Карнавал Хилл

— Мамочка будет так рада познакомиться с тобой, — ворковала Миа, поглаживая меня по руке, пока один из моих людей вез нас в поместье Роузвудов. Мы сидели на заднем сиденье машины, мои бицепсы напрягались под накрахмаленной белой рубашкой, но рукава были закатаны, открывая татуировки на моих руках. Возможно, мне и пришлось приложить усилия сегодня вечером, но вы никогда не увидите меня нарядившимся как для бала. Кайзеру просто повезло, что я не явился весь в крови.

— Я не могу дождаться, — сказал я, мой тон был легким и отрепетированным. Она всегда покупалась на это, на эту несуществующую сторону меня. На ту, которая якобы хотела ее, влюбилась в нее. На самом деле это было смешно. И, может быть, я бы и почувствовал вину за то, что играю с её сердцем, если бы она не была такой раздражающей. Хотя нет, вряд ли.

— Я принесла тебе это. — Она вложила мне в руку грубый синий камень, и я провел по нему большим пальцем, разглядывая бесполезную вещь. — Это камень желаний. — Она наклонилась ближе, и высокий разрез на её тёмно-зелёном платье приоткрылся, пока она дышала мне в ухо. — Хочешь узнать, что я загадала, Рик?

Надеюсь, путешествие на месяц, туда, где меня нет.

— Скажи мне, — подбодрил я её, положив руку на её обнажённое колено и сжав его.

Раньше от подобных действий я просто ничего не чувствовал, а теперь меня тошнит. Я понятия не имел почему, если не считать того факта, что Роуг вернулась в мою жизнь, и ее киска заставила мой член поклясться в верности ее королевству. И я думал не просто о ее киске, я думал о ней самой. О том, как она прижималась ко мне, о том, как ее острый язычок заставлял меня смеяться больше, чем за многие годы, о том, как я смог вспомнить мальчика, которым я был задолго до того, как тюрьма превратила его в нечто жестокое и черствое. Она заставила меня снова беспокоиться о том, как выглядят мои гребаные волосы. А это было давно забытое ощущение, которое я не планировал возвращать.

Как одной девушке удалось заставить мое сердце казаться таким же хрупким, как снежинка? Это было нехорошо, все эти отвлечения. Я и так уже сделал слишком много поблажек «Арлекинам» из-за нее, и мне нужно было перестать позволять ей сжимать мои яйца в тиски, и добиться их крови, как я всегда планировал. Я даже не мог позволить себе думать о том, какой праздник траха у меня был, когда я делил ее с Джей-Джеем. Потому что потом я думал о том, что это значит, и почему мне вроде как нравится, когда Джей-Джей иногда рядом, а потом я начинал думать о прошлом и о нашей маленькой группе. И особенно мне не нравилось думать об этом в последнее время, потому что тогда я вспоминал парня, которого больше не было рядом.

Наша старая семья сократилась на одного из-за Шона. И все же я не чувствовал радости по этому поводу. Нет, я чувствовал, как во мне зарождается нечто гораздо худшее из-за Чейза. В самой глубине моей гниющей души я хотел мести за его смерть. Последние недели я провел в опустошении, потерянности и ярости, не в силах унять боль из-за него. Это было глупо, по-детски, связано с каким-то старым, забытым чувством привязанности, которое я когда-то к нему испытывал. Но он не заслуживал ни капли скорби с моей стороны, поэтому я не признавал эти чувства. Я оставил их гнить в месте, куда никогда не заглядывал. Это были не мои чувства. Они принадлежали ребенку, которого больше не существовало. Поэтому они могли умереть вместе с ним, и в конце концов боль прекратится.

Рука Мии скользнула по моему члену, лаская, пытаясь вдохнуть в него немного жизни, но теперь он был в армии Роуг, готовый сражаться и умереть на ее поле битвы. Не Мии.

Я незаметно убрал ее руку, затем наклонился и поцеловал ее в щеку. — Прости, детка, я прохожу последний курс лечения. От этого там, внизу, все немеет.

— О боже, — сказала она, нахмурившись. — Ты совсем ничего не чувствуешь?

