Карнавал Хилл

Я закашлялась, когда пыль и темнота закружились вокруг меня, во рту стало невыносимо сухо, язык распух, а каждая частичка моего тела болела от положения, в котором я застряла.

В ловушке. В одиночестве. Неспособная пошевелиться и придавленная тоннами и тоннами обломков, в то время как звуки их стонов и перемещения надо мной наполнили меня страхом, что все это может снова рухнуть.

Мое дыхание участилось, стало прерывистым, и я начала сильнее кашлять, поскольку пыль застряла в моих легких, и мной пыталась овладеть паника. Я собиралась умереть здесь в одиночестве. Застряв. После того как я поклялась себе, что больше никогда не позволю себе оказаться в ловушке, — я застряла здесь, буквально заключенная в коробку размером меньше гроба, из которой нет выхода.

— Мы идем гулять, сладенькая. Приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы моя девушка выглядела, как только что оттраханная шлюха, на глазах у всего мира.

Шон с ухмылкой вытащил из меня свой член, шлепнул меня по бедру, наслаждаясь видом со стороны, и стянул презерватив.

Я просто наблюдала за ним, и в моей голове все затуманилось, пока я прокручивала в уме его слова и пыталась что-то от них почувствовать. Хотя я была свежеотраханной шлюхой, не так ли? Его свежеотраханной шлюхой. Именно такой я ему нравилась, и в то же время он это ненавидел. В такой ситуации победить было трудновато.

Я скатилась с кровати и направилась в ванную, включила воду в душе и, ожидая, пока она нагреется, посмотрела на себя в зеркало. Пар начал заволакивать мое отражение, поэтому я протянула руку и нарисовала крестик над каждым своим глазом.

Мысли на мгновение отвлеклись, когда я подумала о бегстве. Я много думала о побеге. Но куда мне бежать? Я ничего не смогла бы взять с собой, если бы сбежала, иначе Шон выследил бы меня и выпотрошил за то, что я украла у него. Так что я была бы без гроша в кармане и без друзей, и я помнила, каково это — спать на улице.

Это было постоянное состояние страха, отчаянная потребность закрыть глаза и беспокойство о том, что может произойти, когда я это сделаю. Это были голод, дрожь и еще большее одиночество, чем здесь. Потому что, по крайней мере, здесь у меня был Шон. И, несмотря на все его недостатки, он оберегал меня, согревал и кормил. Снаружи были джунгли, построенные из бетона и разбитых мечтаний, где отчаяние превращало всех в монстров, а страх был образом жизни.

Здесь было лучше, чем там. У меня была еда, водопровод и мужчина, который хотел меня.

Здесь было лучше, чем там. Я напоминала себе об этом каждый раз, когда думала о побеге, и вскоре забывала об этой идее.

Я встала под душ и втянула воздух сквозь зубы, когда вода обожгла меня, но я не сделала ни малейшего движения, чтобы повернуть кран. Я хотела сгореть. Мне нужно было почувствовать это как снаружи, так и внутри. И мне нужно было очистить свою кожу от того, кем я была. Или от того, с кем я была.

Я взяла мочалку и начала тереть. Я терла и терла, пока моя кожа горела, а по комнате клубился пар, но я не могла отмыться. Я никогда не отмоюсь.

Мне стало почти так же жарко, как тогда, в душе, когда капли пота стекали по моей спине и приклеивали мои разноцветные волосы к шее.

Там, наверху, светило солнце? Или небо было таким же темным, как здесь, внизу? Недостаток света так сильно давил на мои глаза, что я не могла вспомнить, открыты они или закрыты.

Я собиралась умереть здесь, внизу.

В полном одиночестве.

Бедная маленькая мертвая девочка. Я думаю, что судьба наконец-то настигла меня.

Я в миллионный раз попыталась согнуть ногу и дотянуться до ремешков на шпильках, но мое колено ударилось о дверцу сейфа, которая была почти полностью закрыта упавшими обломками, и я не смогла поднять ногу выше.

Я была совершенно одна в темноте. Черт, почему это так пугало сейчас, когда я так долго жила в ней до этого момента? Одиночество и забвение были моими друзьями. Так было долгое время. Но не всегда.

