Карнавал Хилл

Я стояла перед зеркалом в своей комнате в Дом-Арлекинов, поправляя завитые локоны, в которые уложила свои радужные волосы, готовясь к встрече с Татум.

Сегодня был лучший день.

На мне был светлый джинсовый комбинезон с шортами, завязки от которых спускались по бедрам и щекотали мои татуировки. Я решила обойтись без лифчика, несмотря на то, что мой мозг продолжал заполняться мыслями о том, что, блядь, сказал бы Шон о боковой части груди, которую я демонстрировала.

Я ненавидела то, что иногда он все еще жил в моей голове. Я даже не могла понять, показываю ли я больше кожи, чтобы доказать себе, что больше не должна подчиняться его бреду, или просто выбираю то, что хочу надеть сама.

Дворняга заскулил со своего места на кровати, когда я попала в ловушку своего отражения, и я судорожно сглотнула, прежде чем взять складной нож, который дал мне Фокс, и сунуть его в карман.

Татум собиралась заехать за мной через полчаса по пути к месту проведения подпольных боев в клетках, и я разрывалась между волнением по поводу поездки и непреодолимой потребностью забраться обратно под одеяло и еще немного поплакать.

Но я уже достаточно наплакалась прошлой ночью. Я погрузилась в темноту внутри себя и позволила себе ощутить всю ту пустоту, которая была внутри меня. Я тонула в своем горе по Чейзу и распадалась на части, пока не убедилась, что никогда не смогу снова собраться с силами. Но потом я это сделала. Каким-то образом я собрала свои разбитые осколки воедино, когда взошло солнце, и заставила себя снова функционировать.

Я вышла на пляж, чтобы заняться серфингом вместе с Ди, Лайлой и Беллой, и, хотя они заметили, что я была тихой, но не стали на меня давить. А океан был тем бальзамом, в котором нуждалась моя душа, чтобы удержать себя в руках, несмотря на небольшой взвод «Арлекинов», которых послали присматривать за мной, если Шон заявится на пляж.

Я провела пальцами по ключу от склепа Роузвудов, который все еще висел у меня на шее, и мои мысли вернулись к ключам Чейза и Рика, которые я спрятала под половицей в углу комнаты. Мне нужно было поговорить о них с Фоксом. Этот груз, который висел у меня на шее, никогда не исчезнет, пока наши секреты остаются похороненными в этом склепе, и я была почти уверена, что нам пора очиститься от них раз и навсегда.

Прошло много времени с тех пор, как мы похоронили эти воспоминания там и поклялись никогда больше не говорить о них, но теперь это место стало для нас обузой. Нам нужно было изгнать наших демонов и уничтожить вещи, которые мы там спрятали, чтобы у них не было ни малейшего шанса когда-либо снова увидеть дневной свет.

Когда нам было по пятнадцать, это казалось невозможным, но теперь я знала, что мы сможем это сделать. И как только эти секреты исчезнут, возможно, появится какая-то надежда на то, что мы снова обретем покой.

Я выдохнула, подкрашивая губы помадой цвета сахарной ваты, затем повернулась и направилась к двери.

Фокс и Джей-Джей разговаривали у бассейна, и мое сердце сжалось, когда я в нерешительности остановилась у подножия лестницы.

Я не видела Джонни Джеймса с тех пор, как отдала ему свой долг, и сейчас у меня тоже не было желания его видеть. Но этому не суждено было случиться. Он жил здесь, и я тоже — по крайней мере, не все время. И Фокс не должен узнать о нас двоих, так что я не могла просто так его избегать. Во всяком случае, не так тщательно, как мне бы хотелось.

Дворняга лизнул тыльную сторону моих лодыжек, проходя мимо меня, и поспешил к бассейну, оглянувшись, как бы говоря: «Давай, сучка, ты не можешь позволить этому мудаку победить.» И он был прав.

По пути я достала из кармана телефон, подключилась к колонкам у бассейна и включила «Montero» от Lil Nas X, позволяя музыке проникать под мою кожу, пока моя натянутая улыбка не стала немного более правдоподобной.

Фокс и Джей-Джей оглянулись со своих шезлонгов, когда я вышла, слегка покачивая бедрами, потому что, к черту, я не позволю Джонни Джеймсу видеть, как мне больно из-за него. На самом деле, с этого момента я планировала игнорировать его, насколько это возможно. Мне не нужно было быть хорошей для него — я просто должна была быть достаточно хороша для себя, и так получилось, что большую часть времени я была чертовски потрясающей. По крайней мере, снаружи. Сломленная девушка, которую я держала запертой в коробке внутри, не в счет. Внешность — это все, и я была счастлива притворяться, пока не сделаю это реальностью. Или достаточно реальным.

— Привет, колибри, — мягко сказал Фокс, заставляя себя сесть, когда я приблизилась.

Он смотрел на меня так, словно я могла сломаться в любой момент, и я проклинала себя за то, что просто не вернулась в гребаный трейлер прошлой ночью. Я пыталась скрыть от него как можно больше своих переживаний, но была готова поспорить, что даже звуки моих приглушенных рыданий в подушку он слышал.

— Привет, Барсук, — весело сказала я, одарив его широкой улыбкой, которая только заставила его нахмуриться сильнее.

— Слушай, я знаю, что ты теперь снова бодрячком, — медленно начал Фокс, бросив взгляд на Джей-Джея, за которым я автоматически последовала.

В тот момент, когда мой взгляд встретился с медово-карими глазами Джей-Джея, мое сердце взорвалось, как будто я на большой скорости врезалась в стену, поэтому я потянулась за пивом Фокса и быстро допила половину, которая оставалась у него в бутылке.

— Но я думаю, нам всем следует поговорить о прошлой ночи, — настаивал Фокс, с беспокойством глядя на меня.

— Я иду кое-куда сегодня вечером, — сказала я, игнорируя его и откидывая голову назад, когда начала танцевать под музыку.

— Мы слышали, как ты плакала. Мы сидели возле твоей комнаты, чтобы ты не была одна, — попытался продолжить Фокс, его рука схватила мое бедро, а пальцы крепко сжали его сзади, когда он пытался заставить меня ответить на его вопросы.

