Карнавал Хилл

«Оазис» всегда был запретным местом, с самого моего детства. Пожалуй, единственным во всем Сансет-Коув, где мы впятером не шалили, не устраивали трюков, куда мы не вламывались и не использовали его в своих интересах. Это было сердце «Арлекинов», поэтому никто из нас не хотел иметь с этим местом ничего общего. Поэтому войти через парадную дверь под руку с их принцем и королем рядом с нами было, мягко говоря, настоящим потрясением.

Каждый присутствующий член банды зааплодировал, заметив нас, и я поборола румянец от такого внимания, не в последнюю очередь потому, что была единственной женщиной во всем заведении, так что мне досталась более чем изрядная доля любопытных взглядов.

С тех пор как Лютер привел меня к присяге, я не очень много времени проводила среди остальной банды, и, если быть до конца честной, от количества присутствующих здесь мужчин у меня закружилась голова. Черт, их было много. И я понятия не имела, что они, должно быть, думали обо мне. Но потом я вспомнила, что мне было насрать, и все это показалось мне гораздо менее пугающим.

Сегодня было жарко, лето было в самом разгаре, и мы официально вступили во вторую неделю сильной жары, поэтому я решила надеть комбинезон вместо платья. Он был бледно-голубого цвета с маленькими розовыми цветочками, вышитыми на нем, и моя задница не полностью помещалась в шортах, но меня это вполне устраивало. Верхняя часть была на бретельках, материал тонкий, и, несмотря на протесты Фокса, я не надела кевларовый жилет. Я никак не смогла бы скрыть его под одеждой, и если Шон послал разведчиков впереди себя, то увидев меня в пуленепробиваемом жилете, они бы сразу поняли, что мы что-то задумали.

И, к счастью для меня, Лютер согласился, так что в данный момент я была под руку с разъяренным Барсуком, но я выглядела чертовски мило в своем наряде, так что мне было наплевать. Я сочетала комбез с белыми теннисными туфлями, отказавшись от каблуков. Я была почти уверена, что никогда больше не надену туфли на высоком каблуке, просидев в них несколько часов в этом гребаном сейфе, и уж точно не собиралась рисковать, когда есть вероятность, что Шон снова начнет меня преследовать. Нет, на этот раз я буду готова бежать, бить по члену или делать все, что, черт возьми, потребуется, насколько позволяет обувь.

Парни были одеты в свои лучшие джинсы и стильные футболки — настолько нарядно, насколько эти ребята вообще могли одеться, и я откровенно пожирала глазами своих двух старых друзей.

Татуировки Фокса, казалось, сияли на его мускулистых руках, а темно-коричневая футболка подчеркивала его загар. Джей выбрал белую футболку, которая в сочетании с его черными, как смоль, волосами и дьявольским взглядом в глазах заставляла меня захотеть его облизать. Я имею в виду, мне всегда хотелось его облизать, но прямо сейчас я была готова делать это медленно, многократно и всеми лучшими способами.

«Арлекины» столпились вокруг Лютера и Фокса, желая пообщаться с боссами, и я быстро ускользнула от них, взяв Джей-Джея за руку, чтобы он отвел меня к бару в задней части открытого помещения.

Здесь работал кондиционер, но в тесноте тел все равно было жарко, так что я была более чем рада сбежать выпить.

«Оазис» оказался не таким ужасающим, как рисовало мое воображение. Заведение было огромным и построено из белого дерева, нижний этаж был отведен под общий бар, со столиками, расставленными вокруг, и несколькими бильярдными столами справа от бара. Над баром был балкон, охранник загораживал лестницу от всех, кто хотел подняться туда, кроме руководителей этой преступной организации. У Лютера был офис где-то наверху, а также номер люкс, где он останавливался, когда бывал в городе, и я знала, что у Фокса тоже был здесь свой офис. Я предположила, что управление бандой включает в себя кучу бумажной волокиты, хотя и не могла себе представить, какой именно.

— Что будешь пить, красотка? — Джей-Джей спросил меня, когда мы подошли к стойке бара, и я пожала плечами.

— Стаканчик чего-нибудь крепкого, — сказала я, и он ухмыльнулся мне, прежде чем сделать заказ «Арлекину», исполнявшему роль бармена.

Я опрокинула в себя омерзительно крепкую порцию ликера и причмокнула губами, несмотря на то, что он вызвал у меня жжение по всему горлу. Это было то, что мне было нужно, чтобы снять напряжение, и я вздохнула, прислонившись локтями к стойке бара и оглядывая толпу.