— Я видела, как она воровала из кафе в городе, — донесся до меня гнусавый голос Рози, и я перевернулась на своей дурацкой двухъярусной кровати и нахмурилась, когда Мэри-Бет ответила.

— Когда это было? — спросила она тоном, который говорил мне, что я буду наказана, если она меня найдет.

— Сегодня утром, — сказала Рози, и я бесшумно выскользнула из кровати и подкралась к двери. Я уже собиралась ложиться спать, но не было ни малейшего шанса, что я останусь здесь и нарвусь на неприятности благодаря большому рту Рози. Как же я ненавидела эту тупую сучку. — Я не хотела тебе говорить, но…

Я не могла больше терять время, поэтому натянула шорты, обула армейские ботинки, схватила свой потрепанный скейтборд и сунула мобильник в карман, но эта дурацкая штука сдохла у меня на глазах, и у меня еще не было возможности зарядить его. Я задержалась всего на две секунды, чтобы плеснуть стакан воды на середину кровати Рози, под ее стеганое одеяло. Две другие мои соседки по комнате отвели глаза, зная, что здесь лучше держаться подальше от какой-либо драмы, и я уже была за дверью и шла по коридору, когда раздался громовой голос Мэри-Бет призывающей меня тащить свою задницу вниз.

Это было гребанное «нет».

Я распахнула дверь в комнату мальчиков, и Клайв выругался, пытаясь прикрыть свое бледное тело руками. На нем были боксеры, так что я не знала, какого черта его вообще это волнует, но у меня также не было на это времени.

— Jellybeans (Прим. Мармелад)? — Спросила я Джейка, подтверждая цену, в которую мне обойдется эта свобода, а он сел на кровати и распахнул для меня окно.

— Всегда. А если ты сможешь принести мне банку Dr. Pepper (Прим. Сладкая вишневая газировка), я даже уговорю Рози сказать Мэри-Бет, что она что-то перепутала и что это не ты, в конце концов, что-то украла.

— Черт возьми, да, — согласилась я, не желая знать подробности того, как ему это удастся, потому что была уверена, что это как-то связано с тем, что он с ней целовался, и от одной мыли об этом мне хотелось блевать. — А пока я убираюсь отсюда к чертовой матери. — Я выпрыгнула из окна, не обращая внимания на Клайва, который просил меня подождать, пока он оденется, чтобы он мог пойти со мной. Мне скоро снова придется врезать по его тупой физиономии, если он не прекратит это дерьмо. Он постоянно ошивался возле ванной, когда кто-то из девочек принимал душ, и меня уже начинало тошнить от его дерьма. Мы не были друзьями. Никогда не были и никогда не будем.

Я пробежала по узкому выступу крыши снаружи окна, затем спрыгнула на землю, бросила скейтборд и быстро оттолкнулась от асфальта.

Солнце садилось, и я мельком взглянула на небо, изо всех сил отталкиваясь ногами, чтобы двигаться быстрее, приближаясь к дому в конце улицы, где жил Аксель. От бандита «Арлекина» у меня мурашки побежали по коже, и я старалась избегать его при любой возможности, но мое сердце упало, когда я заметила его у дома возле машины, и еще несколько татуированных бандитов столпились вокруг, заглядывая под капот.

— Отлично выглядишь, милашка, — крикнул Аксель, пока я проносилась мимо, и я в ответ пробормотала что-то невнятное, чувствуя, как по спине пробежала дрожь. У этого парня на лбу было написано «беги подальше», но я не могла просто послать его нахуй, как мне бы хотелось, из-за его статуса в «Арлекинах». Поэтому я сохраняла минимальную вежливость в общении с ним, а в основном просто старалась избегать его, когда могла.

Телефон был разряжен, а ночь надвигалась, поэтому я быстро повернула налево в конце улицы и решила, что Джей-Джей — мой лучший выбор. Его дом был ближе всего, и его мама была довольно милой, когда не была слишком занята, развлекая клиентов.

Я помчалась по знакомым улицам к его дому, но как только я подъехала, к входной двери подошел парень с таким видом, словно считал себя настоящим мужчиной, хотя ему явно приходилось платить за киску, если он ее хотел.

Я отошла немного поодаль, наблюдая, как мама Джей-Джея открывает дверь и впускает его, а затем поспешила обратно и нашла несколько камешков, чтобы бросить в его окно.