— Ну, я предупреждала тебя, — ответила я немного резко. — Я говорила тебе, что внутри у меня полный пиздец, но ты не хотел этого слышать. Так что теперь ты знаешь. Теперь ты увидел это сам. И теперь я хочу выйти. Так что будем делать, Барсук? Ты пойдешь со мной смотреть бои в клетке и поможешь мне заглушить боль выпивкой или будешь продолжать это дерьмо и заставишь меня снова сбежать?

— Роуг, — прорычал Джей-Джей позади меня, и я развернулась к нему.

— Что? — Я огрызнулась, повернувшись, чтобы посмотреть на него сверху вниз. — Что ты так отчаянно хочешь добавить к этому разговору, Джонни Джеймс? Ты тоже хочешь что-нибудь сказать обо мне? Ты собираешься поделиться со мной великим знанием о моем психическом состоянии и дать мне совет, как мне стать лучше?

— Прекрати, — прорычал Джей-Джей, вскакивая на ноги и свирепо глядя на меня сверху вниз.

Между нами возникло напряжение, мое сердце защемило, и я почувствовала, что пространство, разделяющее нас, похоже на бесконечную бездну боли, которая вот-вот поглотит меня целиком, а потом я просто рассмеялась. Я запрокинула голову назад и рассмеялась, широко раскинув руки и мечтая о дожде, который все никак не наступал.

Джей-Джей попытался схватить меня за запястье, но я отдернула руку, повернулась и снова зашагала на кухню, в то время как Дворняга бросился вперед, чтобы перехватить его, рыча и обнажая зубы, когда он попытался последовать за мной.

— Что с вами двумя происходит? — Спросил Фокс, тоже поднимаясь на ноги.

— Я разбила его кружку с Пикачу, и он бесится из-за этого, — крикнула я через плечо.

— Что? — Джей-Джей растерянно спросил, но я уже добралась до кухни, поэтому просто схватила упомянутую кружку, молча извинилась и разбила ее об кафельную плитку. — Роуг! — Джей-Джей закричал, когда она разлетелись в дребезги, но я проигнорировала его, схватив бутылку рома и открутила крышку. Мне не было дела до его грустного взгляда как у маленького побитого щенка, который он смотрел на свою кружку, поэтому я резко отвернулась.

— Кто-нибудь, объясните мне, в чем дело, — потребовал Фокс, но я, сделав большой глоток спиртного, предоставила это маленькое развлечение Джей-Джею.

— Она просто злится, потому что я не захотел тусоваться с ней в клубе вчера. А теперь она ведет себя как соплячка, — холодно сказал Джей-Джей, но в его глазах было что-то такое, что говорило о том, что ему так же больно, как и мне. Но это его проблема, а не моя. Не я решила, что он больше не стоит усилий.

— Роуг, нам нужно поговорить о прошлой ночи, — твердо сказал Фокс, заходя на кухню и принимая вид большого плохого босса. Он выглядел очень сексуально, когда так делал, но сегодня я не собиралась с ним церемониться.

— Ты сказал, что не будешь играть роль принца-Арлекина, когда мы в этом доме, — сказала я ему, прежде чем он смог продолжить этот ход мыслей. — Так вот мое встречное предложение. Я большая девочка. Я была одна и разбиралась со своим дерьмом долгое время. Сорвалась ли я прошлой ночью и кричала в ванну, полную воды, несколько часов, а потом проплакала всю ночь? Кто может сказать наверняка? Стою ли я сейчас здесь и говорю вам, что мне нужно выйти и повеселиться, если я хочу иметь хоть какую-то надежду не погрузиться в эту тьму и сегодня вечером? Да, говорю. Так что ты можешь либо выйти и развлечься со мной, либо продолжать давить на меня, и я пойду искать кого-то, кто готов дать мне то, что я хочу.

Это был удар ниже пояса. Я была первоклассной сукой и знала это. Но я не могла обсуждать это с ним прямо сейчас. Я даже не могла столкнуться лицом к лицу со всей своей болью, не втянув в это Джей-Джея в данный момент, а я определенно не мог этого сделать. Может, я и ненавижу этого засранца прямо сейчас, но я не собиралась бросать его под автобус. Я видела, как Фокс поступал со своими братьями, когда считал, что они его предали, и как бы я ни была зла на Джонни Джеймса, я не хотела причинять ему такую боль.

Фокс колебался, и я видела, как он боролся с желанием вырвать из моих губ то, что хотел, но я так же видела, как эта решимость дала трещину, и он взглянул на Джей-Джея, а затем провел рукой по лицу.

Я осталась на месте, когда Фокс подошел ко мне, его руки опустились на столешницу по обе стороны от меня, когда я прислонилась к ней спиной, а его лоб прижался к моему, и он медленно выдохнул.

— Да, я пойду развлечься с тобой, колибри, — пробормотал он. — Я обещал тебе, что всегда буду рядом.

Я сглотнула, чувствуя, как его присутствие окружает меня, и мое бешено колотящееся сердце немного замедлилось. Теперь он видел это. Я знала это. Он сумел заглянуть за мою чушь и увидел зияющую дыру внутри меня, но он всё ещё был здесь.

Мои пальцы дрожали, пока я держала бутылку рома, и он вынул ее из моей руки, а затем поставил рядом с нами.

— Я здесь, детка, — пообещал он тихим шепотом только для меня. — Я никуда не уйду и буду тем, кто тебе нужен. Хочешь пойти развлечься? Я в деле. Но если ты хочешь кричать, рыдать и злиться на весь мир, то я здесь и для этого. Тебе не нужно ничего скрывать от меня. Клянусь. Я здесь. Несмотря ни на что.

Я медленно кивнула, пытаясь принять это, а мои пальцы легли на его предплечье, и я провела ими по татуировке колибри, которую он там набил.

— Мне нужно притворяться, Фокс, — выдохнула я. — Мне нужно смеяться, улыбаться, танцевать и просто продолжать притворяться, пока это снова не начнет казаться реальным.

