли смог произнести речь на тему ‘каковы ваши намерения в отношении моей дочери’. Я понимаю, у мальчика-подростка, ошивающегося рядом с девочкой-подростком, будут подергиваться усики. Но у меня также есть склонность к гневу, и я не буду стоять в стороне, когда меня обвиняют в том, чего я не совершал. Родители молодых женщин-подростков, похоже, удобно забывают, что женщины тоже возбуждаются. ”

То, как Танви покраснела, было ответом на этот незаданный вопрос.

“Позволь мне спросить тебя кое о чем. Чего ты хочешь? Тебе нужен друг? Я уже твой друг. Я нахожу тебя очаровательной и проницательной. Вы заставили меня задуматься, что все видели в субботу. Вы хотите время от времени встречаться не только как друг, но и как пара? Вы хотите быть эксклюзивной парой? Какой будет реакция ваших родителей на эту ситуацию?”

“Это часть моей проблемы. Я не знаю”.

Она долго молчала.

“Я, наверное, сбит с толку и подозрителен. Я у Хериота, потому что был очень несчастлив у Мэри Эрскин. Все в школе очень поддерживали меня и пытались решить мои проблемы, но пара девочек там приставали ко мне и подвергались расовому насилию. Их слово всегда было против моего, и школа, казалось, была бессильна это остановить. Вот почему мама и папа перевели меня в Хериот. До сих пор в Хериот все были добры ко мне, и я там счастлива. Ты тот самый славный парень, о котором все говорят, но которого на самом деле никто не понимает. Кажется, что ты быстро учишься в школе, но потом ты все время проводишь в библиотеке, так что я знаю, что ты много работаешь, что вряд ли можно назвать легкой прогулкой. Ты приложил усилия с девочками в первый день и остался другом. Ты приходишь и поддерживаешь команду каждую неделю и никогда ни о чем не просишь ни у кого из игроков.”

Она на секунду замолчала.

“Как вы догадались, я поговорил с Мэри, которую, как я понял, на самом деле звали Марейкура. Она рассказала мне все о вас и упомянула о Пасхе, которую никогда нельзя забыть. Четыре месяца спустя я на хоккейном поле, а вы в стороне. Поэтому я начал задавать вопросы о вас. Я узнал все эти интересные факты, и большинство людей считают, что это еще не все. Ты никогда ни о ком ни с кем не говоришь, кроме легендарной Лесли. И если бы Сюзанна не встретила ее, никто из нас не поверил бы, что она существует. Многим ты кажешься слишком хорошей, чтобы быть правдой. Я не делился историями Mar. Я не знаю, что случилось бы, если бы они узнали, что, по слухам, ты не девственница и, по-видимому, великолепна в постели.”

Она посмотрела на него.

“Оказывается, это намного сложнее, чем когда я практиковал это в уме. Я не знаю, чего я хочу. Я рад, что мы друзья. Ты очень предан своим друзьям. Мы все это видели. Что касается историй о Мар, то они просто совершенно другого уровня - пугающие и сбивающие с толку. Я хочу встречаться с тобой, и я боюсь встречаться с тобой. Я хочу того, что было у Мар, и в то же время я в ужасе от этого. Я большой старый бардак ”.

“Ну разве это не интересная история. Я понятия не имею, какие истории передавала Марейкура. Она моя подруга, и мы провели пасхальные каникулы, посещая исторические места по всей Шотландии, в основном с папой. Мне жаль, что у Эрскина тебе пришлось нелегко. Мар тоже не очень понравилось. Что касается остального, то мы подростки, и предполагается, что это сбивает с толку. Хотели бы вы время от времени куда-нибудь сходить? Поужинать и сходить в кино. Я провожу вас до автобуса или подожду с вами, пока ваш папа не заберет вас. Может быть, если у нас поднимется настроение, мы разделим сладкий поцелуй в конце вечера. Как это звучит?”

“Я думаю, это хорошее начало. Я твоя девушка?”

“Нет. Я не думаю, что это должен быть лейбл”.

Ее лицо вытянулось.

“Ладно, почему ты расстроен? Что означает ярлык? Эксклюзивность? Предположим, я встречаюсь с другой женщиной? Ты вчера разговаривал с Кэти. Я иду на концерт The Who с Лесли. Половина школы, очевидно, думает, что я тайно встречаюсь с Сюзанной. Ты хочешь всего этого пристального внимания? ”

“Хорошо, я понимаю твою точку зрения. Девушка просто хочет чувствовать себя особенной”.