— Ничего, — сказал я с грустным видом. Хотя киска Роуг ощущается просто отлично. Странное дело.

— Сколько еще? — спросила она, и я отвернулся.

— Я не хочу говорить об этом, Миа, — пробормотал я, как будто мне было стыдно, и она погладила меня по руке.

— Я добавлю еще целебных кристаллов в твою комнату, — сказала она. — Простыни уже простерилизованы, чтобы я могла снова начать спать с тобой?

— Нет, и я там немного… линяю, — сказал я, придумывая всякую чушь на ходу, и она ахнула.

— Линяешь? — она в ужасе выдохнула. — Как змеиная кожа?

Смех застрял у меня в горле, и я проглотил его, заставив себя сурово нахмуриться. — Я сказал, что не хочу говорить об этом.

— Прости, детка, — мягко сказала она, похлопав меня по руке. — Мой двоюродный брат — мануальный терапевт, может быть, я могла бы обратиться к нему за советом?

— Проблема не в моей спине, Миа, — зарычал я на нее. — А в моем члене. И в яйцах. Мои яйца очень опухли, они похожи на две фиолетовые репы. И я даже не хочу говорить о запахе и странных подгузниках, которые мне приходится надевать, чтобы… — Я оборвал себя, прижав кулак ко рту и закрыв глаза, как будто был в ужасе от того, что сказал.

Парень за рулем машины посмотрел на меня в зеркало заднего вида широко раскрытыми глазами, и мне потребовались все силы, чтобы не расхохотаться. Роуг понравилась бы эта игра.

— О нет, — выдохнула она.

— Да, — выдавил я сквозь зубы. — Так что, пожалуйста, можем мы перестать говорить об этом?

— Этой девчонке Роуг придется за многое ответить, — прорычала она, и я кивнул. Прости, красавица, это ты меня этим наградила.

Мы подъехали к огромным воротам поместья Роузвудов, мое веселье испарилось, и я сел прямее. Я так чертовски долго хотел попасть сюда. Я потратил время, я заслужил это. И теперь это, наконец, окупилось.

Пара вооруженных охранников открыли перед нами ворота, и когда мы въехали внутрь, я окинул взглядом безупречно ухоженную территорию, которая когда-то была заросшей и запущенной. И я бы предпочел, чтобы все осталось именно так, с высокой травой и полевыми цветами повсюду. Кайзер полностью изменил ее облик: газоны были идеально ухожены, старая потрескавшаяся подъездная дорожка отремонтирована, а само поместье теперь сияло, крыльцо было свежевыкрашено в белый цвет, а на новой террасе стояла дорогая на вид садовая мебель из ротанга.

Мой водитель припарковал нас рядом с другим автомобилем, и я, выйдя из машины, хмуро посмотрел на грузовик Фокса. Я поправил пистолет на бедре, когда Миа подошла ко мне, и мы направились к крыльцу, где стояли несколько охранников с автоматами наперевес. Кайзер не гнушался охраной, и мне было интересно, что он так яростно охраняет здесь, или же он просто псих.

Они обыскали нас, затем впустили внутрь, забрав мой пистолет, и мы прошли через парадный вестибюль с дубовым полом и огромной лестницей с красной ковровой дорожкой, которая вела на следующий этаж. Один из охранников провел нас по дому мимо роскошных комнат, в которых витал запах свежей краски и новых денег. Вкус у Кайзера был отвратительный. Все было ярким, несочетаемым и неуютным. На черно-белом кафельном полу лежал ярко-оранжевый ковер, а картины на стенах выглядели так, будто я мог бы нарисовать их кисточкой, зажатой между ягодиц.

— Здесь так красиво, правда? — Миа вздохнула, а я сморщил нос. Конечно, ей, блядь, нравится.

Мы оказались в огромной комнате с большим круглым столом для покера в центре, стены украшали игральные карты в человеческий рост, гигантские пистолеты и фреска с изображением карикатурной версии Кайзера в гангстерской шляпе и с двумя пистолетами «Томми» в руках, которые стреляли золотыми пулями.