— Тогда пойдем отсюда, — тяжело согласился он, поднимая голову и целуя меня в макушку. — Дай мне пять минут, чтобы переодеться, и я отвезу тебя, куда ты захочешь.

Я молча кивнула, ожидая, что он уйдет, но вместо этого он обнял меня и притянул ближе, прижимая к своей груди и показывая, каким сильным он мог бы быть за нас обоих, если бы я только позволила ему. И я хотела это сделать. Я хотела этого так чертовски сильно. Просто развалиться на части в его объятиях и позволить ему найти способ снова собрать меня воедино.

Только я не могла. Потому что, как бы сильно я ни хотела, я все еще не могла доверить этим мальчикам свое сердце. И я не могла принять его, потому что он просил меня выбрать его одного. Даже с учетом выбора, который сделал Джей-Джей, я не могла дать ему этого. Мое сердце всегда принадлежало им всем, и я нуждалась в Маверике и Джонни Джеймсе так же сильно, как и в нем.

Фокс отпустил меня, когда мне удалось унять дрожь, и направился наверх, чтобы переодеться, оставив меня стоять там в одиночестве. Или, по крайней мере, я думала, что была одна, пока Джей-Джей не заговорил из другого конца комнаты, давая мне понять, что на самом деле он не уходил.

— Видишь, красотка? Ты всегда должна была оказаться в его объятиях.

Его слова пронзили меня горечью, отвержением и всей болью, которую он испытывал, но у меня уже не было сил это принять. Пустота в моей груди разверзалась, угрожая снова поглотить меня, и я просто оцепенела. Оцепенела перед ним, его словами и болью в его глазах. Оцепенела перед воспоминаниями, которые преследовали меня, и перед страданиями, которые оставили на мне шрамы. Я принадлежала ему, а он не хотел меня. История моей жизни.

Я просто бесстрастно посмотрела на него, позволяя этому оцепенению пройти через меня, пока мне не стало все равно, тогда я опустила взгляд, достала телефон из кармана комбинезона и отправила Татум сообщение о том, что за мной не нужно заезжать и я встречу ее там.

Джей-Джей ушел, пока я все еще печатала, и каждый его шаг отдавался в моем мозгу, как эхо смерти, но я все еще не поднимала глаз.

Именно это и случилось со мной. Я была блестящим мусором. Что-то во мне привлекало людей, но в конце концов они понимали, что я ничего не стою, и снова выбрасывали меня.

К тому времени, когда Фокс появился снова, я уже нарисовала для него новую улыбку, и он заколебался на мгновение, приближаясь ко мне. Он был одет в черные треники и серую майку с длинными прорезями для рук, которая демонстрировала его пресс и грудь в достаточной степени, чтобы отвлекать внимание.

— Ты не обязана этого делать, — сказал он мне, подходя, чтобы взять меня за руку.

— Делать что?

— Фальшиво улыбаться для меня.

— Как ты можешь определить, что я фальшиво улыбаюсь? — Весело спросила я, принимая его руку и переплетая свои пальцы с его, когда начала пятиться к двери гаража.

— А я не могу. В этом-то и проблема. Если бы я не знал, в каком состоянии ты была прошлой ночью, я бы и понятия не имел, что что-то не так.

— Хорошо, — ответила я, таща его за собой. — Я потратила десять лет на совершенствование этой маски, Барсук. Я была бы зла, если бы в ней появились трещины.

Во взгляде Фокса что-то дрогнуло при этих словах, поэтому я чмокнула его в нос, а затем повернулась и побежала к двери. Схватив с крючка ключ от его машины, я помчалась к ней, не потрудившись включить свет, пригнулась возле машины и стала ждать, когда он появится.

Фокс включил свет, следуя за мной, его шаги приближались по бетону, и я обошла грузовик, когда он обогнул капот, оставаясь вне поля зрения.

— Выходи, Роуг, — позвал он, и я ухмыльнулась про себя, продолжая двигаться, пригибаясь и обходя его грузовик.

К тому времени, как я снова обогнула капот, он направился к задней части машины, и я со смехом прыгнула на него, приземлившись ему на спину и схватив рукой за горло.

— О черт, — ахнула я. — Я что, только что убила великого Фокса Арлекина?

Он со смехом поймал меня за бедро, притянул к себе и прижал к дверце своего грузовика, как только мы оказались лицом к лицу.

— Ты всегда была моим слабым местом, — признался он, долго изучая мое лицо. — Просто скажи мне, что твои улыбки не всегда фальшивые.

Мое веселье на мгновение угасло, прежде чем я избавилась от чувства, что разочаровываю его. После стольких лет поисков он наконец то понял, что я больше не та, кого он искал.

— Не все, — тихо согласилась я, и он кивнул, прежде чем поставить меня на ноги и открыть дверь, чтобы я села внутрь.

Я сделала, как он хотел, и он забрался в машину после меня, взяв ключ из моей руки, прежде чем притянуть меня ближе, так что мое бедро оказалось прижато к его, когда он завел двигатель.

— Что ж, думаю, мне придется продолжать работать над этим, пока тебе больше не придется их подделывать, — сказал он.

Я ничего не сказала на это, но уронила голову ему на плечо, когда он отъехал, наслаждаясь ощущением его кожи на своей и крадя немного его силы, пока он не обращал внимания.

Мы въехали в самое сердце Коув. Не в ту блестящую, приторную часть города, где богатые засранцы любят щеголять на своих роскошных машинах с отбеленными зубами и еще более отбеленными задницами, притворяясь, что срут стодолларовыми купюрами просто ради забавы. Нет, мы направились в настоящее сердце города. Туда, где улицы раскрашены всеми возможными цветами граффити, где переулки стали домом для тех, кому не повезло, и где можно купить почти любой грех, если, конечно, найдешь, где достать на него денег.

Фокс, похоже, точно знал, куда направляется, хотя я не могла сказать, что лично когда-либо бывала в этом клубе. Более того, я была уверена, что, когда я была в городе в последний раз, этого заведения здесь вообще не было.