“Тебе нужен значок с надписью "Я девушка Эндрю"? Не определяй себя по мне. Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел в своей жизни. Ты потрясающий. Я так счастлив, что ты мой друг. Но у меня много друзей, и многие из них женщины. Лесли - моя лучшая подруга, и я рассказываю ей все. Танви, я имею в виду все. ”

Эндрю смотрел на нее, пока она не поняла, о чем речь.

“Сюзанна назвала меня своей лучшей подругой, и мы разговариваем каждый божий день. Я занимаюсь с Мойрой семь часов в неделю, еще несколько недель. Ты и я, мы будем встречаться по вечерам в пятницу или субботу. Это все свободное время, которое у меня есть. Если ты хочешь кого-то, кто души в тебе не чает и проводит с тобой часы каждую неделю, то я не тот человек. Я буду разговаривать с тобой каждое утро. Улыбайся, флиртуя со мной. Кстати, ты очаровательна, когда делаешь движение ‘прикусываешь нижнюю губу’. Если вы хотите прийти и позаниматься в библиотеке во время обеда и после школы, то я буду рад вас видеть. Но каждый человек в моей жизни, начиная с моих родителей и Лесли, знает, что учеба всегда будет на первом месте. Это то, кто я есть.

“Вы также знаете, что я никогда ни с кем не рассказываю о своей личной жизни. Кроме Лесли. Все истории, которые рассказывают обо мне, преувеличены. Когда об этом узнают, а мы оба знаем, что узнают, это будет не от меня.”

“Ты живешь на своих условиях, Эндрю”.

“Это действительно так кажется, но дело скорее в том, что я знаю, чего хочу достичь в своей жизни. Мне всего 15 лет. Я честен с людьми и стараюсь их не разочаровывать. Если ты предпочитаешь не встречаться со мной, а просто быть друзьями, то я буду рад этому. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что я использую тебя или недостаточно поддерживаю. ”

Она не ответила на это, и некоторое время они шли по галерее в тишине.

“Что ты думаешь о моем происхождении, о моей этнической принадлежности, Эндрю?”

Эндрю задумался на несколько секунд.

“Субботняя дискуссия показалась мне увлекательной. Я не задумывался об этом раньше. Твои родители - индийцы, и ты родился здесь, ты такой же шотландец, как и я. Я много думал об этом, когда плавал сегодня утром. Британия была колониальной державой в Индии, и если бы я родился у своих родителей, но они работали на правительство Индии, считал бы я себя индийцем или шотландцем, случайно родившимся в Индии? Вместе с большинством колониального персонала, хотя и не со всеми, они считали себя скорее британцами в Индии, чем индийцами. Они временно находились в Индии. Вы описали свою семейную ситуацию иначе. Ваши родители поселились здесь на постоянное жительство, и вы считаете себя шотландцем. Я нахожу это различие очаровательным. Вы на год больше шотландец, чем я. Это начало обретать смысл, когда ты сказал, что считаешь себя шотландцем. Я увидел цвет твоей кожи и подумал о тебе как об индейце. Ты видишь, где ты родился, и считаешь себя шотландцем. Так получилось, что ты шотландец и шатен, в отличие от меня, шотландца и белого. Мы оба шотландцы. Я думаю, что реакция большинства людей такая же, как и у меня изначально.”

Он знал, что еще много раз будет плавать по утрам, размышляя обо всем этом. Это было минное поле предположений и ярлыков. Хотя в голове у Танви все вертелось.

“Ты действительно думаешь, что я самая красивая девушка, которую ты когда-либо видел?”

“Что это за дополнение ко дню Танви? Да, я придерживаюсь этого утверждения. Ты сногсшибательна. Не сногсшибательна для индийца, но сногсшибательна для человека. Тебе следовало бы стать моделью ”.

От ее улыбки захватывало дух.

“Ты самый сбивающий с толку человек, Эндрю Маклеод”.

Снова долгая прогулка в молчании. Они подошли к другой скамейке, возможно, это была та же самая скамейка, но они не обращали внимания на окружающее. Она села и похлопала по сиденью рядом с собой.