Мне пришлось бросить восемь штук, прежде чем он, наконец, появился, выглядя сонным в своих боксерах, когда распахнул окно, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

— Что ты здесь делаешь, красотка? — Позвал Джей-Джей.

— Рози меня сдала, так что я в бегах. Я пришла с ночевкой, — сказала я с усмешкой.

Джей-Джей прочистил горло, на мгновение оглянувшись через плечо, и звук стонов его мамы окрасил воздух, давая мне понять, почему он колеблется.

— Да ладно, Джей. Ты же знаешь, что мне плевать на звуки секса, и мне больше некуда пойти.

О «Доме-Арлекинов» не могло идти и речи, если только Лютер случайно не оказывался в отъезде, чего почти никогда не случалось, так что я не могла пойти к Фоксу и Маверику, а у Чейза случился бы сердечный приступ, если бы я приблизилась на расстояние десяти миль к его придурковатому папаше.

— О, так вот почему ты выбрала меня? — Спросил Джей-Джей, наполовину поддразнивая, наполовину хмурясь.

— Нет. Я выбрала тебя, потому что ты мой любимчик.

Джей-Джей ухмыльнулся, затем кивнул, и я подбросила ему свой скейтборд, чтобы он поймал его, прежде чем ухватиться за водосточную трубу и вскарабкаться к его окну.

Он поймал меня за руку и помог влезть внутрь, и я ухмыльнулась, оглядывая его комнату. Здесь было не то чтобы безупречно чисто, но Джей-Джей любил содержать комнату в чистоте, так что беспорядок был скорее из-за комиксов и украденных средств для волос, чем из-за разбросанной по пространству грязной одежды.

— О, детка, используй меня, как свою собственность! — Мама Джей-Джея закричала из соседней комнаты, пока таинственный мужчина захрюкал, как свинья.

Джей-Джей поморщился, но мне было насрать. Люди шли на все, чтобы выжить в Сансет-Коув.

— Я слушал музыку, чтобы заглушить шум, — сказал Джей-Джей, указывая на свою кровать, где к старому школьному ghetto blaster (Прим. Переносной большой магнитофон.) были подключены наушники.

Я ухмыльнулась ему и скинула ботинки, прежде чем запрыгнуть на его кровать и приглашающе похлопать по матрасу рядом со мной.

Джей-Джей натянул шорты, затем схватил стул и подсунул его под дверную ручку, прежде чем присоединиться ко мне. Односпальная кровать была недостаточно большой для двоих, так что наши плечи были прижаты друг к другу, и я была наполовину прижата к стене, но я не возражала.

Джей-Джей предложил мне наушник, и я вставила один, а он забрал другой, и до меня донеслись звуки песни «Love the Way You Lie» Eminem and Rihanna, которые смешались с непрерывными криками его мамы: — Ты такой большой, разорви меня на части, большой мальчик, разорви меня.

— Вау, в ее устах секс звучит болезненно, — пошутила я, и Джей-Джей фыркнул, хотя его щеки порозовели.

— Я думаю, она тешит его самолюбие. Однажды она сказала мне, что всем мужчинам нравится слышать, какие у них большие члены, особенно если на самом деле они крошечные. Так что…

— Такой. Охуенный. Большой, — простонала его мама, и я хихикнула.

— Значит, ты думаешь, у него действительно маленький член? — Прошептала я.

— Обычно я очень стараюсь вообще не думать об этом.

Я рассмеялась и повернулась так, чтобы лечь на бок, пытаясь устроиться поудобнее.

— Ладно, тогда почему бы нам не сыграть в игру? — Предложила я.

— Какую?

— Давай придумаем все лучшие способы, которыми я могу отомстить гребаной Рози Морган.

— Ты могла бы вылить воду ей на постель и распустить слухи о том, что она снова описалась.

— Я уже сделала это. — Я ухмыльнулась и еще немного поерзала, не находя достаточно места, чтобы устроиться поудобнее. — Я подумала, что могла бы добавить соус из банки тунца в ее шампунь.

— Или положить собачье дерьмо в ее туфли? — Предложил Джей-Джей.

— Фу, откуда по-твоему, я возьму собачье дерьмо?