Мы затормозили на боковой улочке, блестящий грузовик Фокса выглядел немного неуместно среди окружавших нас проржавевших куч дерьма, но я заметила несколько других автомобилей, которые представляли большую ценность, припаркованных тут и там.

Мы вышли, и Фокс обнял меня за плечи, когда мы направились в сторону низких басов, от которых дребезжали окна клуба впереди.

Снаружи особо смотреть было не на что. Просто одинокая черная дверь, к которой вела очередь людей, ожидающих возможности войти.

— Чейз был тем, кто создал это место, — сказал Фокс, и на мгновение в его словах промелькнула печаль, пока он вел меня прямо мимо очереди людей.

Вышибала почтительно склонил голову, заметив нас, и отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

— Конечно, это детище Чейза, — пробормотала я, когда девушка в бикини и шортиках выглянула из-за стойки с широкой улыбкой, протягивая резиновый штамп и чернильную подушечку и указывая подбородком на табличку, гласившую, что вход стоит двадцать долларов.

— О, извините, мистер Арлекин, — пробормотала она, снова делая шаг назад, когда поняла, кто только что вошел. — Я вас на секунду не узнала. Вы можете просто войти.

— Я хочу штамп, — сказала я, протягивая руку и упираясь пятками, когда Фокс попытался провести меня внутрь.

Он уступил, и девушка быстро поставила штамп с надписью «Тюряга» на мою руку, нервно улыбаясь.

Я усмехнулась, прочитав название клуба, удивляясь, почему я сразу не поняла, что это заведение Эйса, как только Татум назвала мне его.

Я взяла Фокса за руку и быстро прижала тыльную сторону своей ладони к его, чтобы чернила отпечатались и на нем, точно так же, как мы все делали каждый год, когда приезжал карнавал. Без штампа, подтверждающего оплату входного билета, нельзя было попасть ни на один из аттракционов, поэтому мы собирали деньги на один билет и быстро переносили чернила на руку каждого из нас, пока они не успели высохнуть. Фокс и Рик, конечно, могли просто купить свои собственные билеты, но они всегда поддерживали нас, когда мы затевали какую-нибудь аферу, какой бы мелкой она ни была.

Фокс вздохнул, поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, прежде чем повести меня по тускло освещенному коридору в сердце клуба.

Громкость музыки возросла до рева в тот момент, когда мы оказались внутри, и мои глаза расширились, пока я упивалась темным пространством с колотящимся от волнения сердцем.

Во всем зале было только одно ярко освещенное место — большая бойцовская клетка в самом центре помещения, которая приковывала к себе всеобщее внимание: светловолосый парень с татуировкой рычащего тигра на голой груди избивал своего противника о сетку.

Толпа кричала и подбадривала его, и атмосфера клуба заставляла мои вены гудеть от возбуждения, делая мою улыбку еще шире.

В клубе почти не было свободных мест, поэтому мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы попытаться разглядеть что-либо за высоким ублюдком, который встал передо мной.

Фокс заметил это и притянул меня к себе, схватив за талию и повернув спиной к своей груди, прежде чем наклониться и предложить мне забраться к нему на плечи.

Я засмеялась, когда он поднял меня, его пальцы обхватили мои бедра, удерживая на месте, и мне было предоставлено лучшее место в зале, когда блондинистый чувак ударил своего противника так сильно, что тот упал на пол клетки и больше не поднялся.

Толпа взорвалась радостными криками, когда вспыхнуло табло, объявляющее победителем Симона Дипсикла, и я наблюдала, как люди, сделавшие на него ставку, праздновали, в то время как те, кто ставил против него, ругались и рвали свои квитанции.

Мой взгляд зацепился за вспышку светлых волос, и я заметила Татум на другой стороне клетки, которая прыгала вверх-вниз и размахивала кулаками в знак празднования, когда победитель матча был выпущен из клетки. Она помчалась вперед и прыгнула на него, страстно целуя, несмотря на кровь на его коже.

— Вперед, лошадка, — крикнула я Фоксу, указывая через толпу на свою подругу и брыкая ногами, как будто он был моим верным скакуном. — Ихаа!

Фокс сделал какое-то замечание о том, что он будет рад, если я оседлаю его, если я этого захочу, и грациозно направился сквозь толпу, в то время как я оставалась высоко над потными телами на его плечах.

Я продолжала направлять его, пока мы не добрались до моей подруги, и Татум прокричала мне приветствие сквозь музыку, когда Фокс опустил меня на ноги.

— Ты пришла! — восторженно воскликнула она, обнимая меня и притягивая в объятия.

Фокс сделал какой-то супер крутейший кивок головой в знак признания трем парням, которые были с ней, в то время как все они явно оценивали друг друга. Татум привела с собой еще двух своих бойфрендов, кроме того, который только что победил в клетке, и я ухмыльнулась Татуированному, когда он одарил меня снисходительной улыбкой.

— Привет, нарушительница спокойствия, — сказал он мне. — Надеюсь, ты здесь не для того, чтобы снова попытаться развратить мою девочку.

— Развратить? Я? Никогда, — заверила я его.

— У тебя бой сегодня вечером? — Спросил Фокс, его рука снова обняла меня за плечи, и он притянул меня ближе к себе, давая волю всей этой своей собственнической придурковатости.

— Я хедлайнер (Прим. Тот кто выходит в финале), милый, — усмехнулся Татуированный. — Они любят приберегать лучшее напоследок.

Татум усмехнулась. — На это нет никаких шансов, потому что я выхожу перед тобой. Ты больше похож на дополнение к концу ночи.

— Ни за что, блядь, — выдохнула я от волнения, глядя на нее широко раскрытыми глазами. — Ты собираешься надрать задницу там, в клетке, по-настоящему?

— Конечно, — согласилась она.

— Против кого ты выступаешь? — Фокс спросил Татуированного, и, клянусь Христом, они оба напряглись.

— Против того, кого называют себя Поджигателем, — усмехнулся Татуированный.

— Ты хочешь настоящего противника вместо него? — Предложил Фокс, и я замерла. Нет, не так, я растаяла. Потому что мысль о том, что Фокс выйдет на ринг и будет вести себя как дикий пес без футболки и с блестящим от пота телом, была очень интригующей.