— Каково это — быть здесь? — Джей-Джей спросил меня.

— Как будто я не в своей тарелке, — сказала я. — Я вроде бы понимаю, что нужно делать, но чувствую себя чужой.

Джей-Джей одарил меня полуулыбкой, — это было самое большее, чего я смогла от него добиться с тех пор, как мы потеряли Чейза, и я старалась не позволять мыслям о нем закрадываться в голову. Не сегодня. Мне нужно было оставаться начеку и сосредоточиться на том, чтобы прикончить мудака, ответственного за всю мою боль.

Если я думала, что ненавижу Шона Маккензи до того, как он разрушил «Кукольный Домик» и убил одного из немногих людей, которых я когда-либо по-настоящему любила в своей жизни, то это не шло ни в какое сравнение с той ядовитой ненавистью, которую испытываю к нему сейчас.

Раньше я желала его кончины, но теперь я жаждала его смерти каждым ударом своего сердца. Я мечтала пролить его кровь, услышать его крики и заставить его молить у моих гребаных ног о пощаде, которая никогда не придет.

Мой новенький блестящий сотовый телефон зажужжал в заднем кармане, и я выпрямила спину. Лютер достал его для меня, пообещав, что нет никаких шансов, что Фокс каким-либо образом отследит его, и даже поклялся, что он сам тоже не может этого сделать. Я не была уверена, что верю ему по поводу второй части этого обещания, но, поскольку он был согласен с тем, чтобы мы с Мавериком поддерживали контакт, это не имело большого значения.

— Я собираюсь воспользоваться уборной, — сказала я Джей-Джею, доставая телефон из кармана и отключая звонок. Рик знал, что должен подождать, когда я перезвоню ему. Иногда мне удавалось перезвонить ему сразу же, иногда это занимало часы или даже приходилось ждать следующего дня, но по большей части нам удавалось поддерживать связь. Однако это было не то же самое, что видеть его воочию, и я жаждала его общества с болью в душе, которая, я знала, не пройдет, пока я снова не окажусь в его объятиях.

Джей-Джей взглянул на мой телефон, и я поняла, что он в курсе. Но он еще не говорил мне об этом. На самом деле, он не сказал мне ни слова о Рике с той ночи, когда этот засранец нашел нас в том вагоне поезда в лесу, и мы все занялись тем, что, возможно, было одним из самых жарких занятий сексом в моей жизни. Наверное, нам нужно было поговорить об этом. Но мы действительно мало говорили о чем-то, кроме старых дней и тоски по Чейзу, с тех пор как потеряли его.

— Пойдем. Лютер сказал, что ты можешь воспользоваться уборной в его комнате, пока мы здесь, вместо того, чтобы пользоваться мужским туалетом. — Джей-Джей мотнул подбородком в сторону лестницы, ведущей на балкон, и я пристроилась рядом с ним, когда мы проходили мимо охраны и поднимались наверх.

Мы миновали несколько закрытых дверей, прежде чем Джей-Джей провел меня по короткому коридору в скромный номер с большой кроватью в центре и небольшой гостиной, выходящей на балкон, который окружал фасад здания, откуда открывался далекий вид на океан.

— Ты можешь пройти в ванную, если хочешь, — сказал Джей-Джей, указывая на дверь в задней части комнаты. — Или ты можешь перезвонить ему со мной рядом. При условии, что ты мне доверяешь.

Я закатила на него глаза и плюхнулась в одно из кресел, прежде чем набрать номер Рика.

Он ответил еще до того, как раздался первый гудок, и я проглотила комок в горле при звуке его грубого голоса.

— Что на тебе надето, красавица?

— Подожди, я тебе покажу. — Я отодвинула телефон от себя и сделала селфи, имитируя сосание члена, а затем отправила его ему. Джей-Джей поднял бровь, опускаясь на кресло напротив меня и с интересом наблюдая за происходящим.

— Иногда мне кажется, что ты дразнишь меня, потому что хочешь, чтобы я наказал тебя, малышка, — прорычал Маверик. — Ты на это надеешься? Что я сяду на лодку и отшлепаю тебя по заднице?

— Может быть, — уклончиво ответила я, задаваясь вопросом, может ли Джей-Джей разобрать слова Маверика или нет, потому что его лицо ничего не выражало. — Но не сегодня. У мне кое-что запланировано.

— О?

— Ага. Наконец-то я всажу пулю в гребаный череп Шона Маккензи.