“Спасибо, что были честны и позволили мне подумать. Я не знал, чего ожидать сегодня. То, что я получил, сначала удивило и разочаровало меня, но потом, когда мы шли, и я обдумал это, то, что вы предлагаете, на самом деле то, что мне нужно прямо сейчас. Я хотел бы провести с тобой время в пятницу или субботу вечером, как ты и описывал. Я беспокоюсь о гонках. Вот почему я расстроился, когда ты сказал, что тебе не нужна девушка. Но потом ты объяснил подробнее, что за фразу все используют, о да, этот большой старый мозг; затем твой большой старый мозг заработал, и я увидел, как ты перевариваешь информацию. Я уверена, у нас будет еще много разговоров обо всем этом. Часть меня хочет быть твоей единственной девушкой, но большая часть меня понимает, что это была бы ужасная идея. Я должен признать, что нахожу идею поцелуев в конце ночи очень хорошей.”

Снова эта захватывающая дух улыбка, Эндрю улыбнулся в ответ.

“Пойдем поищем, где можно перекусить. От всей этой эмоциональной драмы я проголодался”.

Итак, они снова оделись, чтобы встретить новый день. Когда они вышли на крыльцо, Эндрю взял Танви за руку, и они пошли. Они рука об руку прошли по Принсес-стрит до его обычного маленького кафе на площади Святого Андрея. Им удалось найти маленький столик и протиснуться внутрь.

“Почему ты взял меня за руку?”

“Это казалось правильным поступком. Я также хотел, чтобы у вас не было сомнений в том, что я хочу, чтобы меня видели с вами. Каждый раз, когда мы выходим куда-нибудь, я буду держать тебя за руку, а в конце вечера целовать на глазах у всех присутствующих. Договорились. ”

Она хихикнула.

“Тупица, но дело есть дело”.

Она выглядела очень счастливой. Они прервали работу до конца дня. Было слишком холодно, чтобы выходить на улицу. Кое-что Эндрю нужно будет обдумать на пятницу с Ханной. Все, что они делали, это бродили из магазина в магазин. В последнем магазине он подумал о ее родителях.

“Что ты собираешься сказать своим родителям?”

“Все. Так же, как у тебя есть Лесли, у меня есть мама и папа. Никаких секретов. Они знают, что я собирался прийти сюда, чтобы встретиться с тобой сегодня. Ты очень нравишься папе, и мама очень хочет с тобой познакомиться ”.

Эндрю выглядел испуганным.

“О, да, Эндрю. Ты можешь завершить набор. Они милые. Они беспокоятся о своей дочери, но не слишком сумасшедшие. Итак, в какой-то момент в следующем семестре ты придешь ко мне на ужин.”

“Ты думал, что подождешь до этого момента, чтобы вставить в разговор этот маленький кусочек? А как насчет всей этой истории с религией?”

“Кто сейчас беспокоится о будущем? Мы ходим на свидания, Эндрю, а не обручаемся. Сейчас не об этом стоит беспокоиться ”.

Эндрю улыбнулся ей, нужно обдумать еще одну вещь.

“Пойдем. Давай пройдемся до твоей остановки. Я подожду с тобой, пока не придет твой автобус”.

Они вышли рука об руку из "Мензиса" и направились через дорогу. Остановка была пустынной, и стоял противный ветреный декабрьский день. Эндрю обнял ее. Она была такой маленькой, что это пробудило в нем всевозможные защитные чувства. Она подняла голову, и в ее глазах блеснул огонек.

“Знаешь, это было своего рода свидание, и оно подошло к концу”.

Слова оборвались. Иногда даже Эндрю не мог пропустить сигналы. Маяк Белл Рок ослепил его на оба глаза, и он наклонился и нежно поцеловал ее. Их губы были холодными, а его - потрескавшимися, это не имело значения. В течение 15 секунд он держал в объятиях эту самую красивую молодую женщину и целовал ее. Они оторвались друг от друга и улыбнулись. Эндрю не был уверен, кто из них выглядел более довольным собой. Он благополучно посадил ее в автобус и пошел по улице к своей остановке. Ничто в предстоящем семестре не обещало быть простым. Школа, Открытый университет, репетиторство, женщины. Но он бы прекрасно выжил на постоянной диете из таких поцелуев от хорошеньких молодых женщин.

Когда Эндрю вернулся домой, там было сообщение от Ханны, в котором говорилось, что она не сможет встретиться в пятницу. Ему было грустно, но он чувствовал, что приложил все усилия, возможно, даже слишком много. Она знала, что он пришел поговорить. Эндрю спросил своего отца, свободен ли он в течение часа после ужина. Он сказал ему, что собирается позвонить Гарри и узнать, можно ли прийти вечером, чтобы он мог помочь утром. Гарри даже не спросил его ‘ты уверен’.