— Значит, слухи верны? Принцу Арлекину нравится пускать в ход кулаки? — Спросил Татуированный с ухмылкой на губах, оценивая моего мужчину, выглядя взволнованным перспективой этой драки.

— Господи, я сейчас задохнусь от всего этого тестостерона, — пробормотала я, притворяясь, что падаю в обморок на груди Фокса, и он поймал меня, фыркнув от смеха.

— Ты не хочешь, чтобы я дрался? — спросил он разочарованно.

— Э-э-э, с чего ты это взял? — Я спросила его. — Ты серьезно думаешь, что у меня будут возражения против того, чтобы увидеть тебя без футболки и потного, дерущегося как ублюдок, с телом, смазанным маслом, пока ты кувыркаешься с другим чуваком, который…

— Не будет никакого масла, — сказал Фокс, закатив на меня глаза, и я фыркнула.

— Ты разрушаешь мои фантазии, Барсук. Может, поспрашиваешь, вдруг у кого-нибудь есть масло в запасе?

— Оооо, тогда мы сможем заснять это и сделать вирусное видео, — предложила Татум, хихикая.

— Да! Как вы, ребята, относитесь к тому, чтобы заняться этим голышом?

Фокс игриво толкнул меня, пока я смеялась с Татум, но я была почти уверена, что почти убедила его в этом, так что я не сдамся.

Мы все отошли от клетки, когда начался очередной бой, и нашли место в углу помещения, где нам было немного легче слышать друг друга, и напитки начали литься рекой. Я имею в виду, в основном они текли в мою сторону, потому что другие сохраняли ясную голову перед своими боями, но я чертовски хорошо справлялась с тем, чтобы выпить их долю вместе с другими парнями Татум.

Когда настало время боя Татум, я уже была наполовину пьяна, но настроение у меня было на высоте, и я встала в первом ряду, чтобы посмотреть на неё, когда она поднялась в клетку в спортивном топе и шортах, от чего я слегка увлеклась ею. Чёрт, какие же у неё длинные ноги. Я не могла дождаться, когда она врежет кому-нибудь этими ногами.

Бой был жестоким, и Татум дралась как настоящая оторва, швыряя свою соперницу по рингу и принимая ее удары, как профессионалка.

Я все время выкрикивала ее имя, и когда она повалила суку, с которой дралась, на пол, клянусь, я разорвала себе горло своими торжествующими выкриками ее имени.

Татум направилась к двери клетки, когда ее отперли, вытирая кровь с лица, пока ее парни спишили, чтобы поздравить ее, но прежде чем я успела последовать за ними, Фокс схватил меня за талию и развернул лицом к себе.

— Пожелай мне удачи, — сказал он низким голосом, заставив мой взгляд метнуться через его плечо к неоновому табло, которое объявляло следующий бой. Большой Плохой Барсук против лорда Сквиддингтона.

Я усмехнулась, узнав имя, которое он выбрал по моему предложению, а Фокс поймал мой подбородок в свой захват, прижав меня спиной к сетке клетки.

Он наклонился, и мои губы автоматически приоткрылись в предвкушении его поцелуя. — Когда я выиграю, я хочу получить приз из этих уст, — прорычал он, и его голос каким-то образом донесся до меня сквозь рев музыки. — Ты подаришь мне его, детка?

Я медленно облизала губы, не отрывая взгляда от его зеленых глаз, мою кожу покалывало от соприкосновения с ним, и кивок заставил мою голову качнуться вверх-вниз без моего разрешения. Я была почти уверена, что он напрашивался на поцелуй, но я не могла не представлять, что еще я могла бы сделать своим ртом для него. И я должна была сказать, что я не была так уж против идей, которые формировались в моей голове.

Фокс усмехнулся с самодовольным видом, прежде чем отпустить меня, оставив пускать слюни по нему, и с моего языка сорвался тихий стон. Почему эти парни постоянно делают со мной такое? Я была словно зависима от них и начинала думать, что единственный способ решить эту проблему — это оказаться на них. Или под ними. Или прижатой к чему-нибудь ими. Или перед ними. За ними. На коленях пе…

— Эдди и Том останутся с тобой, пока я дерусь. Обещай, что не ускользнешь от них, — сказал Фокс, заставляя меня отогнать фантазии о том, как мой рот обхватывает его член, а на щеках появляется слабый румянец.

— Не переживай, Барсук. Я никуда не денусь. Я буду задыхаться, глядя на тебя через сетку, пока ты превращаешься в дикого зверя в этой клетке.

Его зрачки потемнели от моей шутки, хотя я была почти уверена, что это вовсе и не шутка.

Фокс отстранился от меня, кивнув подбородком в сторону двух подручных, которые резко встали рядом, и я вздохнула, оказавшись зажатой между ними.

Татум поймала мой взгляд с другой стороны клетки, указывая на свой кровоточащий нос и подняв палец, чтобы сказать мне, что она вернется, как только разберется с ним. Я подняла свою бутылку пива в знак понимания, когда она направилась со своими парнями приводить себя в порядок, но я осталась на месте, чтобы наблюдать за каждым моментом этой драки.

Мгновением позже Татуированный запрыгнул в клетку к Фоксу, и я улыбнулась своему мальчику, когда он стоял там в одних шортах, которые явно позаимствовал, широко раскинув руки, пока толпа ревела при виде принца Арлекина, занимающего центральное место на сцене.

Но один взгляд на Татуированного сказал мне, что этот бой определенно не будет легко выигранным, и мое сердце бешено заколотилось, когда ведущий начал обратный отсчет до боя в микрофон.

Фокс и Татуированный начали кружить друг вокруг друга с мрачными ухмылками на лицах, как будто они предвкушали боль и жестокость предстоящей схватки, и мое сердце забилось в бешеном ритме, когда я впилась зубами в нижнюю губу.

Прозвучал сигнал к началу боя, и вместо того, чтобы бегать друг вокруг друга, Фокс и Татуированный бросились друг на друга с яростью, от которой у меня расширились глаза и поднялся уровень адреналина.