— Черт, детка, ты действительно знаешь, как возбудить меня. Ты можешь сделать это с близкого расстояния, чтобы я смог трахнуть тебя, пока ты вся забрызгана его кровью?

Я фыркнула от смеха и прикусила губу, не понимая, шутит ли он или это меня действительно заводит. А может, я просто теряю связь с реальностью, и у меня уже нет ни малейшего представления, что обо всем этом думать.

— Если что, я тебе позвоню, — пообещала я.

— К черту это, я собираюсь прийти и посмотреть шоу своими глазами. Я не могу представить ничего сексуальнее, чем смотреть, как ты отправляешь этого ублюдка на тот свет, красавица.

— Ты не знаешь, где я. А даже если бы и знал, тебе бы здесь были не рады, — заметила я.

— Ах, ах, ах. Не делай глупых предположений. Я мог бы наблюдать за тобой прямо сейчас, и ты бы даже не догадалась об этом.

— Чушь собачья.

— Скоро увидимся, детка. — Рик отключил звонок, и я с минуту просто смотрела на телефон, прежде чем покачать головой и убрать его в карман.

— Я так понимаю, у него нет возражений против того, чтобы ты убила Шона? — Спросил Джей-Джей, наклоняясь ко мне и упираясь локтями в колени.

— Очевидно, смотреть, как я убиваю этого ублюдка, было бы возбуждающе для него, — сказала я. — Ему нравится идея, что я вымазана кровью моих врагов или еще какой-нибудь хренью.

Я ожидала, что Джей-Джей усмехнется или отпустит какую-нибудь шутку о том, что Маверик психопат, но он просто медленно обвел меня взглядом, облизывая губы, как будто тоже обдумывал этот мысленный образ.

— У него хороший вкус, надо отдать ему должное, — сказал он в конце концов, и я прикусила губу.

Джонни-Джеймс, каким бы мудаком он ни был, точно знал, куда делись мои мысли, и он снова откинулся назад, дернув подбородком в безмолвном приказе.

Мне следовало послать его нахуй. Но вместо этого я поднялась на ноги и медленно сократила расстояние между нами. Я бы обвинила в этом свою вагину — может, я и была сильной девушкой, не терпящей дерьма, но она была покорной маленькой потаскушкой, которая любила выполнять приказы мужчин с огромными членами. Это была постоянная борьба наших желаний, но она определенно побеждала всякий раз, когда дело касалось Джонни-Джеймса.

Джей-Джей положил руки на спинку большого кресла, в котором сидел, и ждал, когда я сделаю свой ход.

Мы были вместе несколько раз с тех пор, как Чейз… ушел, но это всегда было слиянием нашего горя. Медленная, очищающая отдача и принятие нашей боли, смешанная с любовью и утешением, которые мы находили в объятиях друг друга. Но взгляд, который он бросил на меня сейчас, был полным жара. Гангстер, который обычно прятался под поверхностью своей кожи, смотрел на меня снизу вверх с мрачными обещаниями в своих медово-карих глазах.

Я опустила колени на подушки по обе стороны от его мускулистых бедер и потянулась к его груди, но он перехватил мои запястья и положил их на подлокотники по обе стороны от нас.

— Держи свой вес выше, — скомандовал он, схватив меня за задницу и приподняв ее со своих колен так, что я стояла на коленях над ним, а не сидела на нем сверху. — А теперь расскажи мне, насколько ты взвинчена сегодняшним днем. Скажи мне, как много ты думала о том, чтобы убить этот кусок дерьма, который наложил на тебя свои гребаные лапы.

— Я должна это сделать, Джей-Джей, — прорычала я, потому что мою кожу покалывало от силы ненависти, которую я испытывала к Шону. — И я хочу смотреть ему в гребаные глаза, когда буду делать это. Я хочу, чтобы он смотрел на меня так же, как я смотрела на него, когда его руки крепко сжимали мое горло.

Джей-Джей переместил руку между моих бедер, и я втянула нижнюю губу в рот, когда он отодвинул материал моего комбинезона в сторону, прежде чем остановиться.

— Без трусиков?

— Они бы просвечивались через комбинезон, — рассуждала я, когда он провел пальцем по моей влажности, и моя грудь приподнялась от тяжелого вздоха.

— Блядь, — прорычал он, другой рукой поправляя свой набухающий член, но, когда я потянулась, чтобы попытаться дотронуться до него, он поймал мое запястье и положил мою руку обратно на подлокотник, покачав головой.