Что, черт возьми, это за уродливое дерьмо?

Фокс сидел за столом рядом с Роуг на которой было кроваво-красном платье, и она выглядела чертовски съедобно. Мой пристальный взгляд сосредоточенно скользнул по ней, и мой член проснулся, как Белоснежка, после поцелуя принца. Она облизнула губы, оглядывая меня, а Фокс ощетинился рядом с ней: его глаза были полны обещанием смерти, на которое мне, черт возьми, было абсолютно насрать.

— Ми-Ми! — Кайзер встал со своего места с широкой улыбкой, поднимая бокал виски в честь нашего прибытия. За столом сидела куча других людей, и я узнал мэра Харденджер с ее длинными рыжими волосами, а также пару местных полицейских.

Мия потянула меня за руку, увлекая за собой к отчиму, который притянул ее к себе, чтобы обнять. Мой взгляд переместился на женщину, которая встала рядом с Кайзером: её грудь, казалось, была поднята к самой луне в облегающем чёрном бархатном платье, а верхняя губа была так напичкана филлерами, что казалось будто к её лицу приклеили мокрую рыбу. Её волосы, тёмные, как у Мии, ниспадали на плечи волнистыми, шелковистыми прядями. Ее руки были покрыты татуировками, и при одном взгляде на них я понял, кто отвечал за декор этого места. Один рукав представлял собой беспорядочную смесь ярких, пересекающихся цветов, которые обрамляли изображение её и Кайзера, обнимающихся обнаженными.

— Иди сюда, к мамочке, Маверик, я так рада наконец-то с тобой познакомиться. Я Жасмин, — сказала она страстным голосом, хватая меня для объятий, на которые я не давал согласия, и пытаясь наклонить мою голову, чтобы уткнуть носом в ее грудь. Это было чертово «нет».

Я слегка сжал ее в ответ, затем отстранился, но не раньше, чем она успела запечатлеть на моей щеке поцелуй своими рыбьими губами намазанные помадой. Это было похоже на то, как будто задница носорога прижалась к моей щеке, и они практически лопнули от всасывания, когда оторвались от моей кожи.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой, — сказал я, выдавив улыбку, и Кайзер заключил меня в объятия, как будто мы были чертовой семьей.

Я чувствовал себя так, словно меня домогаются на глазах у всей комнаты, и тот факт, что Фокс наблюдал за этим представлением, чертовски меня бесил. Но я должен был подыгрывать, потому что это было то, к чему я стремился чертовски долгое время, просто было отстойно, что он был здесь, чтобы увидеть, как низко я опустился ради этого дерьма.

Кайзер несколько раз хлопнул меня по спине, и я чуть не задохнулся от его лосьона после бритья, прежде чем он отпустил меня.

— Знакомьтесь, это Маверик Стоун, парень моей Ми-Ми, — объявил Кайзер, затем посмотрел на Фокса. — Очевидно, что между вами и другим моим гостем возникла небольшая напряженность, поэтому я прошу вас не переходить на личности. Гильермо будет присматривать за всеми вами, чтобы убедиться, что все так и останется. — Он указал на своего человека, который был сложен как сарай, с автоматом на груди и поясом с боеприпасами, обернутым поперек тела. — А теперь, пожалуйста, садитесь, и мы начнем первую игру этого вечера.

Миа отвела меня к нашим местам, которые оказались прямо рядом с Роуг и Фоксом — факт, который, я должен был предположить, был преднамеренным, но я не знал, чего пытался добиться этим Кайзер. Может быть, он просто хотел выяснить, насколько глубока на самом деле наша ненависть. Миа попыталась сесть рядом с Роуг, но я плавно опустился на него, прежде чем она успела помешать мне сесть рядом с ней.

— У нас не возникнет никаких проблем, правда, Фокси? — Я наклонился вперед, чтобы посмотреть на него поверх моей девочки, и он бросил на меня убийственный взгляд.

— Нет, если только ты их не создашь, — ледяным тоном ответил он.