Они обменивались ударами, каждый из них блокировал и наносил удары так же часто, как и другой, прежде чем Фокс внезапно был сбит с ног взмахом ноги, который, казалось, возник из ниоткуда. Татуированный навалился на него сверху, пока он все еще лежал, нанося жестокие удары по его лицу и груди, и крик сорвался с моих губ. Не от страха, как у какой-нибудь тупой сучки, а от поощрения, поскольку я требовала, чтобы Фокс выбил все дерьмо из этого засранца и показал ему, на что способны люди, выросшие на этих улицах.

Я не была уверена, услышал ли он меня или это было просто идеальное совпадение, но Фокс нашел выход и резко ударил лбом в нос своего противника. Татуированный отшатнулся на несколько дюймов, и Фокс воспользовался своим преимуществом, нанеся сильный удар прямо ему в горло и отбросив его в сторону, чтобы Фокс смог подняться на ноги.

Дальше бой только усиливался, а я прыгала вверх-вниз, выкрикивая слова поддержки, пока их удары набирали темп.

Движение сбоку отвлекло мое внимание от драки: Том внезапно рухнул на пол рядом со мной.

Я ахнула, когда посмотрела на него сверху вниз, повернулась, чтобы посмотреть на Эдди с другой стороны в поисках помощи, и обнаружила, что он смотрит на меня широко раскрытыми, полными паники глазами, а из его шеи торчит нож.

— Привет, сладенькая, — промурлыкал Шон мне на ухо, отчего у меня кровь застыла в жилах, когда его рука скользнула по моему горлу и он притянул меня обратно к своей груди. — Пришло время тебе вернуться домой, как хорошей девочке.

Мои губы приоткрылись в крике, который был заглушен ревом толпы, когда Фокс и Татуированный начали выбивать дерьмо друг из друга о сетку клетки прямо передо мной. Они были так близко, но все еще недостаточно близко, чтобы услышать меня из-за шума музыки и людей, наблюдавших за их дракой.

Слезы навернулись мне на глаза, когда Эдди упал на колени, схватившись за нож, который все еще торчал у него из шеи, а кровь из раны потекла по его груди, и горе охватило меня.

Мои ноги заскользили по твердому полу, когда Шон начал тащить меня назад сквозь толпу, и я быстро потеряла Фокса, дерущегося на ринге, из виду, поскольку люди хлынули вперед, чтобы посмотреть. Никто из них даже не удостоил нас взглядом, все они были прикованы к шоу, и никто, казалось, не замечал, что здесь происходит.

Я начала сопротивляться, когда шок прошел, и Шон прорычал проклятие, прежде чем прижать кончик другого лезвия к моему животу.

— Не испытывай меня, сладкие щечки, — предупредил он. — У меня был адский день, и у меня нет времени на все это твое дерьмо.

Я перестала сопротивляться, и он усмехнулся мне на ухо, наклонившись, чтобы запечатлеть грубый поцелуй сбоку на моей шее, от которого у меня по коже поползли мурашки от воспоминаний, которые я хотела бы смыть.

— Вот моя хорошая маленькая шлюшка. А теперь пошли. Нам нужно кое-что наверстать.

Шон втолкнул меня в дверь у боковой стены, и мой взгляд встретился с взглядом одного из вышибал, который дежурил у двери, когда я пришла сюда с Фоксом.

— Ты, блядь, труп, — прорычала я безымянному мудаку. — «Арлекины» сдерут кожу с твоих костей за то, что ты их предал.

Вышибала ничего не сказал, только захлопнул дверь между нами, когда Шон потащил меня в ночь.

— У каждого есть своя цена, Роуг, — проворковал Шон мне на ухо, подталкивая меня к большому серому грузовику, который был припаркован в тени бокового переулка. — Такая хорошая маленькая шлюха, как ты, должна это хорошо знать.

— Пошел ты, — прошипела я. — Я ни разу в жизни не продавалась.

— Нет? Значит, ты не раздвигала ноги ради еды и пропитания в штаб-квартире «Арлекинов»? Скажи мне, кто из них лучше трахается, Фокс или его папочка?

Он остановился, отводя от меня нож, одновременно вытаскивая ключ из кармана, и я попыталась вырваться на свободу, ударив его локтем в живот и пытаясь вырваться. Но его ногти впились мне в горло, когда он попытался удержать меня, и меня развернуло, прежде чем отбросить к грузовику с такой силой, что у меня зазвенело в затылке от удара об него.

Я звала на помощь, брыкаясь и рыча, когда бросилась к нему, наплевав даже на нож, который он держал, и мне просто нужно было убраться подальше.

Шон снова прижал меня спиной к грузовику, прежде чем ударить с такой силой, что моя голова мотнулась в сторону, а внутренняя сторона щеки была рассечена моими собственными зубами.

Он возбужденно рассмеялся, его глаза вспыхнули, когда он оглядел меня с ног до головы, упиваясь видом меня, отданной на его милость, в то время как моя грудь вздымалась, а в голове крутились мысли о том, как, черт возьми, я собираюсь сбежать от него. Потому что я не собиралась возвращаться к нему. Я не могла. Если я когда-нибудь снова стану той девушкой, даже на самый краткий миг, я знала, что это уничтожит то немногое, что осталось от меня.

— Может, ты и сломанная игрушка, сладенькая, но ты все еще моя игрушка. И не успеешь оглянуться, как ты уже будешь на коленях умолять меня о прощении.

— Я скорее подавлюсь собственной блевотиной, чем позволю тебе снова приблизиться к моему телу, — прорычала я. — На кой черт я тебе вообще нужна? Ты пытался убить меня. Ты выбросил меня.

— О, черт возьми, сладенькая, я задел твои чувства? Ты хочешь, чтобы я купил тебе красивые цветы, прежде чем верну себе твое упругое тело или что-то в этом роде? Разве того, что я пролил кровь тех мужчин, недостаточно, чтобы показать тебе свою преданность? — Спросил Шон, глядя на меня щенячьими глазами, как будто мы просто препирались по пустякам.