— Продолжай говорить о том, что ты хочешь сделать с этим ублюдком, красотка. Я собираюсь помочь тебе немного сбросить напряжение, которое ты испытываешь из-за этого. Обещаю, ты будешь целиться точнее, как только я тебя расслаблю.

Я собиралась сказать ему, чтобы он прекратил. Что я не была каким-то кровожадным существом, которое хотело бы получить удовольствие от мысли кого-то убить, но это было не то, что слетело с моих губ, так что я явно просто лгала себе в своих мыслях.

— Я хочу, чтобы он посмотрел на меня и понял, что я — его смерть, — выдохнула я, застонав, когда Джей-Джей погрузил в меня два пальца и я качнула бедрами, когда он начал двигать рукой.

— Он будет чертовски бояться тебя, — прорычал он, глядя на меня с тем же желанием смерти Шона в глазах, которое, как я почувствовала, прожигало мою душу.

— Я хочу, чтобы он умолял, — выдохнула я, когда Джей-Джей задвигал пальцами быстрее, входя глубже, прежде чем опустил большой палец на мой клитор и заставил меня застонать так громко, что мой взгляд метнулся к двери в страхе быть пойманной.

— Продолжай говорить, — потребовал Джей-Джей, и я кивнула, подбирая нужные слова.

— Я хочу, чтобы он пресмыкался, извинялся, умолял, говорил все, что придет ему в голову, чтобы попытаться заставить меня передумать и понять, что это бесполезно, — выдохнула я, впиваясь ногтями в подлокотники кресла, когда мои ноги начали дрожать от надвигающейся бури, которая нарастала в моем теле.

— Как ты собираешься покончить с ним? — Спросил Джей-Джей, его член так сильно упирался в ширинку, что это должно было быть больно. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, но я знала, что сейчас речь шла не о нем, и мне пришлось признать, что я была поклонницей этой темной, более доминирующей стороны моего улыбающегося бога секса.

— Пистолетом, — выдохнула я, потому что, как бы мне ни хотелось лишить Шона жизни так же, как он пытался убить меня ради поэтической справедливости, зов мощного оружия, целующего его в лоб, пока я одним движением пальца уничтожаю его, заставлял меня мечтать об этом все чертово время.

Джей-Джей достал из-за пояса пистолет и показал его мне. — Таким же, как этот?

— Да, — выдохнула я, наблюдая, как он прижал его ко внутренней поверхности моего бедра и начал вести им вверх по внутренней стороне ноги.

У меня вырвался стон. Снова слишком громкий, но, черт возьми, я была так возбуждена. Это была самая темная часть меня, пробужденная к жизни, мстительная, голодная, ноющая часть, которая была жестокой и бесстрашной и жаждала хаоса.

Джей-Джей вытащил свои пальцы из моей намокшей киски, продолжая большим пальцем крепко обводить мой клитор.

— Тебя это заводит, не так ли? — он зарычал. — Мысль о том, чтобы взять этот пистолет и вышибить ему гребаные мозги. — Холодный металл прижался к моей сердцевине, и я ахнула, когда Джей-Джей протолкнул его конец в меня, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы я почувствовала его ледяной поцелуй, но мои мышцы крепко сжались вокруг него.

— Да, — простонала я, опускаясь ниже и забирая у него решение, когда холодное дуло пистолета скользнуло внутрь меня.

— Ты собираешься вырвать его из этого мира, — поклялся мне Джей-Джей, когда начал трахать меня своим смертоносным оружием, и я застонала, когда мои бедра дернулись навстречу ему, а сердце бешено заколотилось. Эта штука должна была быть заряжена. Он не взял бы его с собой, если бы это было не так, и каким бы безумным это ни казалось, это только заводило меня еще больше.

— Я собираюсь насладиться каждой секундой этого, — выдохнула я. — И я собираюсь искупаться в его крови.

Джей-Джей застонал, наблюдая за мной, мои бедра изгибались, пока он трахал меня своим пистолетом, и я наслаждалась каждой чертовой, волнующей секундой этого. Это было так холодно, так смертельно опасно, так извращенно и так чертовски хорошо одновременно.

— Думай о своем пальце на спусковом крючке, — скомандовал Джей-Джей, его большой палец сильнее прижался к моему клитору, пока он вонзал в меня пистолет сильнее, быстрее. Я прикусила губу, чтобы сдержать звуки, вырывающиеся из меня, и когда я сделала то, что он сказал, моя киска крепко сжалась, и на меня накатил оргазм. — А теперь нажми на него, красотка. Нажми на него, черт возьми, и получи то, что тебе нужно.