— Я никогда не создаю проблем, правда, детка? — Я подтолкнул Мию локтем, и она схватила мою руку, лежащую на столе, переплетая свои пальцы с моими.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Роуг, изучая каждый дюйм ее наряда, и ее пристальный взгляд сузился на моей руке, сжимающей руку Мии. Я чувствовал запах кокоса на ее коже, но этого было недостаточно, чтобы утолить мой голод по ней. Я хотел жестоко укусить и оставить на ней свой след. Я также хотел растрепать ее идеально уложенные волосы и размазать идеальный макияж, показав всему миру, как хорошо она выглядит потрепанной и только что оттраханной мной.

— Привет, красавица, — тихо сказал я.

— Привет, Рик, — сказала она с легкой, игривой улыбкой. Хм, она определенно хочет мой член.

Появился официант, чтобы принять наш заказ на напитки, а другой парень обналичил несколько фишек для меня и Мии, чтобы мы могли сыграть, так что вскоре нам раздали карты, и у меня наконец появился повод отпустить руку Мии.

Я заглянул в свои карты, понимающе взглянув на Роуг. Ее игра в покер была превосходной. Она могла надрать нам задницы, когда мы были детьми, по десять раз. И я, например, был взволнован, увидеть то, как хорошенько она сможет поиметь этих богатых ублюдков сегодня вечером.

Пока мы играли, за столом разгорелась пустая болтовня, и я начал планировать, как улизнуть, чтобы пойти и проверить склеп. Роуг сказала мне, что она побывала в поместье, чтобы осмотреть его, вскоре после того, как вернулась в город, но из-за ремонтных работ, которые, по словам Мии, велись в этом поместье в последнее время, я беспокоился, что Кайзер, возможно, что-то с ним сделал с тех пор. Так что мне нужно было самому увидеть склеп сегодня вечером и составить план, как проникнуть туда как можно скорее.

— Итак, Фокси, как дела у «Арлекинов»? — Небрежно спросил я, когда Миа завязала разговор с мэром по другую сторону от нее.

— Все было бы отлично, если бы не два ублюдка, которые пытаются уничтожить мой город. Я не уверен, кто сейчас представляет большую угрозу: тот кусок дерьма, который причинил боль Роуг и теперь пытается забрать ее и мою землю, или предатель семьи, который также пытается забрать мою девушку и думает, что может делать все, что захочет, не сталкиваясь с последствиями своих действий.

— Я не твоя девушка, — пробормотала Роуг, но достаточно тихо, чтобы только мы могли это услышать, и я догадался, что она играет свою роль сегодня вечером для зрителей.

— Вау, у тебя действительно много забот, брат. Ты мог бы немного упростить себе задачу и отказаться от попыток удержать мою девочку от того, кого она действительно хочет, — поддразнил я, желая разозлить его.

— Я и не твоя девочка, — пропела она, бросая пару фишек в игру, когда до нас дошла очередь.

Я сбросил карты, бросив их на стол и полностью сосредоточив внимание на Роуг и Фокси.

Я опустил руку на ее бедро под столом, обхватывая пальцами внутреннюю сторону и сжимая, заставляя ее тихонько ахнуть.

— Позволю себе не согласиться, красавица, — прошептал я, но Фокс уловил это, и его челюсть сжалась, когда он свирепо посмотрел на меня.

— Она никогда не будет твоей, — прорычал Фокс, и что-то в его глазах подсказало мне, что он замышляет сделать так, чтобы эти слова сбылись.

— Уже была. Был там, делал это, кончал в нее, и обязательно повторю, — сказал я с вежливой улыбкой, когда Гильермо придвинулся немного ближе, а рука Фокса на столе сжалась в кулак.

— Может, перестанете торговаться мной, как будто я призовая корова? — Беспечно спросила Роуг. — Я не принадлежу ни одному из вас, никогда не принадлежала и не буду принадлежать.

Вызов принят.

Фокс натянуто улыбнулся, когда моя рука скользнула выше по бедру Роуг, и ее ноги сжали мои пальцы, чтобы остановить меня. Я ущипнул ее за внутреннюю сторону ноги, и она немного подпрыгнула на своем сиденье, отчего ее бедра раздвинулись достаточно широко, чтобы я мог задрать ей юбку и ущипнуть за клитор. Она ахнула, когда я отдернул руку и поднялся на ноги, ухмылка плясала на моих губах, пока я игнорировал ее, уставившуюся на меня в шоке.