Складной нож в моем кармане мурлыкал мое имя, обещая свободу, в которой я так отчаянно нуждалась, но, когда мой взгляд упал на лезвие в его руке, я поняла, что должна подождать. Мне нужно, чтобы он отвлекся на мгновение, прежде чем я смогу сделать свой ход.

Мой взгляд метнулся обратно в сторону клуба, и Шон рассмеялся. — Ждешь кавалерию? Потому что они не придут. И даже если бы кто-то появился здесь, чтобы попытаться спасти твою жалкую задницу, я бы просто убил и их тоже. Потому что это война, солнышко.

— Ты сказал, что, если я пойду с тобой, ты остановишься, — напомнила я ему.

— Для этого требовалось твое добровольное сотрудничество, а не то, что мне пришлось тебя похищать. А теперь тащи свою сладкую задницу в грузовик и перестань тянуть время. — Шон нажал кнопку на ключе, и грузовик открылся со вспышкой фар и глухим стуком.

Он дернул подбородком в четком приказе, но я осталась как вкопанная.

— Тебе будет хуже, если ты продолжишь сопротивляться мне, — предупредил он низким рычанием, но я просто осталась там, где была. Ни за что на свете я не полезла бы туда добровольно. — Ты надеешься, что я снова приручу тебя, котенок? Потому что на этот раз я могу быть с тобой грубее, если это то, что тебе нужно.

— Пошел ты.

— Я уверен, ты с нетерпением ждешь этого, — поддразнил он. — Посмотри, как ты нарядилась для меня. Я не знаю, злиться ли мне из-за того, что ты показываешь так много плоти, или радоваться, что снова могу взглянуть на твои упругие сиськи. — Шон провел кончиком ножа по открытому боку моего комбинезона и ухмыльнулся, когда нож коснулся моей груди. — Ты такая же влажная для меня, как всегда, сладенькая? Ты жаждала меня так же сильно, как я жаждал тебя?

Я плюнула ему под ноги, и он бросился на меня, схватив за волосы и толкнув в заднюю часть грузовика. Но когда он развернул меня, я выхватила из кармана складной нож и с яростным криком замахнулась им на него.

Шон отшатнулся, когда лезвие скользнуло по его щеке, и горячая струйка его крови брызнула мне на лицо. Но я не была тупой сукой, и я знала, что этого будет недостаточно, чтобы спасти свою задницу, поэтому я направила флюиды Зеленого Могучего Рейнджера в нужное русло и снова бросилась на него, вонзая смертоносное маленькое лезвие ему в бок, резко крутанув его, прежде чем снова выдернуть.

Шон застонал от боли, замахнувшись на меня своим собственным ножом, и я вскрикнула, отпрянув в сторону, почувствовав острую боль в правой руке, поскольку мне не удалось полностью избежать удара.

Но когда он снова бросился ко мне, то споткнулся, его свободная рука потянулась к ране в боку, потому что его кровь полилась на асфальт, и у него вырвалось проклятие. Я явно задела что-то жизненно важное, и на кратчайшее мгновение расстановка сил между нами изменилась: он опустился передо мной на одно колено.

Где-то с грохотом распахнулась дверь, и люди начали выкрикивать мое имя как раз в тот момент, когда Шон потянулся за пистолетом, который он засунул сзади в штаны.

Мое сердце ушло в пятки, и я отскочила в сторону, когда он направил его в мою сторону.

Когда я мчалась по переулку, раздался выстрел, и сердитый крик Шона преследовал меня, пока я убегала от него так далеко, как только могла.

— Ты еще вернешься, маленькая шлюха! А до тех пор я буду убивать всех, кто тебя окружает! И когда тебе надоест видеть, как люди умирают из-за тебя, ты вернешься ко мне и встанешь на колени, чтобы это прекратилось.

Раздался еще один выстрел, и я испуганно вскрикнула, прежде чем броситься за угол и врезаться прямо в твердое тело.

— Роуг, — выдохнул Фокс, притягивая меня к себе и стискивая в объятиях.

— Это был Шон, — выдохнула я, указывая через плечо окровавленным складным ножом, который все еще сжимала в руке. — Он убил Тома и Эдди и пытался бросить меня в гребаный грузовик. Я ударила его ножом, но у него был пистолет, поэтому я просто убежала…

Фокс зарычал как зверь, подталкивая меня к Татум и ее парням и предупреждая их защищать меня ценой своих жизней, прежде чем броситься бежать по переулку, из которого я только что появилась. На нем все еще были только шорты после боя в клетке, и его плоть была испачкана кровью, но в руке он держал пистолет и выглядел готовым закончить этот бой прямо сейчас, если бы мог.

Я попыталась догнать его, но Татуированный схватил меня за запястье и крепко сжал. — Это небезопасно, единорог, — предупредил он меня.

Татум оторвала полоску материала от футболки одного из других своих бойфрендов и быстро перевязала ею мою кровоточащую руку. Но я даже не почувствовала боли от пореза, так как все мое тело напряглось от страха за Фокса.

Но, прежде чем я успела взбеситься и начать пытаться вырваться, чтобы пойти за своим мужчиной, он снова появился.

— Там была большая гребаная лужа крови, но ни грузовика, ни гребаного Шона не было, — прорычал Фокс, протискиваясь между остальными и беря мое лицо в ладони, чтобы посмотреть на меня. — Я бы разорвал мир на части, чтобы вернуть тебя, — поклялся он мне, когда я была взята в заложники отчаянием и страхом в его зеленых глазах. Но там была и ярость, ярость, которой не было выхода теперь, когда Шон убежал обратно в свою нору, как крыса в бурю, и я знала, что ему нужно было выплеснуть часть ярости, сжигающей его тело.

— Ему помогли, — выдохнула я, искренне надеясь, что Шон сейчас истекает кровью где-нибудь в канаве, хотя я сомневалась, что судьба будет так добра ко мне. — Один из вышибал в клубе продал меня. Он, должно быть, впустил Шона через боковую дверь и выпустил нас обратно. Это был один из тех парней, которые стояли у двери, когда мы вошли.