— Я могу помочь тебе найти его. Но собирать его будешь ты.

Я толкнула его, смеясь, и он выругался, упав с кровати. Мой смех наполнил воздух, как раз когда его мама закричала: — Я собираюсь так сильно кончить на твой чудовищный член, большой мальчик. Заставь меня стонать для тебя! Забери меня на Луну!

Джей-Джей выругался, а я засмеялась еще громче, и он схватил меня, когда вернулся на кровать, обхватил рукой и притянул к себе так, что моя голова упала на его грудь, и он зажал мне рот рукой.

— Если он услышит твой смех, ты выведешь его из строя, — прошипел он, выглядя одновременно позабавленным и корча гримасу от этих слов. — Или, что еще хуже, он придет сюда весь в бешенстве и будет искать, на кого свалить вину за свой провал с членом.

Я убрала его пальцы со своих губ и хихикнула. — Ты спасешь меня от члена-карандаша, Джей-Джей? — Спросила я, закидывая ногу ему на талию, когда мы, наконец, устроились в удобной позе.

— Да, красотка, я спасу тебя, — пообещал он, медленно заправляя прядь моих темных волос за ухо, когда громкие кульминационные звуки того, что его мама заканчивает свою работу, сотрясли чертову стену. Когда наконец, наступила тишина, я вздохнула и закрыла глаза, прислушиваясь к глухому стуку сердца Джей-Джея у себя под ухом. — Я всегда буду спасать тебя, Роуг.

Клянусь, его голос последовал за мной из воспоминаний в темноту, и я всхлипнула, когда реальность снова заключила меня в свои объятия.

Боль и темнота нахлынули на меня, когда я обнаружила, что все еще заперта в этом гребаном сейфе. Гадая, суждено ли мне умереть здесь, внизу, или кто-нибудь действительно может захотеть спасти меня на этот раз. В ушах все еще звучал голос Джей-Джея, произносящего мое имя, но это не могло быть реальностью. Просто мое воображение заставляло меня услышать то, чего я так жаждала.

— Роуг!

Я втянула воздух, отчего закашлялась, но все равно откинула голову назад, потому что, как бы слабо и отдаленно это ни прозвучало, я могла бы поклясться, что это не было плодом моего воображения.

— Джей-Джей? — закричала я. Но на самом деле это был не крик, а скорее карканье, кашель и всхлип, смешанные воедино.

Но как только я начала думать, что мне это почудилось, клянусь, я услышала, как кто-то еще зовет меня по имени, и мое сердце бешено забилось при мысли об этом.

Могло ли это быть на самом деле? Они пришли за мной?

Воздух пронзил лай, далекий, но такой знакомый, и я снова всхлипнула, пытаясь закричать еще раз, но закашлялась еще до того, как начала, и мой голос предавал меня.

Мое сердце бешено заколотилось при мысли о том, что они уйдут, даже не узнав, что я здесь, и я начала шарить вокруг, колотя кулаками по металлическим стенкам сейфа, пока не нашла кусок каменной кладки, застрявший в почти закрытой дверце.

Я схватила его и потянула, мои ногти хрустели и ломались, все мое тело кричало от боли, но я отказывалась сдаваться.

Я дернула еще сильнее, и внезапно деталь освободилась, у меня вырвался хриплый крик, когда от этого движения выбило еще больше обломков, и все застонало и сдвинулось вокруг меня, ударяясь о сейф и заставляя мой череп дребезжать от шума.

Но я продолжала держать каменную глыбу и, как только убедилась, что меня здесь не раздавит, начала колотить ею по стенке сейфа.

От шума голова раскалывалась, а череп запульсировал от боли, но я не останавливалась. Я била по металлу снова, и снова, и снова.

Я не собиралась умирать здесь, не поборовшись за свою жизнь. И если судить по тому, как колотилось мое сердце, то я начинала верить, что мой спаситель придет за мной, как он всегда обещал.

Возможно, я и сказала ему, что не нуждаюсь в спасении, но прямо сейчас мне нужен был белый рыцарь, или темный спаситель, или даже просто сделка с дьяволом. Потому что я не покончила с этой жизнью, какой бы дерьмовой она для меня ни была. И я была готова, наконец, выйти из темноты.