— Что случилось? — прошептал Фокси, и я хихикнул, когда она покачала головой, отказываясь отвечать.

— В какой стороне туалет? — Я спросил Гильермо, и он указал пистолетом на дверь в другом конце комнаты. Я кивнул, делая шаг к Фоксу и заглядывая ему через плечо так, что мои пальцы коснулись руки Роуг, и я нарисовал слово «моя» на ее плоти.

— Десятка и туз? Неплохо, приятель, — громко сказал я, затем хлопнул Фокса по плечу, а он выругался себе под нос, и я направился к двери, вышел из нее и поспешил по коридору.

Конец коридора отгораживала красная бархатная веревка, но охранников поблизости не было, так что это был хороший знак. Я проскользнул в уборную и достал телефон, отправив сообщение Роуг.

Рик:

Извинись и иди ко мне для быстрого траха.

Роуг:

Как насчет «нет», придурок?

Рик:

Отлично, иди сюда, я приготовил себе сюрприз.

Роуг:

Сюрприз — это твой член?

Рик:

Может быть.

Роуг:

Нет, спасибо! Моя вагина временно недоступна.

Рик:

Как насчет того, чтобы отправиться вместе на приключение? Операция «Склеп».

Роуг:

А поподробней…

Рик:

Поднимай свою прекрасную задницу, иди ко мне по коридору и поиграй со мной в темном-темном лесу, где никто не увидит, как я трахаю тебя до бесчувствия у стены склепа.

Роуг:

Мууу.

Рик:

??

Роуг:

* Эмодзи коровы*

Рик:

???

Роуг:

Прекрати подкупать меня как корову.

Рик:

Прекрасно. Улизни. Прокрадись к склепу. Никакого траха.

Роуг:

Договорились.

Рик:

Рад, что ты не исключила возможность трахнуть тебя пальцами, съесть тебя, отсосать мой член или просто подрочить мне.

Роуг:

* Эмодзи линейки * * Эмодзи знака выхода *

Рик:

Ты только что исключила это, не так ли…

Роуг:

Ага.

Она вошла в дверь, покачивая бедрами. — Кайзер только что объявил перерыв. У нас есть тридцать минут до начала новой игры. Кайзер задержал Фокса, но он выйдет на тропу войны, когда поймет, что я сбежала.

— К счастью, мне насрать, что подумает Фокс, — сказал я, хватая ее за руку. — Но я бы предпочел, чтобы он не застал нас за вынюхиванием у склепа, который мы собираемся использовать, чтобы уничтожить его.

Между ее глазами образовалась небольшая морщинка, которая заставила меня нахмуриться, но потом она исчезла, и она вывела меня за дверь. Мы, как дети, побежали к красной бархатной веревке, перепрыгнули через нее и помчались по коридору, сдерживая смех.

Несколько поворотов привели нас к боковой двери, и мы толкнули ее, оказавшись в выложенном камнем внутреннем дворике, который вел в сады. Мы промчались через него, двигаясь все быстрее и быстрее по мере того, как спускались по тропинке и направлялись к склепу в дальнем конце территории.

Прошло совсем немного времени, прежде чем мы добрались до кладбища, обнаружив, что за ним тщательно ухаживают, в отличие от пустыря, каким оно было десять лет назад. Склеп возвышался в самом его центре, и мой пульс успокоился, когда я наконец увидел его.

Мы поспешили к двери, и я проверил, все ли цело, а затем провел пальцем по круглому кольцу из пяти бронзовых замочных скважин с крошечными зверьками возле каждой, которые связывали их с нашими ключами. Роуг приложила ладонь к камню и провела ею по замочным скважинам, а я посмотрел на нее сверху вниз, когда она закрыла глаза.

— Ты в порядке, красавица? — Спросил я, и когда она открыла глаза, я обнаружил, что они влажно блестят.