Ревущий ад в глазах Фокса превратился в кипящую бездну ярости, и он крепко поцеловал меня, его губы впивались в мои до синяков, а его руки сжали мое лицо достаточно крепко, чтобы причинить боль.

Он оторвался от меня так внезапно, что я пошатнулась, мои губы горели от жара его поцелуя, когда он взял меня за руку и повел обратно в клуб.

Пока мы шли, он позвонил кому-то, сказав, что они должны немедленно задержать двух вышибал или столкнуться с гневом «Арлекинов».

Татум и ее парни последовали за нами, но, когда мы достигли входа в клуб, откуда люди уже хлынули волной, Фокс обернулся, чтобы посмотреть на них.

— Это та часть, где вы уходите, чтобы больше ничего не видеть, — твердо сказал он.

— Ты уверен, что справишься? — Спросил Татуированный, его глаз заплыл после их драки, хотя между ними не было никакой враждебности.

— Да. Нам придется закончить этот бой в другой раз. Мне понравилось надирать тебе задницу, — сказал ему Фокс, и Татуированный громко рассмеялся.

— В твоих мечтах, здоровяк.

Татум быстро обняла меня, заставив пообещать, что мою руку осмотрит кто-нибудь с медицинским дипломом, и я пообещала ей, что сделаю это, прежде чем они вчетвером повернулись и оставили нас наедине.

Клуб как раз почти опустел, и Фокс взял меня за руку, ведя внутрь.

Мы прошли прямо в огромный зал, где проводились бои, свет теперь был ярким, и пространство выглядело явно менее симпатичным из-за разбросанных повсюду пивных бутылок и пустых стаканов.

Двое мужчин стояли на коленях на липком полу рядом с ареной, а вокруг них угрожающе стояла дюжина «Арлекинов».

Фокс вопросительно посмотрел на меня, и я, ни секунды не колеблясь, указала на ублюдка, который продал меня Шону.

Парень захныкал и начал умолять, оправдываться и вообще вести себя как полный слабак.

Фокс щелкнул пальцами, и один из «Арлекинов» подтолкнул другого вышибалу, чтобы тот зашевелился и убрался прочь.

— Привяжите его, — тихо скомандовал Фокс, и мольбы парня превратились в вопли и хныканья, когда члены банды быстро раздели его до трусов и привязали его руки к веревке, которую один из них перекинул через одну из балок крыши.

Они тащили его вверх, пока он не повис на запястьях, едва касаясь ногами пола, и Фокс нежно взял меня за подбородок, отводя мой взгляд от шоу, пока я не встретилась с ним глазами.

— Я заставлю тебя страдать за то, что ты подверг мою девочку такому риску, — сказал Фокс парню, продолжающему умолять и рыдать. — Я собираюсь заставить тебя истекать кровью, ломаться и молить о смерти. Но тебе нет смысла умолять меня о ней. Она будет той, кто решит, когда с тебя хватит. — Он сунул мне в руки пистолет, который держал в руках, и зеленый цвет его глаз, казалось, стал ярче, когда я без колебаний приняла его.

— Ты хочешь, чтобы я была той, кто прикончит его? — Спросила я для подтверждения, взвешивая оружие в руке и задаваясь вопросом, действительно ли я способна на это. Я делала это раньше. Я убила Акселя, но тогда все было по-другому, он причинял мне боль, пытался напасть на меня, а я в то время боролась за свою жизнь. А это будет хладнокровно. И хотя я была уверена, что хочу, чтобы Шон умер от моей руки за все, что он мне сделал, это было не то же самое.

— Либо сделай это сама, либо верни мне, когда захочешь, чтобы я довел это до конца, — ответил Фокс, запустив пальцы в мои волосы. — В любом случае, он мертвец. Никому не сойдет с рук причинение тебе боли, колибри.

— Она просто кусок задницы, — захныкал вышибала. — Просто какая-то шлюха, которую он хотел вернуть. Он заплатил мне за нее десять штук. Откуда мне было знать, что тебе на нее не наплевать? Таких, как она, еще тысяча. Я не знал, что она что-то значит. Я не знал!

Моя хватка на пистолете усилилась, и холодная отстраненность наполнила меня, когда я приняла это. До этого момента я позволяла себе думать, что этот засранец, возможно, не был полным мешком дерьма. К счастью для меня, он только что доказал, что я ошибалась.

Фокс бросил на меня мрачный взгляд, который на самом деле не должен был меня заводить, но я должна была признать, что этот гребаный маленький язычник во мне ничуть не возражал, когда он велел своим людям подождать снаружи и переключил свое внимание на текущую работу.

Я наблюдала, как он бил этого ублюдка кулаками и ногами гораздо дольше, чем мне нужно было, чтобы это продолжалось. Время шло, и моя кровь бурлила от мрачного голода, пока я наблюдала, как Фокс безжалостно избивает его до полусмерти.

Это был зверь, который прятался под его кожей. Та часть его самого, от которой он пытался защитить меня.

Но когда я смотрела, как он выпускает своего монстра на свободу и ломает человека, который подверг меня опасности, ни одна частичка меня не стала думать о нем хуже из-за этого. На самом деле, мое сердце бешено колотилось, когда я наблюдала за ним. И то, как напрягались его мышцы, а пот блестел на его обнаженной коже от напряжения, заставило мою собственную плоть покалывать от боли, с которой я боролась с того самого момента, как впервые увидела его снова.

Фокс Арлекин был жестоким, диким и совершенно опьяняющим. И чем больше он заставлял моего врага взывать к нему, тем сильнее я проваливалась в темноту вместе с ним. Потому что здесь было мое место. Внизу, в яме с монстрами. Глубоко в сердце этого хаоса. Команда «Арлекинов» была моим худшим кошмаром так долго, что мне потребовалось слишком много времени, чтобы осознать это, но они явно были и моей судьбой с самого начала.

И когда мне, наконец, надоело слышать, как мужчина визжит и плачет, пока его кости трещат, а тело ломается, я твердой рукой подняла пистолет, встретилась взглядом с Фоксом и без колебаний нажала на спусковой крючок.