“Отличный Эндрю. Ты можешь заняться дойными коровами, как обычно. Я пойду проверю, готова ли маленькая комната в сарае. Увидимся после ужина ”.

Эндрю и его отец болтали по дороге на ферму. В то утро пришли рождественская открытка и письмо от Марейкуры, и поэтому они поговорили о письме и вспомнили оба весенних дня. Его отец любил историю Шотландии и ему действительно нравилось говорить о ней и объяснять ее людям. Позже Эндрю сидел с Гарри и Джозефиной на ферме и узнавал их новости. Они хотели, чтобы он работал на стороне, или им нужна была помощь с некоторыми документами? Он мог сделать и то, и другое.

“Коровы и еще кое-что до обеда. Днем и вечером, если бы вы могли помочь разобраться с парой форм и отчетов, это было бы большим подспорьем. Это позволит нам собрать их все до вечера среды. Затем в среду будет всего понемногу. Возможно, я даже попрошу тебя поехать и забрать кое-что из остального на том маленьком тракторе, которым ты управляешь. Если вы собираетесь отвезти их обратно в новогоднее утро, нет смысла держать кучу внедорожников во дворе до выходных, когда они смогут приехать и забрать их. ”

Гарри был прав. С таким же успехом можно принять реальность ситуации.

Во вторник утром Эндрю встал и отправился на ферму позавтракать, чтобы успеть вовремя. Он сделал зарядку, но до пятницы не будет ни бега, ни плавания до выходных, он справится. Было приятно вернуться к рутинной работе. Ему пришлось пару раз остановиться и подумать, пока он занимался доением, но потом вспомнил и закончил. Мак зашел, когда стерилизовал оборудование, готовясь к вечеру. Он никогда не говорил много, что ему нужна помощь Эндрю. Пара из мясного стада подралась, и один из них был ранен в шею. У нее все еще шла кровь, и им нужно было отделить ее от остального стада и позволить ветеринару вылечить ее. Ну разве это не смешно! Эта телка была Гудини. Им потребовалось два часа погони, обливания потом и ругани, прежде чем они, наконец, поймали проклятого зверя. Эндрю вернулся на ферму разгоряченный и потный. Ужин пришел и ушел, и только в 9.00 они разобрались с последней формой. Дело было не столько в сложности, сколько в объеме. Иногда Джозефина отставала, и ее просто нужно было поддержать, чтобы догнать. Он пожелал спокойной ночи и пошел в сарай.

Хотя это и не было неожиданностью, его сердце забилось немного быстрее, когда он посмотрел на кровать и увидел, что Кензи уже лежит на ней. Эндрю улыбнулся и начал раздеваться, но не раньше, чем вытащил из бумажника два презерватива и положил их на прикроватный столик. К тому времени, как он разделся, он был болезненно твердым. Кензи откинула одеяло, обнажая свое тело. Нахлынули все воспоминания. Сидя на краю кровати, она поманила его вперед и просто поглотила его член прямо там. Ни один из них не произнес ни слова, и все же Эндрю был готов выплеснуть огромный заряд ей в горло. Конечно же, ее рука поднялась и погладила его яйца, и он исчез. Пульс за пульсом вырывались из него. От интенсивности того первого минета у него всегда кружилась голова, и Эндрю положил руку ей на плечо, чтобы хоть на секунду успокоиться. Кензи закончила глотать, и его член безжизненно выскользнул из ее губ. Он притянул ее для поцелуя, а затем просто подержал в своих объятиях секунду. Затем настала ее очередь.

Эндрю развернул ее, и его руки блуждали по ней. Ее крепкие бедра поднимались над плоским животом, дразняще опускались мимо грудей и выше, пока не оказались на плечах. Он откинул волосы с ее шеи и стал покусывать и покрывать поцелуями ее тело от одной стороны до другой. Странные маленькие местечки вызывали у нее дрожь, и Эндрю дразнил и мучил их снова и снова. Он позволил своим рукам ласкать ее бока, от плеч вниз по твердому животу, пока они не коснулись ее лона, прямо над кустиком. Но он полностью и намеренно игнорировал основные сексуальные зоны, никогда не прикасался к ее заднице или груди и держал руки и пальцы подальше от ее киски. Эндрю продолжал это дольше, чем считал возможным. Его член восстановился и теперь тыкался Кензи в поясницу и ягодицы, в то время как он продолжал дразнить ее.