Она покачала головой и внезапно бросилась ко мне, уткнувшись лицом мне в грудь, и я удивленно обнял ее.

— Что случилось? — прорычал я, готовый уничтожить того, кто был причиной этой боли. Если Фокс что-то сделал, я убью его сегодня же. Я вздерну его на глазах у всей этой чертовой вечеринки, если придется, и даже рискну с гребаным Гильермо и его автоматом.

— Я скучаю по нему, — выдавила она, и ей не нужно было говорить, по кому, когда у меня сжалось в груди. Я инстинктивно это понял, потому что, как только она произнесла эти слова, они разбередили во мне рану, которую я так усердно старался игнорировать.

Я взял ее за подбородок, приподнимая ее голову, чтобы она посмотрела на меня, когда слезы покатились по ее щекам, заставляя меня сломаться.

— Ты будешь в порядке, — сказал я, но она покачала головой.

— Не буду, — сказала она надломленным голосом. — Не буду, Рик, я продолжаю пытаться двигаться дальше, но не могу. Каждый день подобен плаванию через деготь, и однажды я устану и больше не смогу этого делать. Я просто утону в этом горе внутри себя, и оно поглотит меня.

— Не говори так, — твердо сказал я. — Это пройдет.

— Это. Не пройдет, — яростно сказала она, и ее глаза вспыхнули от боли. — Все кончено. Все шансы на то, чтобы стать целой, исчезли. Я знаю, это бессмысленно, я знаю, что должна ненавидеть их всех, но я и люблю их. И теперь Чейз он… он мертв, — прохрипела она, и мою грудь сдавило, как будто на нее навалилась тонна железа. — Я сломана навсегда. Я не смогу оправиться от этого. Он — частичка меня, которая нужна мне в этом мире, даже если он причинил мне боль, даже если я ненавижу его больше, чем люблю. — Она вцепилась пальцами в мою рубашку, и я прижал ее к склепу, внутри которого нас ждал наш конец.

Во все свои планы по уничтожению «Арлекинов», я никогда не включал ее в уравнение. Но я видел, что она разрывается, это было написано на ее лице. Я долго работал над планом раскрыть секреты этого склепа, но если она не справится с этим, если открытие склепа уничтожит и ее, то как я смогу пойти на это?

— Малышка, — прорычал я, вытирая слезу с ее щеки, когда она посмотрела на меня в ожидании ответа, которого у меня не было. — Ты сильнее всех, кого я знаю. Ты сможешь оправиться от этого.

— А ты сможешь? — выдохнула она, заглядывая мне в глаза. — Тебя действительно не волнует, что он мертв?

Я замолчал, ответ на этот вопрос вертелся у меня на языке. Правда, которую я не хотел говорить. Ее пальцы скользнули по моей щеке, и я подался навстречу ее прикосновению, в то время как мое сердце сильно забилось из-за этой девушки.

— Я вижу его все время, — прошептала она. — В каждом сне, в каждом мгновении бодрствования он рядом, так близко, что кажется, будто он и не уходил вовсе. Но это так. И в тот момент, когда я приму это, я разобьюсь вдребезги и на этот раз не восстановлюсь, Рик. Я не хочу восстанавливаться.

— Не говори так, — прорычал я, легким захватом хватая ее за горло и прижимая спиной к каменной двери. — Я соберу тебя, я буду обнимать тебя так крепко, что ты даже не почувствуешь трещин в своих стенах.

— Ты не сможешь, — прохрипела она. — Слишком поздно для всего этого, Рик. Десять лет, черт возьми, это слишком поздно. А теперь его нет, и я… — Она закрыла глаза, и еще больше слез потекло по ее щекам.

Я был в бешенстве, ненавидя себя за то, что не знал, что делать и как исцелить эту боль в ней. Я не мог воскресить Чейза из мертвых, и, похоже, это было единственное, что могло унять эту боль.

— Прости, красавица, — тяжело сказал я. — Я не должен был отпускать его одного в ту ночь, когда рухнул «Кукольный Домик».

— Почему ты был там с ним? — спросила она, снова посмотрев на меня, и я понял, что у нас никогда не было этого разговора.