Мой разум наполнился картиной того, как я это делаю, как кровь Шона забрызгивает мою кожу, и последние узы, которыми он меня удерживал, рвутся, как будто их никогда и не было. Мои пальцы сжали подлокотники, и я вскрикнула, когда удовольствие взорвалось в моем теле, а моя киска крепко сжалась вокруг ствола пистолета, и из меня вырвался полный похоти стон, когда я кончила так сильно, что у меня закружилась голова.

Джей-Джей медленно вытащил из меня пистолет и снова убрал его в кобуру, когда я рухнула ему на грудь и попыталась спуститься с высоты своего кайфа. Джей-Джей нашел мой ноющий сосок через комбинезон и сильно потянул, заставляя мою киску снова сжаться, и по мне пробежала дрожь наслаждения.

— Твои душевные повреждения так прекрасны, красотка, — выдохнул он. — И твоя месть чертовски горяча. — Он встал плавным движением, поднимая меня на руки, прежде чем прижать спиной к стене рядом с дверью и крепко поцеловать.

Я почувствовала, как мои щиты рушатся от этого поцелуя, почувствовала, как сильно он жаждал меня, как ему нравилось боготворить меня, как сильно он хотел этого, нуждался в этом. Сейчас, как никогда, наше время вместе казалось мне драгоценным, украденным, а еще — как будто мы требовали назад то, что нам причиталось.

— Роуг? — Фокс позвал, его шаги приближались снаружи, и Джей-Джей с проклятием внезапно поставил меня на ноги.

— У тебя помада на губах, — прошипела я ему, и он выругался, отбегая от меня и захлопывая за собой дверь ванной за секунду до того, как Фокс вошел в комнату.

Я успела выхватить свой телефон и открыть какое-то дурацкое игровое приложение за мгновение до того, как Барсук навис надо мной.

— Разведчиков заметили, — проворчал Фокс. — Что вы двое вообще здесь делаете?

— Мне нужно было пописать. Потом Джей-Джей решил, что хочет посрать в туалете Лютера, — сказала я, пожимая плечами, не отрывая глаз от телефона и пытаясь взять под контроль свое бешеное сердцебиение.

Джей-Джей явно услышал меня и быстро спустил воду в унитазе, прежде чем открыть дверь ванной и выйти.

— Чувак, ты хоть руки помыл? — Фокс спросил с отвращением.

— О черт, я, должно быть, забыл. — Джей-Джей снова начал пятиться, но, когда Фокс отвернулся от него, он засунул два пальца, которые были внутри меня, в рот и облизал их таким сексуальным образом, что моя жадная киска запульсировала в ответ.

Я быстро отвела взгляд и убрала телефон, пока Джей-Джей мыл руки, а затем Фокс вывел нас из номера и повел по коридору, пока мы все не вышли на балкон, выходящий на территорию клуба.

Лютер уже был там, разговаривая и смеясь с несколькими своими людьми, как будто ему было наплевать на весь этот гребаный мир.

— И что теперь? — Выдохнула я, позволяя Фоксу взять меня за руку, когда он повел меня к перилам, а сам взял несколько банок пива у услужливого парня, который, как я догадалась, был новобранцем.

Взгляд, который он бросил на меня, говорил о том, что он знал, что я тоже только что принесла присягу, и я ухмыльнулась ему поверх своего пива, наплевав на то, что ко мне относятся по-особому. Мне это причиталось после того, как Лютер украл десять лет моей жизни. На самом деле, мне задолжали гораздо большее.

— Теперь мы ждем, — сказал Фокс, наклоняясь ближе ко мне и откидывая мои волосы назад, за плечо. Моя кожа горела от его прикосновений, мои твердые соски упирались в ткань моего комбинезона, когда мой взгляд упал на его рот. Боже, он хорошо выглядел сегодня вечером, и я не могла не пофантазировать, глядя на него, представляя, как он прижимает меня к полу и показывает, каково это — быть во власти принца «Арлекинов». — И ты останешься рядом со мной, пока все не закончится.

Я кивнула в знак согласия, оторвав «трахающий» взгляд от Фокса, и посмотрела на дорогу, гадая, наблюдают ли за нами прямо сейчас. Не приближается ли Шон. И когда мой взгляд упал на пистолет, висящий на поясе Джей-Джея, я не могла не согласиться, что его тактика сработала. Я чувствовала себя спокойной и собранной, сосредоточенной и готовой.

Сегодня я собиралась всадить пулю в череп Шону Маккензи.

И, возможно, после этого я смогу понять, что делать дальше со своей жизнью.