“Эндрю, ты сводишь меня с ума. Прикоснись ко мне, трахни меня, сделай что-нибудь”.

Первые слова за ночь. Эндрю продолжал целовать ее шею, но схватил презерватив и быстро заключил свой член в латексную тюрьму. Он осторожно опустил ее плечи и расположил свой член у входа в ее киску. Он мягко толкнул на случай, если она не была готова, но головка скользнула во влажный теплый захватывающий туннель, она была более чем готова. Кензи положила руки на край матраса и напряглась, Эндрю схватил ее за бедра и уверенно двинулся вперед. Он погрузился в нее, и они были полностью соединены. Эндрю всегда затруднялся описать тот первый момент. Толчки в податливую плоть, стоны их обоих, чистая физическая радость от действия и ощущений. Это момент, которым он всегда наслаждался. Его удары были сильными и уверенными. Это был не безумный трах, это был тот, которым можно смаковать, наслаждаться, повторять. Каждые пять поглаживаний Эндрю двигал рукой по кругу и ласкал клитор Кензи, просто слегка щекоча, чтобы подразнить ее. Затем, через пару минут, он держал руку на ее клиторе и двигал пальцем взад-вперед. Кензи достигла пика несколько мгновений спустя. Он остановил движение, но продолжал давить на нее пальцем, продолжая трахать ее. Остановившись на секунду, Эндрю скользнул пальцем вниз, чтобы собрать немного смазки с ее киски. Затем он держал руку рядом, но не касался ее, и ускорил темп. Когда Эндрю почувствовал приближение собственного оргазма, он еще раз надавил на клитор Кензи, на этот раз щелкнув по нему ногтем. Ее собственный оргазм вырвал у него все силы. Ее и без того крепкая хватка усилилась, и он едва мог двигаться. Мышцы ее киски дернулись, и он жестко кончил вместе с ней. Они застыли в стазисе рядом с кроватью, приходя в себя после случившегося. Эндрю вытащил презерватив, прошел через него и выбросил в мусорное ведро. Он принес с собой теплую мочалку, но Кензи уже вернулась под одеяло. Он присоединился к ней, и они тесно прижались друг к другу той холодной зимней ночью.

“Эндрю, как всегда, хорош. Ты просто заводишь меня. Я думала, что это будет жесткий трах прямо здесь, в постели, но вместо этого были прикосновения, от которых у моей киски просто заболела киска, а ты так и не приблизился к этому. Если бы я не умолял тебя трахнуть меня, ты бы все еще дразнил меня сейчас ”.

“Может быть, теплой летней ночью. Я не продумал это до конца, так как в конце мне стало холодно. Когда я вошел в комнату и увидел, что вы все лежите в постели, я просто смирился с этим. Что касается жесткого траха, если ты дашь мне несколько минут прийти в себя, я постараюсь удовлетворить твою жажду. ”

Они лежали и болтали ни о чем конкретном. Эндрю ласкал задницу Кензи, а она ласкала его член. Они знали, зачем они здесь, они были молоды, подтянуты и возбуждены. Никаких ложных обещаний, никаких завышенных ожиданий. Они были там, чтобы постоянно выводить друг друга из себя. Именно Кензи решил, что он достаточно тверд и готов, и позаботился о том, чтобы его благополучно завернули. Когда она легла на спину, колено Эндрю прошло между ее бедер. Он почувствовал рельеф мышц ее ног, когда занял позицию. Эндрю вошел в нее легким толчком и дал ей секунду, чтобы устроиться поудобнее. Она извивалась, а затем обхватила лодыжками его задницу и потянула. Это был взаимный трах. Она не лежала сложа руки, позволяя ему делать всю работу, и это было не так, как когда она была сверху и выполняла большую часть работы. Это был семейный трах. Она пыталась втянуть его в себя каждым изгибом своих сильных ног. Эндрю пришлось приложить немало усилий, чтобы выйти из нее хоть на какое-то расстояние. Он схватил ее за бедра и слегка приподнял их над кроватью. Угол получился лучше, и их толчки стали еще более соревновательными. Кензи смотрела на него напряженным взглядом, призывая его не кончать. Он чувствовал, что проигрывает битву. ‘Скоро’ было всем, что он сказал, но одна рука потянулась к ее клитору, и через три секунды после того, как Эндрю начал кончать, Кензи тоже кончила с гримасой и серией мычаний. Если бы он не знал лучше, то подумал бы, что ей больно. Она расцепила ноги, и Эндрю плюхнулся рядом с ней. Он схватил презерватив, стянул его, затем вытер свой член неиспользованной мочалкой, а затем использовал ее, чтобы завернуть презерватив. Он позаботится об этом позже.