Я проглотил ком в горле, не желая поднимать эту тему, не желая вскрывать эту рану. Я не хотел, чтобы она кровоточила. Но Роуг нуждалась во мне. Я видел, как ей одиноко, и мне нужно было спуститься в эту бездну отчаяния вместе с ней и дать ей понять, что я тоже на грани. Но если она это увидит, она все подвергнет сомнению, я, блядь, все подвергну сомнению.

— Мы поймали «Мертвого Пса», — проворчал я. — Он рассказал нам о планах Шона насчет «Кукольного Домика», и мы поехали туда вместе. Я не думаю, что его заботило, умрет ли он той ночью, он бы все отдал, чтобы вытащить тебя и остальных.

— Он поцеловал меня, — призналась она. — Перед смертью. Я подошла к нему, и мы ссорились и… Черт, если бы я просто пошла с ним или боролась сильнее, чтобы заставить Фокса вернуть его домой, возможно, он был бы жив.

Тяжесть этой новости захлестнула меня, и я провел большим пальцем по ее подбородку, когда понял кое-что, что она пыталась сказать мне все это время. — Ты никогда не собиралась выбирать, не так ли?

Она покачала головой. — Нас пятеро или ничего. Так было всегда. И теперь, я думаю, все изменилось. Потому что нас уже не может быть пятеро, Рик, так что это — «ничего». — Она сказала это таким тоном, который дал мне понять, что она чувствовала эту пустоту до глубины души, и я прижался своим лбом к ее лбу, презирая это, желая заполнить эту пустоту, но зная, что меня недостаточно, чтобы сделать это.

Она была права. Я чувствовал отсутствие своих братьев так, словно из моего сердца вырезали кровавые куски, но я был готов вынести эту боль, в своем стремлении отомстить им. Я был сломлен давным-давно, мальчишкой, ставшим изломанной иллюзией мужчины. Но раньше это никогда не имело значения, потому что я знал, что уничтожение их, в свою очередь, уничтожит меня. Я был готов пойти ко дну вместе с кораблем, но теперь в дело вмешалась Роуг, и она тоже была на этом корабле, и вода уже прибывала.

— Скажи мне, что я могу сделать, — умолял я. — Скажи мне, что есть способ залечить эту рану в тебе, и я это сделаю. Что бы это ни было, малышка.

Я отпустил ее горло, проведя большим пальцем по ключице и взяв в руку ее ожерелье, прежде чем дотронуться до ключа. — Это оно? Тебе нужны остальные ключи, ты хочешь отомстить?

— Я больше не знаю, — выдохнула она, ее слезы высохли, и вместо этого ужасное оцепенение наполнило ее взгляд, когда она прислонилась к двери. Она выглядела так, словно ей было все равно, и это было худшим, с чем я когда-либо сталкивался. Потому что Роуг Истон была полна жизни до краев, ее волновало все и вся, и она несла с собой солнечный свет, куда бы ни шла. Но свет этой девушки гас, а во мне не осталось достаточно огня, чтобы разжечь ее пламя.

Я собрался отойти, ненавидя себя за то, что подвожу ее, но она схватила меня за воротник и притянула к себе. Ее губы встретились с моими, и она заговорила между поцелуями, пока мое сердце билось от желания обладать этой девушкой. — Если завтра взойдет солнце, мы будем смотреть на него вместе, — сказала она с придыханием. — А если этого не произойдет, мы падем во тьму рука об руку, Маверик Стоун. Так что не смей убегать от меня.

Я просунул свой язык ей в рот, прижимая ее к склепу и поднимая предплечье над ее головой, пока целовал ее медленно и глубоко, пытаясь сказать ей все слова, одним лишь этим поцелуем.

Я буду рядом, пока она будет нуждаться во мне, и сломаюсь вместе с ней, если это её судьба. Но я вдруг испугался того пути, по которому мы шли, потому что, как только мы вскроем этот склеп и выпустим наши секреты на свет, ее слова станут явью.

Но если Фокс и Джонни Джеймс падут с небес, мы с Роуг тоже упадём вместе с ними. И ничто уже не сможет спасти ее.