Ни один из них ничего не сказал. Эндрю протянул руку и, как обычно, поставил будильник на 5.45 и выключил свет. Они чувствуют, что спят, Кензи использует его плечо как подушку, а его рука лежит у нее на заднице. Они переезжали ночью, а утром Эндрю выскользнул из постели, не разбудив Кензи. Он выключил будильник и пошел в ванную пописать. Как только с этим было покончено, он натянул шорты и проделал свои упражнения, прежде чем принять душ. Когда он вышел, Кензи смотрела на него с кровати.

“Доброе утро. Сейчас 6.10. Через 10 минут я иду на ферму завтракать. Во сколько тебе нужно вернуться домой, чтобы не столкнуться со своим отцом?”

“Да, я должен встать и вернуться. Что мы делаем сегодня вечером?”

“Ты придешь на вечеринку в этом году или она будет такой же, как в прошлом, и мы встретимся после полуночи?”

“Я хотел бы прийти на вечеринку. Будет ли это слишком очевидно, если мы уйдем до полуночи или даже сразу после?”

“Основываясь на прошлом году, я сомневаюсь в этом. Все были довольно пьяны. Роуэн собирается к моей бабушке, и я думаю, что Страчаны делают то же самое со своими детьми. Это подборка взрослых, которых избивают, ну, кроме Скотта. Здесь на двери есть замок, так что, пока мы незаметно покидаем дом, мы, вероятно, сможем сбежать довольно рано и нас не обнаружат. Утром я собираюсь доить коров, поэтому Гарри дает твоему отцу выходной. На вечеринку придут какие-нибудь парни помоложе, которые могли бы приставать к тебе? Это было бы единственной проблемой. Пьяный фермер, получающий по заднице.”

“Нет, они все старше. Это не остановит пристальных взглядов и некоторых ‘случайных’ касаний меня, но не более того. Они все знают, что я сломаю им запястья, если они попытаются что-нибудь предпринять. Делал это уже дважды в этом году, и, похоже, послание дошло до нас ”.

Она пресмыкалась по поводу домогательств и нанесения увечий людям. Эндрю сглотнул. Не связывайся с Кензи! Он наклонился и поцеловал ее.

“Увидимся вечером. Я забираю нескольких парней из соседней фермы на квадроцикле. Как только они все напьются, включая моих родителей, мы сможем приехать сюда и отпраздновать Новый год по-своему ”.

Эндрю был предоставлен сам себе на весь день, пока Гарри с Джозефиной готовили дом к вечеринке. Его родители и Скотт приехали около 4.30, и он подошел поздороваться. Но он оставил их, чтобы пойти и поговорить со Страчанами, а сам пошел и подобрал первого из фермеров. Он совершил две первые поездки, в одной из которых были и муж, и жена. После вечерней дойки Эндрю совершил еще три поездки, прежде чем пойти и переодеться. Кензи ждала его и стояла там, наблюдая, как он принимает душ. Она обещала ему ночь хорошего грязного веселья, пока он приводил себя в порядок. Неудивительно, что, когда Эндрю вышел из душа, он был возбужден. На этот раз она развернула его и подрочила в душе.

“Это должно задержать вас на потом”.

Они забрели на вечеринку и, честно говоря, могли бы просто провести вечер в маленькой квартирке. Было грустно, что все так отчаянно пили, даже родители Эндрю, с которыми был Скотт. Кензи бывала пьяна много раз, но, за исключением того, что недавно попробовала немного вина и пива за обеденным столом, Эндрю никогда не пил и никогда не был пьян. Между вечеринкой в Глазго на прошлой неделе и спотыкающейся глупостью той ночью он тоже не спешил начинать. Он стоял рядом с этой милой, соблазнительной женщиной с крепким телом, которая хотела трахать его всю ночь напролет. Или он мог напиться и потерять сознание, ударившись головой о кухонный стол. Хммм. Это решение не заняло много времени.

Эндрю убедился, что его мама и папа видели его, и подтвердил, что он присутствовал на вечеринке. Около 10.15 Кензи ускользнула, а 15 минут спустя ушел и Эндрю. Он никому ничего не сказал, хотя на следующее утро сказал родителям, что пожелал им спокойной ночи. Они были не в том состоянии, чтобы помнить. Вторая ночь с Кензи была примерно такой же. Хотя она боялась этого, она также умоляла об этом, поэтому после того, как он довел ее до двух оргазмов, он скользнул в нее двумя пальцами и начал с точки g. Как раз в тот момент, когда она испытала сильный оргазм, выгнув спину и выкрикивая его имя, Эндрю наклонился и прижался языком к ее клитору. Она забилась в его объятиях, пока он продолжал давить. Наконец он смягчился, заключил ее в объятия и позволил вернуться на землю. К ней медленно вернулся дар речи.

“ Спасибо тебе за то, что не пресекла это, как я просила. Это было за гранью безумия Эндрю. То, как ты продолжал давить на него, пока я извивался. О боже мой. Мне понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя после этого ”.

Эндрю просто обнимал ее, гладя по плечам и целуя в макушку. Через некоторое время Кензи стала более активной участницей, затем она толкнула его на спину и схватила первый презерватив. Она скользнула вниз по его телу, потираясь о него грудью, опускаясь все ниже и ниже. Его член был твердым, когда она уткнулась лицом в его бедро, глядя на него. Его крайняя плоть была полностью отодвинута назад, а ярко выраженная коронка была красной и воспаленной. Она протянула руку и провела языком вверх по его боку. Эндрю дернулся от внезапного контакта. Она улыбнулась и подвинулась так, чтобы взять головку в рот. Кензи поцеловала и облизала головку, затем обхватила губами венчик. Затягивая их, она оттягивала назад до тех пор, пока головка не выскочила у нее изо рта. Она изменила положение и снова взяла головку в рот. На этот раз она смягчила давление на свои губы и начала двигаться вперед-назад по короне. Это сводило его с ума, но этого было недостаточно, чтобы он пересек финишную черту. Затем Кензи поглотила как можно больше его члена и пощекотала его яйца. 0-60 за полсекунды. Эндрю начал кончать, а Кензи продолжала ласкать его яйца одновременно с тем, как он кончал. Это было так, как будто она вытягивала из них все до последней капли. Это сработало, так как к тому времени, когда она закончила, они почувствовали легкую боль. У Кензи в руке все еще был пакет с презервативом, и поэтому она продолжала сильно отсасывать и воздействовать языком, пока его член снова не затвердел, к ее удовлетворению. Она надела презерватив на головку его члена и медленно и чувственно скатывала его вниз, пока он не сел надежно. Затем она перекинула через него ногу и пронзила себя одним простым движением. Она прижалась к нему, ее голова была наклонена, как будто она слушала его сердце. Это начался самый долгий и медленный трах в жизни Эндрю на тот момент. Он был твердым, и не было никакой опасности, что он кончит в ближайшее время. Это был почти ленивый трах. Кензи виляла задницей и двигала бедрами в течение 5-10 ударов, а затем он брал верх, приподнимал свою задницу и трахал ее в течение такого же количества ударов. Это было томно и чувственно. Удовлетворенный. Временами ни один из них ничего не делал. Кензи напрягала мышцы своей киски, чтобы он оставался твердым, но ни один из них не двигался. Постепенно к ним обоим вернулась энергия, движения стали более скоординированными и активными. Темп ускорился, Кензи села и представила его вниманию свою грудь. Будучи никогда не из тех, кто разочаровывает леди, Эндрю уделял им много внимания, сосредоточившись на ее сосках. Переключаясь между ними, казалось, что левый был более чувствительным, судя по ее реакции. Он ласкал его языком всего минуту, и Кензи начала тяжело дышать и просить его не останавливаться. Обхватив его губами, Эндрю с умеренной силой надавил на ее сосок, и она кончила. Это был не просто оргазм с сосками, но, несомненно, ему это помогло. Он перевернул Кензи и увеличил темп и силу поглаживаний. Через пару минут Эндрю кончил, с его носа капал пот от напряжения. Они оба встали и привели себя в порядок, избавившись от презерватива. Еще не было полуночи, но они закончили. Они забрались обратно в постель и заснули в том же положении, что и предыдущей ночью.